БЕЗОПАСЕН ли АЗИАТСКО-ТИХООКЕАНСКИЙ РЕГИОН

С.КИСЕЛЕВ, кандидат философских наук

Становится очевидным, что процесс оформления нового - постбиполярного - мирового порядка находится лишь в начале своего пути. При этом еще неизвестно, пойдет ли он дальше по, казалось бы, устоявшимся и формально принятым сегодня участниками мировой игры направлениям, или же кардинально изменит свой курс. Сомнения зиждятся на низкой степени его эффективности в решении острых мировых проблем (случай с экс-Югославией не первый и, вероятнее всего, не последний наглядный результат имеющей место мировой перестройки).

Еще более очевидным видится то обстоятельство, что Соединенным Штатам Америки, несмотря на их активные (при этом временами довольно прямолинейные и неуклюжие) попытки, не удается - и, видимо, не удастся создать однополярную конструкцию мира, т.е. фактически модель мирового порядка "Pax Americana". Навряд ли помогут им в этом и лавры "главного победителя в "холодной войне". И даже больше того - активизация американских устремлений в этой области не только не будет способствовать стабилизации международных отношений, но и помешает реализации их собственных долгосрочных интересов, поскольку всякое действие в сторону усиления американского диктата, как в каком-либо регионе, так и в мире в целом, будет рождать вполне естественное противодействие других, у частников мирового процесса.

Можно также, с достаточной долей уверенности, предположить, что мир будет многополюсным (это уже очевидно), имеющим не один, не два, а несколько центров силы, и что основная осевая линия нового мироустройства в ближайшей перспективе будет проходить уже не по линии Старый Свет - Новый Свет, а, вероятнее всего, переместится в зону Азиатско-Тихоокеанского региона, то есть, иными словами, что Тихий океан станет своеобразным "водоразделом" (причем и в прямом, и в переносном смысле) мировой политики и мирового порядка. Удивительно, но факт: в последнее время много говорят о региональных центрах силы, их возникновении, развитии, исходя, как правило, из того, что в регионе или один лидер, или же, в лучшем случае, за лидерство борются два центра силы. При этом из поля зрения часто выпадает район, который вобрал в себя сразу, как минимум, четыре центра силы. А тот факт, что за последние десятилетия этот регион был относительно стабилен характеризует лишь внешнюю сторону явления. По своей сути он (АТР) напоминает вулкан, в недрах которого зреют мощные силы, вот-вот готовые к извержению. Подобное умозаключение подтверждается целым рядом обстоятельств.

Во-первых, наличием расположенных в АТР сразу нескольких крупных мировых держав, определяющих не только региональный, но и мировой баланс сил - США, России, Японии, Китая - каждая из которых не только может претендовать на роль лидера в регионе, но и, при определенном стечении обстоятельств, может стать лидером в мировой политике (или потерять лидерство - США). Все они занимают важное геополитическое и геостратегическое положение, имеют обширные интересы в регионе и в мире и обладают мощным потенциалом для их реализации. Это объективно вынуждает их к активным действиям в мировой политике. Добавим к этому наличие ряда государств, стремительно набирающих экономический, политический и военный вес (например, Республика Корея, страны АСЕАН), интересы которых теперь уже приходится учитывать в региональном балансе сил.

Во-вторых, на территории региона проживает 40% населения планеты, производится более половины общемирового валового продукта, на регион приходится 50% общего объема мировой торговли. И это, как говорится, только начало. Странам региона характерны наиболее высокие темпы экономического роста. Согласно прогнозу Азиатского банка развития темпы роста экономик стран АТР в ближайшие два года будут в три раза превышать темпы роста экономик стран остального мира. По данным экспертов, к 2000 г. в странах АТР будет производиться до 60% мирового ВНП. К этому времени регион станет основным финансовым и инвестиционным центром мира. Здесь намечено образование крупнейшей в мире зоны свободной торговли.

