С этого номера редакция начинает публикацию интервью главного редактора журнала с видными людьми России.
Сегодня Вашему вниманию предлагается интервью
с председателем Высшего Арбитражного Суда РФ
В.Яковлевым.

Вениамин Федорович, вот уже пять лет в нашей стране действуют арбитражные суды. Почему именно этому направлению юриспруденции Вы решили посвятить свои знания и свой опыт?

Гражданское законодательство, арбитражный процесс всегда привлекали мое внимание. Ведь это те правовые основы, на которых во все времена покоится повседневная жизнь общества, его хозяйственная деятельность. Там, где хоть в какой-то мере существует хозяйственный оборот, необходимы соответствующие правила, а неизбежно возникающие споры между участниками хозяйственных отношений должны быстро и справедливо разрешаться. Так что если говорить о значении происшедших в этой области перемен, то их невозможно переоценить. С помощью полноценного арбитражного правосудия Россия возвращается в мировую цивилизацию.
Хочу подчеркнуть принципиальное отличие арбитражного суда от действовавших у нас ранее государственного и ведомственного арбитражей. Они, разумеется, тоже утверждали определенный порядок в народном хозяйстве. Но в рамках административно-командной системы. Потому не охватывали всю экономику и были существенно ограничены в своих полномочиях. Арбитражный же суд — это ветвь судебной власти. Ему подсудны все споры экономического характера, а его решения обязательны для всех участников хозяйственных отношений — будь то государственная структура или частное лицо. С другой стороны, арбитражный суд является для хозяйствующих субъектов гарантом их прав в этой специфической области. Сюда за защитой своих интересов может обратиться каждый из них. Тем самым система арбитражных судов выступает неотъемлемой частью демократического государства, призванного обеспечить людям нормальную жизнь и деятельность.
С удовлетворением отмечу и то, что арбитражный процесс передан у нас в исключительое ведение специальной судебной системы, не оказался, как это кое-кто предлагал, под юрисдикцией общих судов. На мой взгляд, это чрезвычайно важно. И не только в связи с тем, что арбитражные суды требуют для своего разрешения специфических знаний, которыми не всегда обладают обычные судьи. При огромной загруженности общих судов уголовными и гражданскими делами появление нового массива дел означало бы их обреченность на бесконечные сроки рассмотрения. То есть реальное воздействие права на экономику было бы ослаблено. С образованием арбитражных судов такой проблемы не возникло. Ими уже рассмотрены сотни тысяч споров, причем подавляющее большинство — в установленные законом сроки. А специализация наших судей только в данной области права содействует дальнейшему росту их квалификации, а значит — и повышению законности принимаемых решений.

Вениамин Федорович, Вы являетесь председателем Высшего Арбитражного Суда с января 1992 года. Какие, на Ваш взгляд, наиболее важные изменения в деятельности арбитражных судов и ВАС, в частности, произошли за это время?

Мне кажется, что изменилось очень многое. Когда я был избран на должность председателя Высшего Арбитражного Суда РСФСР, не было ни этого суда, ни системы арбитражных судов. За это время мы создали систему арбитражных судов и арбитражное процессуальное законодательство. Система сейчас имеет три уровня. В арбитражных судах работает 2000 судей. В системе государственного арбитража, например, до 1992 г. работало около 600 арбитров. Кадры, конечно, существенно обновились. Пришли новые люди, прошли переподготовку старые специалисты. Сейчас изменилась не только форма работы, но и содержание. Судьям пришлось освоить колоссальную новую правовую материю. В целом проделанную работу можно оценить как гигантскую. Мы стремились не отставать от изменений, происходящих в стране, предвидеть перспективу и быть к ней готовыми.
Я думаю, что именно поэтому мы не оказались, как например Чехия, в таком положении, когда некому рассматривать экономические споры. Там преобразования в стране произошли, а система органов, обеспечивающих рассмотрение экономических споров, оказалась несозданной.

Какие проблемы стоят перед арбитражными судами и каковы пути их решения?

