П осле распада СССР и образования на его месте новых независимых государств десятки миллионов граждан оказались “иностранцами”, никуда не эмигрируя. Как известно, за пределами исторической Родины оказались не только русские, но и представители практически всех народов, населяющих Российскую Федерацию, что и предопределило многонациональный состав новой российской диаспоры.

Сегодня существуют различные методики оценки численности российской диаспоры в странах СНГ и Балтии, которая в работах отдельных авторов варьируется от 30 до 70 млн. человек. Однако, на наш взгляд, в еще большей степени и этот показатель, и человеческое измерение данной проблемы характеризует следующая деталь — 80 млн. жителей современной России (а это почти две трети общей численности ее населения) имеют родственников в республиках, прежде входивших в состав Союза ССР. Следовательно, положение этнических россиян в ближнем зарубежье, успехи или просчеты в государственной политике по их поддержке отражаются не только на международном авторитете Российской Федерации, но и на настроении значительной части ее жителей, отношении к властным структурам. Более того, полагаем, что наряду с другими объективными и субъективными факторами, вызвавшими стойкую кризисную ситуацию в социально-экономической сфере, свою немалую роль играют становящиеся достоянием гласности все новые факты дискриминации российских соотечественников в большинстве стран СНГ и Балтии.

Таким образом, можно утверждать, что сильная и эффективная политика России в отношении своей диаспоры имеет гораздо большую основу, чем это принято считать, и отвечает не только геополитическим интересам государства, но и жизненным интересам и чаяниям простых россиян. Следует подчеркнуть, что все эти годы проблемам своей диаспоры в ближнем зарубежье Россия уделяет особое внимание, ее поддержка становится постоянным элементом внешней политики, принята правительственная программа заботы об интересах и правах соотечественников, выделяются значительные средства на эти цели.

Между тем, учитывая ставшее традиционным запаздывание политиков, ученых и специалистов с осмыслением и реакцией на происходящие в общественной жизни события, по-прежнему не позволяет своевременно отслеживать некоторые тенденции и в сложных процессах, протекающих в российской диаспоре ближнего зарубежья.

Так, до сих пор остаются неразработанными некоторые теоретико-методологические аспекты самого понятия “российская диаспора”. Дезинтеграция СССР, разрыв единого полиэтнического пространства повлекли за собой потребность в национальной и социальной самоидентификации его населения, резко выявили проблемы диаспор, которые в советский период по ряду объективных и субъективных причин не были столь актуальными. Как известно, необходимость поддержания двойной лояльности — нынешней стране проживания и культуре страны выхода, а это значит России для наших соотечественников, заставляют их искать основы новой этнокультурной идентичности, вобравшей в себя социальные представления их родителей.

И если приоритеты титульных наций в большей или меньшей мере нашли свое отражение в законодательстве и практике большинства новых независимых стран, то целый пласт их населения, ранее объединенного институтом советского гражданства, поставлен перед необходимостью поиска собственной ниши в социокультурной среде таких государств. Этим людям предстоит осознать себя меньшинством по сравнению с коренным этносом, пройти нелегкие этапы социальной и психологической адаптации для того, чтобы вписаться в новую социально-этническую и политическую реальность, сберечь свою национальную самобытность, сохранить духовные связи с исторической Родиной. В этой связи возрастает значение консолидации диаспор, российской в частности, для осуществления упомянутых функций, сохранения себя как особой этнической общности.

Отличительной особенностью современной этнокультурной ситуации в постсоветском пространстве является то, что эти институты не только не исчезают, но их число постоянно растет. Более того, в последнее время и в самой России отмечается своего рода социальное и политическое возрождение даже тех этнических диаспор, которые почти растворились в иноэтнической среде.

Современная общественная наука пока не может представить обществу итоги обстоятельных исследований данной проблемы. Между тем, ее значимость от этого ни в коей мере не уменьшается — не трудно заметить, что реальное влияние диаспор на жизнь принявшего их государства неуклонно увеличивается, они постепенно превращаются во влиятельный фактор решения не только социально-культурных, но и экономических, и политических проблем, важный объект и активно действующий субъект контактов “стран-родителей”.

