И Швеция — не без проблем

О.Чернышева, доктор исторических наук, Н.Коликов, кандидат исторических наук

В социальном опыте Швеции много интересного и поучительного. Еще недавно в России всерьез обсуждалась возможность, по сути дела — иллюзорная, перестройки общества по шведской модели. Разумеется, и Швеция сталкивается с вызовами своему благополучию, привычному образу жизни, своим традициям.

Когда едешь по направлению к Старой Упсале по Екнегатан, Улице дьякона, справа перед тобой, почти на выезде из города, на фоне университетских общежитий вдруг вырастает здание, которое ты меньше всего ожидал здесь встретить: мечеть. Светло-зеленая, с куполообразной крышей, минаретом. Только вот голоса муэдзина не слышно — то ли неурочное время, то ли потому, что в новенькую «Вольво» звуки извне вообще практически не проникают. Потом узнаешь, что, помимо Упсалы, в Швеции уже действуют мечети в Гетеборге, Малме, Трольхеттане. Обсуждается вопрос о строительстве новых мечетей — в Стокгольме, Лунде, Линчепинге и Йенчепинге, время от времени газеты публикуют фотографии намаза на площадях шведских городов.

Согласитесь, это как-то плохо вяжется с традиционным образом Швеции как монолитной христианской, протестантской страны, как государства-нации — благополучного, стабильного, давно оставившего в прошлом былые великодержавные притязания. В течение почти двух веков менялись мозаика и векторы континентальных сил, эволюционировал европейский порядок, но шведский нейтралитет неизменно оставался его прочной составляющей. Неучастие в европейских войнах и колониальных авантюрах позволило сберечь и нарастить национальное богатство, сохранить генофонд нации, преумножить ее творческий потенциал.

Лишь однажды в новое время произошел массовый выброс шведского населения: с середины XIX в. до 30-х годов XX в. 1,4 млн. шведов, в основном — крестьян, переселились за океан и обрели в США новую родину. Выталкивали — малоземелье, бедность, высокая арендная плата земельным собственникам, влекла — надежда на лучшую жизнь. Разумеется, Швеция не отвернулась от своей диаспоры, тесная связь с ней не только всегда сохранялась: она послужила дополнительным фактором индустриального и духовного развития страны в XX столетии.

Внутренняя политика

Еще в предвоенные 30-е годы шведы выработали собственную оригинальную внутреннюю политику. Пока Англия и Франция, Бельгия и Голландия продолжали перекачивать в метрополии богатства своих колоний, пока Германия строила и осуществляла планы мирового господства, Швеция руководствовалась тщательно продуманной политикой, получившей название «Дом народа». Ее главные устои — социальный мир, совместные и согласованные усилия всех социальных слоев и групп, всех территориальных единиц, всей нации во имя всеобщего благополучия, благоденствия народа. Она не исключала возможность социальных конфликтов, — и они действительно возникали, — но предусматривала набор политических инструментов для их своевременного урегулирования на основе компромисса.

Политика эта как нельзя лучше отвечала не только возможностям и ресурсам страны, но и традиционному шведскому менталитету с его рациональностью, честностью, законопослушанием, человеческим достоинством, привычкой решать свои жизненные проблемы собственными силами, уважительным отношением к собственности и мнению других. Это обстоятельство почему-то очень редко принимается во внимание, когда рассуждают о шведской модели. Между тем любая национальная модель развития приносит плоды тогда и только тогда, когда она оптимально сочетает не только общемировые тенденции, но и национальные традиции.

В послевоенные десятилетия, прежде всего — благодаря усилиям стоявших у власти социал-демократов, в Швеции на базе интенсивно развивающейся экономики была создана одна из самых надежных социальных систем, которая служила и служит эффективным средством перераспределения доходов, надежной сетью, поддерживающей человека — с момента рождения до гробовой доски. Скрупулезно были проанализированы все ви-ды выплат, которые приходится делать гражданам, и законодательно определены размеры пособий в зависимости от уровня доходов. Эта система, получившая название шведского социализма, была более привлекательной, чем во многих других развитых странах, и она очень быстро стала своего рода магнитом, который притягивал на Скандинавский полуостров людей из других стран и континентов.

Тем более что социальная помощь охватывала не только собст-венно шведских граждан, но и тех, кто получал вид на жительство, политическое убежище, словом, законное право жить в Швеции.

