В средние века, согласно словарю Робера, под безопасностью понимали спокойное состояние духа человека, считавшего себя защищенным от любой опасности. Однако в этом значении данный термин не вошел прочно в лексику народов Европы и до XVII в. использовался редко.

Широкое распространение в научных и политических кругах западноевропейских государств понятие «безопасность» приобретает благодаря философским концепциям Т.Гоббса, Д.Локка, Ж.Ж.Руссо, Б.Спинозы и других мыслителей XVII—XVIII вв., означая состояние, ситуацию спокойствия, появляющуюся в результате отсутствия реальной опасности (как физической, так и моральной).

Именно в этот период предпринимались первые попытки теоретической разработки этого понятия. Наиболее интересной представляется версия, предложенная Зонненфельсом, который считал, что безопасность — это такое состояние, при котором никому нечего опасаться. Для конкретного человека такое положение означало частную, личную безопасность, а состояние государства, при котором нечего опасаться, составляло общественную безопасность.

При таком теоретическом подходе в условиях постоянного присутствия каких-либо опасностей, исходящих от других людей, иностранных государств или стихийных сил природы безопасность выступала в качестве целевой установки, определяющей всю деятельность государства. «Безопасность собственная есть высший закон в политике...», — писал наш великий соотечественник Н.Карамзин.

Впервые в российской научной литературе термин «государственная безопасность» мы встречаем в работах XIX в. Так, в частности, профессор И.Тарасов отмечает, что опасность может иметь общее значение и частное. Однако такое различие не заключает столь резкого обособляющего признака, на основании которого можно было бы правильно разграничить и сгруппировать меры борьбы с обоими этими видами опасности. Так, например, измена угрожает всей государственной безопасности, но она в то же время угрожает и безопасности частной; класс воров и мошенников посягает на имущество единичных лиц, но развитие этого явления угрожает и всему государству. То же следует сказать и относительно различия между опасностью общей и местной. Так, например, относительно эпидемий и эпизоотий, хотя бы и местных, нередко принимаются меры не только местные, но и общегосударственные и даже международные. В этот период понятие «государственная безопасность» по своему содержанию совпадало с такими понятиями, как «безопасность Российской империи», «безопасность царской России», «безопасность государства». «...В нашей стране как до, так и после революции, в силу особенностей исторического развития общества и власти, термин «государственная безопасность» понимался гораздо шире — как безопасность общества», — заключает А.Малыгин.

В советский период термин «государственная безопасность» был введен в нашей стране в апреле 1934 г. при образовании в составе НКВД Главного управления государственной безопасности, которому были переданы функции ОГПУ при ликвидации последнего. При этом следует отметить, что термин «государственная безопасность» в известной мере отражал официальную точку зрения о приоритете интересов государства диктатуры пролетариата перед интересами общества в целом и интересами личности («общество для государства»). Термин «государственная безопасность» в 1936 г. был официально включен в текст Конституции СССР (пункт «и», статьи 14, главы 2) и начал употребляться в документах и актах органов советского государства, в советской правовой литературе. Долгое время этим термином пользовались без какого-либо разъяснения его значения. И только в 50-е годы в юридической и специальной литературе стали  предприниматься попытки глубоко проанализировать указанную проблему. Однако, до недавнего времени изучение этих проблем не носило системного, комплексного характера и проводилось отдельными авторами в основном в рамках закрытых научно-исследовательских и учебных заведений КГБ СССР, ГРУ Генерального штаба и других учреждений.

Анализ материалов, посвященных раскрытию содержания понятия «государственная безопасность», в рассматриваемый период (с начала 50-х до конца 80-х гг.) позволяет сделать вывод о существовании нескольких подходов к определению этого понятия.

