Встреча Л.Брежнева с А.Дубчеком прошла в Москве 4 мая. На ней с советской стороны было подвергнуто резкой критике развитие обстановки в Чехословакии, ослабление влияния КПЧ и антисоветские выпады чехословацкой печати. Взаимопонимания достигнуто не было. Пожалуй, для Москвы какой-то результат состоял в том, что в материалах майского Пленума ЦК КПЧ было сказано о действиях в стране антисоциалистических сил.

8 мая в Москве прошла закрытая встреча лидеров СССР, ПНР, ГДР, НРБ и ВНР, во время которой состоялся откровенный обмен мнениями о мерах в связи с обстановкой в Чехословакии. Уже тогда прозвучали предложения о военном решении. Вновь проявилась особая позиция Венгрии. Ссылаясь на опыт 1956 г., Я.Кадар заявил, что чехословацкий кризис нельзя решить военными средствами, необходимо искать политическое решение. В то же время он не возражал против проведения командно-штабных учений ОВД на территории Чехословакии. В конце мая правительство ЧССР дало согласие на проведение учений, вряд ли подозревая, что готовится репетиция будущего вторжения на территорию страны.

Учения "Шумаво" состоялись 20 - 30 июня. В середине июня Л.Брежнев проинформировал лидеров союзных государств "пятерки", что в руководстве Чехословакии сформировалась ревизионистская группа - Кригель, Цисарж, Шик, Млынарж, Шимон. Он поднял вопрос о том, чтобы оторвать Дубчека и Черника от ревизионистов и убедить опираться на "здоровые силы" в партии.

В руководстве Советского Союза непрерывно обсуждался вопрос о вариантах действий. Собственно говоря, какие были исторические прецеденты? В 1948 - 1949 гг., несмотря на угрозы Сталина, Югославия ценой разрыва с СССР отстояла свой независимый курс. В 1956 г. в Польше был с трудом достигнут компромисс с новым руководством во главе с В.Гомулкой, но перед этим было и жестокое подавление выступления рабочих в Познани, и массированная советская военная демонстрация перед прилетом в Варшаву Н.Хрущева, 1956 г. - восстание в Венгрии, подавленное советскими войсками, которые были приглашены спешно сформированным правительством Я.Кадара. Отстранено от власти правительство И.Надя.

Венгерский пример все время маячил перед глазами, тем более что М.Суслов, Л.Брежнев и Ю.Андропов принимали самое активное участие в подавлении "контрреволюционного мятежа" в Венгрии. Рассуждали примерно так: да, было тяжело, но через несколько лет все пришло в норму.

Однако в 1968 г. советское руководство не хотело терять время, выжидать, как в Венгрии в 1956 г. Ведь когда иссякли надежды на И.Надя, пришлось срочно бросать в бой против повстанцев войска Советской Армии, нести жертвы, предотвращая нейтралитет Венгрии и ее выход из Варшавского Договора.

Но Чехословакия - это не Венгрия, там стреляли, здесь реформы шли мирным путем. В 1968 г. была иной и международная обстановка, поэтому советским лидерам не хотелось брать ответственность за вмешательство на себя, имея, правда, мандат от остальных союзников.

Таким образом, налицо было стремление Москвы интернационализировать чехословацкий вопрос, связать его с интересами безопасности Варшавского Договора.

Л.Брежнев был инициатором многих консультаций с союзниками. Но постепенно рождалось силовое решение, возникали контуры пресловутой доктрины "ограниченного суверенитета". Нельзя исключать, что если бы рядом с Брежневым стоял крупный военный деятель, то Советский Союз ввел бы под благовидным предлогом еще в мае свои войска в Чехословакию, а заодно, возможно, и в Румынию.

Политики продолжали искать методы воздействия на А.Дубчека, а по линии военных уже фактически с апреля велась разработка планов военной операции на территории Чехословакии. Главную роль должны были играть советские войска, армиям Польши, ГДР, Венгрии отводилась политическая, подчиненная миссия.

Тем временем в Праге обстановка, с точки зрения Москвы, осложнялась. Компартия все более погружалась в дискуссии и теряла влияние. Определенная часть коммунистов поворачивала в сторону югославского опыта. Возмущение Москвы вызывали статьи чехословацкой печати.