Согласно данным ежегодного доклада ведущих экономистов Института менеджмента и развития (ИМД) и Всемирного экономического форума (ВЭФ) в десятку ведущих экономических держав мира на сегодняшний день входят пять государств АТР - США, Япония, Сингапур, Гонконг и Тайвань. Прогнозируется, что к 2030 г. стран АТР в десятке будет уже восемь (из европейских стран останутся лишь Германия и Швейцария). И по конкурентоспособности рейтинг возглавляют четыре государства АТР - США, Сингапур, Гонконг и Япония (Сингапур и Гонконг обошли Японию, которая была лидером с 1986 по 1993 г.). Несмотря на переживаемые Россией трудности, возможности российской экономики оцениваются в указанном докладе как значительные.

В-третьих, характерной особенностью АТР является то, что здесь сосредоточен колоссальный ракетно-ядерный потенциал (США, Россия, Китай), а Япония обладает научными и технологическими возможностями по созданию ядерного оружия и средств его доставки. При этом ракетно-ядерные потенциалы США и России ограничиваются соответствующими российско-американскими договоренностями по стратегическим наступательным вооружениям и ликвидации ракет средней и меньшей дальности. Китай же не связан никакими обязательствами в области контроля и теоретически его ядерный потенциал может не только достичь нынешнего российско-американского уровня, но и превзойти его.

Добавим к этому наличие тенденции увеличения военного потенциала, причем не только за счет потенциалов вышеназванных государств, но и других. К примеру, страны Юго-Восточной части АТР, по данным экспертов, выделяют сегодня на военные расходы от 5 до 20% своего государственного бюджета. Рынок оружия данного региона занимает второе место после ближневосточного рынка вооружений и военной техники и составляет примерно третью часть мирового оборота продажи оружия. По оценкам специалистов, страны АТР в ближайшие 5 лет намерены истратить на переоснащение своих вооруженных сил от 69 до 78 млрд. долл. В частности, Тайвань до 2000 г. намерен приобрести различных вооружений и военной техники на 16,5 млрд. долл., Япония - на 15 млрд. долл., Южная Корея - на 13,5 млрд. долл. Общий военный бюджет региона уже сейчас превышает 90 млрд. долл.1

Имеющее место сокращение российского и американского военного присутствия в регионе (начавшееся в период после окончания "холодной войны") породило негативные тенденции военно-политического мышления правительственных кругов некоторых государств АТР, что проявляется в стремлении заполнить образовавшийся вакуум своими вооруженными силами. Этим, главным образом, объясняется тенденция к наращиванию военно-технического потенциала рядом стран региона, причем не столько крупных, сколько средних и малых. Ведется поиск моделей двусторонних и многосторонних военных союзов.

В-четвертых, организация международных отношений в АТР находится на гораздо более низком уровне, чем, к примеру, в Европе. Отсутствует четко отлаженный региональный и субрегиональный механизм обсуждения и выработки коллективных решений и спорных проблем, лишь в стадии проработки находится вопрос создания системы коллективной безопасности в АТР.

Наконец, в-пятых, (а по значимости это обстоятельство, безусловно, занимает основное место), пересечение в этом регионе геополитических интересов ведущих государств мира - США, России, Китая, Японии (при этом роль двух последних в многополярной мировой системе несомненно возросла), сплетение в тугой клубок острых межгосударственных противоречий, рост амбиций ряда государств региона, наличие взаимных претензий, "старых обид" и т.п. позволяет говорить о нем как о конфликтогенной зоне.

Не исключено также, что в азиатско-тихоокеанское "поле геополитической борьбы" окажутся вовлеченными другие участники мировой политической игры. При этом в силу наличия серьезных противоречий, которые могут приобретать форму антагонистических, накал борьбы будет неуклонно нарастать, что в конечном итоге может привести к использованию не только политических, экономических, дипломатических, но и силовых методов решения текущих и перспективных проблем в целях наиболее полного обеспечения национально-государственных интересов основных держав региона.

Соединенные Штаты Америки исторически рассматривают АТР как одну из важнейших зон своих военно-политических интересов. Приоритетным направлением политики Вашингтона в этом регионе является курс на укрепление и совершенствование сложившейся здесь структуры безопасности. Эта структура основывается на лидирующей роли США, на военных союзах с Японией и Кореей, на договорах и соглашениях с Таиландом, Филиппинами, Австралией и Новой Зеландией, отношениях партнерства с государствами Юго-Восточной Азии.

