И даже активные и систематические усилия, предпринятые Е.Примаковым для исправления дисбаланса отношений после его назначения на должность министра иностранных дел в 1997 г., не смогли переломить уже сложившуюся схему так называемого «сотрудничества» между Россией и Западом: односторонние уступки Москвы перед лицом все более усиливающихся и беспардонных требований Запада. Уж больно понравилось западным столицам поучать Россию кого и как ей любить, с кем дружить, а с кем — нет, как строить свое государство и экономику. И все это на фоне довольно скромной помощи, ориентированной, главным образом, на сбыт лежалой западной продукции неприхотливому российскому потребителю.
В этих условиях, конечно же, разработать и предложить убедительный ответ на вызывающую акцию НАТО в Югославии, заставить этот блок принять во внимание позицию России и считаться с ней нелегко и непросто. И, возможно, без каких-то резких движений, без угрозы серьезного кризиса здесь не обойтись.

При рассмотрении спектра возможных реакций Москвы на происходящее видны две крайние и в силу разных причин неприемлемые альтернативы: с одной стороны, сделать вид, будто все происходящее на Балканах к нам не имеет отношения и интересов России не затрагивает (и эту позицию уже обозначили некоторые политики западной ориентации), а с другой — пойти на все, вплоть до угрозы ядерного удара, чтобы заставить Запад заплатить дорогую цену за то, что в Москве дипломатично назвали «ошибкой» (и об этом уже сказали деятели радикальной антизападной ориентации). Обе крайности указывают на явную озабоченность практически всего политического истеблишмента происходящим и, одновременно, на охватившее его чувство растерянности.
 
Новый неуютный мир
 
Если подумать спокойно о том, что же произошло на Балканах и в более широком масштабе, то выводы получаются совсем невеселые.

Во-первых, завершилась, и не очень радостно, целая эпоха, которую историки назовут «окончание холодной войны», и все связанные с ней надежды. Разом оказались похороненными ожидания более справедливого мироустройства, «нового мирового порядка», о котором мечтали совместно Дж.Буш и М.Горбачев. Вновь на повестку дня мировой политики встала проблема использования силы, особенно силы необузданной, насквозь демагогической, способной без особых угрызений совести разбомбить целые страны, если только это не грозит серьезным сопротивлением и большими потерями. Закончилась так называемая эпоха «демократизации» международных отношений, которая сулила всем народам равенство, одинаковую безопасность, справедливое разрешение спорных проблем. Без особой детализации можно констатировать: мир вновь вернулся к традициям империализма, в которых право заменено силой, страны разделены на «господ» и «рабов», а сильный попирает слабого. И России с ее больной и слабой экономикой, разрушенным государственным механизмом, отвернувшимися от нее союзниками придется принимать серьезнейшие решения в условиях дефицита времени, если она не хочет испытать в дальнейшем участь Югославии.

Во-вторых, перекраивается, и отнюдь не в лучшую сторону, карта Европы. Сколько уже было пролито крови и разрушено стран, прежде чем появились нынешние очертания границ, якобы «гарантированных» Совещанием по безопасности и сотрудничеству в Европе. Когда принималось решение заморозить территориальный статус-кво в Европе всеми участниками совещания, в том числе США и Канадой (хотя и тогда ясно было, что далеко не все от него в восторге), доминировало понимание, что стоит в Европе хоть кому-нибудь позволить перекроить с помощью силы границы хоть одного государства, эффект получится плачевный: на континенте практически нет страны, которая не испытывала бы ностальгии по утраченным территориальным владениям периода пика своего расцвета.

И вот сейчас на глазах растаскивают по клочкам Югославию. Уже после того как, казалось бы, нашли решение самой сложной, с территориальной точки зрения, проблемы бывшей Югославии — проблемы многонациональной Боснии, блок НАТО намерен оккупировать, а затем и отсоединить провинцию Косово от Сербии. И все те страны Запада, которые столь клятвенно обещали поддержку территориальной целостности Югославии, молчат набравши в рот воды.

В-третьих, на наших глазах происходят полевые испытания новых систем и поколений оружия. Ни для кого не секрет, что военные лаборатории и исследовательские центры продолжали интенсивно работать все эти годы почти везде, где они существовали в годы «холодной войны», в том числе и в России. Но лишь в отдельных случаях и в отдельных странах их продукцию, новые системы и поколения оружия, доводили до стадии полевых испытаний, и не только потому что не было подходящих случаев. Этих случаев, различных региональных войн и конфликтов, как всегда, хватало с избытком. Но многие страны, и особенно Россия, у которой оказалось наибольшее число новых систем и новых прототипов оружия (и не потому, что наши лаборатории и КБ лучше, а потому, что советская оборонная промышленность с большим трудом осваивала новые образцы), воздерживались от полевых испытаний, считая это нарушением неписаного кодекса отношений после окончания «холодной войны».