Следует подчеркнуть, что в нынешней практике наиболее распространенным пока остается употребление термина “российские соотечественники за рубежом”, что, на наш взгляд, не способно в полной мере заместить смысловую нагрузку понятия “российская диаспора”. Рассмотрим этот вопрос подробнее. Как известно, термин “диаспора” в переводе с греческого языка означает рассеяние, пребывание определенной части народа вне страны его происхождения. Появление диаспор в истории человеческой цивилизации восходит к VI в. до нашей эры, когда было осуществлено насильственное переселение евреев. Это понятие, употребленное к конкретному народу, в дальнейшем стало применяться ко всем этническим группам, которые по тем или иным причинам были оторваны от своего народа и продолжали не просто жить, но и сохраняться как особые этнические общности.

Новую страницу внесли новая и новейшая история, когда поводом для образования диаспор вне своей исторической Родины для ряда наций стали аграрное перенаселение, потребность в иной сфере приложения рабочей силы, притеснения и ограничения в общественной жизни, квалифицируемые как этническое преследование. Вот и теперь, в результате распада некогда единого государства, также образовался целый ряд новых диаспор. Анализируя феномен диаспоры, надо подчеркнуть, что в нашей научной литературе до сих пор нет ясности в употреблении этого термина. Нередко диаспора отождествляется с понятием “малочисленные народы”, перед которыми хотя и стоит ряд задач, аналогичных диаспорам, но они имеют свой конкретный исторический ареал расселения и в обозримом отрезке времени не покидали свою Родину.

На наш взгляд, рассматривая понятие “диаспора”, следует исходить из того, что одним из основных его факторов становится пребывание этнической общности людей в иноэтническом окружении за пределами страны (территории) их происхождения. При этом важно исходить из того, что диаспора — это не часть одного народа, живущего среди другого, а такая этническая об-щность, которая имеет, сохраняет, поддерживает и развивает такие отличительные черты национальной самобытности, как язык, культуру, сознание. Более того, диаспора обязательно имеет некоторые организационные формы своего функционирования, наделена внутренним импульсом, потребностью к самосохранению. Особую роль в истории диаспор имеет религиозный фактор, который, в большей или меньшей мере способствует формированию и функционированию диаспор, пронизывает всю их культуру.

Отдельные ученые полагают, что способностью создавать диаспору обладает не каждый этнос, а только тот, который устойчив к ассимиляции. С этими доводами трудно согласиться — ведь процесс ассимиляции (если она не насильственная) длится не одно поколение и трудно предвидеть судьбу того или иного народа, оказавшегося в результате распада СССР в иноэтническом окружении нового независимого государства. С другой стороны, известны многочисленные факты, когда в постсоветских странах очень жестко ставятся вопросы ускоренного перевода всех сфер общественного бытия на государственные языки, искусственно сужается информационное пространство и искореняется образование на русском языке, предпринимаются и другие дискриминационные меры по отношению к нетитульному населению, которые становятся серьезным испытанием для диаспоры Поэтому объективно устойчивость диаспор достигается посредством ее внутренней организации (органы самоуправления, образовательные, культурно-просветительские, политические и другие общественные объединения и организации).

Субъективным фактором устойчивости, на наш взгляд, следует считать существование некого психологического стержня, будь то национальная идея, историческая память, религиозные убеждения и все другое, что позволяет сохранить этническую общность, не дает возможности раствориться в иноэтнической среде. Таким образом, именно внутреннее, не всегда осознанное стремление и способность к самоорганизации является наиболее отличительным признаком диаспоры, что и позволяет ей функционировать, длительное время оставаясь относительно самодостаточным организмом.

