Проблемой, возможно, окажется программа, по которой придется действовать в течение длительного, многолетнего, занимающего жизнь нескольких поколений периода русского возрождения.

Практически уже не вызывает никакого сомнения, что стратегия развития, которую предложил русскому обществу либерализм, потерпела постыдный, сокрушительный, очевидный для большинства думающих людей крах.

Мало кого привлекают и коммунистические доктрины, взятые в стерильно чистом, так сказать теоретическом виде.

Что в таком случае может предложить своей нации русская политическая мысль? Ее задача состоит в том, чтобы трезво посмотреть на действительность и сказать правду самим себе. Очевидны, по крайней мере, три важнейшие для России и русских проблемы, которые ставят под вопрос дальнейшее существование страны как русской цивилизации, облеченной в русскую национальную государственность: это хозяйственная депрессия, сократившая экономический потенциал не менее чем в десять раз, депопуляция народонаселения, и без того крайне малочисленного для наличной национальной территории, и, наконец, политический распад страны, повлекший за собой образование в пределах России множества правительств, пытающихся, без каких-либо надежд на успех, изобразить из себя нечто суверенное, самостоятельное и самодостаточное.

Исходя из этого и формируются национальные стратегические задачи, стоящие перед ныне живущими поколениями русских и других союзных им народов. Отсюда следует ответ на первый прямой вопрос: что делать.

Ни одна из этих утрат принципиально невозможна. На этот счет имеются исторические, юридические и стратегические соображения. Более того, само помышление обсуждать данную возможность преступно. Оно уже само по себе составляет деяние в форме покушения на особо опасное государственное преступление.

Есть вопросы, ответы на которые приобретают форму заповедей. Никакая формальная логика или доводы рассудка не обладают рациональной убедительностью. Рассудок должен иметь своей предпосылкой предрассудок, нечто, предшествующее ему, высшей формой которого и являются заповеди, откровения. К ним, например, относятся произнесенные Иисусом в Нагорной проповеди морально-нравственныее принципы человеческого существования: не убий, не укради, не пожелай жены ближнего своего. Духовный мир человека не поддается рациональному измерению. Он чувствуется. Его нельзя объяснить ни в категориях рационального мышления, ни математически. В его основании — вера, совесть, нравственность.

Точно так же строятся отношения человека с Отечеством, гражданина с государством, каждого ныне живущего поколения — с преданиями, традициями, обычаями, заветами предков. Защита Отечества с оружием в руках — священный долг. Его рубежи для гражданина — святыня. Они — неприкосновенны. «Кто с мечом к нам придет, от меча и погибнет». Интересы Отечества превыше всего. Для русского сознания унаследовать прошлое — не уходить от предшествующих поколений, а идти по их следам.

Но рациональному или циничному мышлению все эти заповеди ровным счетом ничего не говорят. Для «правозащитника» С.Ковалева, «предпринимательши» И.Хакамады, «стратега» Г.Бурбулиса, «специалиста по иностранным делам в России» А.Козырева, «вечно молодых реформаторов» А.Чубайса и Б.Немцова, «чувашского президента» Н.Федорова, «демократки» В.Новодворской, «русского националиста» Севастьянова и им подобных отказ от прошлого, от исторических деяний десятков поколений предков, от веры предков, от суверенитета над половиной русской территории ни что иное как «восстановление исторической справедливости», пресловутый здравый смысл.

Вместе с тем пространственная определенность России — не только унаследованная традиция и результат исторических деяний, но и закономерность. Она обусловлена естественно-природными и геостратегическими факторами, благодаря которым состоялась организация мирового пространства.

Чтобы могли нормально развиваться население и территории, удаленные на значительные расстояния от морского побережья, Россия должна иметь открытый выход в мировой океан. Обладание Балтикой и Черным морем, включая Проливы, — не прихоть кабинетных стратегов, а насущная экономическая потребность. Ее отчетливо понимали русские политики, предприниматели, ученые, русское самосознание, стремившееся к океанским просторам на Западе начиная с XVI., а на Юге и Востоке — с XVII вв. Отрезанная от морей и мировой торговли, Россия не в состоянии нормально развиваться. Открытые выходы в океан — своеобразные легкие хозяйственного развития, необходимые условия для полноценной, продуктивной национальной жизни любого мощного государственного организма.

