А.Осипов

Королевство Саудовская Аравия (КСА) развивается сегодня в непростых и быстро меняющихся внутренних, региональных и международных условиях. Стоящая перед многими из развивающихся стран без преувеличения судьбоносная задача поиска своей ниши в структуре формирующегося на глазах «нового мирового порядка» в своеобразных, во многом уникальных условиях теократической монархии приобретает специфическое преломление, распадаясь на целую россыпь проблем, скрывающихся за внешне благополучным и респектабельным фасадом государства с твердой и четкой централизацией власти, высоким уровнем жизни и законопослушным населением.

Судя по всему, руководство страны считает своей главной задачей на ближайшее будущее обеспечение плавного и безопасного вхождения королевства в складывающуюся новую геополитическую и экономическую структуру мира при сохранении внутренней стабильности и социальной сбалансированности. Королевскому режиму, думается, давно понятно, что модернизация страны неизбежна, весь вопрос в том, как ее провести, чтобы не затронуть основ существующей власти.

«Модернизация, привнесенная из-за рубежа, — с тревогой отмечал один из видных представителей саудовских деятелей современной формации, посол КСА в США принц Бандар, — может быть смертельной. Вспомним пример шаха Ирана». Тяжелый опыт современного внутриполитического развития Алжира, многих других стран третьего мира также побуждает саудовских руководителей проявлять сдержанный, осторожный подход при прокладывании курса королевства в современном мире.

Происходящие на мировой арене кардинальные сдвиги в расстановке сил, заметно ускорившиеся после распада СССР процессы интернационализации мирохозяйственных связей, все большее углубление разрыва в уровнях развития и одновременно сближение между руководящими центрами мировой экономики и ее аграрно-сырьевой, а в последние годы и индустриальной, периферией побуждают правящий в Саудовской Аравии родоплеменной клан Саудитов предпринимать упреждающие шаги, чтобы сохранить свое доминирующее положение в стране и в субрегионе Аравийского полуострова в целом.

1.На решение генеральной задачи «модернизации по-саудовски», осовременивания королевства по инициативе сверху путем осторожных, взвешенных и поэтапных реформ нацелен уже седьмой по счету пятилетний план экономического развития КСА (2000—2004 гг.), повседневная деятельность его руководящей верхушки на внутренней, региональной и мировой аренах.

В сфере экономики достигнуты впечатляющие результаты: несмотря на неблагоприятные природно-климатические условия зоны пустынь и ограниченные местные людские ресурсы (коренное население, по умеренным оценкам, не превышает 8—10 млн. чел., из которых 20% — неграмотны), Саудовская Аравия уверенно укрепляет свое положение ведущего индустриально-аграрного государства Аравийского полуострова (ее ВНП в 1999 г. составил 60% совокупного ВНП стран — членов Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива, да и арабского мира в целом).

Истратив за минувшую четверть века на индустриализацию около триллиона долл., освободив от налогов растущие предприятия, саудовцы смогли существенно, более чем в 10 раз, расширить нетрадиционный экспорт национальной промышленной продукции (помимо нефтяной и горнодобывающей отраслей).

В масштабах Ближнего Востока государственная корпорация САБИК, к примеру, вышла по объему активов на первое место, а три другие саудовские фирмы составили костяк первой десятки крупнейших компаний региона. Саудовскому капиталу принадлежит 5 из 10 ведущих ближневосточных банков. Рост экономического веса королевства ставит перед его руководством новые вопросы и задачи. Дело в том, что курс «на построение развитого государства и ослабление зависимости от конъюнктуры мирового рынка» через диверсификацию экономики, взятый за основу хозяйственной стратегии КСА после взлета цен на нефть в конце 1973 г., принес неоднозначные плоды. Купив за многие миллиарды передовую технологию, построив с иностранной помощью современные предприятия, фермы, автомагистрали и многие другие хозяйственные объекты, саудовцы через 30 без малого лет обнаружили, что мир по-прежнему смотрит на них как на владельцев крупнейшего резервуара нефти и платежеспособных покупателей широкой гаммы товаров — от кухонного до зернового комбайнов. Иначе и быть не могло: для коренного изменения традиционного положения страны в международном разделении труда потребовалось бы не только создать отвечающую современным требованиям разветвленную индустриально-аграрно-транспортную структуру, но и базу для дальнейшего самостоятельного развития ее технологического наполнения. Для формирования подобной базы и удержания прочного лидерства в мировом экономическом, а главное — технологическом прогрессе Западу понадобился весь XX в. С помощью иностранных инструкторов и наставников саудовцы смогли приобрести лишь операционные, но не инновационные знания, то есть они вполне успешно могут управлять приобретенной техникой, в том числе весьма сложной и тонкой, но не развивать и совершенствовать ее.