Демократическое движение все более поляризовывалось. В июне подали заявки на регистрацию более 70 политических организаций. Возник комитет по воссозданию социал-демократической партии. Бывшие буржуазные партии активизировались, росла их численность. Внепартийная оппозиция выдвигала требование создания многопартийной парламентской системы. В конце июня был опубликован знаменитый манифест "Две тысячи слов", составленный писателем Л.Вацуликом и подписанный многими известными общественными деятелями, в том числе и коммунистами. В этом либеральном по духу документе была подвергнута критике тоталитарная система, консервативная деятельность КПЧ и провозглашены идеи демократизации политической системы, введения политического плюрализма. Открыто говорилось о противниках демократизации, возможности советской интервенции.

Не надо объяснять, что во всех столицах пяти союзных государств "Две тысячи слов" были расценены как острый выпад против социализма. Осуждающее заявление Президиума ЦК КПЧ было вялым по тону. Между тем в партии началась подготовка к XIV (чрезвычайному) съезду КПЧ, намеченному на 7 сентября. Манифест "Две тысячи слов" своими требованиями перехватывал инициативу у компартии.

В этой обстановке советское руководство решило провести новую коллективную встречу союзников с участием руководителей ЧССР для обсуждения обостряющейся ситуации в Чехословакии. В письме Л.Брежнева на имя А.Дубчека от 6 июля эту встречу предлагалось провести в Варшаве 10 или 11 июля. 9 июля последовал негативный ответ Президиума ЦК КПЧ со ссылкой на то, что проведение такой встречи осложнит работу КПЧ и обстановку в стране. Предлагалось заменить общую встречу двусторонними, в Праге, причем не только с пятью союзными странами, но и с Румынией и Югославией. Несмотря на новые предложения от имени "пятерки", Президиум ЦК КПЧ решил все-таки не участвовать во встрече в Варшаве, но предложил провести встречу руководителей КПЧ и КПСС, а затем и общую встречу.

Многие историки "пражской весны" считают отказ А.Дубчека и других руководителей прибыть на коллективную встречу крупной ошибкой, в результате которой окончательно нарушились отношения с СССР и союзниками.

В Варшаве линия Праги была подвергнута резкой критике. Открыто прозвучали предложения о военном вторжении, хотя раздавались и умеренные голоса, того же Кадара. Брежнев в своем выступлении дал тревожную оценку складывающейся обстановки, назвав новым моментом то, что Чехословакия отходит от социалистического содружества. От изложил мнение КПСС о коллективной ответственности за судьбы социализма в каждой стране, что позднее получило название доктрины "ограниченного суверенитета" или доктрины Брежнева, но все-таки призвал к политическим шагам, прежде всего ориентации на "здоровые силы" в КПЧ. Участники встречи направили в Прагу открытое коллективное письмо. Это был предупреждающий сигнал.

Следующим этапом на пути к трагедии стала встреча в Чиерне-над -Тисой 29 июля - 1 августа, в которой участвовали полные составы Политбюро ЦК КПСС и Президиум ЦК КПЧ вместе с президентом Л.Свободой.

Понимало ли пражское руководство тенденцию развития отношений с СССР и его ближайшими союзниками? Очевидно, в Праге понимали далеко не все. Конечно, политики-центристы типа Дубчека и Черника отдавали себе отчет в том, что повторять действия венгерского премьер-министра И.Надя, идти на разрыв с СССР было бы опасно.

Понимали, что не следует шутить с принадлежностью Чехословакии к Варшавскому Договору. Но надеялись, что сумеют объясниться с Москвой, надеялись на свой авторитет. Полагали, что бесконфликтно пройдут путь до XIV съезда партии, хотя после Варшавы все осложнилось. Иллюзорным был расчет на поддержку со стороны Югославии и Румынии, на проведение международной конференции европейских компартий.

В конце июля была завершена подготовка военной операции, ее называли учениями. По данным журнала "Шпигель", к вторжению привлекались 26 дивизий, из них 18 советских, не считая авиации.