В этой связи нет никаких оснований рассматривать диаспоры в качестве переходных образований, исчезающих по мере интеграции в новую культурную среду. Напротив, как свидетельствует опыт дальнего зарубежья, они сохраняют значительное влияние на индивида и после его социальной адаптации в стране проживания. Поэтому при изучении новых российских диаспор имеет смысл обратиться к богатейшему опыту тех российских общин, которые прошли долгий путь развития, а их представители обрели опыт существования в иноэтнической среде.

Теперь, когда более или менее подробно уяснены некоторые теоретические аспекты, функции диаспоры, становится очевидным, на наш взгляд, что в государственной политике по отношению к российским соотечественникам отдельные приоритеты должны претерпеть существенное изменение. Полагаем, что декларирование заботы о соотечественниках в целом несколько размывает самую суть проблемы — эти люди, оказавшись в трудном положении, апеллируют непосредственно к российскому государству. Тысячи и тысячи душераздирающих писем, получаемых руководящими органами страны, отдельными политиками, российскими посольствами, редакциями влиятельных газет, других средств массовой информации, — яркое подтверждение тому.

Но если взглянуть на данную ситуацию беспристрастно, то становится очевидным, что иметь сильную и влиятельную диаспору, строящую свою деятельность в соответствии с законодательством страны проживания, опирающуюся на поддержку России, очень выгодно по целому ряду причин.

Во-первых, это международный престиж и показатель демократичности государственного устройства.

Во-вторых, и это наиболее важно для государств постсоветской Центральной Азии, — именно так обеспечивается равновесие и устойчивость общественного развития, когда пришли в движение и ведут отчаянную борьбу за власть различные политические силы и течения внутри титульного этноса. Во многом под влиянием этого фактора, например, более трех лет назад в рамках движения “Кыргызстан — наш общий дом”, была создана Ассамблея народа Кыргызстана (АНК), объединившая усилия всех национально-культурных центров и общественных объединений некоренных народов. Наделенная консультативно-координационными функциями, АНК предпринимает достаточно эффективные меры по установлению в республике гражданского мира и межнационального согласия, ее решения постоянно вызывают высокий общественный резонанс, к ним прислушивается руководство в Центре и регионах.

В-третьих, такой подход гарантирует лояльность и поддержку новым независимым государствам со стороны Российской Федерации, как бы ни стремилось руководство некоторых из них дистанцироваться от нее сегодня. Геополитический расклад и историческая практика свидетельствуют, что именно Россия, ее культура, трудовой и товарный рынки не потеряют своей притягательности даже в отдаленной перспективе. И наконец, если будет достигнута договоренность о взаимности, то и России будет выгодно иметь на своей территории сильные и жизнеспособные диаспоры казахов, узбеков, армян, молдаван и других народов республик, прежде входивших в состав СССР.

Тем самым, на наш взгляд, проблема российских соотечественников в ближнем зарубежье и выходцев из новых независимых стран в самой России выходит на качественно новый, более цивилизованный уровень решения. Полагаем, что для этого в целом уже создались благоприятные предпосылки. Это связано еще и с тем, что “романтический этап” в национально-государственном устройстве бывших союзных республик, с характерными для него всплеском национального самосознания титульных наций, “лихорадкой суверенизации”, эмоциональными антирусскими и антироссийскими акциями по любому поводу, очевидно, в основном завершился. Известно, что в свое время реакцией российских соотечественников на такой поворот в жизни стала обвальная миграция на историческую Родину — в Россию, основательно подорвавшая не только экономический потенциал и социальную инфраструктуру целого ряда новых государств, но и негативно сказавшегося, в ряде случаев, на качестве жизни их граждан.