Данная структура, позволяющая США иметь в зоне Тихого океана силы передового базирования, выполняет роль основного механизма, обеспечивающего как контроль над ключевыми военно-стратегическими районами, так и американское геополитическое лидерство. США признают возможность и необходимость участия в политическом диалоге других стран АТР, но считают, что это участие должно носить ограниченный характер и полностью контролироваться Вашингтоном.

Политика США направлена на то, чтобы укрепить свои политические, экономические и военные позиции в АТР. Это вполне объяснимо, США прекрасно понимают, что от этого во многом зависит жизнеспособность самой американской модели нового мирового порядка. Отсюда и главная их задача - воспрепятствовать появлению в АТР какой-либо новой сверхдержавы, способной оспаривать американское лидерство в регионе.

В этой связи следует подчеркнуть, что военное присутствие в АТР продолжает оставаться краеугольным камнем азиатской политики администрации США. А некоторое сокращение вооруженных сил в регионе компенсируется их качественным совершенствованием. Американские военные, вынужденные уйти с Филиппин, получили взамен опорные пункты в Сингапуре, Индонезии. Во время сессии АСЕАН в июле 1993 г. были подписаны такого же рода соглашения с Брунеем и т.д.

Непростыми продолжают оставаться отношения США с Китаем. США беспокоит прежде всего, стремительный рост экономического и военного потенциалов Китая. По сравнению с 1978 г. когда в КНР была начата экономическая реформа, объем китайского ВНП увеличился в четыре раза, что в два раза перекрыло намеченные показатели. К 2002 г. его планируется удвоить.

Стабильное внутриполитическое положение и динамичное экономическое развитие обеспечивают КНР возможность проводить полностью независимый внешнеполитический курс и наращивать свое влияние как в АТР, так и в мире в целом, уверенно отстаивая свои национально-государственные интересы во взаимоотношениях с такими государствами современного мира, как США, Япония, Россия, Индия, страны Европейского сообщества.

Китай, не оглядываясь на Вашингтон, выполняет контрактные обязательства с Ираном и КНДР на поставки им вооружений и технологий, занимает жесткую и недвусмысленную позицию по проблеме Тайваня. Китай успешно теснит американских производителей не только на рынках АТР, но и в самих США. В американо-китайских отношениях в последнее время начинает проявляться также и проблема увеличения размеров китайской эмиграции в США.

Имеются противоречия между США и Японией. Несмотря на принимаемые на правительственном уровне меры, обостряется американо-японское экономическое противостояние. Прежде всего Соединенным Штатам "не по душе" наступление японской высокотехнологической продукции как на американский рынок, так и на рынки других стран. Например, японский экспорт в страны АТР значительно превышает американский.

Не выдерживая экономической конкуренции, США оказывают давление на правительство Японии. К примеру, в ноябре 1995 г. США обратились к Японии с предложениями, в которых призвали японское правительство поддержать конкурентную политику в торговле для гарантии того, что "антиконкурентная частная практика не будет использоваться для подавления позитивных результатов либерализации торговли". Суть этих предложений - ликвидация "несправедливых" преимуществ для японских компаний, что, якобы, мешает иностранному доступу на японские рынки.

Что касается России, то даже поверхностный взгляд на происходящие события свидетельствует о стратегических намерениях США обеспечить дальнейшую изоляцию России от рынков АТР, ослабление ее научно-технического и технологического потенциала, разрушение ВПК и других высокотехнологических отраслей.

Ныне мы являемся свидетелями результатов реализации этих намерений. Вслед за поте рей Россией рынков в Центральной и Восточной Европе наступил черед рынков Азии, Африки, Латинской Америки. Торговля России в АТР чрезвычайно мала по объему и носит пре имущественно экспортно-сырьевой характер. Как экспортер высоких технологий Россия не нужна США и другим конкурентам, задача которых укрепить свои позиции на рынках АТР, а также завоевать рынки постсоветского пространства, в частности, бывших Среднеазиатских республик, богатых полезными ископаемыми.