Скажем совершенно определенно — Балтийское и Средиземноморское (Черноморское и Адриатическое), Тихоокеанское и Индийское побережья представляют собой естественные пределы русских геополитических устремлений. Государство Российское должно обладать ими или непосредственно, или через своих естественных союзников.

В этом контексте становятся очевидными причины целеустремленного продвижения русских и других союзных им народов в западном, южном и восточном направлениях, освоение обширных территорий Сибири, Прибалтики, Приморья, Туркестана, Закавказья, Новороссии. Отсюда — многовековые русские усилия на Балканах и на Индостанском полуострове, поворот русской политики в начале XX столетия в сторону освоения Манчжурии и незамерзающих, в отличие от Владивостока, гаваней Ляодунского полуострова.

Итак, стратегия воссоединения России — не политическая прихоть, а объективная необходимость, предпосылка достойного существования. Разумной альтернативы воссоединению у русского будущего нет никакой. Либо оно состоится, либо Россию, отрезанную от мировых океанов, последовательно и методично задушит отрицательная динамика деградирующей экономики.
 

Умножение народонаселения на протяжении нескольких веков не успевало за стремительным, с исторической точки зрения, расширением русских территорий. Вся русская история шла под знаком хронического дефицита численности коренного населения. Как бы ни развивались события, какие бы проблемы ни приходилось преодолевать, всегда ощущался объективный недостаток наличной рабочей силы для промышленного и сельскохозяйственного развития, строительства путей сообщения, контингентов для воинской службы.

И этот постоянно присутствовавший объективный недостаток приходилось восполнять:

• в ратном деле — массовым героизмом,
• в труде — умножением его интенсивности,
• в быту — потребительской непритязательностью,
• в общественном устройстве — отказом от развития ряда институтов, в совокупности составляющих так называемое гражданское общество.

Однако проблема, которая приобрела хронический характер, так и не была разрешена. Количественный недостаток населения дополнился качественным. Несмотря на то, что с 1897 пл 1989 гг. (годы первой и последней всеобщих переписей в стране) доля русских в общей численности населения страны увеличилась с 68 до 71,5%, это изменение было обусловлено отнюдь не ростом темпов их рождаемости, а территориальными потерями России в Финляндии, Польше и Армении.

По сравнению с динамикой абсолютного роста других групп коренного населения, в русском населении они существенно снизились. Дело касалось не только тенденции утраты страной русской идентичности, но и очевидным ухудшением качественных параметров народонаселения за счет увеличения в нем доли слаборазвитых в культурном отношении этнических масс, которым присущи такие черты, как склонность к спекуляции, торгашеству, себялюбию, эгоизму — качествам, которые для русских органически и традиционно чужды.

Русским надо не только воссоединить суверенные русские земли, но и заселить их преимущественно русским населением. В начале нашего столетия Менделеев, изучая данную проблему, пришел к выводу, что России требуется не менее 500 млн. русских. Решив данную задачу, или, точнее, целеустремленно решая ее в качестве главной и первоочередной национальной задачи, Россия приобретет принципиально новое качество. Тогда у нее хватит сил на обеспечение любой мировой стратегии. Она навсегда будет избавлена от любой внешней опасности. Более того, ее доминирование во всем мире станет безоговорочным.

Но чтобы избавить Россию от демографического кризиса, надо принципиально изменить все стороны внутренней национальной политики, законодательства, экономических приоритетов и преимуществ, переоценить морально-нравственные принципы. Иначе говоря — в России должен восторжествовать русский образ жизни.
 

Освоить богатства страны и использовать их для национального развития — значит обеспечить жизнь русских граждан в достатке, безопасности и достоинстве. Однако под лежачий камень даже вода не течет. Россия вновь должна превратиться в большую стройку, дейст-вующую на основании единой воли, одного плана, общего энтузиазма. После пяти десятилетий расслабления, декаданса, разложения русским и другим народам России надо вновь мобилизоваться, сосредоточиться, сконцентрироваться. Россия должна приобрести новые, еще никогда не существовавшие уровень и качество жизни,  — значит для этого ей требуется другая экономика.

