Обозреватель - Observer

Наши интервью

МВД как зеркало нашего бытия
Интервью главного редактора журнала «Обозреватель - Observer»
с министром внутренних дел Российской Федерации
С.СТЕПАШИНЫМ

СТЕПАШИН Сергей Вадимович, министр внутренних дел РФ с апреля 1998 г.; родился 2 марта 1952 г.; окончил Высшее политическое училище МВД СССР, Военно-политическую академию им. В.И.Ленина, доктор юридических наук, доцент; генерал-полковник; служил на различных должностях во внутренних войсках МВД СССР, препода-вал в Ленинградском училище МВД СССР, был заместителем министра — начальником Управления Министерства безопасности РФ по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, директором Федеральной службы безопасности РФ, министром юстиции РФ. Женат, имеет сына.

Уважаемый Сергей Вадимович, известно, что 15 января с.г. состоялась расширенная коллегия МВД России. Очевидно, на ней были подведены итоги работы Вашего ведомства за 1998 г. Как Вы можете оценить в этом свете эффективность органов МВД в борьбе с преступностью в прошлом году?

Истекший год был непростым. Кризис в финансово-экономической сфере, социально-политическая нестабильность отразились и на криминальной обстановке, которая в значительной степени осложнилась. Но МВД России в целом удалось удержать ситуацию под контролем.

В 1998 г. была активизирована работа по раскрытию и расследованию преступлений. Установлены виновные в совершении 1,8 млн. преступных посягательств, что почти на 10% больше, чем в 1997 г. Количество пресеченных преступлений экономической направленности возросло более чем на 15%. Пресечена деятельность 16 тыс. лидеров и активных участников организованных преступных групп, изобличенных в совершении 29 тыс. преступлений. В суды направлены дела по фактам 152 «заказных» убийств.

Однако результаты деятельности правоохранительных органов коллегия оценила критически. На 1999 г. мы определили задачу одну — жестко и резко переломить ситуацию с борьбе с преступностью не только потому, что это крайне необходимо народу, не только потому, что без этого мы не вытащим страну из экономического и политического кризиса, но еще и потому, что на фоне криминализированной экономики и криминализированного государства очень опасно проводить политические выборы — будь то выборы в Госдуму или выборы Президента.

Что конкретно делается в сфере борьбы с коррупцией, незаконным оборотом наркотиков и алкоголя?

Имеющаяся у органов внутренних дел информация свидетельствует о коррумпированности чиновников на всех уровнях власти. В угоду своим «спонсорам» из преступного мира отдельные должностные лица и народные избранники помогают разворовывать народное добро, сырьевые запасы страны, лоббируют принятие нормативных актов и решений, преследующих корыстные интересы определенных категорий лиц. В прошлом году расследовалось более 18 тыс. (+10,3%) должностных преступлений, в том числе 5807 (+3,3%) фактов взяточничества. В суды направлены уголовные дела в отношении 3087 руководителей органов власти и управления.

Ощутимые результаты по противодействию коррупции достигнуты в ходе комплексной операции «Штиль», направленной на декриминализацию портов Азовско-Черноморского побережья Кубани. Только на первом этапе ее проведения возбуждено 119 уголовных дел, к ответственности за различные злоупотребления привлечены свыше 180 должностных лиц городской и портовой администрации, органов местного самоуправления. У преступников в счет возмещения причиненного государству ущерба изъято различных материальных ценностей на сумму свыше 13 млн. рублей и 70 тыс. долл. США. Работа в этом направлении будет продолжаться, причем «на очереди» у МВД и многие другие регионы.

Органами внутренних дел пресечено значительное количество преступлений, связанных с наркотиками (за год их выявлено 190 тыс.), из незаконного оборота изъято более 40 т наркозелья. Эти показатели отражают не только степень активности деятельности милиции, но и, к сожалению, катастрофически расширяющиеся масштабы потребления наркотиков, особенно молодежью.

