| Обозреватель - Observer |
Научно-практическая конференция ВОПД «Духовное наследие»
|
|
А.Подберезкин, Большое спасибо за то, что вы пришли сюда. Стало доброй традицией вот уже десятый год в этом зале, либо в других залах, собираться для того, чтобы проанализировать современное состояние российского общества. Иногда этот анализ приводил к серьезным выводам, которые, как вы знаете, реализовывались в практической политике. Нам есть чем в этом смысле похвалиться. Определенный интерес, возникший во второй половине 80-х годов к проблеме глобализации в Советском Союзе, потом постепенно затих. На Западе в это же время интерес к этой теме усиливался. Я бывал на нескольких крупных международных конференциях в последние годы и каждый раз наблюдал, что вся дискуссия крупнейших представителей бизнеса и даже глав государств сводилась к трем моментам, так или иначе вытекающим из анализа процесса глобализации, а точнее угроз, которые вытекают из этого процесса. Первая проблема — это глобализация информатизации общества, частный случай — это Интернет, система связи. Мы об этом на прошлой конференции говорили. Следует напомнить, что 10 лет назад на одной из наших конференций идею нового этапа научно-технической революции через информатизацию мы озвучили достаточно четко. Вторая угроза — это образование и глобализация. Третья тема — это сохранение национальных культурных особенностей, самоидентификация нации в процессе глобализации. Все прекрасно понимают, что процессы глобализации влекут за собой необратимые изменения, что это объективные процессы, останавливать их не надо, наоборот, если вы хотите успеть, тут нужно поспевать за этими процессами, а лучше — их определять и идти впереди этих процессов. Но так или иначе все эти три угрозы для любой нации рассматриваются совершенно серьезно. Я не видел ни одного представителя развитой страны, развитого государства, который бы игнорировал эти три момента, каждый из которых делится в свою очередь на массу подпунктов и деталей. И сейчас я хотел бы привлечь ваше внимание именно к этим трем пунктам. Я убежден, что в ближайшие 3—4 месяца страна наша выйдет из затишья, так как сейчас, после думских, президентских выборов, по сути дела формируется новая управляющая элита. И оттого, как эти три аспекта глобализации будут учитываться в экономической программе вообще, и президентом в Стратегии развития страны, и будет зависеть конкретный результат. Если эти аспекты не будут учтены, как это было во второй половине 80-х годов, я боюсь, что мы останемся опять без концепции развития, останется просто набор лозунгов. Если разочарованное общест-венное мнение вернется к старому восприятию общественного развития, скажем, ортодоксально марксистскому, которое себя изжило, значит, это будет опять возврат еще на ступеньку дальше, чем либеральный заскок начала 90-х годов. Поэтому очень интересно сейчас посмотреть, и, по возможности, повлиять на те процессы, которые будут проходить в нашей стране в ближайшие 3—4 ме-сяца. По моему мнению, а я участвовал в некоторых мероприятиях Центра стратегических разработок и других организаций, эти идеи нащупываются и достаточно четко осознаются. И хотелось бы, чтобы все это нашло свою практическую реализацию. Поэтому вся наша работа сегодня имеет, на мой взгляд, серьезную перспективу, так же, как она была полезна и в предыдущие годы. Нужны новые идеи, прорывные уже в этих основных направлениях.
И.Артанов, Сегодня всему нашему обществу необходима конкретная, отвечающая нравственным принципам экономическая политика, понятная каждому гражданину, который мог бы не только увидеть свое мес-то в ее воплощении и знать, что он должен делать и что получить в результате, но и проверить правильность выбора механизма воплощения этой программы. «Любая программа начинается с обозначения главной цели, того, что способно объединить всех нас,граждан своей страны. Какие стратегические цели могут консолидировать российский народ? Приоритеты государственной политики — это возрождение личного достоинства граждан во имя высокого национального достоинства страны. Отправная точка — для граждан России важны моральные устои, которые составляют самый стержень патриотизма, без этого невозможно договориться ни о чем, без этого России пришлось бы забыть и о национальном достоинстве, и даже о национальном суверенитете». Эти слова принадлежат вновь избранному всенародно Президенту России В.Путину. И эти слова должны восприниматься всеми общественно-политическими силами уже как прямые установки руководителя. Концепция сбалансированной экономики — это, прежде всего, концепция гармоничного сосуществования и взаимодействия личной, коллективной и государственной форм собственности, развитие которых определяется фундаментальными законами живой природы. Логика гармонии форм собственности с учетом исторического опыта хозяйственной деятельности людей позволяет осмысленно, а не методом проб и ошибок сформулировать стратегические цели и приоритеты социально-экономической, государственной жизни российского общества, четко определить принципы и методы решения как назревших проблем, так и повседневных задач государственного строительства, социальной политики… В России в основе стратегии социальной политики правительства должны лежать духовные, нравственные начала. Эти понятия, а также обостренное чувство справедливости, генетически характерны для русского народа. С нашей точки зрения, исходя из нравственных принципов, а также руководствуясь приведенными выше установками В.Путина, стратегическая цель социальной политики государства должна быть сформулирована следующим образом: Создать общество, в котором каждый гражданин страны станет реальным собственником ее национального богатства и в котором в полной мере будут реализованы все гражданские права человека, не нарушающие нравственных норм жизни и державных интересов государства. В соответствии с поставленной целью определяются первоочередные задачи социальной политики, а именно:
Для решения этих первоочередных задач и достижения намеченной цели должны быть выполнены необходимые условия, в том числе:
Экономическая политика государства должна быть обязательно адекватна целям и задачам его социальной политики. Согласно концепции, при разработке экономической политики государства необходимо использовать следующие фундаментальные принципы:
Если государство принимает эти принципы, то тем самым оно возлагает на себя вполне определенные обязательства, без которых реализация соответствующей экономической политики невозможна. В чем они заключаются? Их всего, по нашему мнению, пять:
Необходимо особо обозначить важность создания такого ключевого государственного института, как Казначейство — самостоятельного государственного органа, подчиняющегося непосредственно верховной власти. Сейчас Казначейство является бесправным придатком Минфина. Казначейство же в нашем понимании является основным и единственным государственным институтом, призванным собирать, обрабатывать и сохранять информацию о национальном достоянии и национальном богатстве государства и под руководством верховной власти управлять этим богатством во взаимодействии с институтами исполнительной власти государства. Понятие «достойная жизнь» многомерно; наиболее краткое религиозное содержание этого понятия раскрывается в заповедях христианства, естественное содержание — в понятии «качество жизни». На феноменологическом уровне качество жизни любого человека определяется:
Этими тремя системными функциями определяется качество жизни не только отдельного человека, но и качество жизни всего общества в целом. В общей структуре потребностей человека невозможно выделить главную. Систематическое неудовлетворение какой-либо из них означает смерть. Вместе с тем, исключая физически экстремальные ситуации, первой по значимости является физиологическая потребность в питании. В течение тысячелетий именно набор продуктов питания («продуктовая корзина») является той единственной устойчивой составляющей, которая характеризует качество жизни человека. Одна из основных идей, выдвигаемых в «Концепции сбалансированной экономики» состоит, в том, что именно научно обоснованная (эмпирически или теоретически) суточная норма питания, конкретно — энергетическая ценность такой нормы, — должна быть принята в качестве отправной точки для обозначения номинала (стоимости) любой денежной единицы. Только в этом случае каждый человек сможет осознанно, логически точно оценивать стоимость любых товаров и услуг (в том числе и произведенных им самим), то есть оценивать их с точки зрения «стоимости» собственной жизни. Согласно «Концепции сбалансированной экономики», в гармоничном социально развитом сообществе людей продуктовая корзина должна составлять сравнительно небольшую — 12% — долю общих, принимаемых за 100%, жизненных потребностей человека, потребность в физической защите организма (жилище, одежда, лекарства и т.п.) — 36%. Информационная составляющая жизненных потребностей (культурные связи, досуг, транспортное сообщение и т.п.) наиболее значительна — 52%. При таком соотношении функционально обусловленных потребностей человека общие его жизненные запросы должны превышать потребность его в пище как минимум в 8 раз. Следовательно, и минимальная месячная заработная плата, и пенсия по своим размерам должны превосходить расходы на питание в норме, по крайней мере, на аналогичную величину. В структуру общественно полезной деятельности Человек как Личность включается той собственностью, которой он индивидуально обладает, — разумом, знаниями, сознанием в комплексе с его физическими данными, а также собственностью, доставшейся ему в наследство от предыдущих поколений. Эта изначальная, а также приращенная индивидуальным трудом собственность, определяют смысловое содержание термина «личная собственность». П.А.Столыпин, выступая в Госдуме, говорил: «Необходимо дать удовлетворение врожденному у человека чувству личной собственности, столь же естественному, как чувство голода, как влечение к продолжению рода, как всякое природное свойство Человека… Вот тогда только писаная свобода превратится и претворится в свободу настоящую, которая, конечно, слагается из гражданских вольностей и чувства государственности и патриотизма». Наше сегодняшнее экономическое бесправие, бесправие взрослых людей — есть следствие экономического бесправия наших детей. Из экономического бесправия детей следует и ослабление прочности и воспитательной роли семьи. Надо не на словах, а на деле продемонстрировать подрастающему поколению, что оно есть хозяин своей земли, что на него ляжет все бремя ответственности за ее дальнейшее процветание и развитие. А это можно сделать, если подрастающему поколению граждан России будет дано право владения изначально имущественной собственностью, обеспеченной национальным богатством страны. Такое право обеспечит равные стартовые возможности в жизни каждому молодому человеку для самореализации его как личности. Наделение детей принадлежащей им по естественному праву изначальной имущественной собственностью, обеспеченной национальным богатством страны, — нравственная цель любого народа, любой нации, любого государства. Достижение этой цели становится реальным делом, если находит свое нравственное разрешение проблема пенсионного обеспечения уходящих поколений. Восстановить права пенсионеров на собственность, созданную их трудом, — это нравственный долг государства, управляющего обществом. В своей основе решение проблемы пенсионного обеспечения должно опираться на следующие принципы:
