А.ХВЫЛЯ-ОЛИНТЕР,
полковник внутренней службы, кандидат юридических наук

Российское общество в последние
 годы озабочено проблемой, проявившейся на Западе 20—25 лет назад: интенсивным и массовым освоением асоциальными личностями такой ниши для преступной деятельности, как психика и душа человека. Происходит это в форме организации различного рода групп, обещающих своим приверженцам самые желанные и ценные для них блага — духовные, социальные, материальные — в обмен на полное подчинение и поклонение лидеру, идеологии и дисциплине культа.
Причина кризиса более всего кроется в духовной опустошенности и неосведомленности значительной части граждан нашей страны. Однако многовековой опыт показывает, что в структуре мотивации и волевых действий каждого человека всегда есть несколько взаимосвязанных уровней: физиологический, психический, душевный и духовный. В конкретных ситуациях их приоритеты могут изменяться, но стратегически высшим остается духовный уровень. Именно в нем проявляют себя религия, мировоззрение, идеология, культура, нравственность, социальность, правопослушность.

К сожалению, состояние духовно-нравственного здоровья населения нашей страны, т.е. их единства, целомудрия, целеустремленности, оптимизма, самоуважения в настоящее время находится под угрозой. Симптомов разрушения много: правонарушения, наркотики, распад семей, уклонение от службы в армии, ухудшение психического и физического здоровья, секты, магия, внедрение западной псевдокультуры, неразборчивость в средствах и методах достижения целей.

Меняется в худшую сторону отношение к Отечеству, идеям патриотизма, общественным структурам, семье, традиционности, этнокультуре. Это сказывается и на преступности в нашем обществе, причем в особенно опасной части — на долговременную перспективу. Естественно, что все отмеченное разрушает национальную (в том числе и религиозную) безопасность нашей страны.

Понятие “национальная без-опасность” зиждется на главнейших столпах жизнедеятельности общества: духовно-нравственном, политическом, экономическом, научно-техническом, экологическом, военно-оборонительном и иных. Оно опирается на всю систему национально-государственных ценностей и интересов. И здесь религиозный фактор становится весьма важным, так как смыкается с идеологией и мировоззрением, т.е. с глубинными источниками мотивации людей и общественных структур.

По данным социологов, в нашей стране (имеющей более чем 1000-летнюю христианскую историю) свыше 50% населения относит себя к православным по вероисповеданию, этнокультурных православных — до 80%, а в той или иной степени религиозными считают себя до 90% граждан.

Что же такое — деструктивные тоталитарные секты? Они — разновидность деструктивных культов, которые всегда разрушительны по отношению к естественному гармоническому состоянию личности: духовному, психическому и физическому (внутренняя деструктивность), а также к созидательным традициям и нормам, сложившимся социальным структурам, культуре, вероисповеданиям, порядку и обществу в целом (внешняя деструктивность). Значит, они всегда могут порождать криминальные ситуации и быть генератором преступности.

Деструктивные тоталитарные секты (обозначаемые далее сокращенно — секты) — авторитарные иерархические деструктивные организации или движения (религиозные, политические, психотерапевтические, образовательные, коммерческие) ныне нашли в России поистине благодатную почву.

Социально-экономические процессы в России способствовали возникновению сложной ситуации в сфере проблемы свободы совести. Пытаясь повлиять на эти негативные процессы, многие отечественные идеологи, политики и журналисты приветствовали и стимулировали появление массы иностранных проповедников и учителей для быстрого привлечения населения, в частности, молодежи, к каким-то приемлемым принципам и правилам поведения.

Одновременно православная церковь долгое время воспринималась под влиянием многолетних штампов как слабое, отсталое, аполитичное и консервативное учреждение. Была предана забвению роль православия в становлении и развитии России. Игнорировалось, что этнокультуры большинства наших народностей сформированы православием. Соответственно зарубежные “стадионные” проповедники представлялись активными, красноречивыми, современными и привлекательными, способными умело общаться с массами. Таким образом, были искусственно созданы условия, когда заграничным миссионерам реально работалось значительно легче, чем отечественным православным служителям.

