Что такое невежество
и как с ним бороться?

В работе и в общении с невеждами
(в смысле отсутствия разумности, совести и веры)
нам поможет только чувство достоинства.

Целый ряд партий и движений объявил торг: кому, за что и, чаще всего, за сколько пройти в Государственную Думу. Среди них и те, кто предал интересы России и Чечни. И те, кто знал и не предотвратил агрессию в мой родной Дагестан. Особенно некрасиво выглядят на этом фоне генералы-политики, оплеванные сбродом полевых чеченских командиров и разного рода «крутыми» по всей России Великой. Решили похорохориться на поле политических битв, пока их коллеги-товарищи воюют в горах Дагестана.

А в другом месте спорят: кто из двух первых вице-премьеров должен быть первым.

А третьи делят последние крохи народного достояния.

Далее по приоритету государственные проблемы: кто самый большой Абрам, кто с кем спал и кому сколько жен можно иметь.

Народ от всего этого мутит. Общество впадает в невменяемое состояние. Государство с каждым днем дискредитируется. Как начнут показывать иных по телевидению, так со страхом ждешь очередной глупости, пошлости. У нормального человека все это может вызвать только чувство омерзения, чувство стыда и позора.

Это от невежества, ибо им не до познания истин, не до интересов народа, государства. Это калеки, не способные понять другого, подняться до более высоких интересов, кроме собственного величия, корысти. Борьба с невежеством — удел разумного, ибо нельзя и невозможно жить с такими чувствами. Ведь мы не чувственные агрегаты, а разумные существа.

Надо бороться, чтобы быть достойным сыном своего Отечества, своего рода, своего отца. Хотя бы ради того, чтобы не было также омерзительно и стыдно сыновьям и внукам. Надо жить. Жизнь всегда побеждает. Прорвутся сквозь грязь, асфальт, бетон Россия, Дагестан — явление вечное и устремленное к свету. И они будут, пока будет свет, мир, земля. Надо исходить из того, что «сердце государственного деятеля должно находиться у него в голове», а не в больших кабинетах, государственных дачах, накраденных денежных счетах, не у жены под юбкой и не у любовницы.

Иза что издеваются над Россией, Кавказом? В чем причины трагедии в Чечне, Дагестане? И кто следующий? Есть ли ответственность и гарантии? Вопросы не от хорошей жизни. И к себе прежде всего.

При оценке причин трагедии в Чечне, как правило, идут совершенно безграмотные ссылки на то, что Чечня воевала с Россией 400 лет. Особенно это нравится чеченским боевым командирам во главе с Удуговым. Это ложь. Не хочу даже комментировать. Да, не очень хорошая историческая память играет свою роль в возрождении недоверия и вражды. Преобладающая масса людей живет более доступными и более конкретными категориями. В XX в. чеченцы, как и все другие народы Советского Союза, прошли через глубочайшие социально-политические разломы. И у каждого народа есть свойственная ему форма реакции на эти процессы. Если калмыки, буряты, исходя из своей философии жизни, ведут себя по-другому — это вовсе не означает, что они благоденствовали все эти столетия. Так можно говорить о каждом народе, начиная прежде всего с русских.

Чечня буквально в недавнем прошлом была охвачена безработицей. Чеченцы мигрировали по всему Советскому Союзу в поисках заработка. Как и дагестанцы, армяне, азербайджанцы и многие другие. Поиск социальной справедливости был затруднен влиянием партийной мафии. А Москва все жалобы со всех окраин отправляла в обкомы, райкомы для ответов. Зам-кнутый круг. Исторически взбудораженное сознание. И при первом удобном случае оно взорвалось. Думали, что советский генерал будет чистоплотнее и надежнее. А он тут же призвал к себе всех мафиозников-теневиков и занялся военно-политической ориентацией своего многострадального народа. И Москва амбициозно себя повела. Она по-старому ждала, что местный феодал явится на поклон.