Самым больным вопросом российской экономики по-прежнему остается пополнение доходной части бюджета страны. Одним из реальных источников поступлений в казну являются налоговые платежи от производства и оборота этилового спирта и алкогольной продукции. За период действия соответствующего Указа Президента России от 6.10.98 г. органами внутренних дел совместно с другими правоохранительными и контролирующими ор-ганами осуществлено 868,5 тыс. проверок предприятий всех видов собственности, производящих и реализующих этиловый спирт и алкогольную продукцию. В результате этой массированной атаки выявлено 241,3 тыс. фактов разного рода нарушений, возбуждено свыше 7 тыс. уголовных дел.
Прекращена деятельность свыше 2,6 тыс. «подпольных» цехов и кустарных производств по изготовлению спиртного суррогата. Из оборота изъято 4,5 млн. декалитров фальсифицированного алкоголя, в том числе 200 тыс. декалитров — опасного для жизни и здоровья.

Вместе с тем приходится констатировать, что «теневой» рынок алкоголя по-прежнему сохраняет сильные позиции. Кустарное производство, которому на первом этапе работы уделялось наибольшее внимание, сегодня обеспечивает лишь 15—20% потребностей «теневого» рынка. Поэтому наиболее перспективным направлением деятельности министерство считает отработку предприятий и перекрытие каналов поступления контрабандного спирта.

Одно время руководители правоохранительных органов заявляли, что на территории России действует около 9000 организованных преступных групп и что они им известны. Так, может быть, принять чрезвычайные меры и интернировать всех членов и руководителей этих группировок, а затем пропустить их через фильтрационные центры и принять к ним те меры, которых они заслуживают, не оглядываясь на то, «что будет говорить княгиня Дарья Алексеевна» из западных структур?

Сегодня накоплен очень большой материал, в принципе мы знаем практически все о преступных группировках и о конкретных фигурантах. В оперативной разработке правоохранительных органов находятся около 12 тыс. организованных преступных формирований, общей численностью 80 тыс. активно действующих членов. Но мы должны действовать только в рамках закона, строго в рамках уголовно-процессуального кодекса, доказывая конкретную вину кон-кретного бандита. И, я убежден, каждый из них получит по заслугам, но исключительно через судебное разбирательство.

В печати появились сообщения, что раненный во время убийства Г.Старовойтовой ее помощник Р.Линьков отказывается подробно отвечать на вопросы следствия. Не кажется ли Вам, что он в какой-то мере связан с теми кругами, кому было выгодно это убийство? Почему-то преступники сделали контрольный выстрел в Старовойтову, а ее помощника оставили в живых?

Следствие покажет. Я лично встречался с Линьковым, он рассказал много любопытного...

В некоторых СМИ опубликованы сообщения о том, что у Г.Старовойтовой была при себе большая сумма денег, которая потом исчезла, что она якобы была связана с криминальными структурами и т.д. Верно ли это? Если это не так, то, наверное, надо как-то наказывать распространителей таких слухов?

Слухи, как и дураки, — национальное бедствие России. Тем печальнее, что зачастую они распространяются в отношении человека, который не может достойно ответить. Пусть это будет на совести распространителей. Лучшим же ответом правоохранительных органов на все слухи будет арест убийц.

В одном из Ваших интервью Вы назвали МВД «воюющим министерством». Что Вы имели в виду под этим понятием?

Сотрудников органов внутренних дел и внутренних войск МВД России, к сожалению, очень часто бросали в так называемые «горячие точки», где шла настоящая война. Кроме того, преступный мир, наглый, вооруженный, фактически объявил нам войну. Мы принимаем адекватные ответные меры, которые должны быть еще жестче и решительнее, естественно, в рамках закона. И, к сожалению, вынужден констатировать, что с 1991 г. мы потеряли 8 тыс. человек — вдумайтесь! — целую мотострелковую дивизию. Только в прошлом го-ду при исполнении служебных обязанностей погибло 255 сотрудников МВД России, ранено 474.

В течение 1998 г. проходило резкое сокращение сотрудников правоохранительных органов и спецслужб России. Не исключено, что часть этих сотрудников может попасть в ряды криминальных структур. Как, по Вашему мнению, этот процесс может повлиять на безопасность страны?