Соблюдение этих принципов означает устранение государственной монополии на использование средств существующего Пенсионного фонда и создание трехуровневой Системы Именного пенсионного обеспечения. Источниками такого обеспечения являются личные доходы граждан, социальные фонды предприятий, государственный бюджет. Прямой накопительный характер Именного пенсионного фонда позволяет выступить ему в роли мощного долгосрочного инвестора народного хозяйства и тем самым создать базу для развития и модернизации производства, стабилизации финансового обеспечения общества. На основе именных пенсионных счетов уверенно и просто формируется бездефицитный бюджет страны, что позволяет, в свою очередь, отказаться от сборов каких-либо налогов. Гарантируется обеспеченная старость пропорционально их реальному трудовому вкладу в благосостояние страны... Для реализации социально-экономических программ, разработанных и разрабатываемых в настоящее время на базе «Концепции сбалансированной экономики», требуется всего лишь одно условие — сильная политическая воля, опирающаяся на сильную исполнительную власть. «Концепция сбалансированной экономики», если ее умело и настойчиво применить, может стать тем новым и нестандартным инструментом, с помощью которого государство объединит всех граждан страны для достижения общей для всех стратегической цели — достойной жизни в России XXI века.
Л.Ивашов, Спасибо за предоставленную возможность высказаться по некоторым военно-политическим аспектам в контексте предложенной темы глобализации. Сегодня, действительно, Россия вовлечена в те процессы глобализации, которые мы наблюдаем, и она не может стоять от них в стороне. Безусловно, сегодня необходимы мощнейшие исследования поиска путей вхождения России в эти процессы, поиска того места, той роли, которую Россия должна играть в этих процессах и в системе международных координат вообще. И, конечно, должна быть стратегия и тактика этих действий. Я думаю, ни у кого не вызывает сомнения, что во главе процессов глобализации мирового сообщества стоят Соединенные Штаты Америки. Здесь возникает, конечно, вопрос, стоит ли нам во всем следовать в русле американской политики в этом направлении, или же избирать свой самостоятельный путь, или же искать себе союзников для совместных действий на этом сложнейшем глобальном поле. Я уже сказал, что ни у кого нет сомнений, что во главе процесса стоят США, я думаю, что нет и сомнений в истинных целях американской политики и американской стратегии. Это — построение прочной, устойчивой модели однополярного мира и, понятно, с кем во главе. Именно все действия Соединенных Штатов подчинены этой цели. Поэтому Вашингтон сегодня стремится не только к всеобщему лидерству, что, собственно говоря, уже сущест-вует и признается мировым сообществом, но и лидерству в каждой сфере деятельности этого мирового сообщества. При этом все действия, вся активность Соединенных Штатов на этом поле подчинены достижению только защиты лишь национальных интересов, и ничего другого. Я приведу выдержку из выступления Зб.Бжезинского, которое он сделал 21 марта этого года в рамках весенней лекции в Нобелевском институте, где он откровенно говорит, что «США после ликвидации СССР стали единственной супердержавой и ни с кем этой ролью при жизни нынешнего поколения делиться не намерены». Да, Бжезинский сегодня в отставке, но мы читали и читаем его работы, когда он был и на федеральной должности. Во многом, к сожалению для нас, его прогнозы оправдываются, он знает, о чем говорит. Сегодня можно констатировать глобальное наступление Соединенных Штатов с целью эскалации своих национальных интересов во все регионы мира, во все сферы жизнедеятельности мирового сообщества. Можно отметить многообразие форм и приемов для достижения поставленных целей. Так, политика двойных стандартов сегодня становится стержнем поведения Соединенных Штатов на международной арене, в том числе и в области международной безопасности. Есть официальная, публичная политика, но параллельно с ней осуществляется и скрытая от общественности, опосредованная, невоенная форма вмешательства в дела других государств, в дела регионов, в международные организации, подчинение международных структур своим интересам и т.д. Мы анализируем все эти действия Соединенных Штатов в плане угроз безопасности Российской Федерации и видим, как это делается. Планомерно создается какая-то ситуация с заданными параметрами, с системой скрытого управления или влияния, будь то экономический кризис, зарождение вооруженного конфликта или подготовка какого-то международного соглашения, договора и т.д. Повторяю, этот процесс идет планомерно. При этом широко, последовательно используется формула, когда интересы США становятся как бы национальными интересами их союзников и партнеров, что позволяет создавать впечатление безупречности или вынужденности тех или иных действий Вашингтона. Это касается, в частности, и процесса расширения НАТО. Нет сомнений, что он инспирирован Вашин-гтоном, цели также понятны — взять европейское пространство под свое управление. Но сегодня, когда мы начинаем об этом говорить, а мы постоянно говорили о нежелательности процесса расширения, они разводят руками и говорят: «Ну посмотрите, мы-то тут при чем? Сами балты стремятся в НАТО, вот поляки попросились, чехи и т.д. И большинство в НАТО — все же европейские страны, мы как бы в одиночестве, у нас есть принцип консенсуса и т.д.». Аналогично поведение США в отношении Ирака. Им удалось привлечь на свою сторону международное сообщество, даже подпись нашего министра иностранных дел стоит. Та же ситуация в Косово, эта заноза навязана Европе, и европейцы только сейчас начинают понимать, в какую они неприятную, мягко сказать, попали ситуацию. Что касается военных аспектов поведения Соединенных Штатов, то здесь все достаточно очевидно, если читать внимательно ежегодное послание президента Конгрессу США. (Они выходят брошюрой под названием «Стратегия национальной безопасности Соединенных Штатов»). США стремятся, это проглядывается достаточно четко, к достижению абсолютного военного превосходства, абсолютной защищенности своей территории, своих объектов на территории других стран. То, что мы сегодня наблюдаем в процессах ограничения стратегических наступательных вооружений на фоне создания национальной системы противоракетной обороны — это только вершина айсберга. Вся система будет достаточно разветвленной, включая космический эшелон, корабли противоракетной обороны, ПРО на театрах военных действий и т.д. Одновременно идет форсированое развитие высокоточных обычных вооружений, причем таких, которые сегодня по своим параметрам могут сравниваться с тактическим ядерным оружием. Я уверен, что Соединенные Штаты рассматривали, рассматривают и будут рассматривать Россию, несмотря на все публичные жаркие объятия и слова в качестве своего, по крайней мере, геополитического соперника. Иного не дано. Каждодневно, ежечасно, ежеминутно Соединенные Штаты ведут антироссий-скую политику по ослаблению нашего экономического, духовного потенциала, политического потенциала, в том числе и внешнеполитического, и, естественно, потенциала безопасности или оборонного потенциала России. В этом у нас сомнений нет. Сегодня мы, представители России, включая Минобороны РФ, договариваемся о чем-то с Соединенными Штатами, мы ведем консультации, ведем переговоры. Но мы видим, компромиссы и достижение договоренностей возможны только в тех случаях, когда у нас есть не словесные, а материальные аргументы. К материальным аргументам я отношу и поддержку политики России или наших действий в том или ином вопросе со стороны других стран. В других ситуациях ни на какие подачки или уступки американцы не идут. Что можно противопоставить? Говоря о глобализации процессов, надо говорить и о глобальных угрозах, существующих для мирового сообщества в целом, для регионов, и угрозах национальным интересам России. Сегодня, к сожалению, как ни печально говорить, Соединенные Штаты, являясь лидером мирового сообщества, несут в себе и самую что ни есть серьезную угрозы дестабилизации этого мирового сообщества. Дестабилизации, потому что мир не согласится с диктатом Соединенных Штатов и поэтому на этом направлении возможны, по крайней мере, несколько путей. Основной путь — это создание двуполярного мира и, по нашим предварительным оценкам, мир где-то уже двинулся к своей биполярности, имея в виду на втором полюсе не военный союз или какой-либо военно-политический блок, а объединение усилий многих государств в противодействии американскому диктату. Другой путь, может быть, менее приятный для нас, это путь конфликтогенный, путь противодействия американцам так, как когда-то выбрали Ирак, Ливия, Иран и другие. Есть еще ряд других вариантов. Что может противопоставить Россия этим глобальным вызовам? Прежде всего, идею национального возрождения и четкую стратегию развития Российского государства. Я бы обратился все же к опыту и примерно к такому же равному по отрезку времени периоду после Второй мировой войны, для нас — после Великой Отечественной войны. Мы примерно такой же период возрождения проходили, как сейчас, с учетом всех перестроек, реформ и т.