А.БЫКОВ, доктор экономических наук, профессор

Взвешенная внешнеэкономическая стратегия России, которой в законченной форме не было в прошлом и нет, по существу, и сейчас, сегодня представляет особую важность в краткосрочном и особенно в долгосрочном плане в связи с возрастающей ролью связей как с ближним, так и с дальним зарубежьем, с ориентирами на интеграцию в мировое хозяйство, новым раскладом сил на внешнем рынке и новой геополитической ситуацией.

На все это накладывается глобальная тенденция к возрастанию значения внешнеэкономического фактора для всех стран и регионов под мощным воздействием нового этапа научно-технической революции и связанной с ним структурной перестройкой всемирного хозяйства, переносом центра тяжести в глобальном противоборстве ведущих центров мирового развития с военно-политического и идеологического факторов в сферу экономического и технологического соревнования.

Истекший год можно характеризовать как новую фазу в глобальном переделе мирового рынка. Под сенью завершающего этапа почти восьмилетнего марафона Уругвайского раунда ГАТТ, ознаменовавшегося важным шагом на послевоенном пути освобождения мировой торговли от оков протекционизма и крупной победой США с учетом их национальных интересов, произошло формирование мощных интеграционных объединений крупнейших регионов мирового хозяйства под эгидой ведущих держав Запада и Востока, в основном тех же США.

В Европе с ратификацией Маастрихтских соглашений Европейское сообщество превратилось в Европейский союз с далеко идущими планами торгово-политической и валютной интеграции 12 стран Общего рынка, которые, в свою очередь, образовали Европейское экономическое пространство с еще шестью европейскими странами, входившими ранее в ЕАСТ. По существу, вся Западная Европа стала единым рынком с общим торгово-экономическим регулированием, свободным перемещением на нем товаров, капиталов и услуг и перспективой перерастания в конфедерацию. С учетом принятия в члены ЕС четырех новых стран и длинной очереди на вступление в него стран Восточной и Южной Европы к 2000 г. он может объединить уже 30 государств.

Параллельно идет процесс формирования не менее мощных интеграционных группировок по обе стороны Тихого океана, куда перемещается центр мирового экономического развития, уже сегодня сконцентрировано 60% промышленного и еще больше технологического потенциала мира, и где расположены страны с наивысшими темпами экономического роста и товарооборота.

Речь идет об одобренном конгрессом США соглашений о создании Севере-Американской зоны свободной торговли НАФТА в составе США, Канады и Мексики и реальных перспективах распространения ее на другие латиноамериканские страны, прежде всего наиболее развитые. А это уже сегодня (без новых членов) - 400 млн.человек и более 600 млрд.долл. годового экспорта при господствующем положении в данной группировке США, которые по экономическому и технологическому развитию и объему внешней торговли не имеют равных в мире, хотя ныне их лидерство и не является таким бесспорным, каким оно было еще пару десятилетий тому назад.

С другой стороны, в Сиэтле под эгидой США прошла на высшем уровне сессия Совета Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества АПЕК в составе США, Японии, Китая, стран АСЕАН, Южной Кореи, Канады, Австралии и Новой Зеландии. Используя известную настороженность в отношении экспансионистских устремлений Японии в этом регионе, США укрепили и здесь свое присутствие и влияние.

Хотя на данном этапе, кроме деклараций о сближении, формальных документов об экономическом союзе подписано не было, однако достигнута была договоренность о проведении второй встречи в Индонезии с целью способствовать созданию соответствующей организационной структуры для укрепления взаимного экономического сотрудничества в этом мощнейшем по всем параметрам и наиболее динамичном регионе, который уже зафиксировал на прошедшей встрече "растущее чувство общности" при решении местных и мировых проблем.

Таким образом, наряду с глобальными договоренностями о более открытой торгово-экономической политике с учетом интересов прежде всего наиболее сильных и развитых стран, те же страны предприняли реальные шаги к формированию под своей эгидой мощных региональных группировок, обслуживающих прежде всего их интересы, что является, по существу, новым разделом мирового рынка с преференциальным режимом для своих и определенными барьерами для аутсайдеров, хотя последнее я всячески пытаются скрывать от конкурентов.