При таком характере реализации внешне политических устремлений США не исключено обострение противоречий как в отношениях с Россией, так и с другими странами АТР, поскольку США ни при каких обстоятельствах не заинтересованы в том, чтобы Россия (или же другое государство региона) занимала здесь лидирующее положение и будут всячески препятствовать этому.

Одной из наиболее развитых стран региона и современного мира является Япония. Опираясь на растущую национальную экономическую мощь, она все настойчивее добивается повышения своей роли в решении не только региональных, но и глобальных проблем, со здания реальных предпосылок для достижения лидирующего положения в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Нельзя не отметить, что обстановка в АТР во многом определяется содержанием и характером российско-японских отношений. Следует признать, что стабильного сотрудничества между Россией и Японией нет. И, на наш взгляд, прежде всего потому, что на характер развития взаимоотношений по-прежнему существенное влияние оказывает отсутствие российско-японского мирного договора. К моменту прекращения существования СССР, с Японией не был заключен мирный договор, который подвел бы окончательную черту под послевоенным мирным урегулированием. Из 28 государств, принимавших участие в войне, только Россия и Япония до сих пор не подписали мирный договор из-за территориальных претензий японской стороны. Объектом этих претензий является группа южных островов Курильской гряды (называемых в Японии "ceверными территориями" и имеющих общую площадь 8617 кв. км) в составе островов Итуруп, Кунашир, Шикотан и пяти мелких остро BOB под общим названием Хабомаи. Со стороны России заявляется о твердом намерении решить проблему мирного договора, включая территориальный вопрос, на основе принципов законности и справедливости, отказавшись от подхода к Японии как к побежденному во второй мировой войне государству. При этом подчеркивается необходимость встречного движения с японской стороны для достижения взаимоприемлемого урегулирования. Подтверждается приверженность российской стороны пятиэтапному плану решения проблемы, выдвинутому Б.Ельциным в январе 1990 г. Официальная позиция России по вопросу о принадлежности Южно-Курильских островов на нынешнем этапе остается, по существу, такой, какой она была выработана еще Советским Союзом: указанные острова не подлежат передаче Японии.

Следует отметить, что подход Японии к проблеме мирного договора с Россией подвергается некоторой корректировке. У Японии существует, например, такой вариант: признание Россией суверенитета Японии над островами Кунашир, Итуруп, Шикотан и Хабомаи, передача Японии островов Шикотан и Хабомаи сразу после подписания российско-японского мирного договора, как это предусматривается Совместной декларацией СССР и Японии 1956 г., признание Японией за Россией права на осуществление административного управления островами Кунашир и Итуруп в течение определенного согласованного (возможно длительного) срока. Однако, по существу, этот вариант положения дел не меняет.

Очевидно, что быстрое решение проблемы мирного договора с Японией, отягощенное длительным периодом фактической советско-японской конфронтации в этом вопросе, едва ли возможно. По-видимому, процесс урегулирования данной территориальной проблемы потребует достаточно продолжительного времени, постепенного сближения позиций сторон для достижения подлинно справедливого, не ущемляющего национальных чувств и интересов обеих стран компромисса.

Подтверждением этому является то, что, несмотря на окончание "холодной войны", распад СССР, отказ России от имперского подхода в решении проблем мирового развития, улучшение ее отношений с США, японское руководство сохраняет недоверие к России, считая, что и в новых условиях вероятность столкновения национальных интересов двух стран не устранена полностью. Японская правящая элита исходит из того, что нынешняя пассивность России объясняется ее относительной слабостью и концентрацией на внутренних проблемах, с разрешением которых она неизбежно вернется к имперской политике в регионе и станет серьезным конкурентом Японии. Считается, что наряду с огромными потенциальными возможностями России, усилению ее влияния в АТР будет способствовать и тот факт, что большинство стран региона доброжелательно относится к России, в то время как к Японии у многих из них сохраняется традиционно настороженное отношение, связанное с периодом японской оккупации в годы второй мировой войны. Опасаясь усиления российских позиций в Восточной Азии в долгосрочной перспективе, Япония, мягко говоря, не приветствует принятия России в региональные политические и экономические организации (как, впрочем, и в группу ведущих стран мира, так называемую "большую семерку"). Притязания на российскую территорию все еще будут широко использоваться как в области внешней, так и внутренней политики японского правительства. Такому развитию событий способствует и то, что Япония в своих притязаниях к России заручилась поддержкой со стороны США, официальные представители которых неоднократно высказывались за возвращение японской стороне так называемых северных территорий (например, noпытка вмешательства Вашингтона в российско-японские отношения на стороне Токио была предпринята американским послом в России Т.Пикерингом в декабре 1995 г., который, по его собственным словам, "выражал официальную позицию" администрации Б.Клинтона по вопросу принадлежности южно-курильских островов).