Быстро выяснилось, что, действительно, нахлынувшие активисты привлекают многих и всерьез. Но от этого возникают новые проблемы, не меньшие, чем те, с которыми решили бороться. Дело в том, что усвоение нетрадиционных вероисповеданий из-за контраста культурных и поведенческих признаков ведет к взаимному отчуждению от социального окружения и способствует правонарушениям.

По сути своей все секты в той или иной степени тоталитарны. Их “учения” по сравнению с мировыми религиями примитивны и для культурного человека малоинтересны. Отсюда в сектах процветает усиленное внимание к психотехнике, которая абсолютизируется и подается как способ победоносного управления собой, своим телом, сознанием и окружающим миром. К этому склонны стремиться  многие современные люди, усвоившие разного рода околонаучные мифологии и суеверия и убежденные в необычайной силе знания. На деле же психотехника в секте является орудием “учителей” для управления своими ведомыми, контроля над ними и в конечном счете — порабощения их. “Учителя” используют гипнотическую силу обольщения псевдознаниями, особенно с оккультным оттенком.

Опасность сект вытекает из криминальных наклонностей их внутренней жизни, зомбирования (т.е. формирования полностью контролируемого сознания) своих адептов, форм действий против традиционных религий и других культов, методов вербовки новообращенных.

Криминальные наклонности сект следуют из их фанатичности и деформированности понимания цели жизни, вседозволенности выбора средств ее достижения, а также слепой подчиненности своему руководству. Кроме ритуальных, они часто совершают и провоцируют “обычные” преступления.

Например: с вовлеченных подростков требуют деньги, подталкивая их на кражи у собственных близких; заставляют выкупать жилплощадь и оформлять завещание на секту; нападают на неугодных лиц (как своих, так и посторонних) и собирают на них компрометирующие материалы; побираются в общественных местах; создают картотеки различных сведений о проживающих в районах действия секты гражданах без их ведома и т.п.

Но глубинным источником криминальных действий сект всегда являются их вероучения. Именно там адепты черпают идеи для выбора методов и средств, для самооправдания своего экстремизма.

Существуют крайне агрессивные и криминальные секты, выделяющиеся даже на общем отрицательном фоне деструктивных культов. Ряд даже внешне респектабельных сект имеют в своих программных документах положения о нейтрализации людей, несогласных с их учением. Есть секты, склоняющие своих членов к самоубийству. Расправу с одумавшимися применяют в той или иной мере все секты. Особенно страшен террор против родителей, пытающихся спасти собственных детей.

Особенность современного этапа нашей истории в том, что отношение к религиям стало не только внутренним делом России. Мы все теснее входим в международное сообщество и обязаны учитывать международные правила регулирования религиозных проблем. В глобальном масштабе у традиционных вероисповеданий давно установлено мирное сосуществование. Между ними приняты нормы поведения, отступление от которых взаимно невыгодно. Отличия стран делают эти нормы в каждом конкретном случае разными. Однако в сектантских движениях ситуация иная. Успех сект появляется за счет явных нарушений сложившихся норм поведения. Отсутствие широкого авторитета подталкивает секты к авантюризму, так как им нечего терять.

Стихийное влияние религиозного фактора во внутренней жизни России становится весьма заметным, этот фактор теснейшим образом переплетается с этническим, и вместе — вторгается в духовную, политическую и правовую сферы. Иностранная религиозная экспансия, происходящая в последние годы, криминальные проявления со стороны таких религиозных организаций, как “Белое братство Юсмалос”, “АУМ Синрике”, “Богородичный Центр”, различных “сатанинских” культов и т.п., не способствует общей стабилизации обстановки в стране. На подобном фоне заметна особенность Российской Православной Церкви — постоянное сохранение патриотизма, поддержка государственности и семьи.

Несовершенство российских уголовно-правовых норм, касающихся правонарушений в религиозной сфере, отсутствие четкой правовой оценки коллизий, возникающих в межконфессиональных отношениях, усугубляют и без того сложную криминологическую ситуацию в России.