Примечательно и то, что при всех активных усилиях ведущих держав мира и прежде всего США, наряду с решением в своих интересах глобальных проблем мировой торговли, закрепить за собой крупнейшие и наиболее перспективные ее сегменты. Россия ни в одном из указанных мероприятий участия не принимала нее интересы при этом не учитывались. Бездумно растеряв свои экономические союзы и своих верных партнеров, она практически оказалась один на один с мощнейшими мировыми объединениями, без друзей и союзников, в существенно ухудшившейся геополитической ситуация. И это при том, что мы уже не один год твердим о намерении интегрироваться в мировую экономику и немало сделали для этого, правда, пока без видимых выгод для себя, а отчасти и во вред своим интересам.

Геополитическое положение современной России существенно усложнилось. Она потеряла половину морских портов и почти весь торговый флот, прямой выход к мировым торговым путям на Западе и на Юге, куда веками продвигались наши великие предки. На ее традиционных торговых путях возникли многочисленные таможенные и другие заслоны, равно как и на ее магистральных нефте- и газопроводах, линиях энергопередач.

С ликвидацией СЭВ Россия потеряла преференционный для его участников рынок, на который приходилось до 60 и более процентов ее товарооборота с заграницей, многих, традиционных партнеров. Развал Союза оборвал или существенно усложнил кооперационные связи с его участниками, на которые, к концу 80-х годов приходилось более 20% ВВП России в рамках межреспубликанского обмена, при том что на весь экспорт СССР приходилось до 10% его ВВП.

При всех исторически оправданных претензиях новой России на роль великой или даже "сверхдержавы" (пока сохранен ракетный паритет с США) ее материальные и геополитические возможности значительно сократились. А более чем уполовиненный в результате неумелых реформ производственный потенциал и по существу разрушенный научно-технический потенциал еще больше усугубили положение, как и весь переживаемый страной острейший системный кризис, выход из которого пока не просматривается.

Все это требует внесения своевременных и взвешенных корректив в проводимую страной внешнеэкономическую политику с четким ориентиром как на ближнюю, так и на более отдаленную перспективу.

В своих внешнеэкономических связях наша страна традиционно ориентировалась на Европу, с которой ее связывали взаимодополняемость хозяйственных структур и ресурсов, удобные коммуникации, исторические и культурные узы. На нее приходилось 2/3 объема нашей внешней торговли, технологических и кооперационных отношений. Причем в бытность СЭВ Восточная Европа концентрировала 2/3 этого объема.

Развал СЭВ вызвал крушение былых взаимосвязей, причиной чему явились, помимо ликвидации самой его структуры и связанных с ним преференций, переход на новый порядок расчетов в твердой валюте и по мировым ценам, прекращение кооперационных взаимосвязей, новые ориентиры на Запад как России, так и ее партнеров по СЭВ. За 1990- 1993 гг. товарооборот России с бывшими странами СЭВ сократился с 67 до 10 млрд .долл. и сегодня составляет скромные 11 % без реальных перспектив на существенное увеличение.

Вместе с тем для ряда этих стран, как и для нас, эйфория быстрого выхода на западные рынки улетучивается по мере уяснения на своем опыте того, что там нас не очень ждут, а продукция наших обрабатывающих отраслей избалованному Западу не подходит, и ее легче реализовать на рынке бывшего СЭВ на взаимоприемлемых условиях. Да и от структурной взаимозависимости, наработанной за многие годы, при всем желании, быстро не уйти. Словом, как и страны СНГ, это естественная зона нашего торгового и экономического присутствия, транзитные пути в ту же Западную Европу, блокирование которых путем возрождения нового санитарного кордона ничего хорошего не сулит обеим сторонам.

Да и практику СЭВ хулить во всем едва ли пристойно, ибо и в ней были рациональные зерна, а путь на Запад легче проторяется при согласованных усилиях, а не как теперь, когда каждый из бывших партнеров стремится обойти соседа, затрудняя общее движение.

Что же касается Западной Европы, то ее роль в нашей внешнеэкономической деятельности будет и впредь значительной, ибо для нас это исторически проторенная дорога, а для нее - естественный резерв приращения рыночных, ресурсных и технологических факторов, столь необходимых ей в условиях обостряющейся конкуренции с двумя другими центрами мирового развития.