Но в Москве еще не было принято окончательное решение. Готовясь к переговорам с руководителями ЧССР, в Кремле исходили из того, что встреча будет проходить в условиях формирования в ЧССР национального единства на антисоветской основе, в условиях, как считалось, роста угрозы правого поворота в политике КПЧ и выхода на авансцену деятелей, настроенных более радикально, чем Дубчек. Москва опасалась, что власть в ЧССР может мирным путем перейти в руки "антисоциалистических сил".

В советском руководстве проявлялись и сомнения. Можно ли все-таки рассчитывать на Дубчека? Не попал ли он под влияние "правых" вроде Смрковского и Кригеля? Этих деятелей, а также Цисаржа, Пеликана, министра внутренних дел Павела пытались нейтрализовать и отстранить.

К тому времени поддерживались постоянные контакты с президентом ЧССР и с меньшинством в Президиуме, прежде всего с В.Биляком. Позицию, конечно, определяли Л.Брежнев и его окружение. Но руководство КПСС отнюдь не было монолитным. Разница в подходах ощущалась в советском посольстве в Праге, там были свои "ястребы", но имелись и умеренные.

Содержание переговоров в Чиерне-над-Тиссой известно. Стенограмма занимает несколько сот страниц. Атмосфера была напряженной.

В целом руководители СССР стремились связать Дубчека определенными договоренностями относительно рамок демократизации, сохранения руководящей роли КПЧ, смены кадров, ограничения свободы деятельности СМИ и т.д.

Основные договоренности были достигнуты на встречах "четверок" - Брежнев, Подгорный, Косыгин, Суслов - Дубчек, Свобода, Черник, Смрковский.

Переговоры закончились внешне удовлетворительным для Москвы результатом.

Чехословацкая делегация в основном выступала единым фронтом, но особой позиции придерживался В.Биляк. Для Москвы это было важно. Тогда же поступило личное письмо кандидата в члены Президиума ЦК КПЧ А.Капека с просьбой об оказании его стране "братской помощи" соцстран.

За Чиерной-над-Тисой сразу же последовала встреча руководителей шести партий в Братиславе 3 августа 1968 г. Накануне Л.Брежнев проинформировал союзников о содержании своих договоренностей с Дубчеком. Договоренности, достигнутые в Братиславе, после дискуссии с чехословацкой делегацией, рассматривались почти как успех. В принятом в Братиславе заявлении содержалась ключевая фраза о коллективной ответственности в деле защиты социализма.

После Братиславы наступила самая драматическая фаза кризиса в Чехословакии. Вроде бы ситуация несколько разрядилась. Был достигнут какой-то компромисс. Но ни советское руководство, ни Ульбрихт и Гомулка, наиболее активные критики "пражской весны", не верили в способность и желание Дубчека и его сторонников "нормализовать" обстановку.

В Братиславе Л. Брежневу было передано письмо пяти членов руководства КПЧ - Индры, Кольдера, Капека, Швестки и Биляка с просьбой об оказании "действенной помощи и поддержки", чтобы вырвать ЧССР "из грозящей опасности контрреволюции". Правовая основа для вторжения была получена, хотя дело было не в формальном предлоге.

Но сначала решили проверить настроения А.Дубчека. Главную роль в этих контактах взял на себя Л.Брежнев, решительность которого по мере приближения радикального шага усиливалась. После Братиславы он отбыл на отдых в Крым в окружении своего личного штата, в Москве в ЦК "на хозяйстве" был оставлен А.Кириленко, которому генсек полностью доверял. Функционировала межведомственная рабочая группа. Активно действовали КГБ и ГРУ.

8 августа поступила важная телеграмма от совпосла в Праге. Он сообщал после беседы с Дубчеком, что хотя руководители КПЧ и правительство в Чиерне и Братиславе обязались вести борьбу против правых и антисоциалистических сил в Чехословакии, а Дубчек подтвердил, что намерен значительно обновить состав ЦК и высшего руководства, однако полной уверенности в его действиях нет. Дубчек обвинялся в неискренности. Делался вывод, что к последовательным действиям против правых Дубчек еще не готов.

Брежнев из Ялты часто говорил по телефону с совпослом в Праге, с руководителями других соцстран. В Ялте 12 августа была, например, организована закрытая встреча Брежнева, Подгорного и Косыгина с Я.Кадаром. Его попросили вновь побеседовать с Дубчеком. Встречался с Дубчеком и В.Ульбрихт.

