В.БЕЛОУС,  
заведующий сектором военной 
политики Центра научных 
исследований Комитета ученых 
за глобальную безопасность, 
кандидат технических наук, 
генерал-майор в отставке

Основным материальным базисом двухполюсного мира явилось создание и накопление огромных арсеналов ядерного оружия, которое поставило человечество перед реальной угрозой утраты своего бессмертия. В то же время, по мнению многих политиков, ядерное оружие предотвратил о развязывание третьей мировой войны, и будучи лишь однажды примененным, оно наглядно продемонстрировало, что является "абсолютным оружием", поражающее действие которого весьма слабо зависит от средств защиты. В этом его принципиальное отличие от обычного оружия и других видов оружия массового поражения — химического и бактериологического. Поэтому весьма закономерным является вопрос о роли ядерного оружия в XXI в. и, что для нас является особенно важным, его роли и значении для обеспечения безопасности России. 

Анализируя развитие возможной ситуации в области ядерных вооружений в глобальном масштабе, следует обратить внимание на наличие процессов, действующих в противоположном направлении. С одной стороны, Россия и США предпринимают значительные усилия по радикальному сокращению своих ядерных арсеналов, снижают уровень военного противостоя ния, уменьшают вероятность случайного возникновения ядерного конфликта. 

С другой стороны, необходимо учитывать, что происходит объективный процесс распространения ядерной технологии, особенно связанной с атомной энергетикой. 

Строительство АЭС, создание заводов по обогащению урана и переработке радиоактивных отходов, других объектов ядерной инфраструктуры обеспечива ет возможность некоторым странам уже сегодня тайно производить ядерное оружие. В настоящее время в более чем 30 странах мира эксплуатируется около 450 атомных реакторов. Промышленный реактор мощностью 1000 мегаватт способен выработать за год такое количество плутония, которого достаточно для создания 40—50 зарядов. К 2000 г. суммарное количество плутония, наработанного на АЭС, достигнет 700 т. Как показали теоретические исследования, подтвержденные в 1962 г. экспериментальным взрывом в Неваде, ядерный заряд может быть изготовлен из реакторного плутония.  

Широкое распространение знаний в области электроники, ядерной физики, термодинамики привело к тому, что общие принципы устройства ядерного оружия перестали быть секретом. По оценкам авторитетных экспертов, в настоящее время Израиль произвел от 100 до 200 ядерных зарядов, Индия способна произвести до 25 боезарядов, Пакистан — до 15. Ряд других стран также находятся на пороге овладения военной ядерной технологией. Для промышленно развитых стран, обладающих высоким научно-техническим потенциалом, таких, как Япония, Германия и некоторых других, решающим условием для создания собственного ядерного оружия является принятие политичес кого решения. По оценкам специалистов, в этом случае для обретения Японией и Германией фактического ядерного статуса потребуется время менее года. 

Серьезным побудительным мотивом для обладания ядерным оружием является наличие политических, экономических, этнических и религиозных противоречий между государствами в некоторых регионах мира. Стремление к обретению ядерного статуса определяется также особым положением, которое присуще ядерным державам в системе международных отношений, намерением обеспечить с помощью ядерного оружия свою безопасность, получить в свои руки мощное средство политического и дипломатического давления на своих оппонентов. 

Договор о нераспространении ядерного оружия, действующий в течение четверти века и бессрочно продленный в мае 1995 г., несомненно ограничил аппетиты некоторых соискателей ядерного статуса. Однако он не смог предотвратить расползание по планете военной ядерной технологии. Поэтому для России сохраняется опасность, исходящая от нынешних и потенциальных обладателей ядерного оружия, большинство которых размещается вблизи границ России или стран СНГ. Можно ли игнорировать эту опасность? 

Серьезной критике в кругах военных специалистов и политологов подвергается Договор СНВ-2. Это относится, прежде всего, к необходимости радикальных сокращений МБР наземного базирования, традиционно составляющих основу ядерной мощи СССР. По существу, СЯС России в результате выполнения Договора будут иметь структуру, аналогичную стратегическим силам США, где они имеют значительные преимущества в морской и авиационной компоненте. Преобразование МБР в однозарядные, "разгрузка" БРПЛ, возможность переориентирования 100 ТБ вновь для решения ядерных задач создают для США условия для "возвращения" в кратчайшие сроки на носители до 4,0 тыс. боеголовок, против 500 у России. Такой возвратный потенциал закладывается США на случай "прихода к власти в России враждебного для них руководства". 