Образование новых сект, новых учений, которые относились к еретическим, прослеживается на протяжении всей истории цивилизации, особенно в переходные и нестабильные периоды. Однако они никогда не приобретали такого организационно-структурированного характера, не имели такой мощной финансовой базы, тенденций экономической экспансии, политических претензий и глобального, действительно всемирного распространения.

По разным подсчетам, в мире существуют тысячи сект и новых культов, по своей сути мало друг от друга отличающихся и создающих одни и те же общегуманитарные проблемы. Только в США насчитывают до 3000 деструктивных культов с вовлечением от 5 до 15 млн. чел.

Приведу примеры видов деструктивной деятельности некоторых экстремистских сект.

“Свидетели Иеговы” — нарушение права на свободу и независимость человеческой личности; создание условий, благоприятных для разрушения основ конституционного строя, российской государственности, культуры, морали общества и менталитета русского народа;  поддержание религиозной ненависти и вражды ко всем, не признающим веру секты; резкое ухудшение физического и психического здоровья сектантов; разрушение сложившихся семейных и родственных отношений; ведение незаконных учетов персональных данных о гражданах.

“Церковь Саентологии” особенно вредна стремлением активно проникать в управленческие и научно-конструкторские слои оборонно-промышленных комплексов, широкомасштабной разведкой и сбором компрометирующих материалов, сильной психической деформацией своих членов, созданием наукообразных и благотворительных структур прикрытия, замаскированными связями с сатанинскими сектами, травлей своих противников.

Социальная опасность секты “Церковь Объединения” заключается в попытках захвата политического и экономического правления в стране, в активном внедрении в начальные, средние и высшие учебные заведения, стремлением разрушить традиционные вероисповедания.

Сатанинские секты характерны беспределом в выборе средств для достижения своих эгоистичных целей, циничным мракобесием, открытым надругательством над традиционными вероисповеданиями, связью с наркомафией, наличием глубоко законспирированных элитарных групп.

Международное Общество Сознания Кришны (МОСК) характерно своеобразным антиправовым пониманием принципа “ненасилия” в отношении к людям. В соответствии с ним “насилие” — любое действие, отдаляющее душу человека именно от Кришны, а “ненасилие” — все равно какое действие, лишь бы оно приближало душу только к Кришне в ее перевоплощениях (реинкарнациях). Поэтому убийство людей, в зависимости от взглядов культа, могут трактоваться им или как насилие, или как ненасилие. Убийство же человека, неверующего в Кришну, может стать даже благом для убиваемого. Далее, физическая смерть человека есть для кришнаитов лишь “смена тела” как одежды для вечной души. Важно, что высшие критерии нравственности кришнаитов находятся вне добра и зла, вне материального мира (как иллюзия). Все определяется целями Кришны, но так, как они понимаются лидерами МОСК. В этих рамках оказываются допустимы и насилие, и обман, и “трансцендентное мошенничество”.

Идейная основа любого сектантства — это родившаяся в самоуверенности смесь односторонне взятых фрагментов нескольких вероучений, а также суеверий и придание им крайних форм. Поэтому у человека, связавшего свою жизнь с сектой, коренным образом изменяются и сужаются все ценностные критерии жизнедеятельности и мировоззрения. Он полностью идентифицирует себя с учением секты. Стержнем жизни сектанта является извращенная идея счастья и спасения, а также вера в то, что спасаются те, кто живет только по принципам и правилам секты. Остальные, по мнению секты, неизбежно и навсегда гибнут духовно, нравственно и физически. Сектант постепенно отгораживается от мира, деградирует и переходит на особый язык общения.

