Историография Великой Отечественной войны содержит ряд версий, которые преднамеренно искажают действительность. Большинство подобных искажений относится к грозным событиям 1941 и 1942 годов, но не избежал их и победный 1945-й. Одна из таких версий утверждает, что наступление Красной Армии в январе 1945 года началось по просьбе британского премьер-министра У. Черчилля раньше планируемого советским командованием срока, чтобы спасти англо-американские войска от катастрофы в Арденнах.

У истоков версии стоял И.В.Сталин. На вопрос Черчилля, могут ли союзники рассчитывать на крупное русское наступление в течение января, Сталин 7 января ответил, что, учитывая положение союзников, советское командование решило ускорить подготовку наступления и начать его не позднее второй половины января, чтобы оказать содействие союзным войскам¹. Дальнейшее развитие версия получила в докладе генерала А.И. Антонова, который он сделал 4 февраля на Крымской конференции. Выдержанный в духе сталинского ответа от 7 января доклад был дополнен двумя моментами. Во-первых, положение англо-американских войск в начале 1945 года оценивалось как тревожное. Во-вторых, впервые сообщалось, что Красная Армия готовилась начать наступление в конце января, но, учитывая обстановку в Арденнах, начала его раньше срока². Версия получила свое завершение в исторической справке "Фальсификаторы истории", которая была опубликована в 1948 году. Подготовленная Советским информационным бюро справка утверждала, что наступление было перенесено с 20 на 12 января³.

Наступление, о котором идет речь, в военной истории известно как Висло-Одерская и Восточно-Прусская операции, которые проводились войсками 1-го Украинского, 1, 2 и 3-го Белорусских фронтов. Первые работы, в которых описаны и обобщены боевые действия в этих операциях, были написаны по свежим следам и изданы вскоре после войны⁴. Их авторами являлись опытные историки и военные специалисты Управления изучения опыта войны Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. Они имели доступ ко всем документам, относящимся к подготовке и ходу боевых действий на советско-германском фронте. Однако о переносе наступления на более ранний срок в указанных работах, написанных до выхода в свет исторической справки Совинформбюро, не было сказано ни слова. Версия о переносе наступления советских войск с 20 на 12 января вошла в научные труды после публикации этой справки и поныне занимает в них прочное место.

Между тем многочисленные архивные документы свидетельствуют, что зимнее наступление Красной Армии в Польше и Восточной Пруссии началось не раньше, а позднее намеченного срока. Одним из таких документов является план сосредоточения войск 1-го Белорусского фронта, утвержденный маршалом Г.К. Жуковым 29 декабря 1944 года⁵. План предусматривал выдвижение на вислинские плацдармы, с которых наносились удары войск фронта, трех общевойсковых и двух танковых армий, находившихся в 30-70 километрах восточнее реки Вислы. Стрелковые дивизии первого эшелона должны были выйти к реке и переправиться на плацдармы к утру 8 января. Еще раньше, ко 2 января, надлежало занять там огневые позиции 6-му артиллерийскому корпусу.

Выдвижение главных сил армий началось 3 января и шло строго по плану. Неожиданно 6 января армии получили приказ - переправу отложить на сутки. Штаб 5-й ударной армии распоряжение об этом отдал в 1 б часов 20 минут 6 января⁶. В последующем переправу, которую дивизии должны были начать в ночь на 9 января, вновь отложили и начали только поздно вечером 12 января⁷.

О переносе наступления войск 1-го Белорусского фронта на более поздний срок говорит также личный план работы командующего 8-й гвардейской армией генерала В.И. Чуйкова, направленный им 4 января маршалу Жукову⁸. Последним мероприятием в плане была проверка готовности армии к наступлению и доклад об этом командующему фронтом, который намечалось сделать 9 января. Утром 7 января Чуйков изменил план. приказав задачи стрелковым ротам поставить не 8-9-го, а 12 января, но через два дня вновь перенес эту работу, которой обычно заканчивалась подготовка войск к наступлению, на 12-13 января⁹. О том. что наступление 1-го Белорусского фронта планировалось начать 10 января, а оно было перенесено по просьбе Жукова с разрешения Сталина на 14 января, сказано в докладе командующего артиллерией фронта генерала В. И. Кузнецова, который подписан 14 мая 1945 года и обобщает действия артиллерии в Варшавско-Познанской операции¹⁰. Там же указана причина переноса - неблагоприятные погодные условия, исключающие применение авиации, и наблюдаемый огонь артиллерии. Прогноз обещал ясную погоду на 14 января¹¹, но оказался ошибочным: обещанная погода наступила лишь 16-го и держалась всего несколько дней.