Но новый этап в хозяйственном освоении России не может стать повторением индустриальной революции, происходившей в середине XX столетия. Это должно быть новое качество, ориентированное на умножение русских национальных ценностей, воплощаемых, прежде всего, всесторонне развитой личностью, полноценной семьей и здоровым организмом нации. Ведущая роль развития обеспечивается теперь иной производительной силой, господствующей в экономике, — интеллектом. Россия обладает почти половиной всего интеллектуального потенциала человечества.

Как бы там ни было, скачок в науке, промышленности, земледелии можно сделать лишь благодаря интеллектуальному фактору, по которому у России нет соперников. Главное — освоить, вовлечь в реальный и целесообразный хозяйственный процесс духовный, материальный, человеческий потенциал страны. Без решительного количественного и качественного умножения вещного, материального и духовного богатства никакое дальнейшее существование России невозможно. Жизнь в достатке для каждой полноценной русской семьи должна из цели развития превратиться в ее условие.
 

Русизм. На протяжении нескольких столетий сущность русского воспитания и образования заключалась в церковно-православном мировоззрении. Из поколения в поколение храм и приход, священник и учитель, отец и царь символизировали и олицетворяли религиозное, христианское, русское отношение к действительности. Христианин и крестьянин были синонимами.

Одиннадцать веков православие создавало русских и Россию, с одной стороны, приспосабливая их к догматам христианства в специфически северных условиях жизнедеятельности, с другой — приспосабливая общечеловеческое христианство к русским и России.

Вместе с тем религиозная форма сознания доминировала в русской истории до тех пор, пока отдельные славянские племена постепенно ни превратились в единый русский народ, а Московское княжество — в Российскую империю.

Кризис мировоззрения, отчетливо проявившийся в первой трети XIX в., был обусловлен новой фазой развития страны. Страна, население которой приобретало новое, национальное качество, требовало новой жизненной философии.

Увы, вместо творческого мировоззрения, соответствующего жизненно важным целям развития России, общественным сознанием был взят (иногда утверждают — был навязан) на вооружение марксизм.

Более чем вековое господство марксизма в духовной жизни страны оказало разрушительное воздействие на ее историю. Именно марксизм воспрепятствовал превращению этнически многообразного коренного населения, причастного к общей судьбе, в единую русскую нацию. Именно марксизм, причем дурно понятый, не только не предотвратил территориальное расчленение России на этнически организованные и управляемые уделы, но послужил теоретической предпосылкой для такого расчленения. Пока остальной мир развивался по естественным законам антропогенеза, формируя качественно новые общности — нации, в России этот процесс сначала замедлился, затем приостановился.

Трагедия духа, экономики, политики, государственности, переживаемые сейчас Россией, не более чем закомерный результат непримиримого противоречия между антинациональной идеологией, овладевшей правящим слоем общества, и материальными потребностями русского национального развития. В терминах марксизма — противоречие между материей и духом, базисом и надстройкой, содержанием и формой, производительными силами и производственными отношениями.

Марксизм в России рухнул благодаря действию законов, которые он сам сформулировал и обосновал. Но вместе с ним оказались погребенными под обломками государства, экономики и идеологии результаты всех усилий, которые предпринимались Россией в течение всего XX столетия. Теперь, когда даже партии власти, действующей в интересах иностранной финансовой олигархии, господствующей в России, приходится откровенно признавать, что у страны нет общенациональной идеи, которая бы могла ее сплотить.

Подобно легендарному русскому князю Владимиру Святому, избиравшему новую религию для своего народа, русским тоже предстоит сделать принципиальный выбор. Между чем и чем? Речь идет о трех реально возможных концепциях. Россия примет либерализм, порожденный протестантско-католическим Западом, выросшим на почве, взрыхленной эллинизмом. Или придется вернуться к только что отвергнутому коммунизму, представляющему собой европейскую в своей основе форму отрицания либерализма. Или, наконец, русским предстоит вступить в область принципиально неизведанного ими еще духовного поля — русского национализма. Перенесенный в область воспитания и образования, русский национализм приобретает форму, которую мы называем русизмом.

