БЕЗРАБОТИЦА НА ФОНЕ ДЕМОГРАФИЧЕСКОГО КРИЗИСА

Ю.ЧЕРНОВ,
кандидат экономических наук

В экономических программах реформирования России недооценивается роль показателя безработицы в качестве регулирующего параметра антиинфляционной политики. Более того, в разрабатываемой правительственной программе по развитию реформ и стабилизации экономики в 1995-1997гг. финансово-экономическая политика оторвана от ее социальной составляющей, в том числе не только от безработицы как неизбежного следствия предлагаемого резкого торможения инфляционных процессов, но и от последствий уже начавшегося демографического кризиса.

Политика занятости в период кризиса должна выполнять активную роль стабилизирующего фактора, а рост социально-экономических издержек безработицы должен выступать в качестве решающего критерия допустимых границ рецессии экономики России и служить рамочными условиями, т.е. пределом ограничения инфляции монетаристскими методами.

При поиске эффективных инструментов антиинфляционной политики нельзя делать упор только на финансовые рычаги в ущерб социальным факторам, особенно если иметь в виду, что наиболее разрушительный эффект инфляции состоит в том, что она в долгосрочной перспективе неизбежно порождает широкомасштабную безработицу. Официальная экономическая политика, за циклившись на финансовой стабилизации, в настоящее время как-то упустила "из вида" этот фундаментальный факт, прекрасно описанный еще Фридрихом фон Хайеком.

В то же время анализ реальных экономических процессов показывает, что этими факторами, связанными с безработицей, устанавливаются те естественные пределы, которыми ограничиваются реальные возможности управления инфляцией чисто монетаристскими методами. Другим ограничивающим экономический рост условием является интенсивность демографических процессов, так как, согласно известному положению экономической теории, увеличение (или уменьшение) населения образует "математическую границу" (т.е. предел) производства прибавочной стоимости совокупным капиталом.

Характерный для западной экономики традиционно компромиссный путь постепенного вывода хозяйства из кризиса путем изменения нормы безработицы в сторону ее равновесного значения непригоден для экономики России именно по той причине, что в условиях глубокого спада производства закономерность, согласно которой лучшим противоядием инфляции является рост безработицы, утрачивает свою силу.

Поэтому разработка антиинфляционной политики и самих методов управления инфляцией требует выбора более эффективной и, самое главное, более быстрой стратегии, так как в краткосрочном периоде взаимодействие между инфляцией и безработицей сопряжено с исключительно большими издержками в экономике. Не вдаваясь в объяснения механизма, укажем на ряд малоизвестных и весьма показательных фактов, имевших место в ходе борьбы с инфляцией в передовых странах Запада.

Так, например, по оценкам известного американского экономиста Артура Оукэна, подавление инфляции путем намеренного увеличения безработицы в США, а такое направление антиинфляционной политики имело место в 70-х годах, оборачивалось издержками в среднем от 6 до 18% валового национального продукта. С практической точки зрения особый интерес представляют динамические оценки, воплощающие в себе мультипликативный (умножающий) эффект влияния роста и безработицы на экономический рост. Так, например, исследования американских экономистов показали, что стремление побороть в США инфляцию в 1953-1980 гг. путем намеренного создания условий для роста безработицы было эквивалентно потерям 8 трлн.долл. валового национального продукта (в ценах 1979 г.). В свою очередь, эти потери тождественны затратам 83 млн. человеко-лет работы гражданского населения США. Подсчитано, что если бы экономическая политика правительства США в этот период не преследовала цели преднамеренного создания определенного уровня безработицы в интересах снижения инфляции, то в среднем за этот период занятость населения могла бы быть увеличена на 4,5 млн. чел.

Другой пример говорит о том, что при поиске эффективных инструментов антиинфляционной политики нельзя делать акцент только на финансовые рычаги в ущерб социальным факторам. Согласно информации одного из управляющих Федеральной резервной системы США, из 10,7 млн. безработных в 1982 г. примерно треть потеряли работу в результате жесткой монетаристской политики, проводимой Федеральной резервной системой в 1970-1982 гг. В целом эти факты свидетельствуют о том, что политика сокращения инфляции посредством монетарных ограничений и путем намеренного увеличения безработицы чревата огромными издержками национальной экономики и растратой человеческого капитала.