Часть одной группы авторов рассматривает государственную безопасность как состояние прочности и незыблемости государственного и общественного строя государства, нерушимости его территориальной целостности и независимости в определении внешней и внутренней политики. Другая же часть группы видит государственную безопасность в качестве состояния защищенности от подрывной деятельности противника. Государственная безопасность СССР есть защищенность основ общественного и государственного строя советского государства от посягательств со стороны враждебных социалистическому строю сил, осуществляющих подрывную деятельность.

Представители другой группы раскрывают понятие государственной безопасности через систему общественных отношений, обеспечивающих независимость государственного и общественного строя.
Третьи настаивают на том, что государственная безопасность не что иное, как способность советского государства противостоять враждебным силам и защищать интересы народа. Безопасность советского государства есть состояние, которое характеризуется способностью государства противостоять посягающим на него враждебным силам и защищать интересы трудящихся или всего общества (в условиях общенародного государства).

В Юридическом словаре говорится: «Государственная безопасность — в СССР система мероприятий, направленных на охрану политической и экономической основ Советского социалистического государства и его государственных границ».

Глубокие изменения политической и экономической ситуации в стране и мире в конце 80-х годов, прекращение противостояния между Востоком и Западом потребовали серьезного пересмотра существующей концепции обеспечения безопасности нашего государства. Это обстоятельство привело к тому, что, примерно с 1990 г., исследование проблем безопасности выходит за рамки закрытых учреждений бывшего СССР. В мае 1990 г. по инициативе группы Комитита Верховного Совета СССР по науке, народному образованию, культуре и воспитанию под руководством академика Ю.Рыжова сделана первая попытка разработки концепции безопасности нашей страны с учетом новой геополитической ситуации. В апреле 1990 г.
организован Фонд национальной и международной безопасности (президент Л.Шершнев), принимающий активное участие в разработке теоретических и научно-практических проблем безопасности. Начала работу секция «Геополитика и безопасность» Академии естественных наук (председатель секции В.Пирумов), на базе которой сегодня создан Центр исследований геополитики и безопасности АЕН РФ, а принятый в марте 1992 г. закон «О безопасности» способствовал проявлению более широкого интереса политических, научных и общественных кругов нашей страны к этой проблеме. В этот период Институтом социально-политических исследований (директор академик — Г.Осипов) представлена новая парадигма безопасности страны, разработанная на основе результатов исследований, проведенных в 1991—1993 гг.; при Отделении философии, социологии, психологии и права РАН создается Центр социальных исследований безопасности России во главе с Р.Яновским; в качестве позитивной программы движения новой мыслящей оппозиционной общественности предлагается проект национальной доктрины, разработанный С.Кургиняном, в 1994 г. был опубликован проект концепции обеспечения национальной безопасности, подготовленный группой А.Подберезкина.

В результате анализа научной литературы по проблемам безопасности, опубликованной за последние 5—6 лет, можно сделать вывод, что границы понимания безопасности учеными нашей страны в сравнении с предыдущими закрытыми разработками в этой области существенно расширились. Так, если ранее безопасность, за редким исключением, рассматривалась только применительно к государству, затем и к обществу, то сегодня чаще всего безопасность рассматривается в отношении триединства — личности, общества, государства. Хотелось бы обратить внимание на тот фактор, что данная триада для России не нова, мы встречаем ее в работах профессора Андриевского, которые были опубликованы в конце XIX в. Как для отдельного гражданина, так и для целого общества и государства, могут являться опасности от таких деяний и учреждений, кои сами по себе в высшей степени важны и необходимы, как самостоятельные условия для безопасности и благосостояния граждан. Развитие таковых условий не только желательно, но на государстве лежит обязанность оказывать всевозможное содействие их развитию и распространению; но вместе с тем на государстве лежит и обязанность предупреждать опасности, которые могут от таких учреждений или деяний явиться для отдельного лица, для целого общества и государства. При этом, как видим, акценты делаются не на сами субъекты и объекты, а на их жизненно важные интересы, в чем, несомненно, проявляется влияние западных научных подходов в этой области.