Мне пришлось обращаться с трибуны Верховного Совета России к Президенту РФ еще в ноябре 1991 г. с просьбой отбросить амбиции и пригласить Дудаева на переговоры во имя того, чтобы на Кавказе, в моем доме не было войны. А Президенту в это время «специалисты» из его окружения навязывали величие и невозможность подать руки «чеченскому сепаратисту». Не меньшими оказались и амбиции Дудаева. Подписанный мною и Шахраем в Грозном 15 января с парламентом Чечни протокол о принципах заключения двустороннего договора был пересмотрен Дудаевым и не замечен Президентом. Дудаев при этом активно вооружался.

А в Москве ждали и думали, что все «рассосется». Мою просьбу о назначении одного координатора отношений с Дудаевым не заметили. На мой запрос в Генеральную прокуратуру в 1992 г. тогдашний генпрокурор В.Степанков указывает фамилии конкретных людей, которые передали Дудаеву немалое количество оружия и техники. Как говорится: «доверили козлу капусту». И Дудаев вновь стал генералом, вооружил людей, проводил учения, смотры, парады. Россия и весь мир спокойно за этим всем наблюдали. «Потешные войска» Чечни превращались в боеспособную армию. Продолжали качать нефть из Сибири в Грозный, а деньги шли Дудаеву, мафиозникам Чечни и Всея Руси. Вмес-то четкой и последовательной работы господствовали амбиции, претензии и волюнтаризм. По отношению к Чечне, а не по отношению к Дудаеву, была предпринята бездумная и бесперспективная акция, которая унизила нормальных чеченцев, деморализовала пророссийски настроенных людей и бросила их на откуп полевым командирам. На чеченскую, кавказскую землю внедрили рабство и феодализм. Кавказ оказался отданным, как правило, в руки криминально-мафиозных сил, которые под старыми лозунгами «гордых и мужественных народов» довели эти народы до рабско-холуйского состояния.
 

Амбиция и гордыня с обеих сторон парализовали разум и совесть. Ведь сказано в Святом Писании: «Кто изберет высокомерие в качестве правил над собой, тот заслуживает наказания» (Коран. Сура 24.11). Амбиция при отсутствии ума и гордыня при отсутствии совести. Это невежество не угодно и Богу и людям, но привычное и удобное последним.

Заигрывание федерального Центра с феодалами-князьками, а тех в свою очередь с бандитами и ворами окончательно разрушило традиционные и советские шкалы ценностей. Союз государства с теми, кто потерял разум и совесть, подчинив жизнь свою прихотям и капризам, ведет государство к развалу. В российских СМИ именно они стали главными героями. Народы Кавказа стали отождествляться с такими «отморозками», как Радуев, Басаев, Гамсахурдия и им подобными. Оказалось парализованным чувство действительной гордости и достоинства. Республики, города, районы и села где-то оказались отданными на откуп местным «лидерам» с правом первой и последней ночи. При нищем и потерянном народе — от Чукотки, Кузбасса и до Дербента.

Неоднократные обращения людей, обеспокоенных перспективами развития своих родов, народов, страны, отсылались вниз «криминальным обкомам». Государство не встало на их защиту. Кавказ и кавказцы стали объектом массового нарушения прав человека. Подозрение навязывалось на всех уровнях к каждому кавказцу. Подозрение навязывалось к каждому мусульманину. Если он кавказец и мусульманин одновременно, то с таким грузом ходить по России почти невозможно. Тяжело. Обидно. Мне пришлось создавать в 1994 г. даже Всероссийский общественный комитет по защите национальных прав народа и личности. Но что такое общественный комитет в стране, в которой отсутствует гражданское общество. До сегодняшнего дня тысячи кавказцев преследуются в городах России. Пошла и крайне опасная волна выживания и русских из кавказских республик. Антикавказская антиисламская истерия, с одной стороны, антироссийские призывы, с другой стороны, стали модными. Даже некоторые главы субъектов Федерации специализировались на критике кавказцев или федерального Центра. У нас образовались сотни ограничений по регионам, национальностям и вере. Едва ли после этого что-то останется для пропаганды демократии. Демократию подменили демократизацией. Как мне сказал один товарищ, между ними такая же разница, как и между каналом и канализацией.