Проблемы постоянные, труднорешаемые, главным образом из-за финансирования.
Первая — это кадры. Когда я говорю о кадрах, то имею в виду не только подготовку, обучение и переобучение, но и пополнение. На сегодня не существует какой-то формы организации подготовки кадров. Раньше примитивная, плохая, но была. Судьями могли работать выпускники юридических факультетов. Сейчас судьей может стать только гражданин России, имеющий не менее пяти лет стажа по юридической профессии. Выпускники вузов на судебную работу претендовать не могут. Где нам брать кадры? Нам нужны не просто юристы, а юристы высокого класса. А такие сегодня могут иметь заработную плату, значительно превышающую ту, которую имеют судьи. Я постоянно думаю над тем, как обеспечить приток молодых талантливых людей в суд. Сейчас раздаются голоса о том, чтобы все льготы, которые имеют судьи по Закону “О статусе судей в Российской Федерации”, надо отменить. О каком притоке кадров можно будет говорить? Нужно думать, как сохранить существующий судейский корпус.
На мой взгляд, льготы можно отменить, но нужно предоставить достойную компенсацию. Это одна сторона дела. Вторая — создание условий для подготовки молодых кадров. На должностях специалистов они работать не будут, слишком низка заработная плата. Сейчас мы думаем над тем, как ввести стажировку для кандидата на должность судьи. Например, три года он работает специалистом, а два года стажером с заработной платой, составляющей 70% от заработной платы судьи. Я думаю, что в этом случае молодой специалист не ушел бы от нас.
Такие предложения нами были внесены Президенту. Для введния института стажеров мы даже денег не просим, обошлись бы собственными средствами за счет вакантных должностей. И вот уже два года под незначительными формальными предлогами решение вопроса откладывается.
Другая важная проблема — информационное обеспечение деятельности судей. Без компьютеров в настоящее время суды нормально работать не могут. Но получить деньги на эти цели мы не можем.
Остро стоит проблема исполнения решений. Государственная Дума наконец-то приняла в третьем чтении законы “Об исполнительном производстве” и “О судебных приставах”, но до их реализации еще огромная дистанция.

Считаете ли Вы судебную реформу завершенной, если нет, каковы направления ее дальнейшего развития?

Уже из того, что я сказал, видно, что она не завершена. Здесь множество нерешенных проблем. Главная из них — финансирование. Если она не будет решена, говорить о завершении судебной реформы нельзя. Но есть вопросы, которые имеют не только финансовый, но и другие аспекты. Я имею в виду обеспечение реального доступа любому гражданину к правосудию. Мне кажется, что в этом направлении есть задачи, которые мы еще четко не ставили. Первая из них — правовая помощь населению. Если человек не будет иметь квалифицированную юридическую помощь, правосудие для него станет недоступным. Но беда-то вся в том, что сегодня юридическая помощь стала очень дорогой, а большинство граждан стали бедными или малообеспеченными. Это несоответствие создало серьезную проблему. В других странах подобные проблемы тоже существуют и решаются. Например, через муниципальные адвокатуры, которые содержатся за счет муниципальных средств и оказывают помощь бедным и малообеспеченным бесплатно.
У нас же проблема правовой помощи не только недооценивается, но, по-моему, даже не принимается во внимание. Только так можно оценить принятый Государственной Думой закон, в соответствии с которым увеличен тариф отчислений в Пенсионный фонд с адвокатов. Этим решением вообще поставлено под сомнение оказание адвокатами бесплатной помощи населению.
Доступность правосудия определяется также степенью сложности судебной процедуры. Сейчас процедура чрезмерно усложнена. Она должна быть дифференцирована. По небольшим, простым делам ее следовало бы упростить. Это касается как арбитражных, так и общих судов.
Немалую роль в вопросах доступности правосудия играет перегруженность судов и судей. Суды нужно разгружать. Для этого можно использовать альтернативные несудебные способы разрешения споров.
Серьезным вопросом в обеспечении доступности правосудия является повышение ответственности судей. Это можно сделать путем внесения изменений в Закон “О статусе судей в Российской Федерации”, не затрагивая норм, обеспечивающих независимость судей. Сейчас существует только одна мера ответственности — прекращение полномочий. А это должна быть последняя, крайняя мера. У нас вообще нет дисциплинарной ответственности судей, хотя практически во всех развитых странах, например в США, Англии, Франции, Германии, она существует. Хочу заметить, что Совет Европы, в который мы недавно вступили, рекомендует всем странам-участникам применять к судьям, ненадлежащим образом исполняющим свои обязанности, такие меры воздействия, например, как временное понижение в должности, временное снижение заработной платы. Когда в судейском корпусе заходит об этом речь, я вижу, что многие смешивают понятия “независимость” и “безответственность”. А это далеко не одно и то же.

ВАС является субъектом законодательной инициативы по вопросам, отнесенным к его ведению, а также дает разъяснения по вопросам судебной практики. Как используются указанные полномочия? Какому полномочию и в связи с чем отдается предпочтение?

Все законы, касающиеся судоустройства, судопроизводства, статуса судей, подготовлены и внесены на рассмотрение в Государственную Думу Высшим Арбитражным Судом. Иногда мы не используем впрямую законодательную инициативу, но только потому, что не видим в этом необходимости. Например, законы “Об исполнительном производстве” и “О судебных приставах” готовились не только при активном, но чаще инициативном нашем участии. Это наше детище. Практически мы участвуем в экспертизе всех законопроектов, направленных на регулирование экономических отношений. Например, роль Высшего Арбитражного Суда в подготовке Гражданского кодекса просто огромна. Сейчас вместе с другими государственными органами активно работаем над новым законодательством о банкротстве, в том числе о банкротстве банков и других кредитных учреждений.
Хочу заметить, что мы очень досадуем, когда акты с грубыми юридическими ошибками проходят мимо нас. К сожалению, такое бывает. В частности, это касается изменений, внесенных в Гражданский кодекс Российской Федерации.

