Новые понятия, отражающие трансформации в миропорядке и общественных отношениях, новые повороты в оценке старых концепций, новые имена, которые появились в современном философском сообществе - и у нас, и за рубежом нашей страны - таков, коротко говоря, вклад "Новой философской энциклопедии"^** в науку.

Не ставя перед собой непосильную задачу "объять необъятное", остановлюсь лишь на некоторых философских трактовках понятий, которые именно в последнее время наиболее широко используются не только в специальной научной литературе, но и в государственных дебатах и публицистике, нашей и зарубежной.

Одно из них - глобализм, который определяется в энциклопедии как междисциплинарное исследование новых условий эволюции жизни на планете, связанных с общими тенденциями развития цивилизации, теми противоречиями глобального масштаба, субъектом которых выступает человечество в целом и природа, а также исследование глобальных проблем; совокупность политических стратегий, связанных с организацией и координацией усилий всего человечества по предотвращению его самоуничтожения.

Это определение можно было бы не оспаривать, если бы вслед за статьей о "глобализме" не стояла бы другая, раскрывающая понятие "глобалистика" в практически тождественном выражении: как "совокупность научных исследований, направленных на выявление сущности глобальных проблем, или проблем, затрагивающих интересы человечества в целом и каждого отдельного человека, и поиск их преодоления".

Но право же трудно разграничить определения "междисциплинарные исследования" (которое дается "глобализму") от "совокупности научных исследований" (которым обозначается "глобалистика").

Думается, понятие "глобализма" было бы с достаточным основанием рассматривать в рамках понятия "процессы глобализации" в качестве не только научных исследований этого современного экономического и политического феномена, но и феномена социокультурного, а также идеологического, который включает в себя зачастую противоположные трактовки нынешней формы и последствий рассматриваемого процесса: от якобы неминуемо ведущей к гомогенизации мира, от безусловной поддержки ее практической стороны до настоятельных призывов к ее трансформации, гуманизации; от стирания граней между различными цивилизационными ценностями до сохранения всего многообразия мира и в условиях усиления взаимозависимости отдельных стран, их взаимовлияния и взаимодействия. К этому следует добавить, что во второй половине ХХ в. "идеологический глобализм" не в малой степени впитал в себя идеологию и политику "вестернизации" - этому понятию в обозреваемом труде посвящена отдельная статья В.Г.Федотовой, которая справедливо замечает, что в рассматриваемый период вестернизация по преимуществу означала уже американизацию, одновременно указывая на связь этого понятия с такими, как "диффузионизм", "атлантизм", "евроцентризм".

"Диффузионизм" - это направление в этнографии, культурологии и социологии, объясняющее социокультурное развитие отдельных народов процессами заимствования и распространения социальных, политических, культурных образцов из одних географических центров в другие через международные контакты (торговлю, завоевание, переселение, добровольное подражание). Центральной проблемой становится в этом случае проблема взаимодействия между отдельными социокультурными общностями, их способность к усвоению культурных нововведений, к адаптации других культур, т.е. проблема межкультурного общения и диалога. Представляется вполне правомерным вывод, сделанный Н.И.Шастиком, о том, что наработанные в рамках диффузионистских теорий знания имеют в современных условиях особую познавательную ценность.

В энциклопедии закономерно указывается, что в последние годы на фоне и под воздействием активно протекающего процесса глобализации мира на первый план выступает значение термина "цивилизация", фиксирующего предельно общее социокультурное различие между исторически возникшими типами цивилизационного устройства, сосуществование и противостояние которых характеризует то, что можно назвать "современным миром" (В.И.Толстых).

Понятию цивилизация, ее происхождению, ее историческим типам, их взаимоотношениям между собой, различным ее концепциям в энциклопедии уделяется большое внимание, и не в одной статье.

Актуальный интерес, на наш взгляд, представляет подразделение, предложенное академиком В.С.Степиным, двух типов развития, характеризующих многообразие цивилизации: традиционистский и техногенный. Множество конкретных цивилизаций вписывается в эту типологию.