В обсуждаемых в настоящее время программах вывода экономики России из кризиса отсутствует достоверная гипотеза о природе структурной и циклической безработицы как самостоятельном факторе развития экономики России в стадии рецессии. Как правило, в этих программах занятость трактуется как результат и следствие экономической политики, а потому борьбе с безработицей не отводится ключевой роли в системе мер государственного регулирования. Самое главное - в этих программах замалчивается тот очевидный факт, что именно безработица, ее резкий рост могут запустить в действие механизм кумулятивных процессов дополнительного снижения деловой активности. При этом безработица сама по себе может стать причиной абсолютного сокращения совокупного спроса (инвестиционного и потребительского), что, в свою очередь, может повлечь дальнейший рост безработицы, т.е. рост безработицы будет подпитываться безработицей, инициируя кумулятивный процесс сжатия занятости. Подобный процесс "вторичной депрессии" можно объяснить тем, что помимо основной макроэкономической причины роста безработицы - сжатия потребительского и инвестиционного спроса, ее рост будет в том числе предопределяться динамикой безработицы в предшествующих периодах. Другими словами, безработица приобретает свойство самодостаточности для своего роста, дезориентирует при этом рациональное размещение трудовых ресурсов, что и может стать основной внутренней причиной широкомасштабной безработицы.

Уровень безработицы, достигнутый в 1993-1994 гг., заведомо гарантирует, что кризис занятости будет продолжаться в течение по меньшей мере нескольких последующих лет. Возникнут разнообразные социально-экономические диспропорции, в том числе резкие региональные различия, маргинализация и безработица, точнее, ее резкий рост, запустит в действие механизм дополнительного, имеющего кумулятивный характер снижения деловой активности.

Одной из глубинных "самовоспроизводящихся" причин роста безработицы станет резко нарастающая в последнее время социально-экономическая стратификация общества, которая по мере роста безработицы будет усугубляться и перераспределять национальный доход в пользу элитных слоев населения. (Децильный коэффициент дифференциации семей по среднемесячному доходу на одного человека увеличился с 5 в 1992 г. до 14 в 1994 г.) Последние не могут сформировать спроса на предметы массового потребления, а потому существенная дифференциация населения по доходам будет способствовать дальнейшей стагнации производства и, следовательно, росту безработицы.

Структурный анализ безработицы показывает сложную картину на рынке труда и говорит о неутешительных итогах "шоковых" воздействий на экономику. Главной особенностью на рынке труда в последние два года стало то, что рост безработицы не принял масштабов, адекватных колоссальному спаду производства. Объясняется это тем, что спад производства более выразился в резком снижении производительности труда, чем в росте открытой безработицы. (Сейчас производительность труда в российской промышленности составляет лишь чуть больше половины уровня 1990 г., а по целому ряду отраслей - заметно меньше половины.)

С другой стороны, большая армия "частично" безработных, дополнительное время находящихся под угрозой увольнения, - одна из наиболее характерных черт российского рынка труда, дающая объяснение его неадекватной реакции на спад производства. До начала 1995 г. резкого роста реальной открытой безработицы удалось избежать прежде всего за счет закрытия вакансий, увольнения пенсионеров и сокращенных режимов труда. Возможная "частичная" безработица в течение 1995 г. оценивается в пределах 5-б млн. чел.

Важно отметить и такую особенность российского рынка труда, как принудительные отпуска по инициативе администрации без сохранения содержания или с частичной оплатой. Они не предусмотрены ни трудовым законодательством, ни тарифными соглашениями и фактически являются проявлением скрытой безработицы. По данным центра "Труд - мониторинг" Института труда, этот вид безработицы характерен в наибольшей степени для предприятий легкой промышленности и машиностроения, где удельный вес скрытой безработицы приближался к 40%. Всего же, по оценке Государственной службы занятости, скрытая безработица составляла на конец 1994 г. 4-5 млн. чел." порядка 7% от экономически активного населения.

