Лишь в разуме счастье, беда без него,
Лишь разум - богатство, нужда без него...
Коль разум вожатым не станет тебе,
Дела твои сердце изранят тебе...

Фирдоуси

Понять проблемы современного Афганистана, не совершив хотя бы краткий экскурс в историю, невозможно. У сотен афганских (пуштунских) племен, проживавших на территории собственно Афганистана, а также в правобережье Инда и в районе Сулеймановых гор, вплоть до середины ХVIII в. сохранялись дофеодальные отношения, что в значительной мере объяснялось их географической изолированностью. Огромные расстояния равнин и труднопроходимые горные массивы служили теми естественными преградами, которые, с одной стороны, оберегали девственный покой афганцев, а с другой - препятствовали их более активному общению и сближению с соседями. В результате у афганцев сформировался сложный комплекс характерных черт, включающий как исключительное свободолюбие и отторжение любых форм давления и принуждения, так и нежелание, а может быть, и неспособность к сосуществованию на равных с другими народами, что выражается в стремлении поставить последних в зависимое положение.

Весь XIX и начало XX в. прошли под знаком борьбы афганцев с британскими колонизаторами, которые не были заинтересованы в создании сильного независимого Афганского государства у границ своей колониальной империи в Индии и всячески противодействовали стремлению ряда афганских эмиров объединить под властью Кабула все афганские земли. Стратегия англичан в отношении Афганистана включала целый набор возможных шагов - от расчленения единого Афганского государства на ряд зависимых от Великобритании княжеств до переориентации экспансионистских устремлений властителей Кабула на север с целью включения в состав Афганского государства земель, на которых традиционно проживали таджики, узбеки и туркмены. Таким путем англичане стремились столкнуть Афганистан с Россией, к которой Кабул не раз обращал свои взоры в период обострения британо-афганских противоречий. Так и не добившись полного подчинения себе Кабула, Лондон, в конечном счете, удовлетворился установлением своего контроля над внешней политикой Афганистана, что, однако, позволяло англичанам проводить в отношении этой азиатской страны политику внешней изоляции.

В ХХ в., особенно после прихода к власти в 1929 г. династии Надир-шаха, Афганистан в течение нескольких десятилетий развивался в условиях относительного покоя, чему в немалой степени способствовало подписание трех советско-афганских договоров (1921, 1926 и 1931 гг.). В Советском Союзе отношения с Афганистаном считали чуть ли не образцовыми и не могли не нарадоваться спокойствию на южных рубежах страны. И действительно, в эти счастливые годы Афганистан, занимавший равноудаленную позицию от "центров силы" сложившегося после второй мировой войны биполярного мира, оставался как бы вне противоборства между Востоком и Западом. Успешно развивалось в тот период советско-афганское торгово-экономическое сотрудничество, которое, несмотря на определенные затраты, не было для нас обременительным. Мы помогали развивать прежде всего те отрасли афганской экономики, где налицо был обоюдный интерес сторон, и афганцы были нам за это искренне благодарны. Отношения между нами были по-настоящему добрососедскими. В 1973 г. монархия в Афганистане была неожиданно низложена. На это за его пределами, в том числе и в СССР, не обратили особого внимания, поскольку мало кто в ту пору мог представить себе, к каким трагическим последствиям это приведет уже в самом ближайшем будущем.

В 1978 г. без всякого участия Москвы, как это сейчас достоверно известно, к власти в стране в результате государственного переворота пришла Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА), вознамерившаяся одним махом перевернуть весь сложившийся патриархальный уклад жизни страны, совершив прыжок в процветающее социалистическое будущее. Очень быстро стало ясно, что речь шла о типичной авантюре в исполнении узкой группы начитавшихся "умных книжек" лиц, которые к тому же начисто исказили саму суть той идеологии, основные постулаты которой они пожелали перенести на афганскую почву. Тем не менее, несмотря на то, что бесперспективность акции афганских революционеров стала очевидной очень скоро, в Кремле, руководствуясь принципами "пролетарского интернационализма", приобретшими в этом случае самодовлеющий характер, решили не бросать друзей на произвол судьбы. Постепенно Афганистан превратился в гигантский пылесос, засасывавший колоссальные финансовые и материальные ресурсы, выделявшиеся Советским Союзом на поддержку революции.

Однако, по сути дела, никто из людей "во власти" так и не решился в тот период по-серьезному поставить вопрос: а зачем мы это делаем, какие у нас цели в Афганистане?

Параллельно тому, как СССР все глубже погрязал в афганских делах, в самом Афганистане нарастало противодействие правящему режиму. Среди революционеров также углублялся раскол. В НДПА усилилась межфракционная борьба, приведшая к физическому уничтожению "исторического" лидера партии - Тараки и воцарению на партийном троне Амина, которому в Москве не доверяли, подозревая его в проамериканских симпатиях.

