Е.Гуськова,
доктор исторических наук, руководитель Центра
по изучению современного балканского кризиса
Института славяноведения РАН
 
В Социалистической Федеративной Республике Югославии националистические выступления в Автономном крае Косово вспыхнули в 1981 г., на целое десятилетие усилив напряженность внутри Сербии, обострив межреспубликанские отношения. В то время проблема Косова стала чуть ли не самой крупной общестенно-политической проблемой страны. Уже тогда некоторые политические деятели напрямую связывали ее с прочностью югославского федерализма. “Косово — это проблема не только Сербиии, это общеюгославская проблема, — говорил член Президиума СФРЮ В.Бокарич. — Если в Югославии какая-то национальность не может существовать, тогда вопрос надо поставить по-другому — а может ли вообще существовать Югославия?” Одной из проблем является ирредентизм, т. е. движение за объединение Косова с Албанией.

Волнения в Крае, начавшись 11 марта 1981 г. как студенческий социальный протест, очень быстро приобрели политические черты. Уже в конце марта демонстранты несли транспаранты с открыто политическими требованиями: “Косово — республика”, “Мы албанцы, а не югославы”, “Косово — косовчанам”. Постепенно митинги стали носить антигосударственный характер — все чаще звучали требования об объединении с Албанией, с флагштоков сбрасывались югославские флаги. Сепаратистов активно поддерживала Албания, радио- и телепередачи которой принимали почти на всей территории Косова.

Проявления крайнего национализма в крае прочно опирались на нерешенные экономические проблемы и сложную социально-экономическую ситуацию.

Средний уровень жизни в Крае был намного ниже не только общеюго-славского, но и других частей страны. Если в 1947 г. уровень развития трех слаборазвитых республик страны — Боснии и Герцеговины, Македонии и Черногории был выше Косова всего на несколько процентов, то в 1980 г. — уже в 2,5 раза. Темпы экономического роста в Сербии за 4 предшествующие кризису годы составили 5,2%, а в Косово — 2,7 %. Сумма убытков от нерентабельных предприятий составила в крае в 1981 г. 280 млрд. динаров, а план экономического развития в том же году был выполнен лишь на 41%. Серьезной проблемой была безработица: в крае более 800 тыс. чел. не могли найти работу.

Не прекращавшиеся в крае демонстрации сопровождались саботажем на отдельных предприятиях, распространением листовок, активизацией деятельности по превращению Косово в этнически чистый край. Националисты использовали любые методы, вплоть до угроз физического уничтожения в адрес сербов и черногорцев, которых в 1981 г. насчитывалось в крае 27,5%.

Албанцы оскверняли православные кладбища, насиловали и убивали детей, поджигали дома, православные церкви, убивали скот, насильственно занимали чужую землю, ограничивали свободу передвижения. Начался массовый отъезд сербских семей из края. К осени 1988 г. уже 7 из 23 общин края были “этнически чистыми”. К 1991 г. сербов осталось в Косове менее 10%.

На протяжении 10 лет на этой территории царил албанский террор, которого Югославия не знала на протяжении всего послевоенного периода.

Следует напомнить, что отношения Сербии с автономными краями регулировались Конституцией СФРЮ 1974 г. Край имел полномочия по решению всех вопросов внутренней жизни и широкий двойной статус: с одной стороны, он являлся составной частью Сербии, а с другой — фактически наделялся теми же правами, что и сама республика в рамках СФРЮ. На практике трудно было достичь единства республики: руководящие органы Края подчинялись республиканским, только если считали это выгодным для своих интересов. Сербия не могла принять ни одно решение без одобрения автономного края, а он, в свою очередь, мог не считаться с мнением руководства Сербии. Автономный край, обладая равными правами с республиками, не мог только одного — отделиться от Сербии. Именно поэтому требования предоставления Краю статуса республики звучали с первых дней выступления албанцев.