К территориальным разногласиям между Россией и Японией относится и проблема незаконного промысла японской стороной морепродуктов в российских территориальных водах. Власти Японии нередко уклоняются от переговоров по этой проблеме под предлогом того, что они могут способствовать подтверждению российского суверенитета на оспариваемые японской стороной районы южнокурильских островов.

Экономические интересы России и Японии пока существенно не пересекаются. В японском экспорте России отводится всего лишь около 2%, а доля импорта Японии из России, составляет всего 1%. Добившись надежного положения на рынках сырьевых ресурсов Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии, Япония перестала проявлять прежний интерес к оказанию помощи России в освоении природных ресурсов Сибири и Дальнего Востока. Свою возможную экономическую помощь Рос сии она жестко увязывает с выгодным для себя решением территориальной проблемы между двумя странами. Настроения реваншизма и милитаризма не играют заметной роли в общественно-политической жизни нынешнего поколения японцев. Но можно ли на этом основании делать вывод, что один из новых центров силы навсегда отказался от любого применения военной машины для защиты своих интересов и сохранит разрыв между гигантской экономической и технологи ческой мощью и второразрядным военным статусом? И экономические, и технологические возможности позволяют ей преодолеть этот разрыв буквально в течение нескольких лет.

Значительные расхождения интересов между Россией и Японией наблюдаются в вопросах обеспечения военной безопасности. Это связано, в первую очередь, с тем, что исходя из современных военно-доктринальных взглядов Японии, Россия все еще рассматривается в качестве источника потенциальной опасности для японских национально-государственных интересов. В "Белой книге по обороне Японии" японское военно-политическое руководство продолжает считать ВС России на Дальнем Востоке фактором нестабильности для региональной безопасности.

Используя предлог сохранения остаточной угрозы со стороны России, Япония предпринимает серьезные усилия по наращиванию собственного военного потенциала. Повышение боевых возможностей вооруженных сил осуществляется за счет их качественного совершенствования. В войска поставляются современные виды вооружения и военной техники собственного производства, ракетные системы, самолеты и боевые корабли, способные выполнять возлагаемые на войска задачи, готовятся условия для их развертывания в случае необходимости в крупные вооруженные группировки. Уже в настоящее время по совокупности боевой мощи ВС Японии прочно занимают 5- 6-е место в мире, их штатная численность достигает 274 тыс. чел.

Остров Хоккайдо, прилегающий непосредственно к границе России, все еще рассматривается военно-политическим руководством США и Японии как основной плацдарм для эскалации военных действий на Дальнем Востоке в случае конфликта с Россией. Некоторые военные оценки говорят о возможности японских вооруженных сил провести в короткие сроки воздушно-морскую десантную операцию по за хвату южнокурильских островов, тем более что возможности России по их защите ограничены (группировка российских войск на Курилах невелика).

В последние несколько лет повышенное внимание привлекли к себе различные тоталитарные религиозные секты, деятельность которых входит в острое противоречие с принципа ми гуманизма и человечности. Их организованность, фанатичность последователей, распространение деятельности на территории других государств, способность производить оружие (и даже оружие массового поражения), соединенные, например, с террористическими целями как национального, так и регионального масштабов, могут привести к опасной дестабилизации обстановки в АТР.