Вениамин Федорович, как известно, в Высшем Арбитражном Суде сейчас производится эксперимент по участию арбитражных заседателей в процессе. В связи с этим возникает сразу несколько вопросов: чем вызвана необходимость этого нововведения, каким представляется его эффект и какие перспективы открываются перед Высшим Арбитражным судом в случае успеха?

Для начала определим, чем вызвана необходимость такого нововведения в системе государственного арбитража либо арбитражных судов. Всем известно, что в российском арбитражном процессе всегда работали только профессиональные арбитры и судьи, и никогда еще к такой работе не привлекались заседатели. Но мы решились на такое нововведение и законодатель разрешил в течение трех лет с момента введения в действие нового Конституционного федерального закона об арбитражных судах и нового Арбитражно-процессуального кодекса провести эксперимент по привлечению к рассмотрению дел арбитражных заседателей. На каком основании вынесены такие решения, существует ли реальная необходимость ломки устоявшейся традиции разрешения арбитражных судов? Одни считают, что такая необходимость есть, другие воспринимают эту идею как фантазию и не верят в успех затеи. Практика привлечения к рассмотрению торгово-коммерческих споров в качестве судей не юристов, а людей, знающих тот или иной вид экономической, предпринимательской деятельности (в некоторых странах их называют — “судья-эксперт”) широко распространена на Западе. В Германии, например, в торговых палатах (именно торговые палаты судов рассматривают коммерческие торговые споры) эти дела обычно рассматриваются в таком составе: один юрист — профессиональный судья и два судьи — эксперта — по сути, тоже судьи, так как они наделены их полномочиями, не являясь при этом юристами, а представляют собой специалистов какого-либо вида деятельности — например, страховой, банковской, транспортной деятельности и так далее. Интересна практика рассмотрения таких споров во Франции: я совсем недавно знакомился с работой торгового суда Парижа, где такие споры в первой инстанции рассматриваются именно этими непрофессиональными судьями, т.е. представителями бизнеса. Правда, при ближайшем рассмотрении оказалось, что хоть человек и участвует в споре как специалист в области страхования (причем — практикующий специалист), но он юрист по образованию, т.е. в данном случае в одном человеке совмещаются предпринимательские знания, навыки и опыт с профессиональной подготовкой. Что это дает? Выясняется, что использование в хозяйственных спорах таких опытных специалистов, к тому же юридически подготовленных, очень хорошо себя оправдывает. По существу, этот институт принципиально отличается от института так называемых “народных заседателей”, которые являются просто, так сказать, представителями, уважаемыми, конечно, людьми, но тем не менее непрофессионалами. На Западе как раз наоборот: к разрешению споров привлекаются именно профессионалы, т.е. назвать их непрофессиональными судьями можно только в том смысле, что они не обязательно юристы, но зато всегда — специалисты в области тех отношений, из которых возник рассматриваемый спор и при определении состава суда этот их профиль деятельности всегда учитывается. Скажем, если рассматривается банковский спор, тогда рядом с профессионалом-судьей сидят банкиры, работники банковских учреждений и так далее.

Вениамин Федорович, нельзя ли уточнить: необходимость введения такого рода заседателей в российский арбитражный процесс связана с усложнением характера споров?

Я бы сказал, в связи не с “усложнением”, а просто со сложностью этих споров. И часто юрист — даже серьезно подготовленный, знающий очень хорошо законодательство именно в сфере интересов сторон спора — не всегда может разобраться в конкретных обстоятельствах фактической стороны дела.
Поэтому его подход иногда характеризуется, скажем так, некоторым формализмом, что ли. То есть он не всегда разбирается в существе спора настолько глубоко, как того требует сложность дела. Следовательно, объединение профессионального судьи и эксперта-специалиста данного вида предпринимательской деятельности позволяет хорошо разобраться в фактических обстоятельствах и существе спора, выяснить, кто из сторон действовал правильно, адекватно закону, обычаям делового оборота и так далее, а кто их нарушал. Это дает возможность соответственно дать правильную и в конечном счете юридическую оценку дела. Иначе говоря, повышается, во-первых, профессиональный уровень разрешения споров и, во-вторых, на этой основе утверждается доверие к суду: предприниматели в суд при таком составе идут гораздо более охотно потому, что они понимают — там сидят люди, которые в состоянии разобраться во всем как следует.
Как видите, нерешенных проблем у нас масса. И все-таки хочу сказать, что в целом, несмотря на трудности, арбитражные суды России справляются со своими задачами.

Спасибо за интервью.