Также определенно об изменении срока начала наступления свидетельствуют документы 2-го Белорусского фронта. Важнейшими из них являются материалы научной конференции по обобщению боевых действий, которая под руководством командующего фронтом маршала К.К. Рокоссовского проходила уже после войны 20-24 августа 1945 года. Выступавший на конференции с докладом начальник штаба генерал А.Н. Боголюбов сказал, что наступление войск фронта сначала намечалось на 10 января и они к утру 7-го сосредоточились на нарвских плацдармах в готовности к действиям. "В связи с тем, что 6-7 и 8 января погода была плохой, видимости никакой, - говорилось в докладе, - срок наступления был отнесен на 12 января. Однако 11 января уже было видно, что погода плохая и срок снова отнесен"¹². Отданные в январе распоряжения подтверждают сказанное докладчиком¹³. 2-й Белорусский фронт начал наступление, как известно, одновременно с 1-м Белорусским - 14 января.

Переносилось на более позднее время наступление и 3-го Белорусского фронта. Командующий фронтом генерал И.Д. Черняховский в директивах, отданных войскам 29 декабря, требовал быть готовым к наступлению 8 января¹⁴.

Началось же оно 13 января. Между прочим, об этом указывалось уже в первых послевоенных исследованиях¹⁵.

1-й Украинский фронт готовился начать наступление 9 января, для чего на сандомирский плацдарм были выведены не только общевойсковые, но и танковые армии. 3-я гвардейская танковая армия, начав выдвижение вечером 2 января, к утру 5-го сосредоточилась в выжидательном районе на плацдарме южнее 4-й танковой армии. В первом часу ночи 6 января маршал И.С.Конев приказал общевойсковым армиям в 5 часов 9 января начать атаку передовых батальонов¹⁶, что означало начало наступления, так как передовые батальоны должны были проводить разведку боем перед атакой главных сил. В этот же день командующие армиями отдали соответствующие распоряжения, которые на следующий день были отменены¹⁷. Фронт перешел в наступление 12 января.

Таким образом, многочисленные архивные документы о планировании, подготовке и ходе боевых действий фронтов, армий и соединений неопровержимо свидетельствуют, что войска должны были начать Висло-Одерскую и Восточно-Прусскую операции не 20 января, а значительно раньше. Началось же наступление позднее намеченного срока. В то же время ни один архивный документ объединений и соединений, участвовавших в январском наступлении в Польше и Восточной Пруссии, не содержит даже намека на перенос наступления на более ранний срок.

В противоречии с изложенным находятся послевоенные воспоминания отдельных военачальников, которые поддерживают изложенную версию. Так, маршал И.С. Конев в воспоминаниях пишет: "9 января мне позвонил по ВЧ исполняющий обязанности начальника Генерального штаба А.И. Антонов и сообщил, что в связи с тяжелым положением, сложившимся у союзников на западном фронте в Арденнах, они обратились к нам с просьбой ускорить начало нашего наступления. 1-й Украинский фронт должен начать наступление не 20 января, а 12 января"¹⁸.

Отрицать, как и подтвердить данный телефонный разговор вряд ли возможно. Представим, что он был и 1-й Украинский фронт 9 января получил приказ сократить на восемь дней подготовку операции. Тогда совершенно необъяснимо, зачем еще до указанного звонка из Москвы командующий фронтом сосредоточил на сандомирском плацдарме ударную группировку, состоявшую из пяти общевойсковых, двух танковых армий и трех танковых корпусов. Держать такую массу войск на ограниченном пространстве перед носом у противника в течение полмесяца (с 5 по 20 января) не было никакой необходимости. В то же время такие действия не только не обеспечивали скрытной подготовки наступления, но и могли привести к большим потерям. По опыту войны танковые армии, например, занимали выжидательные районы за 2-4 дня до начала операции, что было вполне достаточно для подготовки наступления¹⁹. В целом воспоминания командующего 1-м Украинским фронтом не только не подтверждаются фактами, но и противоречат элементарным требованиям военного искусства.