д. Но после войны мы за это время возродили страну, создали ядерное оружие, ракетное оружие, вырвались в космос и т.д., сделали мощнейший рывок, которого никто никогда не предполагал. Какие, на мой взгляд, факторы позволили этот рывок сделать? Первое, война объединила наши народы в единую семью, мы не различали кто казах, кто узбек, кто русский и т. д. Второе, Победа окрылила, а мы, наверное, россияне без этого духовного подъема не можем взорваться. И, конечно, твердое управление, четкая программа. Вот то, что сегодня нужно России. И, безусловно, я как военный не могу не сказать, что сегодня нужен военный потенциал. Но отвечать симметрично мы сегодня не в состоянии, не можем и это нам совершенно не нужно. Есть асимметричные меры, но нужны прорывные технологии и они сегодня у нас есть, сохраняются, слава Богу, нужны такие типы и виды вооружений и наших возможных будущих действий, которые бы сковывали, сдерживали, упреждали действия наших возможных противников. И, безусловно, нужна конструктивнейшая внешняя политика и политика в области безопасности. Сегодня нам ни в коем случае нельзя бряцать оружием и, по крайней мере, делать на внешнеполитическом поприще то, что делает сегодня наш российский МИД, наше государство и т.д., четко отстаивать каждый российский интерес, четко и где-то жестко вести демократическую внешнюю политику, в основе которой — справедливость, сохранение международных норм и правил и т.д.
А.Сентябрев, Нашему поколению изрядно повезло. Может быть, так, как никакому другому прежде. Человечество впервые в своей полной мере осознанной истории проходит рубеж двух тысячелетий. И нам предоставляется уникальная возможность осмыслить развивающиеся в мире процессы, посмотрев на них сквозь призму второго и третьего миллениумов. Символично и симптоматично то, что своеобразный Рубикон тысячелетий совпал с качественным сдвигом в прогрессе цивилизации, обусловленным феноменом, получившим название глобализация. Что такое глобализация, благо или напасть, шанс на прорыв или безысходность? Прежде всего, это — объективная реальность. Она может кому-то нравиться или нет, но от этого ничего не меняется. Она есть, существует и будет в дальнейшем только нарастать, углубляться, усиливаться. В чем ее суть? Если оперировать привычными терминами, то глобализация — это качественно новый этап в интернационализации международной жизни, связанный с мощным ускорением научно-технического прогресса, который обусловил кардинальные изменения в сферах экономической и финансовой деятельности, привел к радикальному прорыву в развитии транспортной, коммуникационной и информационной систем. В результате, мир, оставшись прежним в географическом смысле, стал намного компактнее в плане общения между людьми и хозяйственной деятельности. К тому же изменился и характер времени. Хотя в сутках осталось 24 часа, а в минуте — шестьдесят секунд, существенно поменялась цена единицы времени. Слова из песни: «Не думай о секундах свысока» в наши дни могут восприниматься чуть ли не буквально. На счету действительно каждая секунда, за которую производятся тысячи всевозможных действий и операций.
Кто пользуется преимуществами глобализации, кому она выгодна? Развивающиеся государства, которые, образно говоря, остались в «отцепленном вагоне», а цивилизационный экспресс унесся далеко вперед. Однако главная проблема в том, что в «отцепленном вагоне» засряли не немногие неудачники, а 85% жителей планеты, в то время как только 15% ее сынов и дочерей устремились в будущее в «роскошных купе». Никогда прежде разрыв между бедными и богатыми не был столь глубоким, как сейчас. Воистину их разделяет бездна — и в плане экономического развития, и с точки зрения состояния здравоохранения, образования, культуры, науки. Планета разделена, как во времена Древнего Рима, на патрициев и плебеев, причем последних подавляющее большинство. И это — не только ужасающая социальная трагедия, но и источник повышенной опасности для стабильности миропорядка. В развивающихся странах накапливается гигантский потенциал массового недовольства, который может сдетонировать в любой мало-мальски подходящий момент. Не остается в стороне от этих процессов и часть общественности в развитых государствах. Недавние массовые беспорядки в США в связи с недовольством деятельностью МВФ — это серьезный сигнал тревоги. Вызревает ситуация, в чем-то напоминающая преддверие Великой французской революции. Вечные лозунги «Свобода, равенство и братство» вполне могут наполниться новой жизнью в XXI в., а прошедший саммит государств Юга в Гаване очень рельефно продемонстрировал, что страны бывшего «третьего мира» не намерены безвольно взирать на то, как прогресс и его плоды обходят их стороной. Консолидация сообщества развивающихся государств налицо и способна стать одним из кардинальных факторов международной жизни в ближайшей перспективе. Если кто-то хочет смотреть на современный мир как на джунгли, где побеждает сильнейший, он рискует остаться в одиночестве и, во всяком случае, не найдет себе сторонников в развивающемся мире. Плоды глобализации должны принадлежать всему человеческому сообществу, а не какой-то избранной его части. Это — аксиома нашей эпохи. Разумеется, обострение противоречий между индустриально развитыми и развивающимися странами это отнюдь не единственный «риск», связанный с глобализацией. Тем не менее для международных отношений он будет иметь особо важное значение, создавая внутреннее напряжение и порождая массу сопутствующих факторов, способных серьезно дестабилизировать основы миропорядка. Суперзадача для России в этих условиях — максимально полно использовать преимущества глобализации, избежать такого положения, при котором нынешний виток научно-технического прогресса затронул бы нашу страну только по касательной. Цена невписывания в нынешний эволюционный вираж — огромная, а последствия для государства могут быть катастрофическими. При этом ради достижения искомой цели мы ни в коем случае не должны пойти по ложному пути бездумного подражания кому бы то ни было. Необходимо умело «встраивать» атрибуты и проявления глобализации в нашу повседневную жизнь, не разрушая при этом национальных традиций, менталитета, сложившихся устоев жизни российского общества. Понятно, что сделать это будет непросто. Но иного пути нет. Безалаберные реформы первой половины 90-х годов и их катастрофические результаты должны стать наглядным примером того, как не нужно поступать и от чего следует воздерживаться. Совершенно очевидно, что мы вступаем в эпоху, когда прагматизм будет «душить» полеты фантазии и несбыточные мечты. Но прагматизм этот должен быть не «голым», а рациональным и «с человеческим лицом». В том же духе необходимо выстраивать и внешнюю политику России. Нам важно, руководствуясь прежде всего собственными национальными интересами, умело прокладывать курс в бурных международных водах, держа в уме главные ориентиры:
Нам следует стремиться к развитию здоровых и равноправных отношений с Западом как главным пользователем плодов глобализации. Одновременно мы не вправе игнорировать требования «третьего мира», с которым у нас много общих позиций по важнейшим элементам современных международных отношений, настаивающего на создании более справедливого миропорядка, где бы все достижения прогресса доставались не только богатым, но и становились достижением развивающихся стран. Создание стабильного, социально ориентированного мира, Нам важно не повторять ошибок прошлого, когда многие наши сегодняшние проблемы и головоломки созданы собственными руками. За примерами из наших внешнеполитических анналов далеко ходить не нужно. Первое. Наш поспешный уход из Центральной и Восточной Европы без четкого юридически обязывающего закрепления, отвечающего нашим интересам нового статус-кво, во многом породил нынешнюю экспансию НАТО на Восток и необходимость искать пути противодействия новым угрозам. Второе. Должным образом неподготовленный вывод советских войск из Афганистана и последовавшее за этим падение дружественного нам правительства Наджибуллы имело много негативных для России последствий: утверждение на большей части этой страны враждебного нам режима талибов, резкий всплеск исламского экстремизма, дестабилизация ситуации в бывших советских среднеазиатских республиках, превращение Афганистана в мировой центр наркотрафика и, наконец, очевидная связь афганских событий с ситуацией в Чечне. Необходимо подчеркнуть и то, что Наджибулла был лидером общеазиат-ского масштаба, которые появляются раз в десятилетия. Мы должны были беречь и поддерживать его. Со временем, учитывая его ум, политическую зрелость, харизму, он вполне мог бы переломить ситуацию в стране в свою пользу. Мы же не уберегли наш «афганский самородок» и теперь расплачиваемся за собственную близорукость. Третье. В начале 90-х мы, дав мощный крен в сторону Запада, значительно ослабили свои позиции в на-шем «стратегическом тылу» — среди развивающихся государств. Теперь пытаемся по крупицам восстановить утраченное, но «третий мир» смотрит на нас уже совсем другими глазами. Четвертое. Постоянно отталкивая на протяжении заканчивающегося десятилетия Белоруссию, мы уже упустили реальный шанс быстро воссоздать вокруг российско-белорусского тандема тесное сообщество из ряда государств СНГ, еще не успевших к тому времени сильно продвинуться в смысле становления государственности и обособления экономики. Процесс реинтеграции замедлен на годы и даже десятилетия. Некоторые же из вновь образовавшихся государств за это время успели прочно переориентироваться на Запад и остаются в СНГ только потому, что до по-ры до времени не хотят открыто ссориться с Россией.