Анализируя особенности процессов на современном рынке труда, нельзя не упомянуть и о таком чисто российском феномене, как невыплаты зарплаты. Они достигли к концу 1994 г. 4,5-5 трлн. руб. "Переводя" их (через среднюю зарплату) в численность работающих, но не получающих вознаграждения за свой труд, людей, можно определить, что этим негативным процессом охвачено порядка 1,5 млн. чел., которые хотя и работали, но не получили подтверждение этому выплатой зарплаты и потому формально по этому признаку могут быть отнесены к категории безработных.

К числу положительных тенденций российского рынка труда в 1994 г. можно отнести растущую вторичную занятость, которая в определенной степени гасила вспышки открытой безработицы, служа не только источником дополнительных доходов, но и амортизатором долговременной безработицы. Однако процесс вовлечения населения во вторичную занятость близок к насыщению, если уже не достиг его. Согласно экспертным оценкам Минэкономики, такими видами вторичной занятости, как совместительство, временные трудовые коллективы, в 1994 г. было занято примерно 8 млн. чел., из них около 3 млн. - торгово-посреднической деятельностью.

Отмеченные выше особенности рынка труда нашли свое отражение в следующих показателях динамики безработицы на конец 1994 г.:

• число безработных достигло 5,3 млн. чел. (увеличилось за год на 29%),
• вынужденно работали в режиме неполной рабочей недели или находились в административных отпусках 4,8 млн. чел.

К настоящему времени резервы относительно безболезненного приспособления к спаду производства со стороны рабочей силы уже исчерпаны, и безработица в силу резко возрастающих масштабов вышла на качественно новый уровень, проявив в определенной своей части долговременный, застойный характер. Безработица принимает массовый характер и в скором времени будет устойчиво измеряться двухзначным числом: норма безработицы в 12-15% вполне может продержаться несколько лет подряд. И нет убедительных оснований считать, что перестройка экономики вызовет лишь короткий период высокой безработицы и связанного с ней обнищания населения.

Особо следует отметить, что при разработке сценарных условий среднесрочной программы экономического развития на 1995- 1997 гг. не была поставлена проблема взаимосвязи инфляции с безработицей. Как нам представляется, жесткие показатели антиинфляционной политики должны найти "зеркальное" отражение в динамике безработицы, так как устойчиво низкий темп инфляции может быть достигнут только при безработице на уровне ее "естественной" нормы, т.е. той нормы безработицы, которая устанавливается в равновесном состоянии данной экономической системы, когда фактическая инфляция совпадает с ожидаемой. С учетом этого макроэкономического параметра меры по финансовой стабилизации экономики могут быть согласованы с политикой занятости так, что будет найдено оптимальное соотношение между сдерживанием инфляции, с одной стороны, и ростом безработицы - с другой.

Эта "естественная" для экономики норма безработицы получила название NAJRU(not-accelerating-inflation-rate of unemployment). Название подчеркивает основной смысл этого показателя - это уровень безработицы, минимально необходимый для того, чтобы предотвратить ускорение инфляции.

Согласно этой концепции в случае уменьшения безработицы ниже NAJRU инфляция не только должна возрасти, но и темпы этого роста должны ускориться. Проведенные нами модельные расчеты показали, что оценка равновесного уровня безработицы к 2000 г. будет находиться в интервале 3,5-4 % по отношению к экономически активному населению, в то время как макроэкономические условия среднесрочной программы 1995-1997 гг. (при жестких мерах по резкому ограничению инфляции) уже в 1995 г. приведут к безработице 9 млн. чел. в среднегодовом исчислении (10,5% от трудовых ресурсов) . По отношению к базовому варианту для этого года это будет выше примерно на 2 млн. чел. и станет непомерной ценой для предлагаемых мер по подавлению инфляции. Особо важно отметить, что мультипликативный эффект дополнительного роста безработицы от резкого торможения инфляции будет ощущаться вплоть до 1998 г.