Техногенный тип, по мнению автора, возник примерно в XIV-XVI вв. Система ценностей, характерная для этого типа, включает представление о человеке как существе, которое противостоит природе, и деятельность которого направлена на его преобразование. Техногенные общества, воздействуя на традиционные социумы, видоизменяют их. "Процесс глобализации выступает результатом экспансии техногенной цивилизации, которая внедряется в различные районы мира".

Наряду с множеством достижений, которые дала техногенная цивилизация, она же породила в ХХ в. глобальные кризисы. Выход из этих кризисов требует изменения ряда базисных ценностей техногенной цивилизации, что позволяет автору предвещать третий (по отношению к традиционалистскому и техногенному) тип цивилизации, предпосылки которой складываются в различных областях (экологической этике, этике ненасилия, стратегии ненасильственного регулирования сложных, человекоразмерных систем в технике, поиски новых типов философского дискурса, снимающего жесткую оппозицию субъекта и объекта). Обнаруживается ценность многих мировоззренческих идей и практик традиционных восточных культур, в которых отношение к природе как живому существу служило способом оптимизации человеческой деятельности.

Если исходить из того, что именно в русле техногенной цивилизации произошел резкий отрыв в материальном, экономическом развитии меньшей части мирового сообщества от других его частей, углубление социальной поляризации мира, то в обрисованной автором альтернативе нынешней форме глобализации нельзя не усматривать склонность к поиску объективных (и субъективных) предпосылок к глубокой трансформации этого процесса, "примирению" человечества с природой, обузданию порожденной им техногенной стихии, "очеловечиванию" созданных его руками материальных сил, таящих в себе как конструктивные, так и деструктивные потенции.

Сторонников такого подхода немало и на Западе, и в нашем отечестве, хотя четко очерченные политические сценарии этого пути разрешения ныне углубляющихся противоречий между человеком и природой, между различными социумами пока не проглядываются. Может быть именно это дает автору основания для не столь оптимистического видения перехода к "третьему" типу цивилизации, точнее лишают этот период титула предопределенности. Он видит в нем лишь "один из возможных сценариев будущего. Могут возникнуть и катастрофические для человечества сценарии развития, связанные со стремлением максимально пролонгировать техногенный путь развития".

В ходе ускоренной глобализации в последние годы все более входит в обиход понятие "геополитика" (но уже не так заужено, как раньше, в качестве одной из доктрин германского фашизма). В энциклопедии она определяется как научная дисциплина, выделившаяся в ХХ в. из политической географии. Сфера политической географии - пространственные условия существования государств, сфера геополитики - его пространственные потребности и разработка способов их удовлетворения, т.е. выработка политических решений, сопряженных с использованием географического фактора.

Геополитические доктрины типологизируются автором статьи В.Л.Цымбурским, исходя из того политического отношения, которое вкладывается в их проекты. Таких отношений, по его квалификации, три: конкуренция, доминирование и кооперация.

Представляется, что конкуренция (транснациональных корпораций, добавим от себя) тяготеет к доминированию, т.е. подчинению крупных мировых рынков, что характеризует немецкую "геополитику панидей" К.Хаусхофера, а во многом и американскую (например, в трудах Р.Страуса-Хюппе, З.Бжезинского и др.). Во французской школе геополитики, как и в русской геополитической мысли, что идет от евразийцев П.Н.Савицкого и Н.С.Трубецкого, разрабатывается мотив кооперации, соединения взаимодополнительных хозяйственных потенциалов и образов жизни.

"Геополитика начала ХХ в., - пишет В.Л.Цымбурский, - не предвидела, что западные общества смогут перейти от разделов регионов Юга и сплошного территориального контроля над ними к "точечному" задействованию их ресурсов...

Во 2-й половине ХХ в. блок НАТО, охвативший оба берега Северной Атлантики, объединенная Европа, экономический союз НАФТА, американо-японский блок (Америппоника)… выступают опорными пунктами постколониального миропорядка среди политически более рыхлых пространств".