Подведем итоги. Глобализация, безусловно, несет в себе очевидные риски. Главный из них — остаться за ее бортом. Но она одновременно дает нашей стране реальный, может быть, уникальный шанс найти себя, свое место на новом этапе развития цивилизации. Сейчас очень важно не делать новых ошибок ни во внутренней жизни, но во внешней политике. Здравый смысл, здоровый прагматизм, стабильность, учет национальных интересов могли бы стать символами нового государственного курса.
О.Бельков, Выборы нового Президента РФ подводят черту под ельцинским десятилетием в истории страны. Сейчас становится явным, что пришло время не только новых людей, но и новых идей. Вопрос о стратегических целях развития государства приобретает, как раньше говорили, судьбоносный характер. Но сам по себе этот вопрос не является самодовлеющим. Стратегия России в XXI в. определяется не только ее внутренними потенциями и собственными устремлениями. Она по необходимости должна учитывать процессы, развертывающиеся в мире и порождающие обстоятельства, не обязательно кон-кретно угрожающего характера, но, безусловно, вынуждающие с ними считаться и реагировать на них. Игнорирование таких обстоятельств чревато возникновением неконтролируемой ситуации, при которой могут быть утрачены благополучие, безопасность и стабильность общества. Вот эти-то обстоятельства и определяются категорией «вызов». Многие вызовы для современной России связаны с глобализацией. Однако, думается, неконструктивно было бы рассматривать ее как жестко детерминированный процесс, формы и результаты которого должны быть познаны и приняты, как рок. По крайней мере, сегодня остается открытым вопрос о конечной судьбе государства. Есть немало тех, кто утверждает, что оно отмирает. Вместе с тем по прогнозам американских ученых, в течение ближайших 15—20 лет на земном шаре в результате территориального передела образуется более 100 новых государств. Согласно тем же расчетам, должна распасться и Россия. Это один вызов России. Другой связан с тем, что в процессе глобализации утверждается новое разделение труда между территориями (независимо от того, сохранится ли их государственная определенность и оформленность), закрепление за ними определенных функций в мировом хозяйстве. Есть основания говорить о том, что России в нем может выпасть доля сырьевого придатка и кладбища вредных отходов. Еще один вызов заключается в том, что «технические достижения и открытые границы», дают возможность выхода на международный уровень и террористическим организациям, преступным синдикатам, торговцам наркотиками и лицам, участвующим в «отмывании» денег». События в Чечне (а мы не гарантированы от возникновения подобных конфликтов и в будущем) показали, что наше государство не имеет эффективной стратегии и средств для ответа на этот вызов. Глобализация — это данность. Включение в нее имеет безальтернативный характер. Здесь действует правило, которое можно сформулировать так: история ведет тех, кто считается с объективным ходом вещей, остальных тащит. Но это вовсе не значит, что безальтернативна сама глобализация. Еще совсем не факт, что она должна развертываться по модели, безразличной к интересам и судьбе России. Россия имеет достаточный потенциал, позволяющий определять события, а не тащиться за ними. Ее стратегия должна ориентироваться на оптимальные для России направления, формы, темпы включения в процессы глобализации. Здесь возникает еще один вызов, ответ на который предстоит определить. Речь о диалектике либерализма, консерватизма, социализма. Думается, совершенно необоснованно преданы забвению некогда гонимые идеи конвергенции. Суть проблемы становится ясной, если учесть существующие в нашем обществе и политической элите противоречивые идеи о возможности и пределах вмешательства государства в экономическую жизнь страны. Отправной точкой для выработки стратегии в этом воросе должно быть признание того, что Россия, великая держава и другой быть просто не может. Важно иметь в виду, что вопрос о величии страны невозможно решать сугубо логическими методами. Это «не Верхняя Вольта с атомной бомбой». Четвертый вызов как раз и заключается в том, что в мире (и в стране) есть немало охотников, заинтересованных в том, чтобы на геополитическом пространстве хартленда не было бы единого, целостного, а следовательно, мощного социального организма. Еще один вызов связан с тем, что объективно необходимая глобализация осуществляется под определяющим влиянием экономически доминирующего Запада, США и приобретает характер вестернизации, американизации стран и народов. Для нашей страны это актуализирует извечный спор западников и славянофилов. В конечном счете, все вызовы так или иначе заставляют говорить о безопасности страны и народа. Между тем, признание катастрофического состояния оборонного комплекса стало проходной фразой для всех, кто говорит о военной сфере, будь то «пар-тия власти» или оппозиция, политики или военачальники, эксперты или журналисты. Шестилетнее военное «реформирование» ничего хорошего стране и обществу, государству и армии не принесло. Так не следует ли признать либо порочность самой установки с помощью реформы привести военную организацию в состояние, соответствующее требованиям дня, либо принципиальные ошибки в определении концепции, направлений и приоритетов военного строительства, либо, наконец, демагогическое использование идеи реформы в спекулятивных целях, ничего общего не имеющих с заботой о военной безопасности страны? Стране и армии нужны не сомнительные эксперименты с отрицательным результатом, называемые военной реформой, а четко сформулированная легитимная, то есть понятая и поддерживаемая гражданской и военной общественностью, и законная, то есть соответствующая нормам международного права и Конституции страны и закрепленная специальным государственно-правовым актом программа военного строительства. Вопрос о его цели, содержании, последовательности и темпах составляет предмет отдельного разговора. Хорошую основу для него составляет новая военная доктрина. Давно известно: лечение начинается с постановки диагноза. Четкое определение того, что и почему «болит» у России, поможет найти верные средства ее выздоровления.