Помимо недостатков в стратегическом отношении масштабы и сроки сокращений тяжелым бременем ложатся на плечи разваленной и разворованной экономики страны. К 2003 г. Россия должна демонтировать до 800 баллистических ракет различных типов, свыше 300 наземных ПУ, более 30 атомных подводных ракетоносцев, до 15—17 тыс. стратегических и тактических ядерных боезарядов. Это потребует огромных финансовых затрат. Например, стоимость демонтажа одной ядерной боеголовки составляет 10—15 тыс. долл., одной атомной подлодки 7—8 млн., одной ракеты с шахтой — около 200 тыс. долл. 

Некоторое снижение экономической нагрузки на ближайшие 4—5 лет предусматри вают достигнутые в марте 1997 г. российско-американские рамочные договоренности. Уменьшение общего количества боеголовок до уровня 2000—2500 единиц, продление срока ликвидации сокращаемых СНВ до 31 декабря 2007 г. облегчает России проведение процесса их демонтажа, обеспечивает в этот период поддержание примерного стратегического баланса с США за счет более полного использования гарантийных сроков эксплуатации ракетно-ядерных вооружений. 

В то же время не подлежит сомнению тот факт, что в долгосрочном плане ядерные арсеналы России и США обладают чрезмерной избыточностью и их необходимо сокращать. Признавая необходимость дальнейших сокращений ядерных вооружений, вплоть до их полной ликвидации всеми обладателями, следует заметить, что этот процесс будет довольно длительным и, видимо, в первой четверти XXI в. эта задача вряд ли будет решена. Это определяется еще и тем, что в условиях широкого распространения военной ядерной технологии безъядерный мир будет менее безопасным. В этом случае подпольное изготовление какой-либо страной нескольких термоядерных зарядов может обеспечить ей подавляющее военное превосходство над своими противниками для достижения определенных политических и экономических целей. 

Кроме того, ликвидация ядерных вооружений, при отсутствии надежной системы международной безопасности, неминуемо приведет к изменению стратегическог о баланса в мире, вызовет обострение гонки обычных вооружений. Образовавшийся военно-силовой вакуум с большой вероятнос тью может быть заполнен различными видами ОМП, основанными на новых физических и иных принципах. Уже сегодня известна возможность создания такого оружия, прежде всего на основе новейших технологий двойного назначения. Поэтому процесс ядерного разоружения должен быть согласован и взаимоувязан с процессом создания и укрепления системы коллективной безопасности в глобальном масштабе. 

В будущем в качестве наиболее устойчивого и возможно длительного промежуточ ного этапа сокращения ядерных вооружений является содержание Россией, США, другими ядерными державами своих СЯС на уровне "минимального ядерного сдерживания". Это означает определение таких количественных и качественных параметров ядерных сил России, которые будут способны обеспечить защиту национальных интересов, суверенитета и территориальной целостнос ти страны с учетом потенциальных угроз и ее экономических возможностей. 

В "Стратегии национальной безопасности США" определяются задачи ядерных сил на перспективу: "Мы будем поддерживать стратегические ядерные силы на уровне, достаточном для сдерживания в будущем любого враждебно настроенного в отношении нас государства, обладающе го ядерным оружием, от действий, которые противоречили бы нашим жизненным интересам, и будем демонстриро вать его руководству, что достижение ядерного превосходства над нами нереально. Поэтому мы продолжим поддерживать наши ядерные силы на таком уровне, чтобы они были способны поражать широкий спектр целей, имеющих для политических и военных лидеров других государств ключевое значение". Исходя из этого требования состав и структура СЯС США и после запланированных сокращений будут способны выполнить весь комплекс боевых задач по нанесению противнику как первого, разоружающего, так и ответно-встречного и ответного ударов. 

В последнее время США пришли к выводу о необходимости корректировки своей ядерной стратегии . Это основано на переоценке опасностей, которые могут угрожать им в новых условиях. По признанию многих политологов, в недалеком будущем главная опасность для США может исходить от распространения в мире оружия массового уничтожения. В докладе Комитета начальников штабов (КНШ), подготовленном в марте 1992 г., определялось новое назначение ядерных сил, для которых "могут быть поставлены более широкие задачи глобального развертывания в ответ на появление ядерных потенциалов в странах третьего мира". При этом давалось понять, что ядерное оружие США может быть применено не только в ответ на использование против них ядерного, но и химического и биологического оружия. Это нашло подтверждение в докладе Комиссии, созданной по указанию командующего Стратегическим авиационным командованием (САК) генерала Ли Батлера, которая впервые ввела в оперативно-стратегическое планирование понятие — "оружие массового поражения". Один из основных выводов комиссии состоял в том, что "задача ядерных сил заключается в том, чтобы сдерживать применение (против США. — В.Б.) оружия массового поражения" . 