Статус иммигранта (invandrare) или беженца (flykting) — в обиходе всех их называют инвандраре, — дает право на получение ежемесячного пособия на каждого ребенка до 18 лет, пособий на квартирную плату, по безработице (если проработал не менее полугода и при этом платил взносы в специальную кассу), а также индексированные пенсии по старости. После 3-х лет проживания в Швеции иммигранты имеют право (активное и пассивное) участвовать в коммунальных и областных выборах, а после 5 лет могут обращаться с просьбой о гражданстве.

Одновременно действовал и другой фактор — гуманная, либеральная политика в вопросах приема новых иммигрантов, предоставления убежища по-литическим и экономическим беженцам, посильная забота о них, особенно —о детях. Это — добрая шведская традиция. Сюда с 30-х годов устремились беженцы от фашизма, включая евреев, преследуемых в Германии и оккупированных странах. Сюда направились десятки тысяч финнов накануне вступления Советской Армии в Финляндию в 1944 г. А где укрывались от военного призыва американцы в годы вьетнамской войны?

В благополучную Швецию стремились люди со всего мира в поисках работы, здесь искали убежища те, кто стал на родине жертвой межнациональных конфликтов. До начала 70-х годов большинство иммигрантов были рабочие, которые в организованном порядке приезжали на работу на шведских предприятиях из Италии, Германии, Венгрии, Югославии, Турции. В последующие годы преобладающая часть приезжих — беженцы из районов конфликтов и гражданских войн стран Латинской Америки, Азии, Африки и Европы. Механизм человеческих конфликтов лучше любых СМИ сообщал, что в Швеции можно жить, учить детей и самим учиться, как минимум, изучать в специальных школах шведский язык, находиться под защитой закона, а если повезет — то и работать.

Еще недавно можно было сказать, что Швеция отличается этнической и религиозной однородностью, хотя с давних времен в стране живет значительная группа финнов, а на севере исстари проживает небольшая по численности (сейчас — около 15 тыс.) народность саамов (лопарей). В настоящее время из 8,8 млн. населения более 1 млн. являются иммигрантами или имеют хотя бы одного родителя-иммигранта.

Иммиграция видоизменяет не только облик и демографический состав городов Швеции, но и преображает общую картину религиозной жизни.

Если раньше подавляющее большинст-во населения — 98% принадлежало государственной евангелическо-лютеран-ской Шведской церкви, то теперь ее членами состоят 86,5% граждан, и это число постоянно снижается, так как увеличивается удельный вес граждан, исповедующих ислам, католицизм и православие. В настоящее время в Швеции проживает примерно 250 тыс. мусульман, различающихся между собой по этническому признаку, языку и религиозной принадлежности (шииты, сунниты), 150 тыс. католиков разных национальностей и свыше 100 тыс. православных, состоящих в 13 национальных общинах.

Нередко можно встретить утверждения, что изменившиеся демографические пропорции уже дают основание считать Швецию многонациональной, мультикультурной страной. Но это, конечно, преувеличение. По некоторым прогнозам, в 2000 г. каждый второй новорожденный может быть иммигрантского происхождения. Существенно и то, что новые шведские граждане концентрируются в отдельных коммунах.

Именно в таких местах прежде всего возникают проблемы и конфликты, связанные с взаимодействием культур, цивилизационных установок. Несмотря на значительные усилия правительства, нерешенных проблем остается много, в том числе и в обеспечении гражданам свободы религиозной деятельности. Если относительно малочисленные и бедные православные общины зачастую для своих религиозных нужд снимают на несколько часов в неделю церковные здания у местных протестантских общин, то с мусульманами дело оказывается сложнее. Местные власти сравнительно просто решают вопрос о школьной еде, соответствующей исламским традициям, об отдельных для мальчиков и девочек занятиях физкультурой в школе, но проблема мусульманских кладбищ и особенно строительства мечетей нередко вызывает недовольство шведского населения, хотя оно не всегда проявляется открыто из-за опасения обвинений в расизме. В принципе, большинство шведов — убежденные приверженцы свободы религиозной деятельности, и готовы уважать традиции своих новых сограждан.

Однако есть случаи, когда строительство новых мечетей встречает открытое сопротивление шведской общественности, выступающей против сегрегации, которая непременно следует за открытием нового мусульманского центра, а главное — против изменений культурно-исторического и архитектурного облика своего района, города.

Так, жители южного Стокгольма — Седермальма — образовали союз «Друзей Седермальма», который борется с планом возведения здесь мечети. Но мусульманская община уже приобрела расположенное здесь бывшее здание электростанции, которое в ближайшем будущем должно быть переоборудовано под мечеть.