Демократия истолкована как приватизация — теперь уже по отношению к людям, к их обязанностям: кому сколько душ продано, отдано, передано. Разрушенное общество не может создать жизнеспособное государство. А слабое государство, вместо того чтобы защитить своих граждан, предоставляет свою мощь в руки чиновников и бандитов для подавления граждан. Как слабое тюремное начальство отдает управление над заключенными паханам. Холуйско-паханские образования не способны укреплять государство по его вертикали. Это опасное невежество.

Разрушение горизонтальных и вертикальных взаимосвязей и взаимозависимостей, в том числе и по линии ответственности, достоинства, превратило российское общество и российский народ в песок. Невозможно вылепить что-то из песка без цемента. Понятия: «государственник», «державник», «демократ», «законник», «интеллигент» — стали ругательными. Чем больше украдешь, чем больше отнимешь — тем круче, тем олигархистее и влиятельнее. Для Кавказа все это оказалось смертельным, для России — кризисом.

Да, Президент принял решение о вводе войск в Чечню. Он виноват. Но где все те, кто уверял Президента, что скоро справимся и все провалили? Многие из них в ряду тех, кто обвиняет Президента. Почему Президент не воздал по заслугам? Чем выше была провокация, чем страшнее была ложь, тем больше регалий, орденов они получили. И опять за все в ответе народ, который страдает, воюет, умирает.
 
Невозможны семья, общество, народ и государство без жесткой системы ответственности. Иначе все растаскивается и развращается. Своей непоследовательностью, беспринципностью, безответственностью прямо подошли к войне в собственном Отечестве. И война действительно стала продолжением этой лживой, безответственной и бессовестной политики. С обеих сторон, соразмерно потенциалу, задействованному в войну. Проиграли нормальные и порядочные со всех сторон, а выиграли бандиты и проходимцы. Так было в Чечне. В Дагестане этого мы не допустим!

Сразу после подписания Хасавюртовского соглашения мы предложили Государственной Думе принять закон «О временном статусе административной границы с Чеченской Республикой». Не приняли под влиянием тех, кто говорил, что внутри единого государства не должно быть границ. Но мы объявили особый статус Чечни! А как жить Дагестану, Ингушетии, Ставропольскому краю? Не ответили. Теперь — война.

В 1998—1999 гг. я неоднократно предлагал объявить чрезвычайное положение по периметру административной границы с Чечней. Не прислушались.

А сегодня кто ответит за то, что допустили вторжение бандитов в Дагестан?

Где те люди, которым по долгу службы было поручено охранять безопасность граждан России в Дагестане?

Почему опять все и все забыли?

Почему опять тишина?

Невежды не услышат, провокаторы не увидят. Страдают — граждане России.
 

Хорошо, что закончили страшную войну в Чечне.
Казалось, дальше мы должны были поумнеть. Опять ругаем Масхадова, Басаева, Хаттаба, Радуева за то, что они издеваются над честью и достоинством России, Дагестана, каждого порядочного и совестливого гражданина нашего Отечества. А чего мы ожидали? Прозрения от бандитов, когда мы сами не прозрели. Пощады от убийц, коль мы сами себя не пощадили. Мы дали им возможность бесчинствовать. Если мы ничего не делаем, то другой за нас сделает и против нас. Чего мы ожидали? Наши генералы и офицеры не взялись за дело даже тогда, когда не только рядовых граждан, но и их самих, как баранов, начали красть. И над ними стали издеваться отпетые бандиты и насильники. Фактически ни одного бандита или мафиозника не арестовали за эти годы на Северном Кавказе. А превентивные удары наши генералы «наносили» по бандформированиям исключительно по телевизору. А на следующий день — большую звезду на погоны. Не получали столько позора люди в погонах за сто лет в России, как за последние десять лет. Но не было и роздано столько звезд и наград. Конечно, немало и среди них самых достойных, но общая картина неприглядная. Война в Дагестане выручила нашу армию.