Здесь основным стратегическим партнером выступает Германия, которая и до объединения и особенно после него, лидировала и лидирует в сотрудничестве с нами и для которой сохранение и укрепление этих позиций важно в связи с местоположением в центре Европы, общим стремлением к доминированию в Восточной Европе, где российский потенциал несравним с возможностями других стран этого региона.

Немалыми возможностями для взаимовыгодного сотрудничества с нами обладают другие крупные, средние в даже небольшие страны Западной Европы, которые едва ли захотят отдать пальму первенства Германии по многим причинам, включая и опасения возрождения се экспансионизма Достаточно указать на Англию, Францию, Италию, Финляндию, каждая из которых в разное время занимала ведущие позиции в нашем сотрудничестве с Западом и при благоприятных условиях и содействии с обеих сторон вправе рассчитывать не только на сохранение, но и на расширение его с обоюдной выгодой.

С учетом возрастающей мощи ЕС отношение с этим Союзом играет для нас первостепенное значение. В целом создание Единого рынка с общим жестким регулированием внешне экономических отношений едва ли сулит нам какие-либо выгоды, скорее наоборот, ибо лишает нас возможностей маневра. Заключение соглашения с ЕС о партнерстве и сотрудничестве, связанное с известными компромиссами с обеих сторон (например, наш уран туда, иностранные банки к нам оттуда), будет способствовать взаимным обменам, сохраняя тем не мен ее определенные лимиты и не обеспечивая нам возможности присоединения к ЕС, во всяком случае в обозримой перспективе, к чему нам едва ли стоит и стремиться, ибо для этого потребовалось бы слишком много усилий при сомнительных эквивалентных выгодах. Да и само ЕС на это едва ли пойдет, рассматривая границы СИГ, и во всяком случае России, пределом своего продвижения на Восток, которое представляется процессом по стадийным и выборочным. К тому же ЕС не решило еще собственных проблем, а для его нынешних членов неоднозначным представляется выбор между развитием вширь или вглубь, где каждое из этих направлений имеет своих сторонников и противников.

Для России с ее масштабами и евроазиатским положением, а также с учетом новых геополитических реалий традиционный европоцентризм должен смениться на более сбалансированное сотрудничество по всем азимутам.

Сокрушили СССР и СЭВ, каждому из их членов и прежде всего России казалось, что тем самым удастся избавиться от ненавистного Центра и опостылевших нахлебников (истинных и мнимых) и сразу зажить лучше и вольготней, а будет трудно - Европа не забудет, Запад поможет. Громили "империю", не учитывая ее органический характер, отличный от канувших в Лету империй Запада.

Данные за многие годы свидетельствуют о глубокой экономической взаимосвязи бывших республик СССР. Судя по результатам межреспубликанского обмена продукцией по существовавшим тогда сильно заниженным ценам на сырье и энергию, в основном поставляемые из РСФСР, только она имела крупное положительное сальдо {небольшое положительное сальдо имели также Азербайджан и Туркмения) , в то время как остальные республики традиционно больше получали, чем отдавали.

Распад СССР привел к резкому сокращению такого обмена, ухудшению для большинства республик его экономических условий, что нарушило осуществление кооперационных отношений, способствовало обвальному падению объемов производства и еще большему падению жизненного уровня населения. Да и Россия от этого мало что выгадала, при том что много потеряла в плане утраты традиционных рывков, нарушения или прекращения традиционных поставок сырья и комплектующих.

Если в момент распада СССР на ближнее зарубежье приходилось более 60 % ее товарооборота, то ныне на него приходится лишь половина ее резко сократившегося товарооборота с дальним зарубежьем. Прямые связи предприятий как-то компенсируют падение официального товарообмена, но и они резко ограничиваются таможенными и другими барьерами, сложностями взаиморасчетов.

Неудивительно, что до 60% всех бед и неурядиц, переживаемых странами СНГ, экономисты относят на счет порушенных кооперационных отношений между ними. Никому, включая и Россию, лучше от развала Союза не стало. Неудивительно также, что уже спустя год после такого "освобождения " упоение обретенными суверенитетами стало сходить на нет и сменяться сначала робкими, а затем все более смелыми призывами к восстановлению порушенных взаимосвязей.

Уже в мае 1993 г. большинство независимых государств приняли декларацию о поэтапном движении к Экономическому союзу, а в сентябре о подписании договора об этом Союзе. Параллельно шла работа по подготовке соглашений об углублении экономической интеграции между Россией, Белоруссией и Украиной, были заключены соглашения о восстановлении рублевой зоны нового типа и ряд двусторонних соглашений с Россией по этому вопросу.