На смену первому этапу пришел новый, уже с законодательно оформленной политикой обеспечения приоритета титульных наций во всех сферах общественной и социально-экономической жизни, которая уже начинает вызывать сомнение у демократически настроенных слоев коренного населения. У русских и русскоязычных граждан, тем не менее, наступило осознание, что суверенитет и независимость бывших союзных республик — это не игра воображения национально озабоченной политической элиты, а суровая повседневная реальность, гарантия их пожизненной “второсортности”, необходимости приспособления к ранее немыслимой обстановке этнокультурного дискомфорта. Некоторое ослабление перегибов в переходе на государственные языки, снижение накала бытового национализма в ряде случаев, создают иллюзию возврата к прежней атмосфере, тем более, что от последствий экономического кризиса, инфляции, роста цен, безработицы, невыплат зарплаты, пенсий, пособий, стипендий страдает и коренное население. Но неуклонное сужение информационного пространства и образования на русском языке, трудности, порой неразрешимые, в поддержании связей с родственниками в России, невозможность влиять на принятие решений о своей дальнейшей судьбе постепенно “додавливают” соотечественников и тогда потребность в объединении, отстаивании своих законных прав и интересов становится во главу угла.

Следует подчеркнуть, что в большинстве стран СНГ и Балтии недостатка в общественных объединениях этнических россиян нет. Как нет и, к сожалению, в большинстве случаев стремления к консолидации своих позиций и действий. Проведенный анализ показывает, что по-настоящему авторитетных, сплоченных и способных решительно отстаивать интересы русского и русскоязычного населения организаций пока еще очень мало. В этой связи определенный практический интерес представляет опыт трех так называемых “русских” общественных объединений в Киргизии, которые сумели найти общий язык и организовали Координационный совет для решения всех общезначимых вопросов. Поочередно, в течение квартала, председательствуя в нем, лидеры этих организаций сделали, на наш взгляд, весьма важный шаг на пути консолидации своих сил в решении проблем статуса русского языка, отстаивании прав на пропорциональное представительство в выборных и руководящих органах государственной власти всех уровней, скоординированной культурно-просветительской, образовательной и правозащитной деятельности.

Однако такой пример сегодня еще единичен, и объясняется это слишком многими объективными и субъективными причинами. Во-первых, организационной и финансовой слабостью таких объединений, их импульсивной работой, нацеленной, как правило, на проведение разовых крупных мероприятий. Во-вторых, нельзя не учитывать жесткого прессинга со стороны властей, которые могут в любой момент прекратить деятельность неугодных объединений по надуманным поводам. В-третьих, ощущается слабая координация их работы в пределах республики, региона, Содружества в целом. Созданный при Госдуме России Совет соотечественников еще только делает первые шаги, а целенаправленная деятельность Правительственной комиссии по делам соотечественников за рубежом, пользующейся большим авторитетом и влиянием среди общественных объединений российской диаспоры, пробуксовывает из-за перебоев в бюджетном финансировании.

Выходом из замкнутого круга может стать уже упоминавшееся предложение о корректировке представлений о проблеме соотечественников и путях ее разрешения через признание новой роли российской диаспоры. Конкретной практической мерой в этом направлении могло бы стать введение в переговорный процесс на уровне государств — участников СНГ и стран Балтии проекта соглашения о наделении всех диаспор, их официально зарегистрированных общественных объединений новыми функциями для организованного решения проблем этнокультурного воспроизводства соотечественников. Такой шаг способен наглядно продемонстрировать добрую политическую волю сторон, будет означать новый уровень в установлении обстановки доверия в отношениях между ними, создаст благоприятные условия комплексного и всеобъемлющего решения вопросов социально-экономической и этнокультурной адаптации российских соотечественников за пределами Российской Федерации и проживающих на ее территории выходцев из других республик бывшего СССР.

Есть основания полагать, что в этом случае уйдут в историю стихийные потоки вынужденной миграции, процесс переселения войдет в нормальное цивилизованное русло репатриации.

Однако, чтобы избежать непростительных ошибок уже на начальном этапе, важно своевременно начать анализ и глубокое изучение всех аспектов современных диаспор российских соотечественников за рубежом и диаспор других народов на территории России. То есть, требуется объективная информация, с помощью которой можно составить социально-психологический портрет современных диаспор, прогнозировать развитие ситуации в сфере межнациональных отношений, разработать в рамках Концепции государственной национальной политики новые подходы к решению данной проблемы, которые бы отвечали актуальному требованию времени — построению социально ориентированного мультикультурного общества.