Хотя она началась позорно, ибо была допущена агрессия в Дагестане. Полный позор и несмываемый грех на Чечне, ибо на ее территории готовились бандиты и с ее территории осуществлена агрессия. Это позор для чеченского народа, ибо возглавляли это Басаев, Удугов, Яндарбиев. Позор для Президента Чечни. Это позор для всех, кто ходит в погонах на Северном Кавказе, всех, кто отвечает за государственные дела. Но чтобы не запутывать все, давайте проанализируем, можно ли было избежать этого позора? Бесспорно, можно было. Для этого:

• первое — нужно было действовать по классической схеме конфликтологии и принять меры после войны в Чечне к сужению масштабов конфликта;
• второе — уменьшить количество людей, вовлеченных в конфликт;
• третье — разгрузить Северный Кавказ (Чечню и Дагестан прежде всего) от диктата криминальных сил;
• четвертое — не прекращать ни на один день контакты, переговоры с Масхадовым и отрабатывать и реализовывать в регионе программы социально-политической и экономической стабилизации положения на Северном Кавказе.

При В.Черномырдине мне было поручено вести национальную и федеративную политику, и мы за короткий период подготовили:

• концепцию государственной национальной политики на Северном Кавказе;
• программу первоочередных мер по восстановлению Чеченской Республики;
• программу социально-экономического развития Северного Кавказа;
• программу информационной политики на Северном Кавказе.

Была остановлена всякая созидательная работа на Кавказском направлении. В мае 1998 г. я написал записку Кириенко и Президенту, где говорил о начавшемся новом этапе провала кавказской политики и давал прогноз развития событий в Чечне, Дагестане, Карачаево-Черкессии, Ингушетии и в Северной Осетии. И в конце записки было отмечено, что написана она «в порядке исполнения патриотического долга». Не обратили внимания.

Невежество — это не только не знать и не мочь самому, но и всячески мешать другому в организации разумной и совестливой созидательной работы.

С.Кириенко встречался с Масхадовым, Аушевым и Магомедовым, побывал в Махачкале и Назрани, но ничего не понял. Кавказские тосты он принял как полное одобрение его отсутствующей работы. И «Концепцию государственной национальной политики», написанную мной собственноручно и переданную в Миннац для доработки и согласования, которая была утверждена в феврале 1998 г. на расширенном заседании коллегии Миннаца в присутствии представителей всех субъектов Северного Кавказа, Кириенко отправил в Совет Безопасности с резолюцией, что это не дело Правительства. И все ушло в очередной раз в небытие. Самое удивительное еще и то, что Совет Безопасности страны решил в мае 1998 г., обсудив ситуацию на Кавказе, дать вновь поручение Миннацу разработать концепцию государственной национальной политики на Северном Кавказе, не зная, что такой документ есть и давно лежит в Совете Безопасности. Скажем мягко: «виртуальный мир». А раньше это называлось по-другому: психбольница. Я звоню секретарю Совета Безопасности А.Кокошину и говорю: «Андрей, дорогой, вы что там уже, совсем что-ли! Не позорьтесь. Исправьте запись. Мне грустно, а враги смеются». И он исправляет. Выясняется опять, что никому это все не нужно. Если Кавказ не нужен, а именно об этом говорит нам весь ход событий, то чего пытаться обвинять кого-то.  Говорил и повторяю: правительство Кириенко нанесло такой разрушительный урон Кавказу, который не сравним даже по своим последствиям с финансовым крахом 17 августа 1998 г. Результат — война.