В середине августа Л.Брежнев дважды звонил А.Дубчеку и нажимно ставил вопросы: почему не выполняются договоренности, где же обещанные кадровые решения, почему не осуществляется разделение МВД и госбезопасности? Брежнев не просто напоминал своему собеседнику о договоренностях, а запугивал - "в Москве зарождается беспокойство", так как все опять идет по-старому, нужные решения не принимаются.

О наших шагах ставились в известность союзники и "здоровые силы". В Праге им рекомендовали действовать смелее, нажимать на Дубчека. Советовали подумать, какие могут понадобиться крайние меры, какие надо создавать чрезвычайные органы.

13 августа был предпринят еще один шаг - в Прагу было направлено обращение Политбюро ЦК КПСС по вопросу о недружественных выступлениях чехословацкой печати, срывающих договоренности, достигнутые в Чиерне-над-Тисой. Советское руководство информировало и президента Свободу.

В беседах с Брежневым А.Дубчек уклонялся от прямого ответа, ссылался на то, что кадровые дела решаются коллективно. Вот будет Пленум, там все и рассмотрим. Раздраженно заявлял, что не держится за свой пост. Говорил о трудностях. В ответ следовали брежневские упреки. Но было сделано и предупреждение: новая ситуация в ЧССР может заставить Москву принять самостоятельные решения. В конце концов А.Дубчек взорвался и в сердцах бросил в ответ: "Раз вы в Москве считаете нас обманщиками, то к чему разговоры. Делайте, что хотите". Его позиция была ясной - свои проблемы мы в состоянии решить самостоятельно, без вмешательства извне.

Поведение А.Дубчека и пражского руководства было признано в Москве неудовлетворительным. Механизм военного решения заработал.

16 августа в Москве на заседании высшего советского руководства состоялось обсуждение положения в Чехословакии. Были одобрены предложения о вводе войск. Тогда же было принято письмо Политбюро ЦК КПСС в адрес Президиума ЦК КПЧ. Оно было вручено А.Дубчеку и О. Чернику 19 августа, разговор носил характер общения глухонемых. 17 августа посол С.Червоненко имел встречу с президентом Л.Свободой и сообщил в Москву, что в решающий момент президент будет вместе с КПСС и Советским Союзом.

18 августа в Москве состоялась закрытая встреча "пятерки". Союзники без особых возражений одобрили соображения ЦК КПСС о том, что со стороны КПСС и других братских партий исчерпаны все политические средства воздействия на руководство КПЧ, чтобы побудить его к отпору "правым, антисоциалистическим силам"; наступил момент для активных мер по защите социализма в Чехословакии. Они "согласились оказать необходимую военную помощь социалистической Чехословакии" и утвердили соответствующие мероприятия, в которых, в частности, предусматривалось и выступление "здоровых сил" КПЧ с просьбой о помощи и в целях смены руководства КПЧ.

Идея обращения чехословацких политиков, о котором рассказал Л.Брежнев, была поддержана на совещании. Я.Кадар подчеркнул, что открытое выступление левых чехословацких сил необходимо. Это - исходный пункт. Рассказывая о своей встрече с Дубчеком 17 августа, назвал ее бесплодной и безрезультатной. Дескать, Прага отступает от того, что было согласовано в Братиславе.

В.Гомулка говорил о желательности публикации письма "здоровых сил", особенно на Западе. Но он предложил, чтобы число подписавшихся для убедительности было не менее 50.

В послании президенту ЧССР Свободе, направленном от имени участников совещания в Москве, в качестве одного из главных доводов отмечалось получение просьбы об оказании помощи вооруженными силами чехословацкому народу от "большинства" членов Президиума ЦК КПЧ и многих членов правительства ЧССР.

17 августа группе "здоровых сил" были направлены подготовленные в Москве материалы для текста Обращения к чехословацкому народу. Имелось в виду создать Революционное рабоче-крестьянское правительство (другого названия не придумали, работали по венгерской модели 1956 г.). Был заготовлен и проект обращения пяти правительств стран - членов ОВД к народу ЧССР, а также к чехословацкой армии. Был одобрен проект заявления ТАСС о вводе союзных войск. Советское руководство, упреждая негативную международную реакцию, за день предупредило советских послов о возможной акции в ЧССР со ссылкой на обращение группы чехословацких политиков.