Предопределенные резким торможением инфляции масштабы безработицы естественным образом подводят к вопросу о макроэкономической "цене" ее роста. Если рост безработицы соотнести с NAJRU, то потери от безработицы в среднесрочном периоде составят порядка 4-6% от ВВП. И здесь исключительно важно отметить, что макроэкономические издержки безработицы включают в себя и потери, которые несет экономика вследствие резкого падения производительности труда в годы высокой, имеющей застойный характер безработицы. Этот процесс происходит в той степени, в какой высокий уровень безработицы подавляет движение трудовых ресурсов между секторами экономики, сокращает инвестиции в человеческий капитал, а также вызывает деградацию профессионального опыта. И эти потери нельзя будет восполнить автоматически - просто за счет макроэкономической стабилизации.

Эту проблему, которую можно назвать, как "нищета, связанная с состоянием рынка труда", как-то стороной обходят наши экономисты и политическая элита. Очевидно, ими еще не осознано, что кризис занятости будет продолжаться в течение нескольких последующих лет, в результате чего возникнут разнообразные социально-экономические диспропорции, в том числе резкие региональные различия в динамике занятости, усиление стратификации (расслоения) и сегментации (обособления различных слоев населения) рынка труда, а также его маргинализация - необратимый переход части трудоспособного населения в слой люмпенов. Эти процессы будут продолжаться несколько лет, если не будет проводиться широкомасштабная и нестандартная политика занятости, основная цель которой - не допустить долгосрочной, застойной безработицы и уменьшить, насколько это возможно, уязвимость в сфере труда. Другими словами, экономическая безопасность в сфере труда в ближайшей перспективе должна стать доминантой всей структурной политики.

Общество постепенно осознает, что наиболее негативный аспект теперешней перестройки - это невероятно быстрый рост числа людей, живущих в нищете. Доля населения, находящегося за чертой бедности, значительно выросла и не поддается социальному регулированию. И какими бы ни были критерии оценки масштабов нищеты, она, по-видимому, во все большей степени связана с характером занятости, динамикой рынка труда. Хотя многие из тех, кто пострадал от снижения уровня жизни, - это лица, не имеющие доступа к рынку труда, например, пенсионеры, обнищание других, еще большего числа, может быть обусловлено изменением их места на рынке труда.

Оценку последствий роста безработицы следует проводить с учетом того демографического фона, который возникнет в ближайшей перспективе на рынке труда.

На основе прогноза численности населения России, подготовленного Центром экономической конъюнктуры при Правительстве Российской Федерации совместно с Госкомстатом и Минэкономики, отталкиваясь от состояния на 1 января 1993 г., демографическую ситуацию в России можно оценить как весьма неблагоприятную. Беспрецедентный рост смертности, стремительное снижение числа рождаемости - все эти явления позволяют говорить о демографическом кризисе в России. Население страны в ближайшей перспективе будет продолжать уменьшаться, несмотря на значительный миграционный прирост.

С начала 1994 г. общая убыль населения (на 1 января 1994 г. население составляло 148,4 млн. чел.) составит к 2000 г. по I (базовому) варианту прогноза 5,7 млн. чел., по II (пессимистическому) - 9,7 млн. чел., а к 2005 г. - соответственно 9,7 и 16,9 млн. чел. Подчеркнем, что такая гигантская убыль населения происходит на фоне положительного миграционного прироста, который в 1994-2005 гг. составит 3,3 млн. чел.

О прогнозной динамике возрастной структуры численности населения Российской Федерации можно судить на основании данных табл. 1.

(Госкомстат РФ)

По оценке демографов, наиболее вероятным представляется первый вариант прогноза, согласно которому следует ожидать, что начавшееся с 1992 г. сокращение численности населения России будет продолжаться длительное время из-за низкого уровня рождаемости и высокой смертности. Сложившиеся в последние годы негативные демографические тенденции, в особенности рост смертности населения и сокращение ожидаемой продолжительности жизни, свойственны обществу, находящемуся в глубоком социально-экономическом кризисе.