Руководство Сербии использовало разные методы урегулирования ситуации в Крае в 80-е го-ды. Периоды введения военного положения сменялись периодами разработки новых программ решения “проблемы Косова”, которые включали в себя экономические меры (преодоление замкнутости края, изменение его экономической структуры, укрепление материальной основы самоуправления) и политические (попытка формирования единства на классовых, а не на национальных основах). Однако все меры по политической и экономической стабилизации положения в Косове оказались неэффективными. Автономный край Косово продолжал оставаться детонатором столкновений на национальной почве. Конфликт перерос республикан-ские границы и стал острейшей проблемой всей страны, которую в течение 10 лет не удавалось решить ни с помощью вооруженных сил, ни путем принятия соответствующих партийных резолюций и постановлений, ни ограничением автономии.

В 1990 г. в условиях растущего национализма во всех республиках руководство Сербии пошло на ограничение (но не ликвидацию!) автономии края. Была распущена Краевая скуп-щина, пытавшаяся провозгласить отделение Косова от Югославии, и  объявлены новые выборы, была выбита почва из-под ног сепаратистского движения интеграцией всей территории Сербии, введена единая для всей республики школьная программа. Восьмилетнее образование стало обязательным.

Однако албанские политики воспротивились ограничению своих прав и решили создать “параллельные структуры власти”, а учителя отказались следовать новой школьной программе. В ответ власти отказались финансировать албаноязычное обучение.

Осенью 1991 г. албанские учителя захотели учить албанских детей по своим программам. Полиция не разрешила им войти в школьные здания. С государственной службы было уволено большое количество учителей и профессоров — албанцев. В знак протеста весь край перешел на жизнь “в условиях подполья” — заседали подпольный парламент и подпольное правительство, работал подпольный албанский университет, албанские дети не ходили в государственные школы, а занимались на квартирах, в сараях, словом, тоже в подполье. Одновременно создавалась и вооружалась албанская армия. Весь край разделился на два общества — албанское и серб-ское. Каждое имело свою власть, свою экономику, свое просвещение и культуру. В официальной экономике, несомненно, доминировали албанцы, используя частные фирмы и частный капитал. В политической структуре преобладали исключительно сербы, поскольку албанцы бойкотировали выборы и отказывались от любых административных должностей.

Суть современной проблемы Косово — в столкновении интересов большинства албанского населения края, выражающееся в стремлении создать свое национальное государство на Балканах, и интересов Республики Сербии, которая отстаивает, как любое другое государство, целостность своей исторической территории.

В сецессионистском движении в Косове и Метохии можно отметить три течения:

• первое — политическое, которое действует через Демократический союз Косова во главе с Ибрагимом Руговой;
• второе связано с деятельностью “правительства в эмиграции” и именем Буяра Букоши;
• третье — экстремистское, действующее террористическими методами в рамках Освободительной армии Косова (ОАК).

Цели экстремистского крыла сепаратистов заключаются в следующем: расширить “свободную территорию”, вызвать путем терактов и провокаций войну в крае, вывести ее за границы Края, добиться признания своей борьбы как национально-освободительной и, наконец, отделившись от Югославии, объединить албанские территории Косова, Черногории, Македонии, Санджака.

Среди методов террористов — убийства и угрозы убийства лояльных албанцев, которые не хотят воевать; взятие мирных сербов в заложники; использование снайперов; убийство и выселение сербов; блокада сербских сел; нападение на посты милиции и армейские патрули. Небезопасны для передвижения большинство магистралей в крае. Их контролируют террористы, которых не поддерживает все население края. Но оно запугано и также подвергается насилию. Албанцы-католики в страхе уезжают из метохийских сел, чтобы избежать насильственного включения в отряды террористов.

Албанцы прекрасно используют весь предшествующий опыт тактики и антисербской пропаганды. Боевики провоцируют сербскую милицию, ждут ответных действий, а затем на весь мир распространяют снимки горящих домов и убитых “мирных” жителей. Мирные демонстрации показывают как “об-щий отпор сербскому режиму”.

Вот пример деятельности пропагандистской системы: албанцы платили огромные деньги специальным фирмам, таким как Ruder Finns Global Public Affairs, чтобы держать мировое общественное мнение в напряжении относительно нарушений прав албанцев в крае. Угроза рассмотрения проблемы нарушения прав человека в Косове постоянно висела над Сербией, когда она была непослушной или несговорчивой при решении вопросов Боснии и Герцеговины, Хорватии или других. Но тогда, в 1993 или 1994 гг., Западу было невыгодно поднимать этот вопрос, так как слишком очевидной была параллель с сербами в Хорватии или в Боснии и Герцеговине, которых называли сепаратистами. Тогда сепаратистами надо было бы называть и албанцев Косова.