Наметились различные подходы к реинтеграции в отношении форм и этапов этого процесса, его регулирования на наднациональном уровне путем создания общего механизма, без которого, как показывает опыт, принимаемые декларации остаются лозунгами, не подтвержденными конкретными действиями. Не все страны оказались готовыми к этому, опасаясь прежде всего возрождения руководящего Центра, на данном этапе в лице России. Да и ее позиция остается неоднозначной, что не может не сказаться на ходе реинтеграционного процесса, где именно ей принадлежит ведущая роль, и ее последовательность, явно пока отсутствующая, имеет особое значение, равно как и такт в достижении цели.

С одной стороны, на текущий момент в России имеются серьезные опасения, что ускоренная реинтеграция может возложить на нее дополнительное бремя, осложнить проведение рыночных реформ, усилить инфляцию. Обосновывая линию на дистанцирование от остальных участников СНГ, обычно указывают на то, что в 1992 г. в бывшие республики ушло различными путями 8 % ВВП России, а галопирующая инфляция на 25% обусловливалась сбросом в нее рублей из стран СНГ; что в 1993 г., когда рублевая зона практически распалась, Россия имела положительное сальдо в обмене с ними в 5,2 трлн. руб., практически кредитуя их на эту сумму на льготных условиях.

С другой стороны, в долговременном плане с точки зрения стратегических интересов Россия не меньше других заинтересована в реинтеграции, ибо это позволит сгладить негативные последствия развала СССР, обострившего до предела социально-экономический кризис во всем Содружестве, первоначально мыслимый его создателями скорее как механизм цивилизованного развода, чем объединения на новой основе.

Для России замена утерянных партнеров по кооперации на новых может оказаться более обременительной, чем задержки реинтеграции, а отказ от традиционного рынка, где ее неконкурентоспособная во многом продукция находит гарантированный сбыт, существенно сузит ее рыночные возможности без реальных перспектив на компенсацию за счет рынка в дальнем зарубежье.

К тому же уход России с традиционных рынков, как свидетельствует опыт, немедленно восполняется аутсайдерами, что уже и происходит, создавая реальную угрозу утери Россией ее влияния в ближайшем окружении. Сначала ближайшие соседи в лице Турции, Ирана, а затем и более мощные конкуренты устремились в вакуум, образовавшийся вокруг России, оттесняя ее все дальше в глубь Евразии и создавая тот, могущий стать необратимым, не только торгово-экономический, но и военно-политический барьер, с помощью которого Запад не прочь чужими руками поставить былую сверхдержаву на карантин, чтобы исключить возможность ее возрождения в прежних масштабах и обличий.

Да и сами партнеры по СНГ склонны пофрондировать в том же духе, возрождая идеи то Черноморско-Балтийского пояса, то Центрально-азиатского союза, то других объединений друг с другом и с "третьими странами", но без России, пытаясь тем самым укрепить свою независимость и отгородиться от возрождаемого давления со стороны "старшего брата".

Таким образом. Экономический союз становится основой соблюдения российских геополитических интересов и российского влияния в обширной зоне Северной Евразии, где пролегает кратчайший путь от стареющей атлантической к нарождающейся тихоокеанской цивилизации, сходятся векторы потенциальной экономической и политической экспансии трех центров развития и силы современного мира.

Что касается форм реинтеграции, то здесь могут быть различные варианты: Назарбаевский евразийский союз конфедеративного типа, Ельцинская модель a la EC, некий осовремененный мини-СЭВ или действенная новая федерация. Видимо, процесс реинтеграции будет постадийным и займет немалый срок. Он может предусматривать реинтеграцию разных скоростей, позволяющую отдельным странам опережать или, наоборот, отставать от общего процесса, что соответствует умонастроениям правящих элит ряда республик. России в этом процессе не избежать направляющей роли, которую она может успешно выполнить, соблюдая такт и последовательность.