В политике Японии в последнее время наблюдается некоторая корректировка в приоритетах в использовании средств реализации национальных целей - военно-силовые методы обеспечения национальных интересов приравниваются ее военно-политическим руководством по своему значению к политико-дипломатическим и экономическим. Это, впрочем, со ответствует мировой тенденции повышения роли военно-силовой компоненты во внешней политике государств.

На наш взгляд, не следует исключать из поля зрения проблему отношения Японии к ядерному оружию. Декларируя приверженность "трем неядерным принципам (не иметь, не ввозить, не производить)", японское правительство вместе с тем не закрепило эти принципы в форме закона или какого-либо международного соглашения. В связи с этим нельзя исключать возможность возникновения такой ситуации, когда Япония окажется перед "необходимостью" приступить к разработке и производству собственного ядерного оружия и средств его доставки. Необходимыми для этого научно-техническими возможностями Япония, вероятнее всего, располагает в пол ном объеме. На современном этапе безъядерный статус Японии компенсируется военно-политическим сотрудничеством с Соединенными Штатами, предоставлением ядерных гарантий с их стороны. В этом смысле России выгодно существование японо-американского военно-политического союза как одного из факторов, сдерживающих процесс милитаризации Японии и гарантирующих ее неядерный статус. Можно с достаточной долей уверенности констатировать, что на современном этапе фактически не существует угрозы военного столкновения между Россией и Японией. Опасность возникновения вооруженного конфликта между двумя странами возможна лишь в случае катастрофического ослабления или распада России, утраты ею ядерного статуса, успешной экспансии какого-либо государства в пределы российской территории.

Пристальное внимание у аналитиков и экспертов по проблемам Азиатско-Тихоокеанского региона вызывает Китай. Национальные интересы Китая в АТР определяются идеологией "китаецентризма", согласно которой предполагается создание к середине XXI в. мощной державы, имеющей обширные зоны влияния по периметру своих границ и способной обеспечить свою доминирующую роль не только в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но и претендовать на мировое лидерство. Соответственно мировое лидерство рассматривается китайским военно-политическим руководством не столько как главенство, основанное исключительно на военной силе, сколько как лидерство, базирующееся на совокупной экономической, военной и научно-технической (технологической) мощи государства при его подавляющем демографическом превосходстве над другими странами.

На первом этапе (в ближайшие 10-15 лет) свои национальные интересы Китай видит в том, чтобы: добиться такого положения в системе международных отношений на глобальном и региональном уровнях, которое в максимальной степени способствовало бы проведению реформ, обеспечивающих мощный рывок страны в области экономического развития и достижения передовых рубежей в научно-технической и технологической сферах; создать пояс стабильной безопасности и очаги влияния в виде китайской диаспоры по всему периметру своих границ, осуществить территориальные приращения (Тайвань, Гонконг, Макао и др.); укрепить свое военно-политическое влияние в АТР; занять наиболее выгодные политические, экономические и военные позиции в структуре отношений с США, Японией, Россией, Европой и странами третьего мира, сосредоточив усилия на эффективном функционировании выгодных связей с ведущими мировыми державами в интересах получения с их стороны инвестиций в китайскую экономику, а также финансово-экономической, научно-технической (технологической) помощи.

На втором этапе (30-40 лет) планируется по основным показателям совокупной мощи догнать США, завершить военную реформу, создав современные вооруженные силы, способные обеспечить экономическую и демографическую экспансию Китая за пределы его границ.

В этот же период предполагается вовлечь в сферу китайского влияния Японию, Южную Корею или объединенное корейское государство и, по возможности, страны АСЕАН и начать вытеснение из северо-восточной части АТР Соединенных Штатов.

Что касается России, то Китай уже начал массированное внедрение в ее экономику. Непродуманная политика в области рыночных реформ и приватизации в России, изоляция отдаленных от Центра регионов Сибири и Дальнего Востока, их географическая близость к КНР, огромные экономические и финансовые ресурсы Китая, опирающегося на большую китайскую экономику (БКЭ), т.е. совокупную мощь интегрированных в экономику материкового Китая финансового и производственного потенциала зарубежных китайцев позволяют ему в короткое время добиться реального контроля над ключевыми отраслями промышленности Сибири и Дальнего Востока, в первую очередь работающих на военное производство, и полностью подключить их к китайской экономической системе. (В настоящее время в России уже создано 800 китайских компаний и СП.) Китай в ближайшие 10-15 лет будет превосходить Россию по размерам ВНП в 5-7 раз, по численности населения в 10-12 раз.