В то же время необходимо обратить внимание на набирающее силу в США движение в поддержку форсирования процесса ядерного разоружения. Инициаторы этой кампании — ряд видных политических и военных деятелей (последние, как правило, в отставке) исходят из того, что в настоящее время США обладают самыми мощными вооруженными силами и нет таких в мире вызовов, с которыми они бы не смогли справиться без применения ядерного оружия. При этом они убеждены в том, что единственной угрозой для США является ядерное оружие России, Китая и некоторых «третьих стран». Поэтому в интересах безопасности США весьма актуальным является устранение этой угрозы. Одновременно в США разворачивается широкая кампания, направленная на предотвращение случайного ядерного конфликта в результате технических сбоев в СНВ и системах боевого управления или несанкционированных действий с ядерным оружием. Это нашло отражение в многочисленных предложениях по снижению уровня боеготовности СНВ, которые должны способствовать решению этой проблемы. Такие инициативы могут оказать серьезное влияние на формирование ядерной политики США в недалеком будущем. Нет сомнений в том, что активизация разоруженческого процесса в настоящее время и в обозримом будущем в наибольшей степени соответствует стратегическим интересам США. 

Весьма настораживают действия США в области создания систем ПРО. Как известно, конгресс США принял законопроект о выделении дополнительных ассигнований на разработку и развертывание ПРО театра военных действий, а также на разработку националь ной противоракетной обороны территории страны. О планах США по созданию такой ПРО довольно убедительно свидетельствует позиция их делегации на переговорах о разграничении стратегической и нестратегичес кой ПРО, проводимых в формате Постоянной консультативной комиссии (ПКК). В ходе более чем трехлетних переговоров США настойчиво добиваются либерализации ограничений на тактические системы ПРО с таким расчетом, чтобы придать им возможность эффективно бороться и со стратегическими ракетами. Особенно наглядно это стремление американской стороны проявилось в отношении высокоскоростных систем, предназначенных для уничтожения ракет противника на активном участке траектории, где они наиболее уязвимы. Иными словами, делаются первые, но многообещающие шаги по возрождению пресловутой СОИ Рейгана. Не подлежит сомнению, что СОИ является долгосроч ной стратегией США, а все промежуточные планы создания ПРО типа "ДжиПАЛС", Глобальной системы защиты от ограниченных ударов (ГСЗ), ПРО ТВД — это тактические приемы, направленные на поэтапное решение стратегической задачи. При этом необходимо иметь в виду, что эффективность ПРО и ее значение повышается по мере сокращения стратегических наступательных вооружений. 

Рассуждая о военной политике Франции, министр обороны Ш. Мийон недавно признал, что одним из атрибутов великой державы является обладание ядерным оружием. Выступая в защиту ядерных испытаний, проведенных Францией в последнее время, он заявил, что их основной целью является проверка надежности ядерного оружия до 2010—2020 гг., и более того, отработка методики обеспечения их работоспособ ности и после 2020 г., в условиях запрета на все ядерные испытания. Такие далеко идущие планы свидетельствуют о том, что Франция в обозримом будущем не помышляет расставаться с ядерным оружием. При этом необходимо учитывать программу развития стратегической ядерной триады Франции, при выполнении которой она сможет иметь 600—800 боеголовок, не считая тактических.  

Ядерная программа Великобритании основывае тся на укреплении и совершенствовании морского компонента СЯС. Закупая ракеты "Трайдент" у США, Англия производит собственные подводные ракетоносцы и ядерные боеголовки для ракет. При этом военно-политическое руководство страны считает необходимым и в дальнейшем укреплять свои СЯС, рассматривая их как важнейшее средство сдерживания любого потенциального противника и, разумеется, в первую очередь — Россию. При выполнении программы перевооружения своих СЯС Великобритания в начале XXI столетия может иметь 400—600 стратегических боеголовок, размещенных на подводных крейсерах стратегического назначения, а также определенное количество тактических боезарядов, в основном воздушного базирования.  

Особое значение с точки зрения безопасно сти России приобретают ядерные программы Китая. Напомним, что к середине 70-х годов было завершено создание единой системы оперативного управления ракетными комплексами. При этом дислокация ракетных баз к этому времени производилась в приграничных с СССР и Монголией районах. Дальность действия этих ракет составляла 2000—4000 км. Позднее основные усилия были сосредоточены на создании ядерной триады, увеличении дальности стрельбы носителей, повышении мощности ядерного заряда и точности наведения на цель. В настоящее время Китай является обладателем ядерных средств глобального масштаба наземного и морского базирования, среди которых около десятка МБР наземного базирования, 80—90 ракет средней дальности, один подводный ракетоносец с 12 моноблочными ракетами, около 120 бомбардировщиков, способных доставить ядерные заряды на дальность до 2500 км. Программа развития ядерных сил предусматри вает увеличение численности МБР, оснащение их разделяющимися боеголовками индивидуально го наведения, строительство подводных ракетоносцев, принятие на вооружение новых самолетов-носителей ядерного оружия (в основном средней дальности).  