Сейчас же нам явно демонстрируют в Югославии, что западное сообщество не придерживается более такой точки зрения и с готовностью использует первый же локальный конфликт в качестве полигона для новых систем оружия. Против кого эти новые системы будут использваны — вряд ли большая загадка. Учитывая их насыщенность электроникой, засилье высокоточных систем и т.д., ясно, что речь идет о подготовке войны против высокоразвитой в военном отношении, урбанизированной страны, обладающей обширной территорией. Что это за страна такая в Европе — ясно без слов.

Можно было бы обозначить еще много аспектов того, что присходит в Югославии, но вряд ли это добавит что-либо существенное в уже сложившуюся и разделяемую большинством россиян картину: кризис, развязанный воздушными бомбардировками территории Югославии авиацией НАТО, вполне может сыграть роль пролога к очередной европейской войне, если не разработать и не предпринять в срочном порядке мер по его урегулированию. Мы все — европейцы и не-европейцы — вступили в новый мир «без войн и конфликтов» и обнаружили, что на пороге нас встретила откровенная, наглая, беспардонная агрессия США и их союзников против Югославии.

Это — отнюдь не пропагандистское клише периода «холодной войны». К огромному сожалению всех тех, кто столь активно трудился над поисками выхода из конфликта времен «холодной войны», это — констатация очень неприятного факта. И неприятие его состоит не в запугивании самих себя, а в осознании весьма сложной и не терпящей отлагательства задачи существенной перестройки стратегии внутренних реформ и действий на международной арене для укрепления безопасности страны, возвращения ее способности любым — военным и не-военным — путем отстаивать свои законные интересы и интересы своих друзей. В этом состоит, видимо, самый первый и самый главный урок югославского кризиса.
 
Стратегия в отношении НАТО
 
О дним из элементов новой стратегии России по защите своих интересов должна стать проблема отношений с НАТО. Причем проблема эта состоит в том, чтобы создать здесь такую модель, при которой блок НАТО, оставаясь оборонительным, напрочь забыл бы о «полицейской роли» и вообще о том, что он может что-либо сделать за пределами территорий стран-участниц.

Как бы это ни раздражало многих россиян, блок НАТО стал неотъемлемой частью системы европейской безопасности и вряд ли удастся его ликвидировать в обозримом будущем. Скорее всего, России придется сосуществовать с НАТО и строить с ним определенные отношения. Не совсем партнерские, совсем не союзнические, но и не враждебные. В качестве средства успокоения страхов во многих европейских странах, блок НАТО себя оправдал. Немаловажную роль сыграл он и в ограничении «национализации обороны» отдельных европейских государств, которая обязательно привела бы к гонке вооружений. Но само собой разумеется, после того, что сделал блок против Югославии, отношения России с ним должны строиться на совсем иной основе.

Россия не может доверять нынешнему НАТО и его руководству. Сейчас в руководстве блока доминирует установка на экспансию, на применение силы, на возрождение империализма как системы отношений, которая уже дважды в нынешнем столетии приводила Европу к мировым войнам. С таким НАТО можно лишь бороться, дружить с ним нельзя. Но и воевать с НАТО не следует. Это может привести к тому, чего все мы в Европе больше всего опасаемся — к новой европейской войне. Поэтому требуется какой-то иной, более взвешенный и осторожный подход.

При строительстве дальнейших отношений с НАТО надо учитывать наличие внутренней оппозиции в блоке, той самой оппозиции, которая исходит из того, что «лучшее — враг хорошего», и потому видоизменить блок, который достаточно оправдал себя в годы «холодной войны», а тем более придавать ему новые функции и задачи, было бы легкомысленно, неуместно и вообще могло бы привести к развалу НАТО. Эти люди и эти политические группировки внутри натовских стран сейчас не в чести, не они определяют политку блока. Но они есть, и именно в сотрудничестве с ними Россия могла бы решить трудный для себя вопрос о будущих отношениях с НАТО.

К моменту завершения «холодной войны» и в бывшем СССР и в странах НАТО сложился консенсунс относительно того, что делать с этим блоком. Несмотря на распад Организации Варшавского Договора, никто в СССР особо не настаивал на том, чтобы немедленно распустить блок НАТО. Наоборот, считалось, что с ним можно установить отношения сотрудничества, которые помогут закрепить результаты окончания «холодной войны». В частности, в сотрудничестве с блоком НАТО можно было бы решить как общие военные вопросы (контроль за обычными вооружениями в Европе, предотвращение войны на континенте), так и относительно частные политические проблемы — положение в отдельных районах Евроатлантического региона без признания за этим блоком какой-либо полицейской роли.