Одновременно Китай активно и целенаправленно осуществляет демографическую экспансию в пределы России, что обеспечивает ему возможность создания в течение ближайших 10-15 лет на территории российского Дальнего Востока, особенно в стратегически важных его районах, обширных анклавов компактного проживания китайского населения. Уже сейчас ощущается мощное демографическое давление Китая в этом регионе, выражающееся в массовой нелегальной миграции китайцев в Забайкалье, Хабаровский край и Приморье. Это привело к тому, что количество китайцев здесь выросло до 2 млн. чел., составив пятую часть общей численности населения, а в некоторых приграничных районах :Приморья уже в 1,5-2 раза превышает русскоязычное. Совокупное население в непосредственно граничащих с Китаем районах Сибири (32 млн. чел.) и Дальнего Востока (8 млн. чел.) может сократиться к 2010 г. до 8 млн. чел., а китайское, в приграничных с Россией провинциях, увеличится до 130-150 млн. чел. Уместно отметить, что на характер внешнеполитического поведения Китая могут оказать воздействие дестабилизация внутренней обстановки в стране (ведь китайская "перестройка" может "добраться" под давлением снизу и извне и до политической надстройки, а тогда возможен "российский вариант" развития событий) и неизбежное при этом усиление власти военных.

С 1989 г. военные круги стали играть все возрастающую роль во внутренней политике Китая. Увеличение расходов на оборону - плата за ее поддержку и сохранение у власти КПК. Свидетельством повышения роли Национально-освободительной армии Китая является увеличение числа военных - членов ЦК КПК. Вероятнее всего, китайские военные, в силу традиций, и впредь будут играть центральную роль в общественно-политической жизни Китая.

Как свидетельствуют различные публикации НОАК, Национального университета обороны и Академии военных наук, ведется активное планирование по широкому спектру военных конфликтов. Уже в конце 80-х годов в военной доктрине Китая наметились изменения, которые окончательно оформились во время войны в Персидском заливе в 1991 г. В 1986 г. начался пересмотр концепции о неизбежности глобальной войны с применением ядерного оружия. Вместо этого стали говорить о том, что в обозримом будущем международные конфликты будут иметь характер ограниченных региональных войн. Поэтому в военно-техническом отношении была сделана ставка на необходимость разработки и принятия на вооружение высокотехнологичного высокоточного вооружения, средств радиоэлектронной борьбы; обеспечения мобильности на суше и в воздухе, увеличения военно-морской мощи сил быстрого реагирования.

В настоящее время наблюдается рост военного бюджета КНР. Несмотря на довольно значительные сокращения, НОАК занимает 1-е место в мире по численности личного состава (4,5 млн. чел.). Китай обладает самым крупным после России и США ядерным арсеналом. И хотя КНР располагает меньшим количеством носителей ядерного оружия межконтинентальной дальности, чем предполагалось ранее, тем не менее оно достаточно велико.

Таким образом, в АТР продолжает действовать ряд факторов дестабилизирующих обстановку и создающих угрозу ее мирному развитию. Основными из них являются: наличие и увеличение дисбаланса в уровнях вооруженных сил и вооружений, милитаризация отдельных государств путем внедрения в военное производство новейших технологий, принятие на вооружение современных видов вооружения и военной техники; сложный узел противоречий, обусловленный неурегулированностью территориальных проблем, затрагивающий интересы ряда стран АТР, особенно России, Японии, Китая; неподписание мирного договора между Россией и Японией; значительный экономический рост части стран региона, сопровождающийся высокими темпами милитаризации отдельных государств; отсутствие отлаженной региональной системы международной безопасности.