Для новичков секта маскируется и воспринимается ими как дружелюбная организация, активно желающая помочь им в самостановлении, развитии, преодолении жизненных трудностей. Культ стремится войти в сферу интересов новичка и завлечь его. Такой человек зачастую не знает, что уже начал взаимодействовать с сектой. Он может быть уверен, что посещает кружок любителей рок-музыки (обычный прием сатанинских сект) или театра (оккультистские секты), желающих изучить Библию (большинство борющихся с православием псевдохристианских сект — свидетели Иеговы, мормоны, мунисты и т.п.) или стремящихся укрепить свое здоровье и волю, умение драться (сатанисты, секты с восточной ориентацией). Любимые заманивающие способы сект — приглашение на бесплатные курсы обучения или выгодную работу, индивидуальные беседы в общественном транспорте или визиты на квартиру, настойчивые телефонные звонки, устраивание массовых мероприятий, выдавание себя за международные организации, студенческие движения, центры здоровья или семьи, туристические объединения и т.п. В воспитательных и учебных учреждениях секты часто создают альтернативные родительские комитеты. Все деструктивные культы так или иначе обманывают.

В настоящее время весьма актуальна проблема детей, уведенных в секты или родившихся в условиях “новой жизни”, для которых Родина, святость традиций народа, его духовность, родственные связи — все это огульно, без доступа иной информации и иных мнений, называется чуждым, неприемлемым, враждебным. Такие дети формируются как безропотные слуги авторитетов сект, которые не упустят их из-под своего давлеющего влияния. И если случаи выхода взрослых из сект после критического анализа ими культа имеют место, то здесь происходит заблаговременная подготовка преданных фанатиков. Для России эти дети почти наверняка уже потеряны, а для организованной преступности они — ценное приобретение.

Секты обманом и подкупом стремятся проникнуть в государственные структуры, особенно в управленческие, правоохранительные, оборонные и образовательные. Попав туда, они в идеологическом плане делают упор на свободу вероисповедания, пользуясь нечетким пониманием некоторыми государственными служащими различия между свободой личной совести (и воли) и правовым равенством граждан. Статья 18 Всеобщей декларации прав человека объявляет право каждого человека на свободу мысли, совести и религии. То же право подтверждается и Конституцией РФ. Но равенство перед законом влечет ответственность за противоправные действия. А в профилактическом аспекте предусматривает и мероприятия по предупреждению правонарушений. И если культы по своим признакам могут быть отнесены к деструктивным и, тем более, к криминогенным, то разговоры о свободе совести есть опасная демагогия. Нельзя забывать, что здесь затрагиваются правоохранительные и идеологические аспекты.

Такие псевдорелигиозные образования не могут быть рассматриваемы на равных с традиционными вероисповеданиями. Это противоречило бы интересам государства, общества и каждого честного гражданина. Указанное мнение ни в коей мере не ограничивает права граждан на свободу совести, так как не препятствует личному выбору любой веры. Европейский парламент неоднократно предупреждал об опасности сект для детей и молодежи. В ФРГ, Франции, Англии, Испании, скандинавских и прибалтийских странах, Армении наиболее одиозные из широко действующих в России сект запрещены.

Многие факты подтверждают, что назрела необходимость скорейшей подготовки Концепции религиозной безопасности России. Это диктуется, как уже отмечалось, несколькими обстоятельствами:
 

• значительным количеством верующих в стране;
• резкой интенсификацией деструктивной деятельности в стране новых религиозных движений;
• международным опытом в этой сфере, в частности, рекомендациями Европейского Парламента и других межгосударственных структур;
• несоответствием Федерального Закона “О свободе совести и вероисповедания” перечисленным обстоятельствам, наличию многовековых традиционных вероисповеданий и этнокультур в стране.

Очевидно, что наряду, скажем, с информационным пространством существует и духовное пространство народов России. Это пространство формируется весьма медленно — веками — и влияет на глубинные мотивации людей. С точки зрения влияния на население нашей страны первостепенное значение имеют: христианство, ислам, буддизм. Затем следуют протестантские конфессии и древние религии национальных меньшинств, атеизм и внерелигиозные мировоззрения, оккультно-мистические направления, новейшие вероучения. Влияние оказывает и иудаизм, хотя относительное количество его адептов мало. Спонтанные волюнтаристские вмешательства в этой сфере чреваты разрушительными социальными последствиями. А нынешнее внедрение инородных сект иначе как разрушительной антидуховной агрессией нельзя назвать.