Проповедники православных церквей, мечетей и дацанов, воспитатели в яслях и детских садах, учителя школ, преподаватели университетов и институтов — все, кто так или иначе осуществляет воспитание и образование, должны создавать из каждого мальчика и девочки русских людей. Русским юношам и девушкам должна прививаться жажда духовности и справедливости, соборности и служения, смирения и оптимизма. Все это невозможно без любви к русскому образу жизни, без знания и понимания русской истории и культуры, языка и классического русского искусства, русского мировоззрения, русской идеи, русского идеала, русского смысла.

Патриотизм. Человек существует в бесконечном множестве измерений. В качестве состоявшейся личности у каждого человека есть родина, в качестве гражданина — отечество. Родина постигается чувствами, она конкретна, ее можно увидеть и услышать. Родина наделяет человека родственниками и верой, привычками и обычаями, семьей и предками. Отечество невозможно постигнуть чувствами, но его можно понять и полюбить рассудком и знаниями. Как правило, в условиях современного мира понятие отечества совпадает в массовом и индивидуальном сознании с понятием государства. Последнее есть политическая форма первого.

Патриотизм — взаимоотношения, которые возникают между гражданином и государством. Удовлетворяя потребности гражданина в собственности и безопасности, правах и гарантиях, развивая его способности, Отечество нуждается в глубоком ответном чувстве. А без любви к своему Отечеству всякая экономическая, политическая или художественная деятельность гражданина теряет нравственный смысл. Вместе с тем патриотизм существует не только на индивидуальном уровне. Любовь к Родине порождает и сохраняет в веках народы и землячества, любовь к Отечеству — нации и государства.

Однако, чтобы представить современный русский патриотизм в неискаженном виде, требуются важные пояснения. Русскому патриотизму приходится вести ожесточенную борьбу с различными псевдопатриотическими группировками.

Псевдопатриоты отрицают предшествующую русскую историю. Их «патриотизм» ограничивается во времени периодом, начало которому положила провокационная Декларация о государственном суверенитете РСФСР. В пространстве псевдопатриотизм сводится к территориям, на которых, в лучшем случае, русское население составляет абсолютное большинство. Он, как правило, атеистичен или из кокетства признается в приверженности языческим традициям доправославной Руси. Псевдопатриоты стремятся сделать Россию моноэтническим государством великороссов, ограничив ее пределами начальной истории. Для них понятие русские не распространяется ни на белорусов, ни на малоросов, ни на русинов. Наконец, псевдопатриоты, подобно либералам, отрицают продуктивное значение для русского национального развития XX в., изображая его в одних только мрачных багровых тонах. Словом, утверждение в русском национальном сознании патриотического отношения к России — это не только преодоление последствий квазипатриотического интернационализма и антипатриотического космополитизма, но прежде всего — ложного патриотизма, лицемерно драпирующегося в русские национальные одежды.

Милитаризм. Для русского национального сознания, сохранившего память о непрерывных оборонительных войнах, которые была вынуждена вести Россия на протяжении всей своей истории, состояние мира всегда является искренним стремлением. Никогда русским не были свойственны агрессивность или болезненная страсть к захватам. Вместе с тем открытость русских территорий, наличие многочисленных враждебных соседей, цивилизационные противоречия, объективно существующие между Россией и ее естественными союзниками, с одной стороны, и странами, возглавляемыми США, с другой — сохраняют в силе заповедь императора Александра III о роли армии и флота для безопасности страны.

Кроме того, поскольку в силу исторических особенностей в России наряду с государственными институтами не могли получить развитие институты так называемого гражданского общества, множество функций, необходимых для развития, приходилось совмещать. Отсюда двойное — гражданское и военное — назначение множества предприятий и производств, инженерных решений в области градостроительства и путей сообщения. Этим объясняется также многофункциональное применение армии в области гражданского развития и гражданских сфер деятельности в обороне страны. Между армией и гражданским населением, офицерским и инженерным корпусом страны не было, нет и не может быть в русских условиях никакой разделительной полосы. Лозунг о единстве армии и народа не выдумка коммунистической пропаганды, а констатация единственно возможной предпосылки существования великой России.

Что касается современных условий, то фактор влияния армии на жизнь и судьбу страны должен многократно возрасти. Поскольку современная Россия переживает революционный переход из одного качественного состояния в другое, ее оборонный потенциал неизбежно снизился. Поэтому единственным средством предотвращения той или иной формы агрессии в отношении русских национальных интересов или территорий может быть лишь милитаризация всех сторон жизни.