В конце концов, дабы вернуть полный контроль над афганским руководством, Кремль пошел на проведение в последних числах декабря 1979 г. спецоперации по свержению Амина (во время штурма президентского дворца он был убит) и утверждению в Кабуле своего "карманного" наместника - Бабрака Кармаля. Одновременно в страну был введен "ограниченный контингент" советских войск. Афганская воронка продолжала все глубже всасывать Советский Союз, который, реагируя на возникавшие новые конкретные ситуации, так и не решался взглянуть на проблему во всем ее реальном масштабе.

Какими были расчеты советского руководства, когда оно делало выбор в пользу силового сценария? Существовала ли у Кремля сколь-нибудь продуманная, глубокая, выверенная концепция розыгрыша "афганской партии"?

Как можно судить, многие решения тогда принимались спонтанно, эмоционально, а посему недальновидно. Во всяком случае, ни о каких целях выхода к "теплым морям", создания осей в составе Москвы, Дели, Тегерана и Кабула, изменения всей геополитической ситуации в Центральной Азии с усилением нашего воздействия на ближневосточный регион и т.п. и речи не шло. Все подобные умозрительные построения возникли в возбужденных мозгах американских геополитиков на фоне видений о советском экспансионизме. И вот это-то обидно вдвойне. Неправильное, ошибочное решение казавшейся не столь уж и сложной задачи сохранения дружественного правительства в соседней стране привело в итоге к разрушительным последствиям такого масштаба, которые будут преодолеваться еще не одно десятилетие. Сам Л.И.Брежнев, которого тогда больше волновало, как отразится "афганский ход" СССР на характере советско-американских отношений и перспективах ратификации в сенате США подписанного в июле 1979 г. на встрече в "верхах" в Вене Договора об ОСВ-2, простодушно полагал, что операция в Афганистане продлится не более 3-4 недель. И, как видим, ошибался.

Подведем промежуточный итог: Втянувшись во внутриафганский конфликт, советское руководство совершило первую крупную стратегическую ошибку, в основе которой были поверхностный анализ ситуации в Афганистане, неправильное определение целей политики СССР в этой стране и, как следствие, ошибочность конкретных шагов по ее имплементации.

Американцы, незадолго до этого потерявшие Иран в качестве своего стратегического союзника в этом регионе Азии, крайне болезненно отреагировали на ввод советских войск в Афганистан. В Вашингтоне инициатива прочно перешла в руки "ястребов", только и искавших повод для того, чтобы задвинуть сторонников поступательного развития советско-американских отношений в "политический угол". Однако только лишь охлаждением двусторонних отношений дело не ограничилось. США при непосредственном участии Пакистана и при щедрой финансовой подпитке со стороны Саудовской Аравии и ряда богатых эмиратов Персидского залива занялись организацией сопротивления кабульскому правительству, породив движение исламских моджахедов, которое в конечном счете превратилось в самостоятельный фактор современной международной жизни. Венцом этой политики стало создание Движения талибов (ДТ) из правоверных студентов медресе, в основном пуштунов, вознамерившихся мечом и Кораном очистить Афганистан от "скверны" марксизма и утвердить на его земле устои исламского общества в самой жесткой, по сути дела, средневековой форме. В результате же из бутылки был выпущен джинн гигантской разрушительной силы, который со временем полностью вышел из-под контроля своих творцов.

К сожалению, иллюзии в Советском Союзе относительно возможности "навести порядок" в Афганистане силовым путем прошли не сразу. Как вспоминает бывший посол СССР в США А.Ф.Добрынин, в начале 1980 г. помощник президента Соединенных Штатов по национальной безопасности З.Бжезинский предлагал Москве вполне приемлемую развязку: "США за нейтральный, дружественный Советскому Союзу Афганистан по типу Финляндии, но они решительно против превращения его во вторую Монголию. США готовы дать гарантии невмешательства извне в дела Афганистана"¹.

Это была хорошая основа для конкретных переговоров. Но Кремлю тогда хотелось большего, и он отмахнулся от американского предложения. В итоге была совершена еще одна стратегическая ошибка.

К середине 80-х годов в Москве, наконец, осознали, что военным путем из афганского капкана выбраться не удастся. Сменив преданного, но слабого в качестве общенационального лидера Б.Кармаля на яркого и харизматичного Наджибуллу, Кремль правильно сделал упор на поисках путей расширения социальной базы режима, чтобы через его постепенное приближение к афганским реалиям сделать его приемлемым для большинства жителей этого государства. Однако эта политическая линия, совпавшая по времени с наполненным иллюзиями периодом перестройки, когда часть советского руководства во главе с М.С.Горбачевым жила радужными мечтами о скором формировании полных гармонии отношений между Востоком и Западом, не получила своего логического завершения. Вывод советских войск из Афганистана, завершившийся к 15 февраля 1989 г., несмотря на то, что к тому времени они пробыли там почти десять лет, оказался в целом неподготовленным. Вложив колоссальные средства в эту страну, потеряв только убитыми порядка 15 тыс. советских военнослужащих, мы слишком поспешно покинули Афганистан, бросив на растерзание моджахедов, может быть, и не идеальное, но дружественное нам правительство и ориентировавшихся на него миллионы простых афганцев. Тогда, в начале 1989 г., ни у кого не было сомнений в том, что правительство Наджибуллы падет, и все только гадали, когда это произойдет - через несколько недель или месяцев.

Это была наша, по крайней мере, третья стратегическая ошибка. Мы не должны были уходить из Афганистана, не обеспечив себе прочных позиций в этой стране и реально не замирив афганцев. Это была, конечно, сложная задача, но шансов на ее решение, с учетом тогдашнего советско-американского "медового периода", было намного больше, чем, к примеру, сейчас.

Однако Наджибулла продержался у власти еще не месяцы, а годы. Трагическая развязка наступила только в апреле 1992 г., после того, как в течение года мы не поставляли Кабулу оружие и боеприпасы и несколько месяцев - горючее. Однако окончательно добила афганских революционеров, вне всякого сомнения, безысходность, осознание того, что после развала СССР им рассчитывать на какую-либо поддержку со стороны нового российского руководства уже не приходилось. Это, кстати, еще одно свидетельство того, насколько плохо в Москве знали истинное положение дел в Афганистане. Даже не было достоверной информации о возможностях собственных союзников, которые просто недооценивались.

После падения правительства Наджибуллы в Афганистане сложилась кардинально иная ситуация. Сторонники прежнего режима, занимавшие мало-мальски заметные посты в парт- и госаппарате, в армии, а также многие представители интеллигенции постарались скрыться, поскольку иначе они были бы физически уничтожены. Прежде лояльная официальному Кабулу часть народных масс быстро переориентировалась на новые власти. В результате перестал существовать значительный пласт афганского общества, традиционно ориентировавшийся на Россию, а впоследствии - на Советский Союз и составлявший опору нашего присутствия. К власти в Кабуле пришли люди, которые в течение десятилетия боролись против дружественного нам режима и советских войск (президентом стал Б.Раббани). Ожидать от них любви к России, хоть и новой, было бы большой иллюзией.

Как показало дальнейшее развитие событий, вывод советских войск из Афганистана и полное самоустранение России от афганских дел не привели к воцарению мира на этой многострадальной земле. Объединенные прежде ненавистью к просоветскому режиму Кармаля - Наджибуллы, новые афганские хозяева очень быстро перессорились между собой. Резко обострились ранее притуплявшиеся идеологическим фактором межэтнические противоречия, прежде всего между претендующими на гегемонию пуштунами и остальными национальностями, проживающими в стране. Этому способствовало и то обстоятельство, что руководящие позиции в новом кабульском правительстве заняли представители национальных меньшинств. В то же время продолжало набирать силу Движение талибов, которое ясно давало понять, что согласится на примирение только в том случае, если весь Афганистан перейдет под его реальный контроль.

В 1997 г. талибы заняли Кабул. В ходе устроенной ими вакханалии был зверски убит Наджибулла, который с 1992 г. укрывался в офисе ООН в афганской столице. Лидеры ДТ прекрасно понимали, какую угрозу мог представлять для них Наджибулла - тоже, кстати, пуштун, будучи лидером общенационального масштаба, способным при благоприятном для него стечении обстоятельств консолидировать раздираемое противоречиями афганское общество. Физически устранив его, верхушка ДТ впрок позаботилась о собственном благополучии.

Б.Раббани и его правительство перебрались на север страны, поближе к границам со странами СНГ. Талибы, постепенно оттесняя своих противников, овладели 90% территории Афганистана. Причем зона реального контроля "северного альянса" (так сейчас принято называть поддерживающую Б.Раббани антиталибскую коалицию, в которую входят все основные национальные меньшинства Афганистана, включая таджиков, узбеков, хазарейцев и др.) с каждым годом становится все меньше, хотя талибам не удается, несмотря на предпринимаемые ими огромные усилия, окончательно добить "северян". Прошлым летом и осенью талибы на ряде участков афгано-таджикской границы вошли в непосредственное соприкосновение с российскими пограничниками, охраняющими южные рубежи СНГ. Объективно ситуация для "северного альянса" становится все более угрожающей. Он пока держится в основном благодаря упорству таджика А.Ш.Масуда, прославившегося в свое время своими успешными действиями против советских войск. Если его силы будут сломлены, то остальные "фишки" "северного альянса" с большой степенью вероятности повалятся по принципу падающего домино.

Ситуация, сложившаяся на обширных территориях Афганистана, контролируемых талибами, является исключительно тревожной, во многом драматической. Выросший, окрепший и ставший в последние годы совершенно неуправляемым, талибский джинн установил здесь свои особые порядки, каких нет больше нигде в мире (разве что в прежние годы в Чечне было нечто подобное). Под завесой религиозных и идеологических догм, которые усиленно вбиваются в мозги афганцев, на земле Афганистана создан всемирный приют для исламских террористов, готовых к действию повсюду в мире ради того, чтобы спровоцировать "схватку цивилизаций" - кровавое противоборство исламского и христианского миров. Кроме того, эти силы ставят и более "локальные" задачи, в частности насильственным путем изменить характер режимов в ряде центрально-азиатских государств - членов СНГ с последующей их "перестройкой" на афганский лад. Не секрет, что в талибском Афганистане проходят подготовку и члены чеченских бандформирований. Здесь же уже не один год укрывается саудовский миллионер-экстремист Усама Бен Ладен, которого Вашингтон обвиняет в организации ряда крупных террористических актов в отношении американских посольств и военных объектов за рубежом и выдача которого американскому правосудию (хотя, судя по всему, возможны и иные, более радикальные меры) стала для Белого дома своеобразным делом чести в международных делах. К услугам членов новоиспеченного исламистского интернационала - тренировочные лагеря, опорные базы, школы, где Коран и другие базовые догматы ислама трактуются с радикальных позиций. В результате выковывается "идеальный мусульманский солдат".

С другой стороны, несмотря на насаждение, в том числе и чисто физическое, палочное, в афганском обществе крайних форм ислама и вытекающих отсюда норм поведения, "зона талибов" превратилась в один из крупнейших мировых центров наркобизнеса. Ежегодные доходы афганских наркодельцов оцениваются в 10 млрд. долл. По данным участников программы ООН по контролю за наркотиками, в минувшем году, даже в условиях сильной засухи, урожай опия в Афганистане достиг 7 тыс. т, что составляет порядка трех четвертей общемирового объема производства опия. Значительная часть этого зелья по так называемому северному маршруту потечет, скорее всего через Таджикистан, в Россию, а затем дальше - в Западную Европу. Не случайно поэтому считается, что афгано-таджикская граница стала в последние годы южной границей "Большой Европы". Хотя лидеры ДТ громогласно заявляют о запрете на выращивание опийного мака на контролируемой талибами территории и введении жестких санкций против наркотрафикантов, на деле доходы от наркобизнеса, являющиеся одним из главных источников пополнения талибского бюджета, используются на приобретение оружия, боеприпасов, горючего и пр., то есть всего того, что необходимо для продолжения гражданской войны.

Превращение талибского Афганистана в узловой пункт международного терроризма и наркобизнеса происходит на фоне продолжающегося обнищания, духовной и культурной деградации афганского общества. Оно становится все более примитивным, все глубже погружается в пучину средневековья и соответственно все дальше отходит от стандартов современного цивилизованного общества, уже вступившего в ХХI в. От "культурной революции", которую пыталось осуществить афганское руководство в годы правления НДПА, естественно, не осталось и следа. Повальная неграмотность, зашоренность, бесправное положение женщин окончательно вытесняют те немногие искорки просвещения и светской духовности, которые робко озаряли в недавнем прошлом путь Афганистана в будущее. Возможное брожение в умах жестко, на корню пресекается нынешними властями, в том числе и путем бесконечного "промывания мозгов" с использованием тотальной исламской пропаганды.

Резюмируя, можно констатировать, что в контролируемой талибами части Афганистана на идеологической основе обскурантистского прочтения ислама возник один из крупнейших мировых центров терроризма и наркобизнеса, представляющий реальную угрозу как для региональной, так и для глобальной стабильности. Причем речь идет не о каком-то "карточном домике", на который посильнее подуй, и он развалится, а о весьма прочной, на данном этапе (это подчеркнем особо) внутренне стабильной, тоталитарной эрзац-государственной конструкции, в принципе способной к дальнейшему внутреннему развитию прежде всего через внешнюю экспансию. Важно учитывать и то обстоятельство, что режим талибов уже в значительной мере самодостаточен и способен к длительному автономному существованию, что объективно уменьшает возможности внешнего на него воздействия.