В начале 80-х годов в Китае была принята программа создания оперативно-тактических ракет мобильно-грунтового базирования, которая успешно выполняется и в войска поступают новые ракеты этого класса с ядерным оснащением. Несмотря на широковещательные высказывания о неприменении ядерного оружия первыми, военное руководство Китая не исключает возможности отказаться от этой концепции на практике. Учитывая растущую экономическую мощь КНР, ее стремление занять лидирующее положение в АТР, следует ожидать более интенсивного, чем прежде, наращивания стратегических и оперативно-тактических ядерных вооружений.  

Даже простейший анализ возможной ситуации с ядерным оружием в мире показывает, что в первой четверти XXI столетия оно будет играть значительную роль в военной и политической сфере. Несомненным является тот факт, что ядерные средства являются политическим оружием, единственной рациональной функцией которого является сдерживание. Однако, как указывали специалисты России и США, для того чтобы ядерное сдерживание было эффективным, недостаточно политической декларации о готовности применить его на деле. "Любая ядерная держава, подвергшаяся нападению и стоящая перед угрозой больших потерь или полного поражения, может применить ядерное оружие первой в качестве "крайнего оборонительного средства" . Декларатив ная политика в отношении ядерного оружия может только ввести в заблуждение. Чрезвычайно важна практическая подготовка к применению ядерного оружия, отраженная в его развертывании, оперативных планах, боевой подготовке войск". 

Для России чрезвычайно важным является определение оптимального состава и структуры своих стратегических и тактических ядерных сил. Сложность решения этой задачи обусловлена прежде всего тем, что Европейский континент оказался во власти трудно прогнозируемых переходных процессов, отсутствием ясности в отношении потенциальных военных угроз, а следовательно, и методов их парирования. Более того, нестабильность политической и экономической ситуации в России значительно затрудняет выбор оптимальных решений. Однако вряд ли приходится сомневаться в том, что безопасность РФ в будущем будет строиться с опорой на ядерное оружие. По критерию "эффективность—стоимость" ядерное оружие не имеет себе равных, и в условиях экономического кризиса Россия будет вынуждена полагаться на свой ракетно-ядер ный потенциал. Весьма характерным в этом отношении является Заявление Всемирного Русского Народного Собора, состоявшегося в ноябре 1996 г. под эгидой Русской Православной Церкви. В этом Заявлении указывается: "Россия еще долго не сможет обойтись без своего ракетно-ядерного щита. Более того, экономика нашей страны, ее вооруженные силы ослаблены настолько, что лишь ядерное оружие, уже созданное великими трудами и жертвами всего народа, в современной ситуации является единственным оставшимся у России эффективным средством обороны" . 

Необходимо также учитывать, что после распада Варшавского Договора и заключения Договора об обычных вооружениях в Европе (ОВСЕ) на континенте складывается новое соотношение сил со значительным превосход ством НАТО над Россией. По оценкам независимых экспертов, соотношение сил в обычных вооружениях в Европе составляет 3:1 в пользу НАТО. Общепризнанно, что для поддержания стратегической стабильности необходимо добиваться примерного баланса сил сторон. Встает вопрос, как это обеспечить? Если обратиться к недавней истории периода "холодной войны", то следует напомнить, что блок НАТО считал основным средством компенсации советского военного превосходства в обычных вооружениях — американское ядерное оружие, размещенн ое на территории Западной Европы. В ныне создавшейся ситуации наиболее эффективным и экономичным средством девальвации военного превосходства НАТО над Россией является также тактическое оружие. При этом отличие от стратегических вооружений, у которых основным предназначени ем является"сдерживание", а в случае, если оно не сработало, то — "возмездие", тактическое оружие, сохраняя свою сдерживающую функцию, может выполнять задачи по "отражению" агрессии. Это определяется прежде всего широким диапазоном мощности ТЯО от одной до нескольких сотен килотонн, что позволяет использовать его на поле боя. 