В наши дни только слепец или лицемер не видит, что в России идет гражданская война и вместе с тем с ней ведут войну, на которую она все еще не нашла способов достойного ответа. Поэтому чтобы не подвергнуться угрозе внутреннего распада или внешней интервенции, связанной с дезорганизацией, которую несет любой социально-экономический и общественно-политический переворот, современной России надо встать на рельсы всеобщей, всесторонней милитаризации.

Необходимо создать национальную гвардию и тем самым предотвратить разгул бандитского террора.
Необходимо провести милитаризацию школьного дела и высшей школы. Необходимо вместо демобилизации армии приступить к ее реорганизации и укреплению, создав и развернув мощные группировки на всех направлениях возможной агрессии. Необходимо милитаризовать милицию, которая утратила способности к эффективной борьбе с уголовщиной, направив туда, где это необходимо, армейских офицеров. Наконец, для индустрии, науки и сельского хозяйства должны быть выделены средства, обеспечивающие выполнение подрядов для целей обороны и мощного роста и развития, связанных с задачами научно-технического обеспечения ведения войны, в том числе в мировом океане. Должно быть покончено с заговором против человечества, лицемерно именуемым разоружением.

Пока в стране происходит революция, России ничего иного не остается, как в целях самозащиты приобрести качества единого вооруженного лагеря, способного не только подавить любого внутреннего врага, но и победоносно вести внешние войны любого масштаба. Только такими способами можно в современных условиях преодолеть опасный период непосредственной угрозы и не допустить невосполнимых геополитических потерь. Во все времена для великих держав справедлив девиз:  хочешь мира, готовься к войне.

Реализм. Разумеется, реализм должен присутствовать в любых политических акциях — как тактических, так и стратегических. Но этот принцип приобретает особое значение в сфере, которая является для русских условий наиболее уязвимой.

Речь идет о хозяйственно-экономических отношениях, которым приходится существовать и развиваться в уникальных, крайне неблагоприятных условиях. Россия — единственная держава Севера. Ее хозяйствование издревле обусловлено неустойчивым, рискованным земледелием, напрямую зависящим от превратностей погодных условий, суровой зимы, многомесячной весеннеосенней распутицы и других подобных обстоятельств.

Отсюда специфический, только русским присущий характер труда, которому противопоказана монотонность, размеренность, механическая повторяемость. Русский труд, исторически восходящий к сельскому хозяйству, вовсе не случайно называется «страдой». В России один неудачный день мог означать голод и смерть, один удачный — жизнь. Труд и только труд — единственный источник спасения и могущества. Не в этой ли суровой действительности, преследующей русских на протяжении многих столетий, сложился их природный характер, их достоинства и недостатки, присущая им сметка, артельность, наблюдательность, выносливость.
Что с практической точки зрения означает стратегия реализма? Она связана по крайней мере с тремя основополагающими хозяйственно-экономическими триадами. Первая из них относится к естественным основам России — это природа, труд, интеллект; вторая связана с производственно-технологическими формами хозяйства — производителем, посредником, потребителем; третья состоит из факторов, управляющих людьми, — закона, власти, денег.

Принцип реализма заключается в том, чтобы привести каждый из названных видов взаимодействия, «общественных отношений», в соответствие с собственными, только одной России присущими закономерностями, обусловленными ее природно-климатическими, социально-историческими и политическими особенностями.

Реваншизм. В настоящий момент сделана попытка перечеркнуть по крайней мере шесть веков русской истории. Все, чего добилась Россия за этот исторический период в геополитическом отношении на западе и юге, отнято у нее. Опять, как и в XVII в., граница Государства Российского проходят у стен Нарвы, Пскова, Смоленска. Россию отрезают от выхода к Балтийскому, Черному и даже Каспийскому морям. Еще нетерпимее складывается ситуация на Кавказе, в Туркестане и Степном крае. У России отняты ее исконные территории, которые были присоединены, освоены или завоеваны десятками поколений русских в непрерывном изнурительном труде, в том числе ратном.

Разрушена система экономических институтов, связанная отношениями собственности, управления и стратегического развития. Экономический потенциал страны искусственно сокращен в десятки раз.
Накопленные нацией финансовые ресурсы присвоены кучкой биржевых спекулянтов, недобросовестных процентщиков, отъявленных международных ростовщиков.