Иммигранты в Швеции

Иммигранты имеют право на изучение шведского языка в оплаченное рабочее время в объеме 240 ч. Мало того, их детям гарантируется обучение родному языку, начиная с детского сада и до конца гимназии (для чего еще недавно даже приглашали учителей из-за границы). Коммунальные власти и сейчас оплачивают услуги переводчиков, оказывающих помощь иммигрантам при посещении шведских учреждений, больниц.

Власти и общественные организации стремятся облегчить интеграцию иммигрантов в швед-ское общество. Например, в бюджете 1999 г. было запланировано на эти цели 1,5 млрд. крон, большая часть этой суммы предназначалась на языковые курсы. Но надо сказать, что только одна четвертая всех имеющих право на обучение пользуется им, и среди иммигрантов старшего поколения не редкость встретить тех, кто не может объясниться по-шведски.

Перестроили свою работу высшие народные школы — своеобразные учебные заведения для взрослых, появившиеся в скандинав-ских странах еще в прошлом веке. Во многих из 130 таких школ, расположенных во всех концах Швеции, теперь половина учеников — иммигранты, которые могут здесь, наряду с изучением языка, одновременно получить какую-либо специальность. Существует также система коммунальных учебных заведений для взрослых, где иммигрант может получить шведское среднее образование — иностранные дипломы, в том числе высшей школы, в Швеции не признаются.

Массовая иммиграция породила множество социальных проблем. В промышленных районах больших городов четко проявляется сегрегация населения. Появились «бедные» коммуны, где проживают преимущественно новые граждане.Например, в некоторых школах Стокгольма около 50% детей иммигрантского происхождения, а в таких пригородах, как Ринкебю, Тексте, Чисте иммигранты составляют до 60% населения. В Ринкебю среди 14 тыс. населения живут выходцы из 104 стран мира, говорящие на 80 языках. В местных школах, особенно в начальных классах, 80—90% — дети из иммигрантских семей. Шведы предпочитают уезжать отсюда, поскольку школа с таким составом учащихся не может дать их детям необходимых знаний родного языка. К тому же среди шведов довольно часто распространены обоснованные или вымышленные предубеждения об образе жизни приезжих из дальних стран.

Сегрегация негативна и для иммигрантов, которые оказываются изолированными в своих национальных общинах и не имеют достаточных возможностей для знакомства со шведским образом жизни, культурой, законами, языком. Первое поколение иммигрантов ве-ло себя скромно, законопослушно, боясь быть выдворенными из страны. У второго поколения стиль поведения уже иной. Здесь, в пригородах, населенных иммигрантами, вырастает молодежь, утратившая естественные связи со свей национальной культурой, традициями и не обретшая прочных связей с собст-венно шведами. В этой среде наибольшее число правонарушений, случаев насилия, распространения наркотиков и т.п. Обитатели этих районов, особенно молодежь, чаще оказываются заключенными шведских тюрем (например, в г. Кумла примерно 75% заключенных — иммигранты).

Коммуны с преобладающим иммигрантским населением оказываются намного беднее других. Ведь если, например, в целом по стране 7% населения живет на социальные пособия, то среди иммигрантов таковых более 30%, а в некоторых группах (например, среди выходцев из Эритреи и Эфиопии) — свыше 90%. Следовательно, налоговые поступления этих коммун небольшие, и они вынуждены обращаться за помощью к государству, сокращая сферу услуг, снижать зарплату, которая здесь заметно ниже общепринятой в данной профессии и квалификации. Коммунальные власти и союзы квартиросъемщиков требуют от правительства срочных мер по привлечению сю-да шведских семей, пока сегрегация не стала необратимой.

Поэтому немногие из коммун готовы принять у себя новых граждан. И случается, что в лагерях для имми-грантов живут не только те, кто ожидает решения своей участи Иммиграционным управлением, — иногда это ожидание растягивается на год, — но и те, кто уже получил вид на жительство, и теперь ждут, какая из коммун сможет их принять. Это может растянуться на несколько лет. Правда, лагеря для беженцев — это обычные городские дома, где практически каждая семья получаетквартиру и пособие для оплаты коммунальных услуг. Поблизости размещается контора Иммиграционного управления, там же ведет регулярный прием врач, дети ходят в местную школу.

