Общеизвестна необыкновенная способность русских к адаптации в инонациональной среде, интеграции в экономику и культуру тех народов, где приходилось русским по тем или иным причинам расселяться.

Обладая особым менталитетом, русский этнос аккумулировал в себе и огромный человеческий потенциал, объединяя более 130 национальностей России, передавая им свои знания и опыт, с уважением относясь одновременно к культуре, обычаям и традициям тех коренных народов, с которыми жил.

Что же лежало в основе этого многонационального единства в 20-30-е годы? Вероятнее всего, единая идея национального спасения, развития культуры. Особенно плодотворной была включенность русского населения в экономическую жизнь народов Кавказа.

Поэтому сегодня, когда русские¹ составляют абсолютное или относительное большинство во многих национальных республиках и автономных округах, вкладывая свой труд, знание, опыт, навыки в развитие тех субъектов Федерации, где они исторически проживают, обвинять русский этнос, как это делают националисты, в различных социальных неурядицах просто абсурдно. Искать в лице русских, как и в лице любого другого народа, врагов противоречит логике и здравому смыслу.

Исторический опыт, связанный с ролью русских в формировании национального самосознания каждого из народов, в становлении их национальной государственности, в том числе и народов Северного Кавказа, в определении путей их экономического развития, свидетельствует о конструктивной роли русских в национально-государственных образованиях России. Утверждать обратное - противоречит реальным фактам.

К сожалению, именно русские сегодня подвергаются всевозможным гонениям как в некоторых союзных республиках бывшего СССР, так и в ряде республик России. Отток русских бумерангом возвращается в эти же республики, вызывая ухудшение их экономики, обособление народов, даже их разделение. Такая ситуация опасна как для России в целом, так и для каждого из ее субъектов в отдельности. Межнациональные противоречия и конфликты становятся реальностью. Какими способами достигалось согласие между национальностями, базировавшееся на глубокой демократической основе? Исследование этого вопроса, привлечение как опубликованных, так и новых источников, в основном архивных документов, позволяют осветить по-новому эту тему, выявить основные направления ее изучения, ответить на такие кардинальные вопросы, как роль русского народа в формировании национального сознания масс различных национальностей, проживающих на Северном Кавказе.

На наш взгляд, этот аспект является определяющим, он - основа интеграции народов (как Северного Кавказа, так и других) в новый уклад хозяйствования, в новые послереволюционные отношения, один из путей вовлечения ранее отсталых народов в политическую жизнь, в процессы создания неведомой до этого государственности, формирования необходимых условий для культурного совершенствования при помощи и поддержке более развитой в экономическом и культурном отношении нации.

Конечно, эти процессы проходили противоречиво, порой казалось, что они противоречат интересам народов региона. Это могло вызывать и двойственное отношение к русским. Такова суровая реальность того времени, но выход из сложных ситуаций во взаимоотношениях народов находили, опираясь на разумно применяемый в качестве основополагающего принцип интернационализма.

Это удавалось прежде всего благодаря соблюдению сбалансированного соотношения истории и складывавшихся реалий, национального и интернационального, через преодоление пережитков национализма в сознании масс, который, несомненно, толкал бы к национальному психозу, к катастрофе. В наши дни мы уже стали свидетелями этих процессов.

Сразу же после окончания гражданской войны русские, объединяя другие народы, включились в восстановление народного хозяйства, а фактически в строительство нового общества на территории огромного по своим масштабам региона страны.

Наряду с казачеством на Северном Кавказе проживали повсеместно и так называемые иногородние, которые также активно участвовали в общественно-политическом процессе в крае и являлись социальной опорой многих преобразований. К середине 20-х годов здесь русского населения (казачество, иногородние) было 3,84 млн.чел., что составляло 69,46% от всего населения региона, остальное население относилось к другим нациям.