Опыт экономического развития Саудовской Аравии за последние два-три десятилетия дает еще одно подтверждение тому, что цивилизационный, в том числе и научно-технический, потенциал импортировать ни за какие деньги невозможно, он был и остается «доморощенным».
Затратив немалые средства и силы, саудовцы, безусловно, добились многого в решении генеральной задачи, поставленной еще в 70-х годах — в превращении королевства в развитое государство. Однако развитое в региональных, но не мировых масштабах. Все дело в том, что со времени первого взлета цен на нефть (1973 г.) само понятие «развитое государство» претерпело серьезную смысловую эволюцию. Если ранее этим термином в мировой науке и практике обозначались страны с солидным производственным потенциалом, то теперь под ним подразумеваются прежде всего государства, овладевшие достижениями научно-технической революции и перешедшие в своем развитии на стадию революции информативно-технологической.
Сегодня в мире «правит бал» не тот, кто обладает современными заводами, фабриками, фермами и дорогами (хотя и они, разумеется, не утратили своего веса и значения), а тот, кто имеет возможность, благодаря накопленным за минувшие десятилетия научно-технического прогресса знаниям, двигать информативно-технологическую революцию вперед, кто обладает «новой (и, как выяснилось, бдительно охраняемой) монополией» — монополией на выработку новых знаний и know-how.

В этом смысле Саудовской Аравии, как и остальному «третьему миру» (да и не только ему), предстоит еще поучаствовать в изнурительной «гонке за лидером» в экономическом развитии.

Сегодня в условиях формирования новой структуры мировой экономики на основе ее невиданной ранее централизации и одновременно углубления международного разделения труда перед Саудовской Аравией стоит задача занять подобающее ее накопленному за два десятилетия потенциалу место в этой структуре, оставаясь крупнейшим «нефтеснабженцем» мира, гармонично вписаться в региональные и, что самое главное, мировые рынки. Уже сегодня саудовскую продукцию (и не только нефть и нефтепродукты) импортируют более 90 стран мира.

Основой благосостояния Саудовской Аравии была, есть и, несомненно, останется в будущем нефть. же построенные и создаваемые сейчас в стране на основе передовых технологий производственные объекты без подпитки за счет доходов от вывоза нефти (в настоящее время они дают около 75% поступлений в казну и составляют 35% ВНП) вряд ли смогут обеспечить экономическое будущее королевства. И по сей день 80% промышленной продукции КСА дают мелкие и средние предприятия. Национальная промышленность, сельское хозяйство, транспортная инфраструктура, каким бы высоким ни был уровень их развития, будут иметь местное, в лучшем случае региональное значение. Поэтому главные надежды на будущее руководство страны связывает с прогнозируемым после 2000 г. ростом общемирового спроса на нефть, который более чем на 40%, как полагают, будет удовлетворяться за счет поставок с Ближнего Востока и из Саудовской Аравии прежде всего.

Сохраняющееся доминирование нефтяного компонента не только не исключает, но и, наоборот, предполагает дальнейшее и весьма активное (на дрожжах нефтяных доходов) экономическое развитие КСА, обусловленное возрастающими потребностями внутреннего и регионального рынков, а также заметно обострившейся в последние годы проблемой занятости местного быстрорастущего (3,6% в год) населения. Ожидается, что к 2020 г. при весьма вероятном сохранении нынешних высоких (9-е место в мире) темпов роста коренное население королевства удвоится, что создаст для национальной экономики как дополнительные стимулы, так и проблемы. Для их решения планируется, в частности, путем расширения инвестиционной деятельности как государства, так и частного сектора создать сотни тысяч новых рабочих мест.