При этом в силу различного геостратеги ческого положения России и США роль ТЯО для них будет существенно отличаться. Поэтому метод "зеркального отражения" при определении размеров сохраняемых арсеналов ТЯО двух стран для России явно неприемлем. Тактическое ядерное оружие для США, вблизи территории которых нет и не предвидится потенциальных противников, — это оружие для "войны на экспорт". Для России ТЯО, в случае развязывания против нее военного конфликта, может стать мощным средством "отражения", о чем прямо указывается в "Основных положениях военной доктрины РФ". 

Немаловажным аргументом в пользу более внимательного отношения к судьбе ТЯО, его роли в проведении политики сдерживания, являются планы Запада в отношении расширения НАТО на Восток. По мнению многих российских политологов, подобные действия несут угрозу дестабилизации ситуации на Европейском континенте. Линия раздела между Западом и востоком Европы является понятием не столько географичес ким, сколько геополитическим. Как известно, и первая, и вторая мировые войны были развязаны на этой линии раздела и попытки нарушить сложившуюся в настоящее время геостратегическую ситуацию на континенте могут привести к самым серьезным последствиям. 

Нельзя исключить возможность размещения американского ТЯО на территории новых членов НАТО. В ходе визитов МО США У.Перри и председателя КНШ генерала Дж.Шаликашвили летом 1995 г. лидерам стран, претендующих на вступление в НАТО, было предложено определить свою позицию по вопросу о возможном размещении ядерного оружия на их территории. Некоторые лидеры стран Восточной Европы сразу же заявили о готовности разместить ТЯО на своей территории. Первыми об этом заявили президенты Польши и Чехии, затем последовали аналогичные заявления некоторых официальных лиц Албании, Венгрии, Болгарии, Румынии. Вряд ли есть сомнения в том, против кого будет направлено это оружие. 

Обращает на себя внимание весьма расплывчатая формулировка положения о неразмещении ядерного оружия на территории новых членов НАТО, зафиксированная в Основополагающем Акте о взаимоотношени ях России и НАТО, подписанном в апреле 1997 г. В нем указывается: "Государства —члены НАТО подтверждают, что не имеют намерений, планов и причин для развертывания ядерного оружия на территории новых членов..." Такая формулировка позволяет в будущем изменить планы и принять решение о развертывании ядерного оружия на их территории, объясняя это, например, изменением ситуации на континенте. Для сравнения следует указать на четкое обязательство не размещать ядерное оружие и их носители на территории Восточной Германии, зафиксированное в Соглашении 1990 г. об объединении Германии. Тогда Запад был весьма заинтересован в решении германской проблемы и был готов пойти даже на гораздо большие уступки, однако тогдашнее руководство СССР предало интересы страны, в результате чего вскоре возникла проблема расширения НАТО. Возможное размещение иностранных войск и ядерного оружия восточнее территории бывшей ГДР практически девальвирует установлен ные Соглашением ограничения. Нет сомнений в том, что проблемы будущего ядерного оружия будут в XXI в. предметом ожесточенной политической борьбы. 

Из сказанного можно сделать следующие выводы: 

1. Анализ развития военно-стратегической ситуации в мире, перспектив развития средств вооруженной борьбы в условиях существования межгосударственных, национальных, экономических и религиозных противоречий показывает, что по крайней мере в первой четверти XXI в. ядерное оружие будет продолжать выполнять важную роль в системе международных отношений, прежде всего как средство обеспечения стабильности и предотвращения агрессии. 

2. Государства — члены "ядерного клуба" будут стремиться сохранить свой ядерный арсенал (хотя, быть может, на пониженных уровнях), рассматривая его как внешний атрибут величия страны, как мощное политическое и дипломатическое оружие для обеспечения своих жизненно-важных национальных интересов, суверенитета и территориальной целостности. 

3. Снижение уровня "центрального противостояния" между Россией и США несколько снижает роль стратегических ядерных вооружений, что создает объективную возможность для проведения дальнейших сокращений СНВ. Одновременно увеличение угрозы региональ ных конфликтов, распространения ОМП, претворение в жизнь планов расширения НАТО на Восток объективно приводит к повышению роли и значения тактического ядерного оружия. 

4. Несмотря на предпринимаемые усилия по укреплению режима нераспространения, следует ожидать дальнейшего расползания военной ядерной технологии, увеличения числа подпольных обладателей ОМП, повышения угрозы ядерного терроризма. При этом большинство стран — соискателей фактического ядерного статуса находятся вблизи границ России. 

5. В условиях экономического кризиса и возможного развития военно-политической ситуации в мире Россия будет объективно вынуждена основывать свою безопасность с опорой на ядерное оружие как стратегическое, так и тактическое. Ядерное оружие является наиболее эффективным уравнителем сил сторон, удерживающим агрессора от попыток использовать свое силовое преимущество для достижения определенных политических и экономических целей.