В этом направлении развивалось сотрудничество между Россией и НАТО вплоть до решений Брюссельской сессии Совета НАТО в начале 1994 г., когда возникли две идеи: первая — создать программу сотрудничества ради достижения мира в качестве дополнения к системе НАТО и одновременно возможности выхода блока за пределы своей компетенции; второе — объявление блоком событий в бывшей Югославии собственной «сферой ответственности». Ни то, ни другое не было оспорено Россией как попытка в одностороннем порядке изменить правила поведения, сложившиеся на момент окончания «холодной войны». И именно эти произвольные действия НАТО заложили основу нынешнего кризиса в его отношениях с Россией.
Этот кризис, в свою очередь, ставит вопрос о том, что надо срочно менять складывающиеся формы отношений между Россией и НАТО, пока политика его руководства не довела дело до большой беды. Если этого еще не понимают ни в Бросселе, ни в Вашингтоне, то должны понять в других столицах, где чувство ответственности за судьбы своих стран и мира в Европе пока еще не погребено под кажущимся превосходством НАТО над своими противниками.

Замораживание конфликта
 
Наряду со всеми отрицательными сторонами кризиса вокруг Югославии, для России в нем можно обнаружить и явно положительную сторону: нам дан очень ясный сигнал, что пора заканчивать бездумное экспериментирование, пустую трату времени на различного рода скандалы, что пора браться за ум и решать проблемы укрепления страны. Ни история, ни наши воинственные соседи по континенту не оставляют нам времени для дальнейшей раскачки. Если Россия не решит свои социально-экономические, а вслед за ними и политические проблемы в ближайшее время, ее ждут очень даже серьезные испытания.

Не вызывает сомнений, что для существенной стабилизации международной обстановки требуется, как минимум, восстановление второго «полюса силы», каким был Советский Союз в годы «холодной войны» и его сдерживающее воздействие на США и блок НАТО. Таким было бы идеальное решение, если бы оно было возможным в сжатые сроки. Разрушение мирового равновесия, на котором мир выстоял без войны в условиях конфронтации и «холодной войны» почти полвека, вследствие распада СССР и вызвало к жизни те негативные процессы, которые проявились в югославском кризисе.

Поэтому долгосрочной задачей России, ее внутренней и внешней политики, по-видимому, должно стать воссоздание такого антиамериканского противовеса, который позволит вновь обуздать имперские замашки нашего несостоявшегося «партнера» и содействовать усилению в его внешней политике элементов разумности, осмотрительности и готовности к сотрудничеству, а не к доминированию. Но это — цель, ориентированная на десятилетия, если не больше, а в более кратковременном плане задача обуздания нездоровых замашек руководства Соединенных Штатов потребует комплекса промежуточных мер внешнеполитического характера.

Об одной из них уже сказано выше: это — укрепление связей с теми кругами и силами в НАТО, в том числе в США, которые понимают дестабилизирующую провокационность курса на «расширение демократии», на расширение и состава НАТО и его военной роли. В сотрудничестве с этими силами, а также с привлечением все еще сопротивляющихся европейских нейтралов (Австрия, Финляндия, Швеция, Швейцария, а также, видимо, Украина) можно было бы предпринять меры в рамках ОБСЕ по замораживанию конфликта в Европе, по предотвращению таких акций со стороны НАТО, как нападение на Югославию.

Но чтобы эта задача не звучала слишком уж нереальной, от внешней политики России требуется активизация и на других направлениях — Китай, Индия, Иран, арабский Восток, где имеется необходимость ограничить свободу действий США. Это ощущается в зоне Персидского залива, на Корейском полуострове, в зоне Тайвань-ского пролива и во многих других местах, где действия США в последние годы не содействовали стабилизации и успокоению обстановки, а, наоборот, раскачивали ее и угрожали появлением очередного кризиса.

Речь не идет о создании некоей глобальной антиамериканской группировки, которая была бы способна, в свою очередь, начать крестовый поход против США, чреватый чередой новых международных кризисов. Скорее всего, правильнее было бы ставить вопрос об усилении системы противовесов в мировой политике, которые компенсировали бы глобальную роль США, столь неудачно вылившуюся в размахивание полицейской дубинкой. «Расширение демократии», как официальная цель американской политики, должно быть дополнено средствами глобальных и региональных противовесов, которые бы не позволили этой красиво звучащей доктрине нынешнего руководства США вылиться в элементарный шерифский разбой.

Безусловным уроком югославского кризиса должно стать убеждение многих российских политиков, а также правительственных кругов в других симпатизирующих странах, в том, что срочной задачей мировой политики является необходимость замораживания ситуации в Югославии и вокруг нее, а может быть, и в более общем масштабе. Югославский кризис достаточно ясно показал, помимо агрессивного содержания стратегии «расширения демократии», одновременно и пределы реальных возможностей США и их союзников: они могут расшатать ситуацию, дестабилизировать ее, но не могут держать ее под контролем.

Оппоненты этой политики, в частности Россия, в состоянии противостоять ей и оказать необходимую помощь жертве агрессии, но также не могут, пока во всяком случае, добиться предотвращения подобных акций. Поэтому для того, чтобы избежать опасной эскалации конфликта в условиях, когда ни одна из сторон не обладает абсолютным и убедительным превосходством (и чтобы не дай Бог у блока НАТО не возникло соблазна блефовать якобы имеющимся превосходством), нужно стремиться к замораживанию конфликта, к его переводу в русло длительных поисков возможного урегулирования.