Индустриализации страны будет также способствовать набирающая силу тенденция к «сбрасыванию» из США, Западной Европы и Японии в «третий мир» промышленных производств и целых отраслей, особенно, экологически «грязных», сырье- и энергоемких.
Саудовская Аравия с ее обширной территорией, богатыми инвестиционными ресурсами и во многом еще не разведанными недрами, современной транспортной и коммуникационной инфраструктурой, уже накопленным кадровым потенциалом и, не в последнюю очередь, с завидной стабильностью внутреннего положения весьма подходит на роль «новой индустриальной страны» или, по современной терминологии международного бизнеса, «нового растущего рынка», тесно связанного с глобальными экономическими центрами разветвленными узами партнерства и интеграции. Более того, грядущее урегулирование (несмотря на все его зигзаги и трудности) ставшее сегодня явным историческим анахронизмом ближневосточного конфликта, а следовательно, и существенное расширение горизонтов хозяйственной (прежде всего финансово-инвестиционной) деятельности в арабском мире выдвигает королевство, наряду с Египтом и Израилем, на авансцену региональной экономической жизни, которая уже в недалеком будущем станет все больше определять и политический климат Ближнего Востока. Наработанные же за десятилетия деловые связи и успешно внедряемая западная бизнес-культура позволяют эффективно использовать КСА в качестве надежного партнера и посредника в нарастающей конкурентной борьбе мирового бизнеса за прибыльные контракты на предстоящий период посткризисной экономической реконструкции региона. Отсюда и прямая, можно без преувеличения сказать «кровная» (вспомним опыт войны в Заливе 1991 г.) заинтересованность мировых финансово-экономических центров в сохранении существующего саудовского режима и, в свою очередь, короля и его окружения, в поддержании связей с «традиционными друзьями и союзниками».

2 Не стоит также сбрасывать со счетов и ряд объективных геополитических факторов: сама история, география, численность и состав населения страны предопределяют ее нахождение «под зонтиком» внешней могущественной силы, в данном случае США. Эта в обычных условиях приглушенная, как бы подспудная и «фоновая» зависимость королевства от покровительства извне в очередной раз отчетливо проявилась в период кувейтского кризиса 1990—1991 гг. Как отмечает в своих воспоминаниях принц Х.бен Султан, решение о приглашении американцев на священную землю Ислама далось королю Фахду нелегко. Однако оно было принято, исходя из того, что речь шла о защите страны от внешней угрозы.

Западники, очевидно, тоже отдают себе отчет в том, что без эволюционной модернизации, без хотя бы частичного «подтягивания» политической надстройки до уровня заметно шагнувшего вперед экономического базиса нынешний режим будет во все большей мере «зависать», подтачиваться изнутри. В самом деле, потребности дальнейшего социально-экономического развития королевства настоятельно диктуют необходимость решения такой, к примеру, макроэкономической задачи, как высвобождение людского потенциала из отживших свое раннесредневековых догм и постулатов ислама, вовлечение столь потенциально активного фактора, как женское население, в сферу материального производства, общественной жизни и управления.
Весьма показательно в этой связи то, что в местной жестко контролируемой прессе все чаще пробиваются материалы с призывом к отказу от традиционного представления о женщине лишь как о домашней работнице и няньке.

Все более ощутимое размывающее и размягчающее воздействие на господствующую в королевстве исламскую идеологию ригористского толка оказывает бурное развитие глобальных средств связи, компьютерной, радио- и телекоммуникативной техники, без которых дальнейшее продвижение вперед в экономической сфере, в области науки, культуры, да и цивилизованное существование вообще становятся немыслимыми. Электронные СМИ (и прежде всего наиболее доходчивые для местного населения СМИ арабских стран), несмотря на предпринимаемые властями ограничительные и запретительные меры, обрушивают на рядового саудовца ежедневно и ежечасно такую лавину информации, остановить которую или хотя бы просеять через цензуру практически невозможно.

Немалую лепту в «просветление умов» вносит и набирающее темпы сращивание саудовского и международного капитала, растущий слой современных предпринимателей и технократов (некоторые из них достигли мирового уровня, а принц Валид бен Талал, по рейтингу журнала «Форбс», вошел в первую десятку миллиардеров), сам род деятельности которых обусловливает формирование современного миропонимания и менталитета.