Мы еще не научились оценивать финансовые последствия политических дефолтов. Сотни миллиардов потеряли в Чечне и будем еще оплачивать последствия этой трагедии лет сто. Не прислушались, отказали в нашей просьбе профинансировать 3—5 млрд. руб. ежегодно на восстановление Чечни и теперь потратили в десять раз больше на войну с бандитами из Чечни, на войну в Дагестане, а там — Ингушетия, Осетия, Карачаево-Черкессия, Адыгея, Кабардино-Балкария. Не всесильны даже Коков и Дзасохов, чтобы удержаться еще долго при такой политике государства в этом сложном регионе.

Конечно, могут спросить и должны спросить разумные люди и меня: почему ты не сделал. Скажу честно, не краснея перед любым человеком: сделал, что мог, и еще больше. И тем самым вызвал к себе вечную подозрительность и осторожность любого федерального и местного начальства. В этом и причины моих постоянных отставок. Фактически под постоянными угрозами снятия с работы отрабатывал и добивался в свое время подписания Федеративного договора. Более того, в политическом одиночестве, лишь при поддержке ученых и специалистов, отрабатывал в течение 4 лет Концепцию государственной национальной политики. На последнем этапе ее поддержали: в Правительстве — Михайлов, в Государственной Думе — Зорин. Утвердил Президент. Именно при мне были разработаны все эти программы, как и сотни мероприятий.

Но не то что от меня, но и от председателя Правительства России зачастую мало что зависело и мало что зависит в политике в кавказском направлении. Да и Б.Ельцин как будто проявлял полное понимание, пока был доступ к нему. Давал поручения, подписывал указы и все прочее, но ни одна мера по урегулированию ситуации на Кавказе не была доведена до конца. Пришел Е.Примаков — человек, которому не надо было объяснять, что такое Кавказ и кавказская политика. Начал восстанавливать доверие разумной работой.
Перестал заигрывать с руководителями субъектов Федерации, в том числе и с теми, кто обворовался и политиканствовал при нищенстве народа. Примаков стал руководствоваться интересами граждан и государства. Возобновил работу по заброшенным кавказским программам. Согласовали вновь основные подходы. Подготовили и подписали директивный Указ Президента по основным направлениям кавказской политики. И когда все это дошло до принятия и начала реализации, его тоже отправляют в отставку.
Почему-то и тут я связываю это с политикой на Кавказе. Видимо, кто-то очень заинтересован, если не в потере Кавказа, то в наличии постоянной войны на Кавказе. По другому объяснить все это невозможно.
Я отвергал все годы подобные подозрения, ибо не верю, что на государственной работе в России могут находиться люди, специально вредящие России. Вредительство это — от расхлябанности, лени, распущенности, головотяпства, отсутствия воли и патриотизма. Видимо, не случайно и день отправки С.Степашина в отставку совпадает с началом войны в Дагестане. Все то, что происходит на Кавказе и вокруг него, не поддается логике разума и логике совести. Видимо, невежественная политика и невежественная практика требуют соответствующих невежественных, искаженных аналитических подходов. Это мне недоступно. Это за пределами разумного и за пределами нравственности.
 

Неоднократно в течение последних трех лет мне приходилось передавать записки высшему руководству страны о назревании трагедии в Дагестане. И чего там было прогнозировать! Враг не скрывал свои намерения. Он открыто говорил: «Грядущее сражение мы ждем с нетерпением и благоговейным трепетом». Это листовка так называемого «Конгресса народов Ичкерии и Дагестана» от 6 января 1999 г. Эти листовки распространяли в Хасавюрте, Кизилюрте, Махачкале. За десять дней до войны в Дагестане была написана записка на имя С.Степашина о том, что срочно надо любым способом вытащить из Чечни Хачилаева, Адалло, Багаутдина, тысячи дагестанцев. Иначе завтра эти люди с оружием в руках перейдут в Дагестан. Ноль внимания. 20 июля даю интервью «Новым известиям», где на вопрос корреспондента: «Не пугает ли Вас чеченизация Дагестана?», я отвечаю: «Меня больше беспокоит дагестанизация Чечни. Поэтому считаю главной задачей вытаскивать самих дагестанцев из Чечни. Пока их не спровоцировали на войну в родном доме».