К сожалению, версию о переносе январского наступления Красной Армии на более ранний срок поддерживает не только маршал И.С. Конев, но и маршал К.К. Рокоссовский и больше их знавший планы Ставки Верховного Главнокомандующего генерал С.М. Штеменко, который в те годы был начальником оперативного управления Генерального штаба²⁰. Критикуя мемуары военачальников, необходимо учитывать, что их труды проходили несколько проверочных инстанций, которые нередко без ведома автора и даже после его кончины исправляли и дополняли воспоминания.

Тем большего уважения заслуживает маршал Г.К. Жуков, который, вспоминая о подготовке наступления начала 1945 года, писал:

"Твердых сроков начала наступательной операции Верховным названо не было, однако была указана ориентировочная готовность к 15-20 января"²¹. Ни слова не говоря о переносе наступления, Георгий Константинович - единственный из мемуаристов, кто вопреки официальной версии "сдвигает" срок готовности к середине января и говорит о нем не так утвердительно, как другие. Очевидно, и маршал A.M. Василевский, который в то время был начальником Генерального штаба и координировал действия войск в Восточной Пруссии, вопросы сроков начала наступления и их связь с действиями англо-американских войск в Арденнах в своей книге "Дело всей жизни" обходит не случайно.

В рассматриваемой версии спорным является также утверждение, что послание Черчилля к Сталину 6 января 1945 года было просьбой о помощи. Скорее всего, оно было стремлением узнать намерения советского командования, чтобы учесть их при планировании действий англо-американских войск. Ведь британский премьер тогда писал советскому лидеру:

"Эйзенхауэру очень желательно и необходимо знать в общих чертах, что вы предполагаете делать, так как это. конечно, отразится на всех его и наших важнейших решениях"²².

Проблема отсутствия информации о планах Красной Армии на зимнюю кампанию возникла у западных союзников в конце 1944 года. 14 декабря в беседе со Сталиным посол США А. Гарриман, изложив обстановку на западном фронте и планы Эйзенхауэра, попросил ознакомить его с планами советского командования. Сталин ответил, что он это сможет сделать лишь через несколько дней²³. Начавшееся 16 декабря наступление германских войск в Арденнах обострило проблему. Как вспоминает Черчилль, Эйзенхауэр и его штаб "жаждали узнать, могут ли русские что-либо сделать со своей стороны, чтобы облегчить нажим, которому мы подверглись на Западе. Все усилия офицеров связи в Москве получить ответ у своих русских коллег терпели неудачу"²⁴.

Между тем обстановка на Западном фронте становилась тяжелой. Германская группа армий "Б", которой командовал фельдмаршал В. Модель, в результате внезапного удара, нанесенного 16 декабря по американским войскам, прорвала их оборону и к исходу 24 декабря продвинулась на глубину до 90 километров. Это было максимальное продвижение немцев в Арденнах и кризисная точка ожесточенного сражения за инициативу на Западе. Тем не менее катастрофическим положение не считалось, что видно из посланий Рузвельта и Черчилля, с которыми они 24 декабря обратились к Сталину. "Положение в Бельгии (то есть в Арденнах. - В.К.) неплохое, - писал президент США, но мы вступили в такой период, когда нужно поговорить о следующей фазе"²⁵. "Я не считаю положение на Западе плохим, - вторил ему британский премьер, - но совершенно очевидно, что Эйзенхауэр не может решить своей задачи, не зная, каковы Ваши планы"²⁶. Оптимистически оценивая положение в период, когда немцы достигли в Арденнах наибольшего успеха, они просили не помощи, нуждаясь в ней в эти дни больше всего, а разрешения послать в Москву офицера, чтобы узнать планы советского командования. Сталин сразу же согласился принять посланца.

Учитывая важность миссии, Эйзенхауэр послал в Москву своего заместителя британского главного маршала авиации А. Теддера. Маршал добирался долго. Так как в Каире его задержала нелетная погода, со Сталиным они встретились лишь 15 января²⁷.