Вторым поясом собственной интеграционной группировки мог бы стать более мягкий вариант реинтеграции с частью бывших партнеров по СЭВ при условии, что она, как и в первом случае, исключала бы однонаправленность связей, т.е. позволяла бы в равной степени развивать сотрудничество как на восточном, так и на западном направлении и служить определенным связующим звеном между ними. В такой же или еще более мягкой форме к этой группировке могли бы присоединиться некоторые из приграничных стран, прежде всего Балтии, южные соседи бывшего СССР. Все это позволило бы преодолеть ту "блестящую изоляцию", на которую Россия обрекла себя своей непродуманной борьбой за "независимость" и прозападной ориентацией, и постепенно воссоздать свое интегрированное экономическое пространство, способное относительно на равных взаимодействовать с подобными западными формированиями.

Что касается дальнего зарубежья, то основные резервы наращивания товарооборота и в целом экономического сотрудничества России с внешним миром видятся на восточном направлении, особенно в средне- и долгосрочной перспективе. В Сибири и на Дальнем Востоке расположены основные и пока малоиспользуемые природные ресурсы страны, которые могут быть широко задействованы в таком сотрудничестве и тем самым дать средства для обустройства и развития этого потенциально богатейшего и огромного региона, который именно на Востоке в новой геополитической конфигурации России имеет прямой и широкий выход к океану, который ныне выступает центром мирового развития и привлекает к себе особое внимание Запада и прежде всего Японии и США как место приложения капитала, создания новых производств, торговых центров без транснационального хозяйствования.

Пока все эти потенциально безграничные возможности остаются практически неиспользованными, и нам предстоит пройти нелегкий путь их задействования посредством активного включения в структуры АТР и постепенного врастания в систему складывающихся здесь во многом заново структур торгово-экономических связей, начиная с упорядочения и развития двусторонних отношений с соответствующими странами и подключения к уже существующим там международным институтам (АПЕК, Азиатский банк и др.), создания при их участии и содействии свободных экономических зон (включая совместные с сопредельными странами), транспортных артерий и всей недостающей инфраструктуры сотрудничества на нашей территории.

Особое значение на этом направлении имеет для нас сотрудничество с Китаем, который, имея с нами много общего в решаемых проблемах и взаимодополняющую хозяйственную структуру, значительно опередил нас в экономических реформах и не только избежал при этом наших бед, но и поразительно преуспел, обеспечив наивысшие в мире темпы роста, массовый приток иностранных инвестиций, широкие связи с внешним рынком. Китай относится к тем немногим странам, с которыми наша торговля до нынешнего года динамично развивалась, достигнув в 1993 г. солидного, по нашим меркам, масштаба в почти 8 млрд.долл.

Удержать, а тем более поднять достигнутый уровень можно не за счет "челноков", а путем планомерного включения в оборот нашей тяжелой промышленности и ВПК, продукция которых может найти там сбыт; содействия модернизации нами же построенных объектов, новых крупных проектов, приграничного сотрудничества; участия в китайских и создания совместных свободных экономических зон. Все это создаст прочную экономическую взаимозависимость, которая послужит противодействием тому китайскому экспансионизму на Север, опасность которого привлекает широкое внимание.

Япония - вторая промышленная держава мира, сотрудничество с которой сдерживается территориальным спором и структурными сложностями, рано или поздно вынуждена будет обратить свой взор на соседнюю Россию по мере исчерпания резервов торгово-экономического экспансионизма на Запад и возрастающей конкуренции с США и АТР. Именно в России по мере упорядочения ее внутреннего положения могут найти взаимовыгодное применение и японский избыток капитала и технологий, и ее искусство их оперативного использования, дополняемые нашими ресурсами и рынком, научными и производственными возможностями.

В меньших масштабах, но и с меньшими трудностями по подобной схеме может развиваться и взаимовыгодная кооперация с Республикой Корея и другими дальневосточными "тиграми", включая вновь нарождающихся, если мы сумеем задействовать этот новый для HBL пласт перспективного сотрудничества.

Подобная еще более масштабная кооперация может быть воссоздана и развита с нашим полузабытым в порыве новых идей и ориентиров крупным и надежным партнером - Индией, которая ныне переживает период подъема в связи с проводимыми рыночными реформами. Именно здесь может найти сбыт наша увядающая машиностроительная продукция, сбыт которой на Запад нам надолго заказан.