Прилетев в Дагестан за десять дней до вторжения бандитов в Цумада и Ботлих, я выступаю с этим же прогнозом по Дагестанскому телевидению. Довожу эту точку зрения до руководства Дагестана. Что еще надо было сделать? Как всегда за эти годы, оставалось одно: брать в руки оружие и поднимать народ для защиты Дагестана. Но я человек государственный. Против законов и Конституции не пойду никогда. Воевать должны тоже профессионалы.

Может быть, такие же переживания привели и некоторых дагестанцев в отряды Басаева и Хаттаба. Это — не путь. Во всяком случае, для разумных людей. Это путь к трагедии. Так почему же мы оставляем дорогу для неразумной, безнравственной деятельности! А в последнее время — только для неразумной и только безнравственной деятельности. Это состояние власти. Она стала беспринципной, неразумной и безнравственной. И потому зачастую стала вредной для государства, отечества, гражданина. Не может быть перспектив у невежественной власти. Она пока живет, и неплохо, только благодаря невежеству граждан, общества. События в Дагестане должны стать началом восстановления власти, доверия к ней.
 

Мудрость и человеколюбие. Характер и воля. Вот что должно быть присуще государственному деятелю, государственному чиновнику, а не амбиции, чванство, самодурство, популизм и распущенность.

Если в Москве чихают, то на Кавказе получают сразу воспаление легких. Если в Чечне, в Дагестане — война, она будет убивать сыновей из Ижевска, Казани, Красноярска, Краснодара, Владикавказа, Рязани и т.д. Чужого горя в родном Отечестве не бывает. Важно это всем понять и привести государственную политику в соответствие с разумом и совестью, в соответствие с жизненными интересами конкретных людей и целых народов единого Отечества. Ситуация, когда верховная власть живет в одном измерении, власть региональная — в другом измерении, а местная власть и жизнь местных сообществ — в третьем, а СМИ — в четвертом, разрывает российское гражданское общество по частям, угрожает единству и целостности Российского государства, безопасности и благополучию граждан и народов Российской Федерации.

Понимая и учитывая все это, будем готовы отойти от недостойного характера и направить волю и совесть народа на налаживание достойной и справедливой жизни в Российской Федерации. Выборы в Государственную Думу, а там и выборы Президента дают нам возможность перейти от демократизации к демократии, от экономики рынка к рыночной экономике. Если нет — никто и ничто нам не поможет.

Свет, уют, порядок и благополучие в своем доме должны создавать мы сами. И больше никто, и нечего кого-то со стороны обвинять. Только мы! Пусть Всевышний одарит нас умом и совестью. Все остальное в России есть.
 
Р.Абдулатипов
 

 Позывные разума

 Расчетливый ум, жизненный опыт,
справедливая душа, чистое сердце
и обузданные чувства составляют мудрость.

Герой — тот, кто первый
откликнулся на зов судьбы.

Нет более тяжелой работы, чем
поиск истины, нет большего
мужества, чем говорить правду
и бороться за нее.

Любой враг сохраняет шансы
стать другом. Как и самый
верный друг может стать
самым опасным врагом.
Интеллигент во власти — это,
как правило, самая
неинтеллигентная власть.

Если за красивыми словами не
последуют хорошие дела, слова
теряют свою привлекательность
и раздражают людей.

Фанатизм может уничтожить
прекрасную идею, но без доли
фанатизма невозможна ее реализация.

Дагестан — моя любовь,
Россия — моя надежда,
а их благополучие — моя мечта.