Между тем кризис в Арденнах быстро спадал. 23 декабря установилась летная погода, что позволило Эйзенхауэру использовать подавляющее превосходство в авиации. Оправившись от внезапного удара, англо-американские войска подтянули к району вклинения немцев силы и сами нанести контрудары с юга, а затем и с севера. Оценивая положение своих войск к этому времени, начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал Г. Гудериан писал: "24 декабря было ясно для каждого здравомыслящего солдата, что наступление окончательно провалилось"²⁸. Уже после войны генерал К. Типпельскирх утверждал: "В конце декабря исход Арденнского наступления не мог вызывать больше никаких сомнений"²⁹.

Под угрозой окружения немцы стали отходить. К 5 января они находились в 70 километрах восточное рубежа наибольшего продвижения. В этот день Черчилль писал Сталину, что англо-американские войска являются хозяевами положения, а их численность и вооружение "заставят фон Рундштедта (главнокомандующий германскими войсками на Западе. - В.К.) пожалеть о своей смелой и хорошо организованной попытке расколоть наш фронт"³⁰. После такой оценки считать обращение британского премьера к Сталину уже на следующий день с просьбой о помощи крайне сомнительно.

Послание Черчилля к главе советского правительства 6 января вызвано задержкой Теддера в Каире. "Если он еще не прибыл к вам, - пишет Черчилль, - я буду благодарен, если вы сможете сообщить мне, можем ли мы рассчитывать на крупное русское наступление на фронте Вислы или где-нибудь в другом месте в течение января"³¹. В свою очередь и свой ответ от 7 января Сталин начинает с сообщения, что Теддер еще не прибыл в Москву, поэтому он сообщает, что советское командование, стремясь оказать содействие союзникам, решило "ускоренным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту не позже второй половины января"³².

Следовательно, если бы Теддер упредил послание Черчилля, то Сталин лишился бы возможности показать миру свою верность союзническому долгу. Однако и сейчас Сталин лукавил, так как советские войска уже были готовы к наступлению и ускорять темпы его подготовки не требовалось. Черчилль ничего этого знать не мог и поэтому еще после войны восторгался оперативностью советского лидера. "Со стороны русских и их руководителей, - писал в мемуарах премьер, - было прекрасным поступком ускорить свое широкое наступление, несомненно ценой тяжелых людских потерь"³³. Однако авторам версии о переносе наступления для помощи союзникам правда была известна, но они фальсифицировали события, чтобы прославить союзническую верность вождя. "Так действовал И.В. Сталин", - утверждали они³⁴.

Рассматривая влияние январского наступления Красной Армии на Арденнскую наступательную операцию, нужно однозначно сказать, что оно не было решающим. Наступательные возможности немцев в Арденнах были исчерпаны уже к 26 декабря³⁵. 1 января в ставке Гитлера состоялось специальное совещание, на котором было решено не продолжать наступление, а нанести на различных участках Западного фронта новые удары, чтобы не дать англо-американским войскам возможности создать ударные группировки для перехода в наступление. 11 января из состава группы армий "Б", действовавшей в Арденнах, было выведено в резерв два танковых корпуса³⁶, что свидетельствовало о завершении наступления немцев в этом районе.

Так же оценивал обстановку в годы войны центральный орган наркомата обороны СССР газета "Красная звезда". 6 января 1945 года она опубликовала статью полковника А. Коломейцева "Арденнский выступ", в которой говорилось: "Теперь от союзников зависит превратить начатое немцами сражение в их поражение. Возможности для этого, несомненно, имеются".

В течение января 1945 года на советско-германский фронт с других театров военных действий немцы подбросили 12 расчетных дивизии³⁷. В том числе были перегруппированы четыре танковые дивизии из района Арденн и две пехотные дивизии из-под Страсбурга, где в начале января германские войска нанесли один из новых ударов. Однако из них только 712-я, 269-я пехотные и 25-я моторизованная дивизии были направлены для отражения наступления советских войск в Польше. Остальные соединения Гитлер послал в Венгрию, где готовил контрнаступление против Красной Армии. Таково непосредственное влияние январского наступления советских войск на отражение союзниками ударов противника в Арденнах и под Страсбургом.

Вместе с тем для восстановления прорванного Красной Армией стратегического фронта обороны в Польше противник перегруппировал крупные силы - 29 дивизий и 4 бригады"³⁸ . Это вынудило германское командование окончательно отказаться от наступательных планов на Западе и способствовало переходу в начале февраля англо-американских войск в наступление.

В.И.Киселев, кандидат военных наук, доцент Центр международных и военно-политических исследований

__________