Определение «безопасность государства» в официальных изданиях РФ, — как отмечает И.Жинкина,  появилось совсем недавно, в частности в Кратком словаре специальных терминов для руководящего состава Вооруженных сил Российской Федерации: «безопасность государства национальная, состояние, при котором обеспечивается защита жизненно важных интересов государства и гражданского общества в экономической, политической, военной, экологической, гуманитарной и других областях». Представляется необходимым решить терминологический вопрос: о какой безопасности будет идти речь далее — о национальной безопасности, о безопасности страны или безопасности государства? Будем придерживаться точки зрения о синонимичности этих понятий. (А государство следует рассматривать не как совокупность аппаратов управления и подавления, а как субъект международного права.)

Общее понимание безопасности страны как состояния общественных отношений и в теоретическом и в практическом плане подводит нас к необходимости выделения во всей системе этих отношений проблем политической, экономической, военной, научно-технической, социальной, экологической и иной безопасности, которые выступают как виды безопасности страны. Страна представляет собой единый общественный организм, состоящий из ряда подсистем — политической, экономической, социальной, духовной, в каждой из которых зарождаются и развиваются противоречия вокруг основных ценностей (материальных и духовных). Именно эти противоречия, а точнее некоторые из них, ведут в случае их обострения к формированию источников опасности не только и даже не столько для самой этой сферы отношений, сколько для безопасности страны в целом, для всей суммы жизненных интересов общества. И для того чтобы иметь объективную возможность отслеживать процессы возникновения и развития противоречий, эффективно управлять этими процессами и воздействовать на них, общество, государство вынуждены, обязаны классифицировать всю сумму отношений на однотипные, имеющие свою сущностную характеристику, свои закономерности развития и поддающиеся системному и проблемному анализу. Отсюда и возникает острая необходимость классификации всей суммы отношений в сфере безопасности на ее определенные виды.

В настоящее время произошло существенное расширение представлений о безопасности, как в отношении объектов посягательства, так и в отношении источников опасности, а в принципиальных вопросах при определении понятия «безопасность» речь по-прежнему идет либо о способности (иногда свойстве, качестве) какой-либо системы противостоять посягательствам, либо о состоянии объекта, характеризующегося защищенностью от опасности или отсутствием самой возможности разрушительного воздействия.

Необходимо отметить, что в отечественных исследованиях по проблемам безопасности, так же как и на Западе, наметилась тенденция отхода от концепции «государственной (национальной) безопасности» и переноса центра тяжести на глобальный уровень решения проблем всего человечества.

Как и на Западе, в отечественной науке налицо те же проблемы с неопределенностью понятия «безопасность». В.Спиридонова отмечает: «Термин «безопасность» в научной литературе весьма многозначен, до сих пор не выработано четкого и строго определения этого понятия. Иногда безопасность рассматривается как цель, в других случаях как концепция, в третьих как научная программа или научная дисциплина. До сего времени не существует целостной концепции безопасности: понятия «личной безопасности», «национальной безопасности», «международной безопасности» и «глобальной безопасности» имеют дело с совершенно различным набором проблем и исходят из различных исторических и философских контекстов».

Рассматривая национальную безопасность как научную категорию российской стратегии, следует подчеркнуть, что сформулировать определение национальной безопасности крайне сложно ввиду разнородности и трудносопоставимости подходов к данной категории. Предлагается следующий вариант определения: Национальная безопасность Российской Федерации — есть состояние защищенности жизненноважных интересов личности, общества и государства, достигаемое совместными действиями государственных и общественных институтов путем гибкого использования экономических, политических и иных средств как во внутренней политике, так и в международных отношениях.

Объемность проблемы, многоаспектность самого содержания безопасности России и ее обеспечение требуют, наряду с общими концептуальными подходами, проведения глубоких исследований по широкому кругу вопросов, затрагивающих исторические, правовые, социологические и иные аспекты. Такая система исследований должна строиться на основе целевой комплексной программы.