Все было расписано. Военным рекомендовано захватить важнейшие точки в раге. Аресты отводились на долю органов госбезопасности. На 21 августа было запланировано проведение Пленума ЦК КПЧ и сессии Национального собрания, где должно было смениться высшее руководство.

В осуществлении планов военной интервенции большая роль отводилась президенту Л. Свободе. Ему было направлено письмо от имени руководителей пяти соцстран. Специально звонил по телефону Л.Брежнев. Президент ЧССР не одобрил ввод войск, но заверил, что против союзников не пойдет и все сделает, чтобы не пролилась кровь. Свое обещание он выполнил. Армия получила указание президента и Президиума ЦК КПЧ не выступать против интервентов.

Военная операция прошла сравнительно гладко. Союзные войска заняли все пункты без применения оружия. Небольшие стычки имели место в Праге.

Но все политические планы провалились. Произошел явный сбой. Не удалось сформировать новое правительство и провести Пленум ЦК. 22 августа из Москвы была направлена информация Ульбрихту, Гомулке, Кадару и Живкову. В ней объяснялось, что планы так называемой инициативной группы в чехословацком руководстве не удалось осуществить. Во-первых, не были собраны "заказанные" 50 подписей под обращением. Расчеты строились на авторитетного Штроугала, но он отказался подписать. Сбор был прекращен где-то на 18 подписях.

Во-вторых, главные осложнения произошли на заседании Президиума ЦК КПЧ 20 августа ночью, когда стало известно о вводе войск пяти стран. Большинство - 7 против 4 - проголосовали за заявление Президиума, осуждающее вторжение. Только члены Президиума Кольдер, Биляк, Швестка и Риго выступили по первоначальному плану. Барбирек и Пиллер поддержали Дубчека и Черника. А расчет был на перевес "здоровых сил" - 6 против 5.

С опозданием был установлен контроль над радио, ТВ и газетами. Их пришлось захватывать советским военнослужащим.

С помощью работников чехословацких органов госбезопасности, руководимых зам. министра В.Шалговичем, советскими десантниками были задержаны Дуб-чек, Черник, Смрковский, Кригель и Шпачек.

"Здоровые силы" укрылись в советском посольстве. Но совпосол не сумел уговорить их сформировать новые органы власти. Средства массовой информации уже успели объявить их предателями. Тем временем, по инициативе Пражского горкома, начал заседания XIV съезд КПЧ в Высочанах, правда, без делегатов из Словакии. Обстановка в стране становилась накаленной. Народ был потрясен и возмущен случившимся, нарастала волна протеста. Усиливались призывы к забастовкам и демонстрациям. Страна бурлила, требовала вывода войск союзников и возврата своих интернированных руководителей.

Находившийся в Праге в то время член Политбюро ЦК КПСС, первый заместитель Предсовмина СССР К.Мазуров (его заместителем по пропаганде был назначен известный ныне всей России А.Яковлев) докладывал в Москву, что "здоровые силы" растерялись, да и как выяснилось, у них не было "достаточной опоры ни в партии, ни в стране".

Провал первоначальных политических планов заставил руководство Советского Союза менять тактику на ходу. Без переговоров с легитимными руководителями ЧССР нельзя было обойтись. А.Дубчек и его товарищи из "контрреволюционеров" опять стали партнерами. В Москву были доставлены почти все члены руководства ЦК КПЧ. Наилучшим выходом для Политбюро ЦК КПСС было предложение Л.Свободы об официальных переговорах. Он прибыл в Москву 23 августа вместе с Г.Гусаком, в тот момент являвшимся зампредом правительства ЧССР.

Брежнев, Косыгин и Подгорный провели отдельные беседы с президентом Л.Свободой, с Дубчеком и Черником, а также со Смрковским, Шимоном и Шпачеком. Наконец, состоялись пленарные переговоры.