Между тем Северный Кавказ, как и другие части России, столкнулся в это время с огромными трудностями. Разруха гражданской войны привела к голоду. Число голодающих, по данным Юго-Восточного бюро ВКП(б), весной 1922 г. составило на Кубани 575 тыс.чел., из них 130 тыс.детей, в Ставропольской губернии - 598 тыс. (детей - 88 900), в Терской губернии - 141 тыс. (70 244), в Дагестане - 35 тыс.чел. Всего по Северному Кавказу - 2 343 108 чел. (детей - 570 428)².

Становилось очевидным, что без помощи Центра, других народов, и в первую очередь русского, сложно будет преодолеть создавшиеся трудности как в организации сельскохозяйственного производства, так и в обеспечении населения продовольствием. Пленум ЦИК Совета Кабардино-Балкарской области после заслушивания доклада "О работе кабардинского представительства в Москве (2 сентября 1924 г.) предложил представительству "усилить работу, обратив особое внимание на проведение в центре вопросов, соприкасающихся с последствиями неурожая и с планом работ Президиума ЦИКа на 1924-1925 годы"³.

Учитывая эти сложности, Центр всячески старался помогать Северному Кавказу. Как сообщал глава представительства Дагестанской республики в Москве, "республики в очередной раз освобождались от трудгужналога. Все ресурсы. передавались на местные нужды". В 1925 г. размер сельхозналога был уменьшен на 40% по сравнению с 1924 г.⁴

Именно в этих условиях русские сыграли важную роль в улучшении в крае базы сельхозпроизводства и организации его в целом, что включало "активное вовлечение масс крестьянства в сельхозработы, привлечение учительства, передового крестьянства для проведения пропаганды по внедрению лучших способов ведения хозяйства, организацию крестьянских показательных полей, подготовку штата землеустроителей, укрепление участковой агрономической организации"⁵.

Основной опорой в реализации этих мер выступили русские рабочие Грозного, Владикавказа, Краснодара и других промышленных центров Северного Кавказа.

Русские в числе первых занимались решением продовольственной проблемы. В первой половине 20-х годов в Дагестан, другие автономии наряду с помощью, организованной ЦК Последголода, завозился хлеб из хозяйств русского населения, которое даже в этих условиях вырастило хлеб получше. В Дагестан в это же время был поставлен картофель из Мытищинского и Рождественского сельхозсоюзов Центральной России. В 1923 г. центральные губернии России дополнительно поставили в Дагестан 15 000 пудов ржи. Эта бескорыстная помощь продолжалась и в последующие годы.

Вместе с тем в связи с политикой так называемого "расказачивания", проводимой Центром, отношения казаков и иногородних с нерусским населением Северного Кавказа (чеченцами, адыгами, карачаевцами, черкесами и др.) складывались непросто. Урегулирование межнациональных отношений на Северном Кавказе в 20-30-е годы приходилось проводить в условиях решения такой сложной проблемы, как формирование местного государственного аппарата.

Разумеется, что наличие острых земельных споров, тяжелого экономического положения в стране, разногласий между народами, отсутствия подготовленных кадров из местных народов усложняло и так сложную ситуацию.

Нужны были квалифицированные кадры. Таких работников не хватало и среди русского населения. Не случайно казачье-крестьянская делегация Терской области обращалась во ВЦИК еще в декабре 1920 г. с просьбой "допустить беспрепятственно всех трудовых казаков и крестьян, желающих поступить на политические, командные и другие курсы в центре"⁶.

Несомненно, что работа в этом направлении хотя и медленно, но приносила плоды. В Махачкале (Дагестан) в общем количестве 1324 служащих горцы составляли 27%. Однако уровень грамотности горцев оставался низким. Почти во всех деревенских исполкомах технические работники были русскими.

Надо отметить, что русские в Советах привносили элемент организованности, делали работу этих органов власти более результативной. В постановлении Северо-Кавказского краевого исполнительного комитета от 26 августа 1925 г. читаем: "...Широкие трудящиеся казачьи массы, особенно после 1-го краевого съезда Советов, дали Советской власти уже многочисленные и ценные примеры дружной, совместной с нею работы. Привлечение к участию в советском строительстве и выдвижение на выборные административные должности лучшей части бедняцкого и середняцкого казачества наряду с иногородним крестьянством, в особенности из среды прошедших школу Красной Армии и не красноармейцев, но на деле доказавших свою преданность Советской власти, считать задачей первостепенной важности"⁷.