В.Соколенко, 1. К концу ХХ в. глобализация стала предметом практической политики национальных государств и международного сообщества в целом. Процессы глобализации разворачиваются в реалиях нового времени, исторический характер которого современниками оценивается по-разному. В частности, А.Неклесса считает, что мы присутствуем при заключительных аккордах и сценах эпохи Большого Модерна, охватывающей двухтысячелетний период человеческой истории и одновременно воочию лицезреем проблески новой эры Постмодерна. Привычный нам мир стремительно уходит в прошлое. Ветшают и рассыпаются его основополагающие институции: К третьему тысячелетию глобальные проблемы, связанные с народонаселением и обеспечением природными ресурсами, могут вырасти до угрожающих размеров. Создалась ситуация, в которой императив выживания диктует необходимость объединения всех национальных ресурсных потенциалов в один глобальный. В этой связи появилась проблема установления «нового экономического порядка», первоочередной задачей которого должно было стать создание такого механизма международных отношений, который обеспечивал бы удовлетворение основных потребностей всех жителей планеты. К такому выводу еще в 1975 г. пришла международная комиссия, работавшая по программе Аспеновского института гуманистических исследований (США). В заключительном докладе Комиссии содержались предложения о заключении Планетарного соглашения, учреждающего новый Международный экономический правопорядок, направленный на удовлетворение общечеловеческих потребностей. Такой подход поддерживался национальными правительствами многих стран, а также соответствующими специализированными учреждениями системы ООН. При этом ключевое место в проектах нового международного порядка занимает проблема определения механизма управления им. 2. В реалиях конца 90-х годов ХХ века «новый экономический порядок» и идеи об объединении национальных природных ресурсов «во имя удовлетворения общечеловеческих потребностей всех жителей планеты» приобретают новое звучание и требуют создания принципиально иных международных механизмов для их реализации. В тени утверждающегося монополизма атлантистов в управлении планетой сформировался глобальный капитал — общепланетарная сила, финальная форма исторического процесса концентрации и обобществления национальных производств и капитала, поставивший на повестку дня создание «конституции новой глобальной экономики», порождающей новую глобальную мораль — некий минимальный свод законов, запрещающий суверенным государствам на своей территории нарушать установленные мировые стандарты прежде всего в области окружающей среды, землепользования, здравоохранения и труда, и создавать отечественным инвесторам более благоприятные, чем иностранцам, условия деятельности. Более того, те страны, которые не реализуют эти установки на практике, могут быть обвинены в незаконных действиях и привлечены к ответу в судебном порядке. Эти идеи уже нашли реальное воплощение в разработанном в 1998 г. при участии Всемирной торговой организации (ВТО) так называемом Многостороннем соглашении об инвестициях, обслуживающем интересы транснациональных корпораций — глобального капитала. В этих реалиях уже открыто признается, что нынешнее экономическое положение России, которое вовсе не является наследием плохого хозяйствования времен социализма, есть прямой результат этой глобальной капиталистической логики. 3. К концу ХХ в. Россия достаточно широко оказалась вовлеченной в глобальную «сетевую» инфраструктуру. Финансовые кредиты обретают существенное влияние на формирование бюджетной политики и следовательно социально-политическую стабильность страны. С 1991 г. Запад «вложил» в Россию большие деньги. В общей сложности для содействия российским реформам было выделено примерно 81,5 млрд. долл., 60% (48,9 млрд. долл.) поступило от государств атлантического «концерта». Значительные капиталовложения Запада в осуществление российских реформ, многоплановая ангажированность России в международные «сетевые» обязательства на рубеже ХХ—ХХI вв. открыли для атлантического менеджмента возможности применения широкого спектра мер, влияющих на российскую внутреннюю политику. В частности, речь идет о формировании российской законодательной базы. Как выход за рамки либерального стандарта Запад оценил принятие нового российского «Закона о свободе совести и религиозных объединениях», что вызвало резкую реакцию представителей высшей духовной иерархии Русской Православной Церкви. В частности, Митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл в этой связи отмечал, что «на Россию было оказано беспрецедентное политическое давление. Президент Клинтон и Канцлер Коль обращаются к Президенту Ельцину с посланиями протеста, Папа римский требует от Кремля заблокировать новый закон о свободе совести, американские конгрессмены в случае его одобрения угрожают России экономическими санкциями». Как подчеркивает Митрополит Кирилл, в сущности от России тогда в ультимативной форме требовали приведения национального законодательства о свободе совести в соответствие с международными, а фактически с либеральными стандартами. Таким образом, на процесс формирования внутренней политики России реальное влияние оказывает внешний фактор — рамки финансовых возможностей и политико-правового поля, определяемых внешними стандартами. 4. Глобализация создает предпосылки для трансформации пространства и недр России в планетарный ресурс выживания homo sapiens. Природные богатства России уникальны. «Железный занавес» сохранил эти богатства от беспощадной капиталистической эксплуатации. Именно эти богатства составляют основу, базис стратегии государственного развития России в XXI в. Но одновременно эти же ресурсы уже берутся в расчет и при определении стратегии развития глобального капитала на третье тысячелетие. Природные просторы к востоку от Урала уже рассчитываются как крупнейший ресурсный оплот не только России, но и всего мирового сообщества. «По данным ООН, стоимость «разведанных, осва-еваемых и оцененных» запасов основных видов полезных ископаемых в России составляет более 28 трлн. долл., в США — только 8 трлн. Запасы неф-ти в прилегающих к российским берегам арктических шельфах оцениваются десятками миллиардов тонн. (В США «технически извлекаемые» запасы нефти сократились с 3—3,5 млрд. т в 1989 г. до 2,5—3 млрд. т в 1994 г.). 5. Возрастающее общепланетарное значение пространственно-ресурсного потенциала России, ее способность выступить в роли центрообразующей силы на постсоветском пространстве и в славянском мире формируют понятие «российского глобального фактора — Russian Global Factor, R.G.F.» Глобальный фактор России может быть значительно эффективнее реализован в рамках цивилизационно-организационного укрепления института международного представительства в глобальной инфраструктуре, включающей Систему глобального управления. Именно этот путь организации международного сообщества отстаивает современная Россия. Потенциал российского глобального фактора формирует основу для участия России в выработке международных цивилизационных стандартов, ориентированных на эволюционное равновесие сакральности и модернизма, позволяет России внести свой вклад в укрепление общецивилизационной универсальности Системы глобального управления, что соответствует общечеловеческим задачам сохранения природной множественности и разнообразия окружающего мира. 6. Таким образом, вопрос: «Выдержит ли Россия глобализацию?» — остается открытым. Многое зависит от того, насколько полно раскроется потенциал российского общества к консолидации и участию в укреплении цивилизационно-культурологического разнообразия международного сообщества.