Какие цели преследовали руководители Советского Союза? Они стремились подписать с чехословацкими руководителями документ, в котором бы прежде всего оправдывался ввод войск как вынужденная мера по причине невыполнения обязательств чехословацкой стороны, принятых по итогам переговоров в Чиерне-над-Тисой и Братиславе, и неспособности предотвратить правый переворот. Беседы проходили в обстановке нажима и скрытых угроз, хотя звучали и ритуальные заявления о дружбе народов. Никаких даже намеков на явное нарушение норм международного права, взаимоотношений соцстран не было. Все было предельно откровенно и бесцеремонно. Да, пришли незваные, да, положение трудное, да, нормализация затянется, но давайте смотреть вперед и совместно искать выход. Никаких извинений с советской стороны не последовало. Более того, Дубчеку пришлось выслушать немало упреков в свой адрес.

Во-вторых, было твердо поставлено условие, заранее согласованное со Свободой, - все основные руководители вернутся на свои места, если объявят решения партсъезда в Высочанах недействительными и вообще созыв нового съезда отложат.

В-третьих, дать гарантии выполнения договоренностей в Чиерне-над-Тисой и Братиславе о борьбе с антисоциалистическими силами и контроле над СМИ. Без этого союзные войска не уйдут, дескать, вновь обмануть союзников не удастся. Причем Брежнев жестко ставил эти вопросы, заявляя, что сопротивление будет сломлено, даже ценой кровопролития.

В-четвертых, вывод войск союзников будет поэтапным. Войска СССР остаются в ЧССР, об этом подписывается договор.

В-пятых, провести кадровые перемены, но "здоровые силы" не должны пострадать.

С момента вторжения и на переговорах в Москве руководители Чехословакии занимали оборонительную позицию, стремясь избежать столкновений, кровопролитий и жертв. Достаточно последовательно они заявляли, что ввод войск был неспровоцированным и неоправданным шагом, который повлечет тяжелые последствия, в том числе в международном плане. Такой же позиции придерживался и Г.Гусак, отметивший, что цели, которые ставили союзники, можно было достичь другими, невоенными средствами.

Решив не уходить в трудный для страны час в отставку и спасать то, что можно было спасти, А.Дубчек и его товарищи обрекли себя на подписание унизительного Московского протокола. (Подписать его отказался только Ф.Кригель.) К своим относительным успехам они могли отнести согласие Москвы с январским и майским (1968 г.) Пленумами ЦК КПЧ и обещание вывести союзные войска. Очевидно, опять возобладали иллюзии, что удастся что-то сделать в будущем. Но Московский протокол и другие соглашения определяли рамки "нормализации" обстановки в Чехословакии, означали свертывание демократизации. И в этом процессе, как это быстро подтвердилось, уже не было места А.Дубчеку, Й.Смрковскому, а затем и О.Чернику. В апреле 1969 г. во главе КПЧ встал Г.Гусак, позднее избранный президентом ЧССР. В ходе наведения порядка, внутрипартийных чисток идеи "пражской весны" предавались анафеме. Большинство населения, пережив потрясения августа 1968 г. и видя капитуляцию своих прежних героев, сравнительно быстро смирилось с новым положением, но память о "пражской весне" жила.

Для Советского Союза удушение "пражской весны" оказалось связанным со многими тяжелыми последствиями. Имперская "победа" в 1968 г. перекрыла кислород реформам, укрепив позиции догматических сил, усилила великодержавные черты в советской внешней политике, способствовала усилению застоя во всех сферах.

С началом перестройки в СССР в широких кругах чехословацкого общества возродилась надежда на перемены. Созвучие идей 1968 и 1985 гг. было значительным. Пражане с восторгом встречали М.Горбачева, прибывшего в 1987 г. с визитом. Но советский лидер на пересмотр оценок 1968 г. не пошел. Он хвалил Г.Гусака и делал ставку на М.Якеша.

Одним из главных требований "бархатной революции", победившей в ноябре 1989 г., были осуждение интервенции 1968 г. и вывод из страны советских войск.

Советские руководители с опозданием, что вообще было характерно для политики М.Горбачева, пошли на признание ошибочности и неоправданности вмешательства СССР и его союзников во внутренние дела Чехословакии в августе 1968 г. Переоценка прозвучала на встрече руководителей тогдашних соцстран в декабре 1989 г. в Москве. Общественное развитие в Восточной Европе шло уже по новому пути, идеи реформирования социализма оказались невостребованными. Вскоре рухнула прежняя система власти и в Советском Союзе.

__________