Государственная власть, приватизированная благодаря предательскому сговору этношовинистических группировок высших эшелонов КПСС, узурпирована сотней мафиозных группировок.

Эти и иные факты не оставляют русским иной политической стратегии, кроме потребности восстановить временно утраченное. Либо геополитическое положение и территориальное единство будут восстановлены, либо Россию ждет трагедия непрерывного растления, разложения и завоевания.

Словом, реванш по всем стратегическим направлениям, понимаемый в самом широком смысле, является для русских единственно возможным методом спасения страны.

Национализм. Россия никогда не ощущала объективной потребности в особом духовном национальном чувстве. Страна веками развивалась как «семья народов», в которой русские являлись государствообразующим центром. Когда Европа, определившись на протяжении Средневековья в государственных формах, в XVII—XIX вв. занималась содержанием, превращаясь в совокупность наций, русские усилия были направлены главным образом на обретение Государством Российским естественных геополитических рубежей на Западе и Юге.

Этот сложный, полный драматических эпизодов период русской истории завершился примерно к концу XIX столетия. Россия оказалась на рубеже веков перед альтернативой — или превратиться в нацию-государство имперского типа, или под «знаменем марксизма» — в государственный этнический конгломерат. История распорядилась таким образом, что Русская цивилизация подверглась интернационалистскому испытанию. Результат известен. Страна, вышедшая победителем из всех невероятных испытаний, не смогла выдержать бремя полувекового мира, наступившего после окончания Второй мировой войны.

Теперь ход развития дает России возможность очередного качественного рывка, который определяется превращением многоэтнической страны в тех же пределах в нацию-государство. Такое революционное преврашение возможно осуществить лишь опираясь на революционную теорию, национальную русскую идеологию, новую фазу развития русского искусства, прежде всего литературы.

Суммируем сказаное. Деятельность всех государственных и общественных институтов в России должна иметь ориентиром национальную политику. Отсюда и ее определение как политика русского национализма. Хорошо только то, что идет на пользу России. Все, что не соответствует ее интересам, вредно. Все, что мешает утверждению русских национальных ценностей, что сопротивляется достижению целей России — должно быть подавлено или уничтожено.
 
Кому делать? — Новым русским!
 
Всвое время Маркс отметил, что «человечество ставит себе всегда только такие задачи, которые оно может разрешить, так как при ближайшем рассмотрении всегда оказывается, что сама задача возникает лишь тогда, когда материальные условия ее решения уже существуют или, по крайней мере, находятся в процессе становления».

Если «рассмотреть» русскую историю последних одиннадцати веков, можно обнаружить некоторую закономерность. Когда определенная фаза в ее развитии оказывалась исчерпанной и наступали признаки кризиса, иначе говоря — возникала общественная задача, всегда появлялся на арене определенный новый класс, который и выступал в качестве силы, способной ее разрешить. Почему бы ни именовать это явление, этот класс, каждый раз имевший, разумеется, собственную природу, новыми русскими? По-настящему новыми и по-настоящему русскими.

Именно они осуществили в IX в. великую религиозно-культурную революцию, приписываемую Владимиру Святому, преодолев родоплеменную раздробленность славян между Балтикой и Русским морем. Новые русские, возглавляемые Святославом, покончили в X в. с иудейским игом над Русью, уничтожив Хазарский каганат в одном молниеносном походе. Кто, как не новые русские, сражались за Русь в битве при Неве и в Чудском сражении под стягами Александра, на поле Куликовом в одном ряду с Дмитрием. Новые русские, именовавшиеся дворянами, вместе с Иваном IV покончили с боярской вольницей, мятежами и изменой, установив в стране государственную централизацию. Они же за несколько десятилетий расширили границы Руси от Оки до Тихого океана, освоив огромные незаселенные пространства. Новые русские преодолели великую смуту начала XVII в. и утвердили порядок в стране. Новые русские составили движущую силу реформациям царей Алексея Михайловича и Петра Великого, усилиям России во время Екатерины II, Павла I и Александра I. Новые русские провели великие реформы Александра II и ее последующее мощное культурно-хозяйственное развитие. В XX столетии именно новые русские обеспечили ее Великую революцию и превращение в сверхдержаву.