Во второй половине 20-х годов в советских органах было: в Дагестане 1999 работников, в том числе русских - 1324 (80%), в Адыгее в сельских Советах - 503 (47%) русских. Делопроизводство велось на русском языке.

Многие из русских были заняты в районных и областных учреждениях края. Например, в Адыгейском областном отделе народного образования было в 1925 г. - 296 русских (из 422 служащих), в прокуратуре области из 28 сотрудников 26 были русскими. Как в Адыгее, так и в других областях именно им пришлось на первых порах взять на себя значительную долю работы.

В целом же занятость русских в госучреждениях в области была такова: госаппарат - 654 чел., культурно-просветительные учреждения - 149 чел., здравоохранение - 59 чел., сельсоветы - 91 чел., окрисполкомы - 53 чел., судебные учреждения - 41 чел., охрана общественной безопасности - 34 чел., землеуправление - 68 чел., отдел коммунального хозяйства - 35 чел., народная связь - 32 чел., финансовый отдел - 32 чел., общественные учреждения - 43 чел., кооперативные учреждения - 159 чел.

Работая совместно с представителями автономных образований, русские передавали им свой опыт, одновременно знакомясь с обычаями и традициями местного населения.

Разумеется, что уже в 30-е годы численность специалистов из числа русских в госучреждениях уменьшилась, что объяснялось увеличением числа кадров из титульных наций, проживавших на Северном Кавказе. Они готовились как непосредственно на местах, так и особенно в Центре.

Несомненно, что вклад русских был ощутим в создании государственности народов края. Сегодня кое-кто говорит о нецелесообразности создания национальных автономий на территории России. Полагаю, что тоща, в 20-30-е годы, эта мера в национально-государственном строительстве имела положительное значение и направлена была главным образом на привлечение трудящихся масс различных национальностей на сторону Советской власти, приобщение их к непосредственному управлению в сфере экономики и культуры.

Центр стремился поднять авторитет местной власти. Подтверждением этому служит и такой исторический факт: столицы первых национальных автономных образований были в городах, где давно сложилась необходимая для этого инфраструктура. Так, столица Адыгеи находилась в Краснодаре, Калмыкии - в Астрахани, Чечни - в Грозном, Ингушетии - во Владикавказе, так как эти национальные образования не имели даже мало-мальски пригодных центров для столиц своих автономий.

Особым разделом деятельности русских оставались экономика, сфера культуры, осуществление социальных мер, направленных на улучшение жизни всех народов. Русские - инженеры, ученые, педагоги приезжали на работу в автономные области и республики. Они были в числе первых учителей в национальной школе, отдавая свои знания детям национальных школ в аулах и селениях. Вклад их был огромным, заслуживающим не только уважения, но и огромной благодарности.

Репрессии 30-х годов коснулись как титульных народов, так и русских. Более 172 тыс. граждан русской национальности вместе с представителями других наций как "кулаки" были депортированы в северные районы страны.

Все это было. Однако сегодня важно не только помнить сложности и проблемы, но и не предавать забвению героических усилий русского народа, не умалять его титанической роли в преобразовании многонационального Северокавказского края.

¹ Судя по всему, в понятие "русские" автор включает также и украинцев, и белорусов, которые живут на Северном Кавказе. (Ред.)
² РЦХИДНИ. Ф. 17. Oп. 60. Д. 395. Л. 1-2.
³ ЦГАРКБ. Ф. 5. Oп. 1. Д. 133. Л. 129.
⁴ ЦГАРДаг. Ф. 178. Oп. 1. Д. 9. Л. 122; Ф. 37. Oп. 19. Д. 43. Л. 191
⁵ ГАРФ. Ф.Р. 1235, Oп. 101. Д. 291. Л. 200.
⁶ ГАРФ. Ф.Р. 1235. Oп. 95. Д. 517. Л. 14-15.
⁷ ГАРФ. Ф.Р. 1235. Oп. 105. Д. 264. Л. 107-109.