Негативно — и процесс так называемых постоянных организационно-штатных изменений спецслужб, и процесс перетекания некоторых сотрудников в криминальные структуры, что, как мне кажется, в комментариях не нуждается. За тот же — с 1991 г. — период из органов внутренних дел ушли по разным мотивам 1 млн. 600 тыс. сотрудников. Здесь и этические проблемы, и материальные. Так или иначе, сегодня у нас в основном работает молодежь. Но мне не хотелось бы драматизировать: молодежь — это та категория, которой присущи весьма положительные свойства — задор, кураж, смелость. Да и мыслят они по-другому, а это в новых условиях немаловажно. Кроме того, надо вполне четко осознавать, что живем мы в другой уже стране, с новыми правилами игры, а потому реформы неизбежны.

Сейчас в милиции работает около 2 млн. человек, то есть 1 милиционер на 75 человек, в то же время в США 1 полицейский приходится на 430 человек населения. Не кажется ли Вам, что у нас стало очень много милиционеров, особенно в столице? Может быть, пора наводить порядок не числом, а уменьем?

Хотел бы внести некоторые уточнения. Численный состав МВД России — чуть более 1 млн. 140 тыс. человек, в криминальной милиции сегодня работают менее 120 тыс. сотрудников. Так что арифметика получается иная. Нам приходится работать интенсивнее, чем американским полицейским. При этом, по мнению иностранных специалистов, уровень профессионализма и организации работы милиции в России выше, чем во многих странах мира. Американцы при соответствующей численности и мощнейшем ресурсном обеспечении из 10 совершенных преступлений раскрывают 6,7; мы раскрываем 8,5. В прошлом году, если говорить только о тяжких преступлениях, раскрыто более 80%.

Очень часто приходится слышать и даже видеть по ТВ, что милиционеры ведут себя в отношении граждан, мягко говоря, не совсем корректно, а подчас и грубо. Особенно при проверке документов и автомашин обращаются с ними, как с потенциальными преступниками, то есть явно нарушают права человека. Что должен делать человек в этом случае?

Одна из главных задач министерства сегодня — вернуть доверие населения к милиции. Только мобилизовав все ресурсы общества, мы сможем противостоять криминальной экспансии.

Руководство МВД никогда не смирится с грубостью, хамством отдельных сотрудников, непринятием заявлений, выталкиванием людей на улицу. За эти вещи лично я буду спрашивать более жестко, чем за нераскрытые особо тяжкие преступления.

Мною также дано распоряжение о регистрации, тщательной проверке и безотлагательном и квалифицированном реагировании сотрудниками милиции на любое заявление о преступлении или каком-либо происшествии. Иное рассматриваю как чрезвычайное событие. Если сотрудники милиции забудут, что они призваны защищать права и законные интересы граждан, прошу немедленно сообщать об этом, вплоть до руководства министерства.

Каким Вы видите идеальный образ милиционера и что для этого делается?

Я бы назвал три основных качества. В первую очередь, это — профессионализм, знание дела, умение работать. Второе, это — определенная смелость. Сегодня милиции противостоят вооруженные бандиты, и рисковать сотрудникам правоохранительных органов приходится довольно часто. И третье (об этом пока, наверное, можно только мечтать) — высокий уровень образования и культуры. Я думаю, когда будут созданы нормальные условия — и материальные, и социальные, и правовые — для тех, кто защищает интересы простых граждан, противостоит жестокой и наглой преступности, когда профессия станет по-настоящему престижной, сотрудники правоохранительных органов именно такими и будут.

Общество должно осознать: КОГО оно направляет для службы в МВД — такими и будут наши органы правопорядка. Они, если хотите, — зеркало нашего бытия.

Спасибо за интервью. Сергей СТЕПАШИН За грубость и хамство буду спрашивать более жестко, чем за нераскрытые особо тяжкие преступления

[ СОДЕРЖАНИЕ ] [ СЛЕДУЮЩАЯ СТАТЬЯ ]