Хотя И.Ругова отрицает связь с террористическими ор-ганизациями, невооруженным взглядом видны попытки Демократического союза Косова обеспечить терроризму политическое влияние. Однако в последнее время среди косовского руководства наметился некоторый раскол. Расхождения между политическим крылом, которое готово к политическому диалогу с властями Сербии, и экстремистским военным крылом обозначают тенденцию усиления жесткой линии, готовой к военным действиям. Освободительная армия Косова удерживает часть территории Края и претендует на роль лидера. Ее поддерживает “Независимая уния” студентов, которая отозвала своего представителя из переговорной делегации Ибрагима Руговы. От Руговы отвернулся его заместитель по партии Хидает Хисени, создав “Новый демократический союз Косова” как политическое крыло Освободительной армии Косова. Ибрагима Ругову экстремисты осуждают за то, что он соглашается на переговоры. Освободительная армия Косова угрожает ему физическим уничтожением. Все более заметную роль начинает играть Буяр Букоши, откровенно заявивший, что выступает “за войну, а не за переговоры, которые означают капитуляцию албанцев”. Именно сепаратисты спровоцировали начало нынешней фазы конфликта — вооруженные столкновения с полицией 28 февраля, когда они напали на полицейский патруль на дороге Глоговац — Србица, убили двоих и тяжело ранили еще двоих полицей-ских. Ответные меры полиции были суровыми и вызвали новую волну сопротивления.

Югославские пограничники пытались остановить лавину шедших через границу террористических групп и оружия для сепаратистов. Количество проникающих на территорию Косова и Метохии террористических групп, количество и качество оружия, нелегально переправляемого из Албании, агрессивность при столкновении с югославскими пограничниками говорят о готовящихся более широких военных акциях.

По сообщениям прессы, только за четыре дня апреля этого года ими обнаружено семь террористических групп (некоторые по нескольку сотен человек), а за 10 дней они задержали “посылки” с 250 автоматами, 4 пушками, 20 пулеметами, 5 минометами, 200 минами, 5,5 тыс. гранат и 200 тыс. снарядов.

С первого дня появления “проблемы Косова” мировое сообщество поторопилось так расставить акценты, чтобы речь шла не о сепаратистском движении, а о “движении за автономию”. Хотя было очевидно, что в Крае речь идет почти о классическом виде терроризма. Чтобы настроить общественное мнение на нужную волну, нам внушали, что албанцы не имеют автономии и борются за элементарные права человека.

Никто в мире “не заметил” убийства и выселения 200 тыс. сербов из Хорватии, гибели мирного населения на Фолклендских островах, когда “восстанавливались законные права Великобритании”, никто не отреагировал на операцию Турции против курдов даже в другой стране — Ираке. А события в Косове, автономном крае Республики Сербии, взволновали мировое сообщество. В начале декабря 1997 г. косовская тема неожиданно возникла в Германии на заседании Совета по выполнению Дейтонских соглашений по Боснии и Герцеговине.
Хотя Дейтонские соглашения не касались проблем Косова, ведущие силы НАТО попытались придать официальную форму своей “заботе” об албанцах этой автономии. Экстренно собралась и Контактная группа (КГ). Ее волновали не только “репрессии” в Косове, но и состав сербского правительства, и имидж Милошевича, и руководство сербов в Боснии.

Современное обсуждение мер воздействия на Сербию — тема знакомая, отработанная, роли привычные. США, как всегда, заняли самую жесткую позицию: к Белграду надо применить архисуровые меры, вплоть до введения экономических санкций и военной интервенции. Позиция России вначале была скорее нерешительная: мы против санкций, против невыдачи виз лицам, ответственным за события в крае, против наложения моратория на кредитование, но готовы принять меры воздействия в случае, если вопрос не будет решаться. Для Югославии, которая привыкла к единству мнений в КГ, такая позиция означала скорее поддержку американской точки зрения, чем проявление стремления к объективности. В “Сообщении о Косове”, подписанном членами КГ, подчеркивалось, что власти Белграда “не могут противостоять международным стандартам и не ожидать серьезных последствий”. События в крае были названы “насилием”, “убийством”.