Регионалистская геоэкономика конца ХХ в. рассматривается как направление конца ХХ в. в геополитике, которое "по соображениям экономической стратегии готово дробить национальные пространства и склеивать новые объединения из регионов разных государств". Таким образом, транснациональные корпорации, попирая суверенитет одних государств, сами опираются на государственную волю крупных держав.

Изменения, которые произошли в миропорядке в конце ХХ в., нашли свое освещение в ряде других статей, посвященных политической философии. Например, "атлантизм": "В ХХ в. после "холодной войны" и крушения биполярной структуры мира атлантизм все чаще претендует на авангардную культурную и политическую роль в планетарном масштабе.., насаждение эталонов англо-американского мира" (А.С.Панарин).

Что касается биполярного мира, то в статье, посвященной этому понятию, В.Г.Федотова ссылается на определение Г.Киссинджера, согласно которому мир может быть однополярным, биполярным или пребывающем в хаосе и комментирует эту схему следующим образом: в настоящее время мир стал однополярным, хотя перспективы хаоса при этом нельзя исключить, как нельзя исключить и объединение "остального" мира в качестве полюса. Представляется, что эта характеристика упрощает современный миропорядок, игнорируя некоторые существенные тенденции и тем самым возможные перспективы.

Схему Г.Киссинджера корректирует понятие (и реальность) "полицентризма", характеризующее множественную политическую структуру современного мира (и добавим: потенции таких ее величин как Китай, Индия, Россия). Модель многополярного или полицентричного мира "представляется наиболее органичной и благодетельной для человечества.., но ее реализация столь же сложна, сколь и желаема" (М.А.Мунтян).

Вообще, сложные политические структуры, особенно в их развитии, не сводятся к одному, двум или нескольким опорным пунктам, а многообразие не равнозначно хаосу. Видимо, неслучайно, мы обнаруживаем в энциклопедии многогранное понятие "взаимодействие политическое", которое значительно шире и богаче однопорядковых построений по принципу: "либо-либо" и которое, собственно, и выступает архитектором и строителем мира в любой его конфигурации.

"Политическое взаимодействие, - пишет Г.Ю.Семигин, - представляет собой тип отношений между субъектами политики, при котором они оказывают взаимное влияние друг на друга. Оно представлено как в симметричных отношениях (консенсус, соглашение, союз, блок, сотрудничество), так и несимметричных отношениях между их участниками (гегемония, конфликт, конфронтация, борьба, господство, управление). Акты политического взаимодействия включены в многоуровневую систему, то есть от международного до внутристранового и до процессов в рамках отдельных социумов и организаций".

Большое внимание в энциклопедии уделяется философской интерпретации социальной проблематики. Отмечается, что вызывает споры вопрос о принципах типологизации исторически конкретных форм общественной организации, проблема направленности исторического развития или проблема общественного прогресса.

К.Х.Момджян следующим образом формулирует определившиеся здесь позиции. Одни специалисты настаивают на исключении идеи прогресса из социальных теорий, полагая, что ученый обязан констатировать факт социокультурных изменений, но не имеет права оценивать их с позиций "лучшего" или "худшего".

Другие считают, что функциональные институты могут быть оценены по степени совершенства или несовершенства, по их собственному назначению.

Третьи говорят о конкретном характере исторической эволюции человечества, выбирая между альтернативами прогресса, регресса или циклического изменения (т. III, стр. 611).

К сожалению, в энциклопедии отсутствуют такие понятия, как "класс", "страты", "социальные слои", хотя дается основательный разбор понятий - "буржуазия", "мелкая буржуазия", "крестьянство", "средний класс", а также и "пролетариат".

Что касается последнего, то в заключение своей статьи А.Н.Родионов пишет, что создание в развитых странах "государства благосостояния" в значительной степени "лишило смысла три основных измерения пролетариата как массового явления: роль заработной платы как определяющего социокультурного признака, бедность и нищету в материальном смысле и осознание ущемленности интересов в психологическом плане. В настоящее время понятие потеряло свою актуальность, в том числе и для левых".