Правовое решение проблемы свободы совес-ти не должно игнорировать нашу историю. Его необходимо согласовать с конкретными реалиями жизни страны, базировать на Концепции ее религиозной безопасности, полноценно и сбалансированно регулировать религиозные отношения как при поощрении свободы вероисповедания, так и в препятствии деструктивным процессам, опасным для государства, семьи и личности.

Нужно стимулирование вероучений, сформировавших нашу этнокультуру и поддерживающих государственную власть, общество, семью, права и здоровье личности. Подобную  позицию подтверждает то, что за рубежом активно используются такие понятия, как исторически сложившиеся, национальные, нетрадиционные, традиционные вероисповедания. Во многих государствах подобные вероисповедания напрямую поддерживаются в законодательных актах. Например, в Дании, Италии, Греции, Исландии, Ирландии, Египте, Армении, Литве, Латвии, Израиле. Этот курс проводится большинством стран Европы и Азии, международными организациями.

По существу, ряд новых сект адекватен мафиозным структурам, скованным железной дисциплиной и беспрекословным повиновением своему руководству. Очевидно сходство между прививаемыми сектанту качествами и типичными чертами международного террориста: высшая степень духовно-этической ангажированности (желание служить “великой цели”), боязнь приспособления, тяга к необычайному, отрицание существующего положения, потребность в элитарной значимости, крайне низкий порог терпимости.

По разным опубликованным оценкам количество членов тоталитарных сект в России в настоящее время составляет от 3 до 5 млн. чел. Для сравнения — численность активных “отечественных” уголовных преступников равна примерно 1,4 млн. чел. Однако глубина мотивации сектантов неизмеримо большая, чем у обычных правонарушителей. Как уже ранее отмечалось, верующий ищет своего вечного спасения, а преступник — сиюминутной выгоды.

Как показывает мировой опыт, борьба с такими культами затруднительна и опасна ввиду финансово-мафиозной подоплеки их деятельности.

Административно-запретительные и уголовные меры по отношению к ним в нашей стране практически не применяются, а за рубежом оказались эффективными лишь тогда, когда были действительно жесткими. Для ограничения влияния деструктивных сект требуются объединенные усилия правоохранительных органов, деятелей культуры и традиционных религий, социологов и психологов, психиатров и юристов с широким использованием средств массовой информации.

Многие деструктивные культы, получившие на территории России официальную поддержку и покровительство государственных и муниципальных органов, широко известны на Западе злостным уклонением от налогов, судебными процессами о нанесении психического и физического ущерба своим членам, различными антиобщественными и антигосударственными действиями, включая скрытое проникновение в государственные органы, вплоть до государственных заговоров, как это было в случае секты “Аум Синрике”.

На территории России действует множество традиционных и нетрадиционных религиозных организаций, не являющихся деструктивными. Поэтому появляется проблема правильной идентификации культа, выявления его истинного характера.

Предварительно оценить деструктивность культов и наличие в их деятельности экстремистских элементов можно по общим для них признакам и критериям.
Каждая секта имеет свою специфику в контактах с государственными органами, в противоправных действиях и приемах сокрытия преступлений, вытекающую из их религиозных взглядов, дозволенных методов и средств достижения целей. Поэтому перед сотрудниками правоохранительных органов стоят задачи не только выявления причастности к сектантству как таковому, но и конкретизации секты-правонарушителя. А это требует сравнительного анализа их догматических и мировоззренческих установок, что значительно проще осуществлять, опираясь на опыт традиционных культуротворческих вероисповеданий. Эффективность контактов с адептами культов и их распо-знавание зависит от квалификации в области психологии, криминологии, сравнительного богословия и религиоведения.
Необходимо срочно создавать инфраструктуру, способную эффективно, решительно, но в то же время и деликатно соблюдать в сфере правовой охраны религиозных отношений интересы государства, всех социальных институтов, личности.