В.Вьюницкий, Cамобытность любой страны, особенно в эпоху глобализации жизни человечества, — не просто ее визитная карточка, набор общепризнанных экзотических «изюминок», отличающих страну от других государств. Сегодня самобытность — это и одна из серьезных предпосылок сохранения государства в качестве самостоятельного субъекта международных отношений. Социальная и культурная однотипность, однопорядковость европейских государств стала, к примеру, одной из причин их начавшегося слияния в единую Европу. И, напротив, сохранявшаяся и культивировавшаяся самобытность республик Советского Союза стала одним из оснований их разъединения, превращения единого федеративного государства в Содружество Независимых Государств. Глобализм, заявивший о себе как об экономическом и социокультурном феномене с 70-х годов XX столетия, бросает вызов национальной и государственной самобытности. Суть глобализации — не только в возникновении системы глобальных взаимосвязей человечества и возникновении комплекса глобальных проблем, которые не могут быть разрешены силами отдельных государств, но и в известной универсализации жизни разных групп, составляющих в совокупности род людской. Более того, сама эта тенденция составляет серьезную глобальную проблему, порождая у людей кризис идентичности — их способности к самоидентификации в качестве представителей национальных групп или государственных образований. (Эта проблема зафиксирована еще в четвертом докладе «Римского клуба» в 1973 г.) В условиях би- или многополярного мира тенденция к глобальной унификации жизни разных национальных или государственных групп компенсируется в той или иной мере различиями более крупных образований, объединяющих их, — региональными, социокультурными, социально-экономическими. Однако с превращением мира в однополярный, в котором доминирует одна сверхдержава, действие этих компенсирующих факторов во многом снимается, и начинают проявляться негативные черты глобализма. В такой глобальной обстановке (а после распада Советского Союза и системы Варшавского Договора в мире существует именно она) происходит и вульгаризация самой идеи глобализма. Сегодня на практике глобализация означает фактически трансформацию значительной чисти мира в своего рода Pax Ame-ricana со стандартизированным образом и идеалами жизни, формами политической самоорганизации общества, типом массовой культуры, жизненными ценностями и др. Опасность подобного «глобализма» не только в том, что он нарушает права народов на самостоятельное развитие. Тем самым ограничиваются и ресурсы поливариантного развития человечества, необходимые как гарантия коррекции хода и перспектив его развития в возможных кризисных ситуациях. Выдающийся русский философ и историк Н.Я.Данилевский в книге «Россия и Европа» (М., 1991) писал о эволюционном значении самобытности: «...Для того, чтобы культурородная сила не иссякла в человеческом роде вообще, необходимо, чтобы носителями ее являлись новые деятели, новые племена с иным психическим строем, иными просветительными началами, иным историческим воспитанием, а следовательно, надо иметь место, где могли бы зародиться эти семена власти одного культурно исторического типа». Необходимость наличия многообразных вариантов эволюционного развития доказывали и основоположники теории ноосферы П.Тейяр де Шарден и В.И.Вернадский. С позиций, которые отстаивались ими, примитивный глобализм существенно обедняет эволюционный потенциал человечества, сужает возможности социокультурного синтеза или цивилизационного маневра, к которому может побудить нарастание глобальных проблем. В этой связи задача сохранения национально-государственной самобытности при участии страны в процессе интернационализации или глобализации жизни человечества приобретает огромное значение. Особенно — для стран, имеющих потенциал претендовать на роль альтернативных центров, способных компенсировать негативные влияния примитивного глобализма. Одной из таких стран несомненно является Россия, которая сегодня, увы, идет по пути заимствования западных образцов и стандартов жизни, но уже начинает задумываться о поисках своего особого места в мире и пути развития. Само по себе историко-цивилизационное заимствование негативного смысла не имеет, если оно осуществляется в неких пределах и соединяется с собст-венным потенциалом страны. К примеру, те же петровские реформы существенно изменили уклад и образ Российской Империи, но результаты их нельзя объяснить исключительно «импортом» идей, ценностей и технологий. Скорее, произошел сложный синтез заимствований и самобытности, результатом че-го и стало резкое, неожиданное для других усиление страны. Именно на этом пути синтеза национально-самобытного и международно-глобального может произойти и возрождение России в XXI в. Однако при этом нужно разумно определить пределы и сам предмет заимствования, чтобы «импорт» чуждой культуры не подорвал корни самобытности государства. Тревожный пример здесь подает Япония. До недавнего времени ей удавалось сохранять национальную специфику, несмотря на массовый завоз с 1945 г. американских стандартов и образа жизни. Однако ресурса резистентности чуждой культуре хватило только на два послевоенных поколения. Нынешнее, третье, утрачивает традиционные ценности японской культуры, трудовую и бытовую мораль, становится бледным подобием американских стандартов. На эту опасность необходимо обратить внимание и России. К нам завоз чуждых стандартов и идеалов осуществляется еще более активно и бесконтрольно, чем в побежденную Японию. Причем по преимущест-ву из одной страны — Соединенных Штатов. И наносит это ущерб прежде всего тем составляющим российской жизни, которые в лучшую сторону отличали нашу страну от других государств. Уже сегодня реально страдают от такого «межкультурного» синтеза высокая культура и высокая наука — то, что было главной специализацией России в международном разделении «цивилизационного труда». Выход может быть только в следующем: С.Иванов, Реально сложившаяся обстановка на постсоветском пространстве не позволяет нам рассчитывать на воссоздание единого государства в границах бывшего СССР в ближайшем будущем. Содружество Независимых Государств (СНГ) является слабой тенью Советского Союза и, как показала жизнь, идея его создания изначально была обречена на провал. Главными причинами этому явились: нежелание и неумение новой российской политической и финансово-экономической элиты работать на постсовет-ском пространстве, долгое время сохранившийся у советских руководителей синдром «старшего брата», естественное стремление лидеров вновь образованных государств к большей независимости и самостоятельности, отставание в создании договорно-правовой базы и, как следствие, неразвитость двусторонних отношений России со своими соседями из ближнего зарубежья практически во всех областях. Наиболее уязвимыми оказались торгово-экономические и валютно-финансовые отношения. В результате Россия за последние годы как бы изолировалась в таком жизненно важном для себя регионе, как постсоветское пространство. Исключение составляет наметившийся Союз России с Белоруссией, но говорить о реальных результатах здесь пока преждевременно. Сама идея, безусловно, заслуживает всяческого внимания и поддержки, однако перевод ее в практическую плоскость потребует колоссальных усилий с обеих сторон. В качестве наших потенциальных союзников остаются Армения и Таджикистан, но дальнейшему сближению с ними препятствует как отсутствие общей границы, так и ряд других факторов (нагорно-карабахский конфликт, сложность военно-политической обстановки, противостояние Душанбе и исламской оппозиции и т.д.). На грани конфронтации складываются отношения Российской Федерации со странами Балтии, с Украиной, Молдавией, Грузией и Азербайджаном. Все больше дистанцируется от Москвы Узбекистан, весьма слабые связи сохраняются с Казахстаном и Киргизией. Одновременно мы наблюдаем активный процесс установления все более тесных отношений вышеперечисленных молодых государств между собой как на двусторонней основе, так и рамках новых, альтернативных СНГ, региональных союзов. К их числу можно отнести ГУУАМ (Грузия, Украина, Узбеки-стан, Азербайджан и Молдова), главным связующим звеном которого стало создание евразийского транспортного коридора (воссоздание древнего «шелкового» пути). Уже сейчас по этому коридору перебрасываются казахская и азербайджанская нефть, узбекский и туркменский хлопок, в обратном направлении поступают товары из Европы, стран Средиземноморского и Черноморского бассейнов. К ГУУАМ выражают готовность присоединиться, с одной стороны: Япония, Китай и бывшие среднеазиатские республики СССР, с другой — Турция, страны Балтии и Восточной Европы. 21 апреля с.г. в Ташкенте президенты Казахстана, Киргизии, Узбекистана и Туркмении подписали Договор о совместных действиях по борьбе с терроризмом, политическим и религиозным экстремизмом, транснациональной организованной преступностью и иными угрозами безопасности. Отмечается также самое активное проникновение на постсоветское пространство США, других западных государств, Турции, Ирана, арабских стран. Со стороны последних активно ипользуется исламский фактор (строительство мечетей, обучение молодежи и т.п.). Бывшие республики СССР все больше втягиваются в сотрудничество со своими новыми союзниками и партнерами с Запада и Востока. Причем зачастую эти формы сотрудничества выходят далеко за рамки торгово-экономических. Создаются реальные предпосылки для военно-политического, военного и военно-технического сотрудничества стран ближнего зарубежья как на двусторонней основе (с США, Турцией), так и в рамках военно-политических союзов. Главная задача этих объединений — обеспечить безопасность транспортировки стратегических сырьевых ресурсов на Запад и Восток. Неслучайно США в открытую провозглашают Закавказье зоной своих национальных интересов. В настоящее время практически все бывшие республики принимают участие в программе НАТО «Партнерство во имя мира», военнослужащие этих стран обучаются в странах НАТО. Президент Грузии Э.