Так это или не так (во всяком случае для стран, которые проживают за рубежами государств "золотого миллиарда"), но представляется недостаточной отсылка в статье на укоренение в литературе понятия "рабочий класс" (вместо "пролетариат") - без выделения его в отдельную рубрику (раз уж это сделано в отношении других основных классов), с учетом, конечно, видоизменений в его структуре, материальном, и общесоциальном положении, которые произошли во второй половине прошлого века. Тем более что нет и понятия "наемный труд", но есть понятие "классовая борьба" (и "конфликт социальный"), которое, между прочим, употребляют и современные западные ученые, далекие по своим взглядам от марксизма.

Обозначены понятия "левые", "правые", "центристы" - в зависимости от своих политических пристрастий читатель найдет в их истолковании свои достоинства, либо недостатки. По-другому, и быть не может.

На мой взгляд, не помешало бы введение в их определение социальной базы (даже с учетом ее изменчивости), на которую они сейчас опираются, а не только их политических целеустановок и приверженностей к различным ценностям.

Есть и более конкретные понятия: "анархизм", "консерватизм", "либерализм", "радикализм", "реформизм", "фашизм"… Их также можно принять или отвергнуть в зависимости от идеологических позиций. И, наконец, "взаимно дополняют друг друга статьи энциклопедии "партии политические", "социальные движения", "альтернативные движения". Хотя зачастую трудно определить место в политическом спектре "зеленых" или экологистов: от страны к стране, по-видимому, по-разному.

В нашей литературе зачастую употребляются как тождественные понятия "тоталитаризм" и "авторитаризм". Поэтому не вредно обратить внимание на то разграничение между ними, которое проводится философами.

Тоталитаризм определяет А.А.Кара-Мурза как всеобъемлющую репрессивно-идеологическую систему, феномен ХХ столетия.

"Термин впервые введен в политический лексикон в 20-х годах идеологами итальянского фашизма" (Дж. Джентиле, Б.Муссолини и др.).

Авторитаризм, по определению И.И.Кравченко, следующее: "среди политических режимов авторитарный занимает промежуточное положение между крайне правыми, деспотическими, тоталитарными и умеренно демократическими. Конкретные авторитарные режимы могут быть ближе или к правому, или к левому политическому флангу и принимать или либерально-демократический облик (правление де Голля во Франции), или право-консервативный, реакционный и деспотический (правление Перона в Аргентине, Салазара в Португалии и др.)".

Весьма емкую характеристику дает В.Г.Федотова понятию "гражданское общество", столь актуальному для отечественного политического лексикона:

1) общество, в котором сочетаются частные и общие интересы;

2) общество, достигшее партнерских отношений с государством, способное поставить государство под свой контроль, в котором возможность его членов реализовать свои права и обязанности дополняется способностью государства обеспечить безопасность общества в целом и отдельных граждан;

3) общество, контролирующее не только государство, но и богатство страны…

В целом гражданское общество можно охарактеризовать как самоорганизующееся начало и сосредоточение негосударственных отношений.

Хотя в энциклопедии дается характеристика некоторым основным идейно-политическим течениям прошлого и настоящего, что отмечено выше, авторы не включили в свой понятийный словарь такое как "марксизм", хотя есть в этом издании "неомарксизм". Можно полагать, что они хотели избежать устаревших определений. Впрочем, марксистскому учению уделено достаточно много места: есть статьи "Маркс", "Энгельс", "Ленин", марксистская философия излагается в обширной статье "Диалектический материализм", ряд отдельных статей посвящен основным произведениям Маркса, Энгельса, а также Ленина. Широта марксистских воззрений представлена достаточно полно, их эволюция и цельность, пожалуй, недостаточны.

Неомарксизму посвящена обширная и богатая содержанием статья С.Н.Земляного, определившего это направление как совокупность обновленческих социально-философских и экономических концепций XIX-XX вв. в русле идейной традиции, восходящей к К.Марксу, которые противопоставили себя прежнему, так называемому ортодоксальному марксизму в его различных версиях.

При всех возможных замечаниях или критике в адрес "Новой философской энциклопедии", несомненно, что этот труд носит капитальный характер не только по объему, но и по содержанию, вызывает на размышление, диспуты, диалоги. Но как иначе двигалась вперед философская мысль?