К этому следует добавить, что на структуре и состоянии взаимоотношений государств АТР сказывается следующая характерная особенность: все они являются ведущими мировыми производителями и экспортерами товаров схожей или одинаковой номенклатуры, и поэтому в большей степени являются конкурентами друг для друга, нежели партнерами. В настоящее время основной объем торговли в регионе (примерно 75%) приходится на сравнительно постоянное число участников торгового обмена - Японию, США, Китай, Республику Корея и Тайвань. Участие России в региональном товарообмене остается незначительным и это противоречит ее интересам. В экономической и демографической сферах, учитывая тяжелые последствия проводимой реформы для Сибири и Дальнего Востока, с помощью торгово-экономических связей и делового сотрудничества с соседними странами Россия могла бы решить проблемы экономического укрепления региона, развития необходимой инфраструктуры, улучшения условий жизни местного населения и создания реальных стимулов для притока в регион людских ресурсов (в том числе русскоязычных) из европейской части России и ближнего зарубежья. Однако необходимые для этого условия в настоящее время отсутствуют.

Такое положение дел в торгово-экономической сфере далеко не способствует установлению прочного баланса геополитических сил в регионе. Отсутствует, пользуясь выражением известного русского философа Владимира Соловьева, всеобщий торгово-экономический регулятор, способствующий больше миру, чем взаимной розни и борьбе, и закладывающий прочный фундамент стабильности.

Серьезными представляются и цивилизационно-культурные различия между представителями разных культур, населяющих АТР, отличающихся друг от друга языком, историей, обычаями, религией, бытом. По С.Хантингтону АТР включает в себя ряд крупных (японская, конфуцианская, православно-христианская) цивилизаций, а также небольших цивилизаций, например, малайская как субцивилизация исламской цивилизации, можно добавить корейскую и т.д.3

Особенно остро цивилизационно-культурный фактор ощущается в последнее время - время роста национального и цивилизационного самосознания. Нельзя не отметить, что в этом явлении заложен определенный конфликтообразующий потенциал - в наиболее острые исторические моменты цивилизационно-культурные чувства и проявления могут превалировать над соображениями мира и стабильности (как в случае с экс-Югославией). К тому же фундаментальные ценности могут обострять какие-либо иные противоречия (например, торгово-экономические, как в случае Японии и США).

Как не вспомнить в данном контексте то место в футуристических "Трех разговорах о войне, прогрессе и конце всемирной истории" уже упоминавшегося нами Владимира Соловьева, где говорится о том, что в конце XX в. - "эпохи последних великих войн" - Япония, а также Китай объединят вокруг себя "все народы Восточной Азии с целью решительной борьбы против чужеземцев, т.е. европейцев"4, и его идею о том, что в конечном счете лишь взаимодействие культур, на прочном фундаменте торгово-экономического сотрудничества и политических действий, предотвратит взаимоуничтожение и приведет к состоянию "вечного мира".

Таким образом, реалии последнего времени убеждают нас в том, что значение АТР в гло бальной мировой политике продолжает увеличиваться. Сюда постепенно смещается центр мировой геополитики. Наличие в АТР высокого экономического, технологического, военно-технического потенциалов, сильных амбиций, застарелых исторических обид, неразрешенных противоречий и цивилизационно-культурных различий вызывают потребность в урегулировании взаимоотношений между государствами региона, со здании с этой целью системы коллективной безопасности, механизма решения спорных проблем политическими, экономическими, дипломатическими (исключая военные) средствами, а также структур торгово-экономического и культурного сотрудничества.

Совершенно очевидно, что в условиях со временного взаимозависимого мира националь ная безопасность любого государства неотделима от региональной и всеобщей безопасности. Это в полной мере относится и к АТР. Вполне возможно - и это находит подтверждения уже сегодня, - что от состояния дел в этом регионе земного шара зависит будущее мира в целом. Вот почему он должен привлекать к себе при стальное внимание как аналитиков, так и политиков-практиков.

1 Финансовые известия, декабрь 1995 г., № 101.
2 Известия, 1.12.1995 г.
3 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? - М.; Полис, 1994. № 1. С. 34-35.
4 Соловьев B.C. Три разговора о воине, прогрессе и конце всемирной истории / Собр. соч. в двух томах. - М.: Мысль. 1988. С. 736.