Шеварднадзе открыто предлагает решать абхазскую проблему по «боснийской модели» с помощью вооруженных сил западных государств. Следует отметить, что в ближнее зарубежье внедряются не только иностранные государственные, частные и общественные организации, но и их преступные сообщества. Через наши «полупрозрачные» границы со странами СНГ хлынул поток наркотиков, оружия, боеприпасов, порнографии, подпольных иммигрантов и преступников всех мастей. Параллельно из России нелегально вывозятся: стратегическое сырье, валюта, новейшие технологии и т.п. Взаимодействие спецслужб РФ и сопредельных государств, а также охрана совместных границ желают быть лучшими. Что Россия могла бы противопоставить продолжающемуся процессу переориентации наших соседей по ближнему зарубежью на новых союзников и партнеров и превращению наших границ в зону нестабильности? Во внешней политике нашего государства должно наконец-то, не на словах, а на деле, стать приоритетным направлением — восстановление отношений во всех областях с нашими традиционными партнерами из числа бывших республик СССР. Мы должны повернуться к ним лицом, создать надлежащую договорно-правовую базу и условия для взаимовыгодного торгово-экономического сотрудничества на долговременной основе. Тем самым мы не только приостановим дальнейшее проникновение на пост-советское пространство наших конкурентов и, как раньше говорили, «вероятных противников», но и существенно облегчим положение миллионов русских и русскоязычных граждан, волею судьбы оказавшихся у себя дома «за границей» (Средняя Азия, Закавказье, Крым, Приднестровье, Прибалтика). Ведь сейчас в силу переживаемых Россией финансово-экономических трудностей мы не в состоянии принять их у себя в качестве вынужденных переселенцев или беженцев или оказать им какую-либо помощь на месте (пенсии, пособия, образование на русском языке, трудоустройство и т.п.). Как известно, в ближнем зарубежье продолжается процесс закрытия русских театров, школ, других культурных и образовательных центров. Определенное негативное воздействие на наших соотечественников оказывает и все большее ограничение их доступа к СМИ на русском языке. Местные власти явно не заинтересованы в сохранении теле- и радиопередач, журналов и газет на русском языке, а Россия не может финансировать такие программы и издания. В настоящее время наши соотечественники в ближнем зарубежье, в том числе и оформившие гражданство РФ, остаются как бы гражданами второго сорта как для местных властей, так и для России. В какой-то мере мы их сами подталкиваем к ускоренной ассимиляции в рамках новой для них родины. Безусловно, главным направлением в деле сохранения нашей национальной самобытности является сохранение и укрепление самой Российской Федерации, преодоление существующих и предотвращение возможных новых внутренних конфликтов и противоречий (Северный Кавказ, Татарстан, Башкортостан, Калмыкия). Все острее ставится вопрос о приведении в соответствие Конституции РФ всех законодательных актов ее субъектов. От того, как будет решаться эта проблема, во многом зависит будущее нашего государства, стабильность внутриполитической обстановки. Вместе с тем активная внешняя политика на пост-советском пространстве поможет нам не только защитить интересы Российского государства и наших соотечественников за рубежом, но и создаст предпосылки к воссозданию в перспективе единого государства России в границах, исторически и этнически оправданных. На первом этапе это может быть Союз Белоруссии и России, в дальнейшем — Союз славянских государств (РФ, Белоруссия, Украина), затем возможен союз с присоединением Казахстана и Армении. В любом случае, все возможные союзы на постсоветском пространстве с участием России, как представляется, могут формироваться только на базе прочных двусторонних отношений, которых пока к великому сожалению создать не удалось. И, наоборот, тенденция к сокращению объемов сотрудничества России со странами ближнего зарубежья сохраняется. Так, товарооборот России с Белоруссией в 1999 г. сократился более чем на 24%. Другой пример. В прошлом году, 22 ноября, в Москве правительствами наших стран подписано важнейшее соглашение о создании объединенной электроэнергетической системы. Белоруссия выполнила внутригосударственные процедуры и 21 февраля уведомила об этом российскую сторону. Россия же до сих пор ничего не сделала, и поэтому соглашение не вступило в силу. Таких примеров больше чем достаточно. Определенные надежды россияне и наши партнеры на постсоветском пространстве возлагают на нового Президента РФ В.Путина. Первые шаги в области внутренней и внешней политики характеризуют его как государственника, способного объединить патриотически настроенные силы нашего общества. Определенный оптимизм также внушает и его умение налаживать контакты с нашими партнерами в ближнем зарубежье в частности, весьма своевременными и эффективными оказались его поездки в апреле с.г. в Белоруссию и на Украину (Крым).
Н.Извеков, Около года назад на «круглом столе» в Петербурге (16 июня 1999 г.) мне довелось затронуть тему об особенностях процесса глобализации в современном мире. Тогда с ссылкой на зарубежные источники было сказано о нарастании кризисных явлений в мировой экономике. В настоящее время после известных событий на нью-йоркской фондовой бирже (14 апреля 2000 г. и в последующие дни), а также на биржах в других странах, можно сказать, что тезис о кризисе в мировой экономике получил полное подтверждение. Если ранее на протяжении 90-х годов кризисы неоднократно возникали на «периферии» — в Латинской Америке, в Юго-Восточной Азии, в России, то теперь в его эпицентре оказались США — наиболее развитая страна. Характерно, что спад на бирже в на-ибольшей мере ударил по самым технологически передовым корпорациям, преимущественно занятым в информационно-сервисном бизнесе. Именно данный сектор был главным мотором развития американской экономики на протяжении последнего десятилетия. (На его долю в совокупности приходится около 80% ВВП этой страны и 78% всех занятых). Нельзя сказать, что спад на Уолл-стрите оказался полностью неожиданным. «Штормовые предупреждения» еще некоторое время назад давали многие американские экономисты различных направлений, включая компетентных специалистов МВФ и Всемирного Банка. Очевидно, следует еще раз указать на характерную особенность нынешнего кризиса: это перепроизводство не в материальной сфере, а в секторе информационно-сервисных услуг. Однако данное обстоятельство нисколько не уменьшает серьезность нынешнего кризиса. Скорее наоборот, поскольку он охватил наиболее «передовой» сектор современной глобальной экономики. Учитывая, что процесс глобализации на данном этапе распространился преимущественно на информационно-сервисный сектор (индустрия «мультимедиа»), можно сделать вывод, что начавшийся в США кризис наносит по крайней мере очень серьезный удар по дальнейшим перспективам глобализации, во всяком случае в ее нынешней форме. Американские экономисты считают также, что нынешний кризис может оказаться не просто одним из многих циклических кризисов, которые возникали в рыночной экономике после второй мировой войны систематически через каждые 5—6 лет, а явлением цивилизационно-системного порядка. Сами американские экономисты часто проводят аналогию с известным мировым кризисом 1929—1933 гг. В этой связи иногда упоминается о том, что на рубеже XXI в. фактически завершается очередной длинный цикл мирового технологического развития (согласно теории «длинных волн» Н.Кондратьева цивилизационные циклы технологического развития могут длиться 5—7 десятилетий). Естественно, возникает вопрос о возможных последствиях начавшегося в США кризиса. В любом случае экономические проблемы в такой стране, как США, всегда сопряжены со многими осложнениями для остального мира. (Вспоминается поговорка: «Когда США чихают, во всем мире начинается ОРЗ».). Если речь идет о цивилизационно-системном кризисе, а похоже, что это действительно так, то последствия могут оказаться по-настоящему крайне тяжелыми для всего мира. В таком случае несомненно возникнет реальная потребность в поиске новой парадигмы для экономического развития в мире.
В числе прочих возможных следствий можно было бы назвать следующие: Россия имеет реальный шанс остаться в стороне от потрясений начинающегося глобального кризиса, если она сосредоточится на развитии реального сектора своей экономики с акцентом на освоение имеющихся в ее распоряжении новых технологий в различных сферах материального производства, а также путем политики «отстраненности» от тесной связки с пораженной кризисом информационно-сервисной глобальной экономикой.