В результате действия отмеченных факторов, а также не в последнюю очередь все более глубокого втягивания королевства в орбиту современных мирохозяйственных связей, в саудовском обществе явственно проступает такое опасное для его внутренней стабильности явление, как раздвоение сознания индивида, параллельное существование официальной, во многом формальной и ханжеской идеологии и идеологии житейской, бытовой, все более расходящихся одна от другой. Со значительной долей уверенности можно утверждать, что сегодня за высокими стенами и глухими дувалами дворцов и вилл саудовской знати, в домах простолюдинов протекает жизнь, далеко не во всем соответствующая строгим предписаниям шариата.
Примечателен в этой связи все более оборонительный тон местных СМИ, которые то и дело вынуждены доказывать «современность» ислама, «универсальную применимость» его догм и постулатов к сегодняшним непростым реалиям и проблемам КСА.

Даже самые замшелые исламские теоретики под напором жизни вынуждены через силу, как бы «сквозь зубы» признавать сегодня наличие общемировой культуры и цивилизации и толковать о необходимости для мусульман найти свое достойное место в ней.

Миной замедленного действия, подведенной под внутреннюю стабильность королевства, во все большей мере становится усиливающееся недовольство среди молодежи, составляющей большую часть коренного населения страны (его средний возраст сегодня — 19 лет). Оно подпитывается нарастающими трудностями в получении престижной и высокооплачиваемой работы молодыми саудовцами, оканчивающими вузы и техникумы (в том числе из-за обостряющейся конкуренции на рынке труда со стороны 3 млн. иностранных рабочих и служащих).

Главным инструментом для санации общества и лечения социальных недугов в политике правящего режима остается жесткий административный контроль и безжалостное подавление малейшего проявления инакомыслия в сочетании с разветвленной системой социальных льгот и дотаций для коренного населения королевства, обеспечиваемых опять же за счет нефтяной казны. Несмотря на относительное уменьшение ее размеров из-за сохраняющейся в последние годы вялой конъюнктуры на мировых рынках нефти, она и в будущем останется главным источником средств для снижения социального напряжения в саудовском обществе и купирования оппозиционных настроений.

Дело значительно облегчается тем, что в государстве с момента его возникновения отсутствуют какие-либо демократические традиции в западном понимании этого термина и более менее развитые политические организации и институты, не говоря уже об оппозиционных.
Немалые надежды в решении задач «мягкой и плавной модернизации» режим, судя по всему, возлагает на постепенный и осторожный отход от прежней государственно-патерналистской модели развития и более активное задействование (в том числе путем широкой приватизации госсобственности) средств частного сектора. О потенциальных возможностях местного бизнеса можно судить хотя бы по следующим оценочным данным: частные вклады саудовцев в зарубежных банках составляют сегодня около 100 млрд. долл., внутри страны национальный капитал располагает в виде ликвидных средств свыше 70 млрд. долл.

Важная роль в решении обостряющейся проблемы занятости коренного населения отводится «саудизации» частного сектора, в структурах которого в настоящее время задействовано, по разным оценкам, пока лишь 7—10% саудовцев. Обозначенный королем Фахдом в одном из интервью в самых общих чертах главный ориентир развития страны на предстоящий период — создание «акционерно-потребительской» экономики имеет под собой, как представляется, важную социальную подоплеку. В области общественных отношений, вероятно, берется курс на постепенную, пусть даже частичную, замену отживающих свое традиционных религиозно-общинных и родоплеменных основ мира и согласия в обществе на современные и перспективные корпоративно-потребительские интересы и связи.

Делая ряд неторопливых и взвешенных шагов в сторону модернизации, королевский режим не может не оглядываться на влиятельные и пестуемые им самим религиозно-клерикальные круги, прежде всего фундаменталистского толка. От их реакции на то или иное, часто немыслимое еще несколько лет назад, новшество во многом зависит само существование монархического режима, плотью от плоти которых он является. В связи с этим в обозримой перспективе во внутренней политике правящего дома Саудитов, видимо, сохранится известная двойственность: проводимая сверху постепенная модернизация будет сопровождаться глубокими реверансами в сторону исламистов в попытках получить их поддержку и понимание или по крайней мере нейтрализовать их вполне возможную негативную реакцию на продолжение реформаторского курса.