Следует напомнить, что проблема прав человека в современном мире привлекает повышенное внимание общественности, а их нарушение является поводом и для “демократических назиданий”, и даже для внешнего вмешательства. В Косове действительно находится большое число полицейских, пограничников и военных.
Ситуация, когда два народа несут на себе непосильный груз бойкота, взаимной неприязни и ненависти, всегда чревата возможностью постоянных стычек, провокаций, нарушений законов. Существование в условиях полицейского режима влечет за собой усиление нарушений прав человека и репрессий. Полиция арестовывает членов нелегальных экстремистских организаций “Национальное движение за освобождение Косова” и “Национальное движение за Косово”, пытается освободить блокированные села, ввести свой контроль над так называемыми “освобожденными территориями”, разоружить вооруженные формирования, найти и ликвидировать склады с оружием. Но везде встречает сопротивление, а значит, завязывается бой. Однако никто на Западе не отмечает, что нарушение прав человека в крае является в равной степени и следствием отказа албанцев использовать предоставленные им Конституцией Сербии права. Они бойкотируют выборы, а могли бы управлять всеми краевыми органами власти, могли бы иметь 30 депутатских мест в Скупщине Сербии и участвовать в решении общегосударственных вопросов. Проблемы в просвещении во многом созданы бойкотом системы образования Югославии и нежеланием признавать государственные институты страны, в которой живут. Албанские студенты не желают учиться в Приштинском университете, но требуют его помещения для занятий по собственным программам.

Международные организации (ООН, ОБСЕ, Контактные группы НАТО и др.) знают только одну схему: запугать Белград, заставить его пойти на уступки и удовлетворить все требования сепаратистов. Запад настаивает на переговорах, но албанцы на переговоры не идут, выдвигая все новые и новые условия. Сначала они требовали международное посредничество, затем ведение переговоров на югославском, а не на сербском уровне, установление международного протектората над Косово. Последним условием является вывод всех армейских и полицейских подразделений из края, на что руководство страны никак не может пойти, так как это означало бы начало процесса отделения Косова от Югославии. Но ситуация осложняется и возможным разрастанием албанского восстания на территории Черногории и Македонии. Ведь сепаратисты уже не скрывают, что их цель — отделение от Югославии и присоединение к Албании вместе с районами Черногории Македонии, населенными албанцами.

Есть достаточно много вариантов решения косовской проблемы. И один из них — военный, с помощью войск НАТО, опробованный в Боснии и Герцеговине. Против него решительно выступает Россия, впервые занявшая твердую позицию. НАТО, конечно, может обойти Россию, как это уже было в Боснии и Герцеговине, но вмешательство во внутренние дела суверенного государства требует особой процедуры, для которой единодушие великих держав является непременным условием.

Албанцы должны сесть за стол переговоров, отказаться от планов отделения от Югославии, прекратить боевые действия. Во властных и выборных структурах должен быть восстановлен паритет между сербами и албанцами, нарушение которого произошло вследствие албанского бойкота. Кроме того, сербы должны гарантировать албанцам все права и ликвидировать дискриминацию по национальному признаку. Важно также пресечь терроризм, который, благодаря безнаказанности в Косове, уже имеет место прописки в Европе.
Переговоры в Косове с переменным успехом ведутся уже второе десятилетие. Но почему бы миротворцам, оказывающим на Белград серьезное давление в виде размещения войск НАТО на границах, пятичасовых маневров 84 боевых самолетов НАТО и войсковых учений у югославской границы, не оказать такого же давления на албанских сепаратистов и террористов? Ведь от переговоров отказываются албанцы...

Надо опасаться поддержки, хотя бы и скрытой, сепаратизма в любом его проявлении. Создание прецедента отделения республик многонациональных государств с помощью сил НАТО может иметь далеко идущие последствия.

           

[ СОДЕРЖАНИЕ ]     [ СЛЕДУЮЩАЯ СТАТЬЯ ]