Высокая смертность населения, намного превышающая уровень рождаемости- соответственно 14,6 и 9,2 промилле (человек на 1000) в 1993 г. и 15,9 и 9,7 промилле в 2005 г., - приведет к небывалому снижению абсолютной численности населения Российской Федерации и установлению относительно низкого показателя средней продолжительности жизни (табл. 2).

Основные причины роста смертности в России сформировались отнюдь не в последнее десятилетие, но социально-экономический кризис существенно ускорил негативные процессы. При этом, очевидно, одной из основных причин роста смертности выступает усиливающееся повсеместное загрязнение окружающей среды, особенно в результате резкого роста аварийных ситуаций.

Вторая группа причин роста смертности связана с ухудшающейся адаптированностью населения к изменяющимся условиям жизни (урбанизация, химизация среды, массовая миграция в зоны с тяжелыми климатическими условиями и т.д.).

В отличие от двух предыдущих, третью группу причин роста смертности считают специфической для бывшего СССР, ее связывают с психологическими стрессами, свойственными общественной жизни эпохи кризиса. Спад производства и изменения в худшую сторону в структуре потребления в связи с высвобождением цен под влиянием "шокотерапии", как и ухудшение работы государственной системы здравоохранения, проявились в повышении смертности людей с хроническими заболеваниями. Росту насильственной смертности способствовали социальная напряженность, ухудшение криминогенной обстановки, локальные войны. По оценке демографов, снизить показатель смертности хотя бы до уровня 1991 г. удастся лишь к 2015 г.

Неблагоприятная демографическая ситуация последние 30 лет характеризуется низким, не обеспечивающим даже простого воспроизводства уровнем рождаемости на фоне высокой смертности населения. Все это отрицательно сказывается и на возрастной структуре населения: ускоряется старение нации и снижается удельный вес населения в возрасте моложе трудоспособного - основного источника пополнения трудовых ресурсов. Так, согласно упомянутому прогнозу, численность и удельный вес населения в возрасте моложе трудоспособного резко сократятся - с 35,1 млн. чел. в 1993 г. до 21,4 млн. чел. в 2005 г., или с 23,7 до 15,4%.

Все это приводит к необратимым изменениям в качественно-профессиональном составе трудовых ресурсов, снижению их мобильности и приспособляемости к динамичным условиям рынка труда. На некоторых территориях центральной и западной части России доля лиц пожилого возраста уже сейчас превышает 30-40%, а в связи с дальнейшим старением населения эта доля будет увеличиваться.

Неоднозначную оценку с экономической точки зрения можно дать предстоящим изменениям численности населения трудоспособного возраста - рабочей силы. Основная особенность перспективы до 2005 г. заключается в том, что после продолжительного периода практически стабильной численности населения этого возраста с середины 90-х годов начнется ее рост, и за период 1993-2005 гг. число лиц трудоспособного возраста может, в зависимости от варианта прогноза, увеличиться от 2,5 до 5 млн. чел. Это объясняется тем, что рабочая сила в этот период будет расти как за счет вхождения в трудоспособный возраст многочисленного поколения, родившегося в 80-е годы, так и вследствие выбытия из него людей малочисленного поколения, родившегося в годы войны. В итоге демографический фактор может дополнительно содействовать обострению проблемы занятости, особенно молодежи.

В условиях нарастающей в перспективе напряженности на рынке труда под влиянием потери рабочих мест рост численности населения трудоспособного возраста может содействовать дополнительному увеличению числа безработных. Неблагоприятная демографическая ситуация, которая стала отчетливо проявляться с начала 90-х годов, т. е. с начала резкого перехода к рыночной экономике, свидетельствует о больших просчетах в социальной политике и отражается прежде всего в социальном индикаторе - ожидаемой продолжительности жизни. Напомним, что уже в середине 80-х годов разрыв в ожидаемой продолжительности жизни между Россией и развитыми странами увеличился до 12 лет у мужчин и до 7 лет у женщин.