Да и те же США, сотрудничество с которыми всегда развивалось неравномерно, отягощенное дискриминационными для нас условиями, лишь начавшими нормализоваться, могут получить кратчайший выход на наш рынок через Тихий океан, по обе стороны которого расположены наши необъятные ресурсы и их богатейшие штаты. Ко всему этому следует добавить перспективы освоения через Сибирь кратчайшего моста (Транссиб и БАМ, Севморпуть) между Европой и АТР, который вместе с расположенными вдоль него необъятными ресурсами, может в будущем стать основой крупномасштабной трансконтинентальной кооперации, способной превратить Россию в центр мирового экономического развития.

Курс на создание открытой экономики, провозглашенный с начала перестройки и продвинутый вперед уже "независимой" Россией, был ориентирован на развитие торгово-экономических отношений с Западом, откуда предполагалось получить необходимые для модернизации технологию, инвестиции в обмен на наши сырьевые ресурсы, полуфабрикаты и готовую продукцию. На это был направлен и процесс реформирования внешнеэкономической деятельности, ее децентрализации и либерализации. Последняя расширила круг непосредственных участников этой деятельности, но не привела к расширению и особенно совершенствованию структуры экспорта. А выход на мировой рынок многих тысяч производителей и посредников и ослабление контроля над стратегическим экспортом сопровождаются хаотическим развитием экспортно-импортных операций преимущественно спекулятивного характера, подрывающими репутацию страны как надежного экономического партнера, расхищением национальных ресурсов, наводнением внутреннего рынка некачественными товарами, утечкой за рубеж много миллиардных валютных средств.

Некоторое ослабление технологической дискриминации Запада остается пока без использования в силу невостребованное™ новых технологий, ни импортных, ни отечественных, из-за стагнации инвестиционного процесса в стране, являющегося основной предпосылкой выхода из переживаемого кризиса за счет структурной перестройки, которая пока не просматривается. В то же время наш технологический экспорт наталкивается на все новые препоны из-за нежелания Запада иметь в лице России нового конкурента.

Возможности получения от Запада крупных экспортных и иных кредитов практически исчерпаны нашей огромной задолженностью, а надежды на более выгодные для нас солидные иностранные инвестиции едва ли реализуются в краткосрочной перспективе с учетом высокого инвестиционного риска, по которому мы числимся где-то в середине второй сотни стран, неустойчивости социально-экономического положения в стране, нестабильности законодательства, налогового беспредела, бюрократизма и массовой коррупции. Имеющееся немалое положительное сальдо в твердой валюте в торговле с дальним зарубежьем быстро может улетучиться из-за падения добычи в топливном секторе, выступающем основным источником этой валюты.

Либерализация внешнеэкономической деятельности не дала ожидаемых результатов с самого начала ввиду того, что она опередила либерализацию внутреннего рынка, а последняя, в свою очередь, оказалась шоком без терапии из-за непреодоленного монополизма в экономике и вызванной ею инфляцией издержек, массовых взаимных неплатежей, налоговых и ценовых перекосов. Генезис этого порочного круга дан как нашими, так и западными специалистами, не зацикленными на рецепты "чикагских мальчиков" и их доморощенных последователей.

Перспективы торгово-экономических связей России с внешним миром зависят прежде всего от правильного решения наших внутренних проблем, определения "точек роста" и их поддержки, восстановления инвестиционного процесса и экономического роста, правильной структурной и увязанной с этим внешнеэкономической политики и отлаживания механизма ее реализации как в стране, так и на международной арене, имея в виду умелое отстаивание национальных интересов, что ныне стало важнейшей задачей всех цивилизованных стран, отнюдь не полагающихся, подобно нашим суперлибералам, на одну лишь магическую силу автоматизма рыночных регуляторов.

Многое зависит от создания в стране нормального климата для иностранных инвестиций. развития научно-производственной кооперации с зарубежными партнерами в освоении нашего научного и промышленного потенциала, включая ВПК, взвешенной налоговой и таможенной политики, обеспечения как экономическими, так и административными мерами возврата в страну зарабатываемой и укрываемой за рубежом валюты, эффективного использования получаемых оттуда кредитов и новых для нас форм сотрудничества (свободные экономические зоны и концессии, другие формы совместного предпринимательства, лизинг и т.п.), активного подключения к этому региональных структур, создания надежных гарантий для деятельности отечественных и иностранных предпринимателей, развития собственной транснациональной хозяйственной деятельности.