В декабре 1989 г. шведское правительство приняло решение об ужесточении правил приема беженцев и сокращении въезда в страну иностранцев. Полиция тала устраивать настоящие облавы и высылать принудительно людей, не имеющих вида на жительство, получить который делается все труднее. Желающему остаться в Швеции надо доказать свое право на политическое убежище, подтвердить факты преследования на родине по религиозным, расовым, национальным или политическим мотивам. И часто признание этих прав или отказ зависят от случайностей, превращаются в лотерею.

По этой причине от 5 до 6 тыс. чел. живут в Швеции нелегально, скрываясь от полиции и опасаясь высылки. Убежище нередко находят в церковных пределах, в немногочисленных монастырях или в принадлежащих церковным приходам загородных строениях. Конечно, семьи таких нелегальных иммигрантов, да еще с детьми, чаще всего без средств к существованию, не смогли бы продержаться и недели, если бы не помощь местного населения. Возникло настоящее народное движение помощи беженцам, издаются даже руководства для тех, кто эту помощь им оказывает. Гуманизм шведов одерживает верх над их обычным законопослушанием.

Если иммиграция вообще порождает много проблем, то в периоды экономических трудностей острота их возрастает. В 90-е годы Швеция по-прежнему благополучная страна с высоким средним уровнем жизни. Но крона была девальвирована, внешний долг вырос, безработица стала постоянной на уровне 7—8% при том, что еще 4% безработных заняты по различным программам переквалификации, помощи молодежи и т.п. Ежегодно сокращаются расходы на социальные нужды, коммуны экономят на зарплате своих «бюджетников». Сокращение персонала в медицинских учреждениях, детских садах и школах ведет к удлинению очереди на прием к врачам, на плановые операции, в классах и детсадовских группах оказывается больше детей на одного преподавателя и воспитателя.

В этих условиях растет недовольство шведов своей системой социальной помощи, которая обеспечивает всех одинаково — как новых, нередко многодетных граждан, так и шведов, всю своютрудовую жизнь плативших высокие налоги за свое благополучие. Все это создает почву для национализма и ксенофобии. Иммигранты первыми лишаются работы, предприниматели предпочитают нанимать шведов, если есть выбор. В результате почти миллион иммигрантов, уже получивших шведское гражданство, ощущают себя дискриминированными.

В последние годы большинство политических партий согласились не проводить традиционные ежегодные празднества в День швед-ского флага 6 июня с целью приглушить шовинистические выступления и не дать развернуться расистским и полуфашистским организациям, выступающим с лозунгом «Сохранить Швецию» шведской!». Это вынуждает и рядового шведа, далекого от расистских предубеждений, сдерживаться в проявлении столь свойственных ему патриотических чувств. Показательно, что накануне 6 июня 1998 г. известный публицист Херман Линдквист со страниц газеты «Афтонбладет» призвал своих соотечественников не стесняться выражать свои чувст-ва гордости тем, что они живут в государстве, насчитывающем уже свыше тысячи лет, символы которого — три короны и голубой с желтым флаг — относятся к числу старейших в современном мире.

Права женщин и детей в Швеции

Метаморфозы шведского общест-ва связаны не только с появлением в нем значительной по численности и разнородной по составу группы иммигрантов. Явственные перемены происходят здесь и в положении женщин. Правда, в сравнении со многими другими странами положение женщин в Швеции выглядит исключительно благополучно. По данным ООН, Швеция занимает первое место в мире по участию женщин в экономике, политике и производственной жизни. По количеству женщин на руководящих постах и среди членов парламента Швеция также находится на первом месте, обойдя Норвегию, Финляндию, Данию и Канаду. В риксдаге (шведском парламенте), в областных и коммунальных советах женщины составляют от 30 до 50%. В современном социал-демократическом правительстве половина министров — женщины. Спикер однопалатного риксдага тоже женщина.

Сегодня более 80% женщин трудового возраста работает вне дома. Кстати, швед не скажет: «Моя жена не работает», он скорее подчеркнет: «Моя жена работает дома». Признанием общественной значимости домашнего труда, труда матери и домохозяйки можно рассматривать тот факт, что «народные пенсии» выплачиваются всем гражданам, достигшим 65-летнего возраста.

Юридическое равноправие женщин было закреплено законодательством 20-х годов. В 1960 г. профсоюзы и работодатели заключили соглашение о равной оплате за равный труд. В последующие го-ды был принят ряд законодательных актов, гарантирующих равные с мужчинами права женщин: