В.ЦЫМБАЛ,  
доктор технических наук  

О.ШУНИН,  
кандидат технических наук 

На первый взгляд отношение МО к ОПК является сугубо прагматическим, а поэтому ясным и простым. Определив свои потребности в вооружении и военной технике (ВВТ) сейчас и на достаточно длительную перспективу, учтя потребности в нем так называемых «других войск, воинских формирований и органов», МО может совместно с ведомством, отвечающим в Правительстве РФ за ОПК (с недавних пор это Минэкономики), отобрать «нужных» поставщиков конечной продукции (образцов, систем, комплексов), руководствуясь при этом критерием эффективности системы вооружения, затем по их подсказке выявить самых нужных поставщиков критически важных составных частей, комплектующих элементов, материалов, после чего, обозначив это множество предприятий словом «ядро», побеспокоиться о нем: если не о процветании, то хотя бы о его сохранении в интересах обороноспособности страны, удовлетворения потребностей самого ОПК и потребностей МО как государственного заказчика оборонной продукции. 

Однако на практике используются еще и другие критерии отбора «ядра» ОПК, в частности, исходя из принципов рациональности загрузки отраслей (подотраслей) и территориального размещения предприятий по регионам, либо на основе так называемого маркетингового подхода. Дополнительный повод для поиска других критериев дало само руководство МО РФ, позволявшее себе вопреки заявленной политике и бюджету использовать средства, выделенные на разработку и закупки ВВТ, совершенно на другие нужды. Но вместо того чтобы навести порядок, добиться расходования средств по назначению, выдвигается старая идея прежнего ВПК: средства на создание ВВТ отдать, согласно высказыванию нынешнего министра экономики Я.Уринсона, не заказчику, а «институту, который является головным по финальному изделию». 

Как ни странно, в смысле способа выявления «ядра» ОПК обе эти концепции не расходятся. Основная разница между ними состоит только в том, кто будет распоряжаться выделенными ассигнова ниями. 

Рассмотрим технологию отбора «ядра» ОПК подробнее. 

Так, если принять за основу, что для обеспечения обороноспособ ности страны сейчас прежде всего необходимы системы средств сдерживания от агрессии, системы обеспечения мобильности немногочисленных, но хорошо оснащенных ВС РФ, системы обеспечения боевого управления войсками и оружием, разведки и информационно го противоборства, то тем самым определятся отраслевые основы «ядра» ОПК, важного для обороноспособности страны. 

Первую группу приоритетных отраслей и направлений работ составят, естественно, те, которые связаны с обеспечением ядерного сдерживан ия. Об этом говорится открыто на всех уровнях военно-политического руководства страны. Финансирование работ осуществляется отчасти через МО (по носителям и комплексам ЯО, средствам обеспечения), отчасти через Минатом России (по боезарядам и проблемам ядерной безопасно сти). Номенклатура средств широко обсуждается в средствах массовой информации, некогда засекреченные разработчики и изготовители оружия стали общеизвестными личностями, о перспективах развития также говорится почти открыто. Например, в интервью Я.Уринсона ¹ сказано так: «Следует выбрать приоритеты. Скажем, «Тополь-М» — наше новое оружие, нужное для реформирования армии. Это силы стратегического ядерного сдерживания плюс технологии высочайшего класса. Не дай Бог, изменится политическая ситуация, а у нас сохранились технологии, мы не утратили интеллекту альный, научно-исследовательский потенциал, саму технику. Ведь все это быстро не наработаешь. А сохранив ядро, сумеем оперативно развернуться за счет других мощностей». После этой пространной цитаты, да еще и с упоминанием Всевышнего, говорить об обеспечении ядерного сдерживания (и сохранении соответствующей части ОПК) больше, казалось бы, нечего. 

Сложнее обстоит дело с неядерным сдерживанием от широкомасштабных «обычных» войн и, главное, от региональных войн и локальных военных конфликтов. О возможностях такого рода неядерного сдерживания и прежде всего на основе высокоточного оружия (ВТО) заявлено в нескольких публикациях. Из руководящих структур России официальную поддержку этой концепции высказал российский парламент в бытность его еще Верховным Советом РФ. Впоследствии Указом Президента РФ от 22 мая 1996 года № 772 «Об основных положениях политики Российской Федерации в области ядерного сдерживания» предписывалось разработать мероприятия по развитию комплекса неядерных средств стратегического сдерживания. В настоящее время разработку концепции неядерного сдерживания продолжает, в частности, группа специалистов Академии военных наук РФ и 46 ЦНИИ МО. 

Этой концепции еще предстоит трудный путь преодоления традиционных взлядов, ориентирован ных на отражение агрессии и ведение региональ ных войн силами общего назначения. Но некоторая надежда на сохранение «ядра» ОПК, нужного для неядерного сдерживания, еще остается. Ее дает универсальность ВТО, которое рассматривается в качестве основы боевых средств, необходимых для ведения «обычных» войн. Однако эта надежда справедлива только отчасти. Системы наведения традиционных типов ВТО ориентированы на поражение, главным образом, военных объектов-це лей. Соответственно этому накапливаются эталонные изображения типовых целей, выбираются условия их поражения. А ведь жизненно важными для агрессора являются, как правило, другие объекты. 

И еще одно немаловажное препятствие на пути реализации этой концепции состоит в том, что не ведутся работы по созданию «механизма» неядерного сдерживания, обеспечивающего доведение до военно-политического руководства государств — потенциальных агрессоров убедительных свидетельств неотвратимости возмездия и нашей способности нанесения высокоэффективных ответных ударов именно по ключевым, жизненноваж ным объектам. 

Следующая группа предприятий ОПК, которые должны войти в состав его «ядра», призвана обеспечить мобильность сил, предназначенных для оперативного усиления сравнительно малочисленных группировок, имеющихся в мирное время на отдельных оперативных направлениях. Это не только средства оперативной переброски сил, но и средства «переброски» их ударов, маневра огнем при воздействии на противника. И здесь опять-таки на первый план выходит дальнобойное ВТО и средства, обеспечивающие его применение. 

Особо сложна в настоящее время проблема заблаговременного создания средств, необходимых для информационного противоборства, или, если пользоваться американской терминологией, — «информационной войны» (ИВ). Поскольку именно США задают тон в этой области развития вооружений, уповая на свой научно-технический потенциал, то России в ее экономических условиях приходится разрабатывать свою концепцию ИВ, вынужденно ориентируясь на США. 

В этой области развития вооружений рассматри ваются два типа действий и, соответственно, две совокупности средств. Первая совокупность средств связана с ИВ как специфическим видом противобор ства, возможно, не связанного с традиционными военными действиями, в особой сфере, называемой «инфосферой». При этом затрагиваются все компоненты информационного потенциала стран: 

• информация и ее информационные носители, центры сосредоточения информации; 
• научные и все другие кадры — создатели и потребители информации; 
• технические средства сбора, переработки, накопления, хранения и передачи информации; 
• программно-математические средства; 
• инфраструктура всевозможных систем управления; 
• административные органы управления информационными ресурсами государства. 

• блокирование системы управления ракетно-ядерным оружием и другими стратегическими системами военного назначения; 
• нарушение работы систем управления военно-транспортными перевозками и другими системами обеспечения ВС материалами, энергией и т.п.; 
• резкое ухудшение морально-политической обстановки в ВС, среди призывников (резерва) и снижение боевого духа личного состава вследствие дезинформации, нарушения систем обеспечения жизнедеятельности, дезорганизации систем управления и т.д. 

В другом, более узком смысле слова «информационная война» становится одной из разновидно стей военных действий — информационных (ИВД), либо важнейшей фазой непосредственной подготовки к ним. Так, в США, судя по публикациям, руководством МО используется следующее определение для ИВД: «— действия, предпринятые для достижения информационного превосходства в интересах национальной военной стратегии и осуществляемые путем влияния на информацию и информационные системы противника при одновременной защите собственной информации и своих информационных систем». 

С военно-технической точки зрения основными составными частями ИВД следует считать интегрируемые воедино, ранее считавшиеся самостоятель ными, следующие виды военных действий/противо действий: 

• разведку/противодействие разведке противника, включая маскировку и дезинформацию; 
• радиоэлектронную борьбу — РЭБ/обеспече ние помехозащищенности, помехоустойчивости собственного вооружения от средств РЭБ противника; 
• связь, передачу данных/нарушение систем связи и обмена данными противника; 
• автоматизированное управление войсками и оружием/противодействие автоматизирован ным системам управления противника; 
• опознавание государственной принадлежнос ти объектов военного назначения, их идентификация/противодействие противнику в решении аналогичных задач; 
• навигационное обеспечение своих войск (сил) и средств/срыв навигационного обеспечения противника; 
• психологическое обеспечение собственных войск (сил)/психологическое подавление противника. 

Но объекты ИВД не ограничиваются только перечисленными системами. Информатизация и автоматизация проникают практически на все уровни войсковой иерархии и практически во все системы современного оружия. Принципиально новым в военной деятельности в последние годы стало создание и использование баз данных и баз знаний, сетей, соответствующего математического и программного обеспечения. Одновременно создаются и используются средства защиты собственной информации и средств АСУ от воздействия противника, а также средства разрушения аналогичных баз данных (знаний), сетей, программного обеспечения противника. 

В связи с этим задачи разрушения информаци онной среды противника, включая встроенную в оружие микропроцессорную технику, их аппаратурную и программную части, средства обмена данными, сети, а также задачи защиты собственной компьютерной информационной среды стали одними из важнейших новых задач ИВД, далеко выходящих за рамки традиционных задач РЭБ, маскировки и т.д. 

В значительной степени для этого нужны те же предприятия, которые необходимы для рассмотренной выше ИВ в широком смысле этого понятия. Кроме них в состав «ядра» могут быть включены основные разработчики традиционных средств РЭБ, разведки, связи, а также разработчики системооб разующих и системоразрушающих средств, стандартов совместимости ВВТ, необходимых для интеграции собственных военно-технических систем и разрушения систем противника. Может показаться парадоксальным, но поскольку ставится задача, в том числе, физического уничтожения основных средств ИВ, а им присущи демаскирующие излучения, опять-таки требуется ВТО, но только специфическое как по типажу систем наведения, так и по поражающим факторам боевого оснащения. 

Суммируя изложенные требования, можно установить основные отраслевые направления развития ОПК. 

Казалось бы, остается только подобрать на установленные направления развития важнейших видов ВВТ «наилучших» конкретных исполнителей работ (КБ, заводы, иные предприятия), и тогда задача формирования «ядра» и приоритетов ОПК представляется решаемой. Увы, не до конца и, скорее всего, не наилучшим образом! 

Дело в том, что в сложнейших изделиях ВВТ настолько важен порой самый незаметный элемент, самая малая деталь, что выявить все «критически» важные заранее просто невозможно. И порой оказывается, о чем свидетельствует пример из недавнего доклада в Государственной Думе Л.Рохлина, что после приватизации якобы второстепенного предприятия-изготовителя этого самого элемента новый хозяин предприятия свернул не нужное ему производство. А в итоге тормозится создание важнейшего образца ВВТ. 

Расширять и углублять список предприятий, входящих в «ядро», вплоть до рудодобытчиков — значит отказываться от принятой в стране стратегии экономического развития. Это не реально. Да и опыт многих зарубежных государств свидетель ствует о том, что в негосударственном, частном секторе экономики может быть налажено производство ВВТ отнюдь не хуже, чем в государствен ном. Оказывается, дело не столько в том, какова форма собственности предприятий, а в том, какова система управления оборонным производством, насколько разумно государство стимулирует его, учитывая многообразие форм собственности. И более того, само по себе выделение «ядра» еще не гарания успеха. Ведь при неритмичном и неполном финансировании оборонного заказа тому предприятию, которое попало в список якобы привилегированных и получило госзаказ, может от этого стать не лучше, а хуже. Где же выход? 

Для ответа на этот вопрос сперва следует отметить, что в условиях многоукладной экономики приоритеты развития оборонного производства, элементы которого принадлежат различным собственникам, в принципе могут и будут существенно отличаться от приоритетов развития ВВТ, которые принадлежат одному собственнику — государству. А поэтому и критерии оптимизации планов работы для разных предприятий будут различными, отражающими интересы собственника, совсем не обязательно совпадающими с интересами государства. 

Даже для государственных заводов уже сейчас дело обстоит именно так. Порядок планирования их деятельности был определен Постановлением Правительства РФ от 6 октября 1994 г. № 1138. Естественно, была оставлена и значительная самостоятельность в осуществлении производственно -хозяйственной деятельности с той лишь оговоркой, что она должна быть разрешена соответствующим уполномоченным органом. 

Были установлены два вида планов: план-заказ и план развития , предусматривающий: 

• «мероприятия, необходимые для обеспечения устойчивой работы завода по выполнению плана-заказа и разрешенной самостоятельной хозяйственной деятельности; 
• задания по вводу в действие и выводу производственных мощностей; 
• задания по созданию и освоению новых видов продукции; 
• задания по подготовке и переподготовке кадров; 
• условия реализации плана развития завода, в том числе финансовые затраты и источники их покрытия». 

О разработке плана развития сказано, что его разрабатывает сам завод «по согласованию с уполномоченным органом». Ни ритмичность разработки, ни сроки не указаны. А значит, даже на государственные предприятия (а в выполнении госзаказа, напомним, могут участвовать предприятия различных форм собственности) в современной России в мирное время не возлагается обязанность выполнять составленные и утвержденные кем бы то ни было долгосрочные планы. План развития предприятия — его собственное дело, подлежащее лишь согласованию с «уполномоченным органом». Следовательно, и программа вооружения, и план любого министерства, департамента — для конкретного предприятия лишь ориентировка на перспективу, полезный для учета при подготовке плана развития, но не подлежащий исполнению документ. 

Основным циклом планирования становится не пятилетний, а годовой. Следовательно, план развития каждого предприятия, а значит, и обобщающий их план (или программа) развития ОПК должны ежегодно уточняться. Факт их утверждения на любом уровне и на любой срок, превышающий один год, особой смысловой нагрузки не несет. 

Фактически это означает, что долгосрочное планирование развития ОПК содержит в качестве основы не только программу вооружения или мобилизационные планы, но и систему взаимоувязан ных, последовательно выполняемых госзаказов, рассматриваемых в сочетании с невоенной продукцией, выпускаемой предприятием. И выполняться такое планирование должно путем ежегодного пролонгирования планов развития каждого предприятия и отрасли в целом, естественно, в увязке с ежегодно пролонгируемыми направлениями развития ВВТ и программами вооружения. 

Еще один концептуальный вопрос — глубина планирования. Сделать ее единой и обязательной для всех предприятий, участвующих в выполнении госзаказа, нереально даже для государственных предприятий. Рациональный принцип можно сформулировать так: прогнозировать, планировать, включать в план развития предприятия следует лишь то и на такую перспективу, во исполнение чего необходимы конкретные действия не позже, чем в текущем или предстоящем году; «светлое будущее», во имя которого ничего конкретного сейчас и в предстоящем году не предполагается сделать, в план включать бессмысленно. Только при таком подходе план-заказ и план развития будут находиться в эффективном «зацеплении». 

Но при такой ситуации требуется не выбор «ядра», а совершенно иная стратегия выбора приоритетов в развитии ОПК. Ее суть состоит в том, что государство, если оно заранее не дает гарантий на будущее финансирование, должно отказаться от детального долгосрочного планирования развития ОПК, от фиксации его состава, заменив этот вид управленческой деятельности непрерывным совершенствованием системы стимулов, благодаря которым оборонный заказ становится на каждый текущий год выгодным и сохраняет привлекательность на долгие предстоящие годы. Необходима разработка системы законов и подзаконных актов, делающих механизм конкурент ной борьбы за заказ одновременно и механизмом развития ОПК. В частности, забота о «ядре» ОПК не должна превратиться в заботу о предприятиях-монополистах, наоборот она должна способствовать непрерывному привлечению в ОПК «свежих» сил, более эффективных разработчиков и производителей. 

Несмотря на кажущуюся парадоксальность этого вывода, его не только приходится формулировать, но и предстоит внедрить: централь ным моментом в обосновании приоритетов в развитии ОПК постепенно станет не столько определение конкретного перечня предприятий, входящих в «ядро» ОПК, сколько перечня законов, норм, правил, благодаря которым в рамках жесткой, но честной конкурентной борьбы в числе предприятий, выполняющих государственный оборонный заказ, всегда будут действительно лучшие разработчики и производители ВВТ. Это существенно меняет постановку задачи: искомыми при оптимизации становятся правовые и нормативные положения, определяющие деятельность ОПК, а не его состав. 

И уж тем более не отдельно взятому «институту», даже имевшему заслуги в разработке ВВТ прежних поколений, определять единолично на свой «вкус» состав всех участников создания новых образцов и, фактически, реальные перспективы развития ВВТ. Лозунг, висевший в одном из таких институтов: «Сделаем заказчику не то, что он требует, а то, что ему нужно», — мы уже читали, и от произведенной по нему продукции восторгов не испытывали. Жизнь показала, что заказчик, проверяя свои требования на учениях, на боевом дежурстве, а зачастую и в боевой обстановке, как правило, все-таки лучше знает, что нужно для обороны, хотя бы потому, что отвечает за нее. 

И контроль со стороны заказчика за деятельностью исполнителя работ всегда идет только на пользу делу. Кстати, сейчас практическая реализация действительно конкурсного подхода к выбору разработчиков и поставщиков ВВТ обеспечена Положением об организации закупки товаров, работ и услуг для государственных нужд, которое было утверждено Указом Президента РФ от 8 апреля 1997 года № 305. Конечно при условии, что этот указ не «замотают» в подзаконных актах и в реальной деятельности чиновники.