В.Сироткин, Никто из историков и политологов Запада и Востока не отрицает, что после падения Берлинской стены и распада СССР на всем евразийском пространстве от Калининграда на Балтике до Владиво-стока на Тихом океане сложилась новая геополитическая обстановка. Много десятилетий мы, преподаватели-международники разных стран, читали курсы лекций по «системам МО» — Вестфальской в XVII—XVIII вв., Венской в 1814—1914 гг., Версальско-Вашингтонской в 1919—1939 гг., Ялтинско-Потсдамско-Хельсинкской в 1945—1975 гг. Вторая мировая война закончилась почти по той же схеме, что и все предыдущие — Тридцатилетняя в XVII в., наполеоновские войны и Первая мировая. «Почти» относится лишь к тому, что «три великих» — Рузвельт, Черчилль и Сталин — не стали се-бя обременять созывами всеевропейского конгресса победителей и заключением в 1945 г. Заключительного (генерального) акта, а установили в Ялте и Потсдаме новый порядок в Европе и мире «на троих» (в декабре 1991 г. в Беловежской пуще эта пагубная традиция будет, увы, продолжена...). Победители исправили эту ошибку «трех великих» лишь 30 лет спустя, 1 августа 1975 г. в Хельсинки, где представители 33 европейских государств, а также США и Канады подписали, наконец, Заключительный (Генеральный) акт о мерах безопасности и сотрудничества в Европе. Таким образом, вековая традиция международных отношений вернулась «на круги своя», включая и попытку создания в Европе «инструментов» урегулирования спорных проблем (постоянный Совет ОБСЕ, «контактные группы» и т.д.). Мыслилось, что ОБСЕ станет некоей региональной «ООН для Европы», закрепив тем самым широко разрекламированный «хельсинкский процесс» реальными действиями на общеевропейском уровне. Но под институты ОБСЕ с самого начала была заложена «мина» — Хельсинкский Заключительный акт 1975 г. не предусматривал в «ООН для Европы» такого эффективного инструмента, как Совет Безопасности ОБСЕ. Вместо него был введен принцип консенсуса всех 35 государств — подписантов Акта, что заранее предрекало этой организации судьбу Лиги Наций или польского сейма XVII в. с его «либирум вето»: достаточно было одному «польскому шляхтичу» (Португалии, Греции) воскликнуть — «не позволям», и решения на ОБСЕ не принималось. Справедливости ради следует сказать, что на первом этапе развития «хельсинкского процесса» (1975—1985 гг.) никто из его основных участников особенно и не был заинтересован в том, чтобы ОБСЕ превратилась из «рекомендательной конторы» в реальный инструмент решения спорных вопросов. Две тогдашние супердержавы — США и СССР — по-прежнему опирались на старые инструменты Ялтинско-Потсдамской системы: НАТО, ОВД, СЭВ, военные базы вокруг СССР и советские — в Европе. Не проявляли большого интереса к ОБСЕ и западноевропейские державы: у них шел процесс собст-венно интеграции — сначала в ЕЭС, затем в ЕС. Словом, каждый шел «своим путем», мало заботясь о европейской и мировой безопасности. Но после 1985 г. ситуация в Европе начала кардинально меняться. Втайне мечтая о лаврах «великого реформатора сверху», М.Горбачев затеял спонтанную перестройку, не имея при этом реального представления — что же такое СССР и вся называемая мировая социалистическая система и могут ли они вообще реформироваться, будучи построенными на военно-тоталитарном сталинском фундаменте? На словах посулив поддержку, Запад фактически с 1989 г. вынудил Горбачева вывести советские вой-ска из Восточной Европы и ликвидировать там советские военные базы, бросив на произвол судьбы многомиллионное военное и гражданское имущество. Ельцин и другие «туркменбаши» СНГ, свергнув Горбачева (в последней отчаянной попытке с помощью Запада удержаться у власти в кресле президента СССР после ГКЧП и Фороса он успел-таки осуществить «протокол о намерениях» Ельцина за 1990 г. — «отпустить» Прибалтику на «волю»), в отношении Запада продолжили Горбачевскую политику капитуляции. Даже бывший соратник Горбачева и Ельцина, а ныне эмигрант Сергей Станкевич и тот сегодня в одном из недавних интервью говорит: «...Уже в начале 90-х мы могли списать все долги бывшего СССР в обмен на вывод войск из Европы и признание новых государств (в Восточной Европе и Прибалтике. — Авт.). Представьте, огромная масса долгов не висела бы над нашими финансами, что, может быть, избавило бы страну и от пирамиды ГКО. Ельцин обязан был тогда лично говорить об этом с западными лидерами... Но все это было не использовано. Масса возникших тогда шансов была потеряна». Однако и Запад, прежде всего США, в эйфории «победы над коммунизмом» в геополитической стратегии мира на XXI век недалеко ушел от наших «турк-менбаши». Ведь все эти гигантские изменения в европейских границах и новом балансе сил после развала «соцлагеря» и СССР никаким новым Хельсинки-2 до сих пор не закреплены. Причем Запад сохранил свою часть системы МО Ялта — Потсдам — Хельсинки-75 — НАТО, ее военные базы, ограничения в торговле «стратегическими» и «демпинговыми» товарами для России и других стран СНГ. И, главное, сохранился основной финансовый инструмент послевоенного преобладания США в мировой экономике — американский доллар, ибо никто пока де юре Бреттон-Вудские соглашения Рузвельта-Черчилля 1944 г. не отменял.
В.Катаев, Oпыт участия в переговорах с американцами позволил мне наблюдать некоторые особенности их поведения, в частности, стремление получать от нас реальные уступки в обмен на их умело подготовленные «мыльные пузыри» в военной области. История показывает, что мы нередко попадались на эту удочку, чем поощряли США к повторению подобных действий. Особенно показательным в этом отношении явилась провозглашенная 23 марта 1983 г. президентом Р.Рейганом пресловутая программа СОИ, которая официально имела своей целью создание широкомасштабной, глубокоэшелонированной системы ПРО с элементами космического базирования и должна была сделать «ядерное оружие устаревшим и ненужным». На самом же деле военная компонента этой программы была отнюдь не основной составляющей СОИ. Видные специалисты США уже тогда указывали на то, что технические возможности создания эффективной ПРО, способной обеспечить успешный перехват сотен и тысяч атакующих ядерных боеголовок потенциального противника (считай СССР), в ту пору, да и поныне явно недостаточны. Одной из основных целей СОИ являлось стремление США втянуть Советский Союз в дорогостоящую гонку вооружений, особенно разрушительную в случае подготовки и развертывания ПРО территории СССР. Советские специалисты отдавали себе отчет в том, что создание ПРО является для нашей страны абсолютно неприемлемой задачей. Основным направлением ответных мер бы-ла определена подготовка «асимметричного» ответа, предусматривающего усиление группировки СНВ, увеличение их способности преодоления ПРО. Наша разведка в этот период была завалена материалами по СОИ, значительная часть которых носила характер дезинформации. Наши аналитики по давней привычке больше всего боялись проявить недооценку возникающей угрозы, которая должна была бы появиться в связи с планами США по развертыванию ПРО. Дать реальную оценку эффективности подобной системы противоракетной защиты не смогла и специально созданная для анализа СОИ экспертная группа под руководством Е.Велихова. Все это привело к тому, что руководство СССР, значительная часть военных специалистов страны поверили в то, что основной стратегической целью программы СОИ явилось создание системы ПРО США. Реализация советских ответных программ была призвана решить не только военно-технические меры противодействия СОИ, но и поднять технологический уровень страны. В конкретных четырех крупных государственных программах было запланировано 117 фундаментальных, 86 научно-исследовательских и 165 опытно-конструкторских работ. Такой ответ на вызов СОИ был в интересах отечественного ВПК, который нуждался в серьезной модернизации, поскольку основные фонды предприятий и институтов значительно устарели и износились. У ряда советских специалистов-системщиков, в отличие от официальной точки зрения, сложилось убеждение в том, что планы создания ПРО — это только надводная часть айсберга под флагом СОИ, что руководство США вложило в эту программу еще и серьезные экономические цели. Общеизвестно, что в периоды войн, которые вели США, в том числе и во время «холодной войны», ВПК получал самые крупные государственные заказы на многие десятки млрд. долл. Предприятия военной промышленности насчитывают более 100 тыс. компаний и фирм, при этом 100 наиболее крупных подрядчиков получают около 70% заказов Пентагона. Для поддержки своего ВПК США традиционно стараются оснащать свои вооруженные силы самым современным, высокотехнологичным оружием и военной техникой. Однако темпы переоснащения шли с такой скоростью, что к началу 80-х годов значительная доля мощностей гигантов военной промышленности США оказалась незагруженной. Практически прекратился ввод в строй новых предприятий с числом работников 500 и более чел. Положение ВПК усугублялось еще и тем, что традиционно дорогие изделия гражданской продукции американских военных предприятий не смогли конкурировать с аналогичными более дешевыми товарами из Европы и Японии. Призрак крупного спада производства и потерь в военной промышленности США стал угрожающе материализоваться в реальность. В этих условиях и была подсказана президенту Рейгану идея СОИ — начать под флагом военных исследований и разработок широкий поход Америки за новыми технологиями, в том числе и технологиями двойного назначения. По оценкам некоторых специалистов СССР, провозглашение программы СОИ помимо решения задач военно-политического характера обеспечило спасение американского ВПК от разорения, распространения спада, зарождавшегося в военной промышленности, дало возможность сохранить высококвалифицированные кадры специалистов и ученых. В ходе выполнения программы СОИ были осущест-влены крупные технологические прорывы, получены новые ноу-хау. При этом к настоящему времени на второй план отошли различные «экзотические» проекты, в их числе электромагнитные пушки, рентгеновский лазер с ядерной накачкой, пучковое оружие и т.п. Следует заметить, что европейские страны неоднократно высказывали неудовольствие по поводу двойного стандарта безопасности: одного для США, другого — для их европейских союзников. Ведь защита от ракетно-ядерного удара густонаселенной Европе нужна отнюдь не меньше, чем США. В связи с этим в ряде стран Европы просматривались варианты создания собственной ПРО, в том числе для защиты от ракет третьих стран. Но Европа не пошла на создание ЕвроСОИ. Европейские политики своевременно рассмотрели хитрости Рейгана с СОИ и 19 стран создали свою программу совместной разработки новейших технологий «Эврика». В отличие от США они прямо заявили, что исследования по программе «Эврика» подчинены задаче разработки гражданских технологий. В качестве вывода из вышесказанного следует отметить, что России необходимо тщательно обобщить и использовать накопленный опыт военно-технической экспертизы важнейших решений в военно-политической сфере, возродить эффективную структуру и механизм контроля за их выполнением и на этой основе формировать достойные ответы на вызовы наших оппонентов.
Кроме того, на Конференции выступили с сообщениями: |
|
|