Иракский кризис многие политические обозреватели связывают с внешней политикой Вашингтона и его желанием использовать возникшую проблему международной безопасности для утверждения абсолютной гегемонии США в мире. Но именно такая политика отвергается подавляющим большинством народов и государств мира. И одновременно мало кто из этих же стран готовы порвать с Соединенными Штатами, а тысячи и тысячи представителей различных стран стремятся получить ее гражданство. Значительная роль США в мировой политике требует преодолеть обывательский антиамериканизм и попытаться понять цивилизационный феномен Америки.

По словам известного американского историка А.Шлезингера-младшего, внешняя политика - это лицо нации¹. Одновременно внешняя политика любого государства - это выражение национального характера. Американские внешнеполитические интересы напрямую и опосредованно отражают национальные ценности американского общества, являясь важнейшим побудительным мотивом вовлеченности США в конкретные проблемы международных отношений.

По своему экспансионистскому потенциалу США можно сравнить с эллиниской державой Александра Македонского и Римской империей. Сходство и в том, что их политика и культура также во многом формировалась в результате миграционного процесса, а по сути, интенсификации информационного (культурного) обмена. Поселения изгнанных (т.е. изгоев)^* из античной Греции расширили ее экономическое, политическое и культурное пространство и создали великую цивилизацию, подготовив тем самым почву для возникновения империи Александра Великого. В свою очередь Рим не только создавал свои колонии, но и на позднем этапе своей истории открыл свои ворота для варваров. Две эти империи определили на многие века развитие ряда регионов, стран и народов, но при всем их стремлении стать мировыми, так и не стали ими, и вынуждены были довольствоваться региональным статусом.

Известно, что общество США возникло из иммигрантов, основной причиной переселения которых за океан явилась неудачно сложившаяся судьба на своей родине или неудовлетворенность своим положением в обществе. С точки зрения социальной стратификации, эти изгои принадлежали к маргиналам. Исследования социологов свидетельствуют, что этим группам характерна неполноценная идентичность: некое отчуждение от своей традиционной культуры и неопределенность в принадлежности к культуре их новой страны. Уезжая, маргиналы становились чужими в своей стране, но в новой они еще долго не становятся своими. Какое-то время это "отражается на психике индивидуума, ставшего дуальной личностью, то есть обладающего двойственным сознанием". Многие не выдерживают потерю идентичности или просто физически не выживают. Напротив, другие добиваются больших успехов. Следует учесть, что маргинальной личности присуще сильное внутреннее стремление к самоутверждению. Американская нация формируется из выживших, преодолевших себя и внешние угрозы. Изгои заложили первооснову американского менталитета.

Переселение за океан было не только вызовом личной судьбе, но и вызовом Старому(!) Свету - его сложной структуре бытия. Изгой "оставлял позади себя все свои старые предрассудки и манеры, приобретал новые от нового образа жизни... Американец - это новый человек, который действует по новым принципам; поэтому он должен придерживаться новых идей и вырабатывать новые взгляды"².

Вызов старой жизни и старой Европе делал каждое новое поколение иммигрантов. Тем самым, с одной стороны, усиливалась напористость американцев. Но, с другой, - нация все время оказывалась как бы в состоянии неопределенности и самоутверждения.

Масштабы иммиграционного потока в США были столь значительны, что процесс постоянного "омоложения" нации стал фактором, оказывающим свое влияние на восприятие американцами внешнего мира, и стимулом к внешней экспансии. Отмеченное состояние создает определенный психологический фон американской политики.

Неоднократно отмечал прагматизм американской нации, ее сосредоточенность на собственных интересах. Но во внешней политике Соединенных Штатов высвечивается и иррациональная сторона американца - вчерашнего изгоя. Иными словами, за тем или другим шагом внешней политики США в значительной степени стоят соответствующие поколения иммигрантов, а нередко - и конкретные личности.

Ярый антикоммунист и идеолог внешней политики США в период "холодной войны" З.Бжезинский родился на периферии Польши в Западной Украине. М.Олбрайт, в свою бытность государственного секретаря США, активно продвигавшая идею расширения НАТО на Восток, в 40-е годы XX в. вынуждена была с родителями покинуть Чехословакию. В косовском конфликте в Югославии США фактически поддержали албанских сепаратистов. В то время во главе ЦРУ встал выходец с Балкан албанец Дж.Тенет.

Есть основания для утверждений, что экспансионистское начало внешней политики США - это в какой-то форме и "возвращение" иммигрантов на свою родину: подсознательное стремление доказать ей свою самодостаточность в новом приобретенном качестве и одновременно "маргиналов" к самоутверждению. В этом плане процесс развития Америки бесконечен. Это государство принимало, принимает и принимает изгоев со всего мира. И именно они подспудно расширяют пространство американского национального сознания, готовя тем самым почву для глобализации мира под началом Соединенных Штатов.

Строится ли мировая империя, или США формируют мировую глобальную цивилизацию пока не совсем ясно. И до США были попытки взять на себя роль глобальной державы - некого подобия Вечного Рима. Как известно, они закончились неудачно. Это - фашистские Италия и Германия и Советский Союз, которые претендовали не только на мировую геополитику, но и как исторический Рим на перестройку мира.

Американцы начали перестраивать мир с Америки. Принципиально отвергнув ценности родового порядка, на котором зиждилась традиционная власть Старого Света, они, положив в основу американской идеологии идеи европейского Просвещения³, провозгласили федералистскую модель объединения территорий и населения, которая, по сути, отвергала государство в традиционном его понимании.

Американцы посчитали, что теперь не власть должна объединять территории, а граждане объединяются на основе своего волеизъявления. "Отцы-основатели" Соединенных Штатов были убеждены, что создают новую мировую цивилизацию. Они говорили: "Мы в состоянии начать мир заново, такого не было в истории человечества со времени Ноя"⁴. И за океаном действительно сформировалась новая культура.

Идеология глобальной политики США начинает формироваться тогда, когда ослабленная войной Европа приняла американскую помощь и "ядерный зонтик" безопасности. За поддержкой к США стали обращаться другие страны, обеспокоенные ростом могущества СССР и его внешней политикой. Тогда в американском сознании утверждаются представления, будто их продвижение в мир происходит только благодаря качествам их национальной модели поведения. Как признают са-ми американцы, послевоенный "рост американской мощи укрепил" их мессианизм, "веру в то, что Америка - помазаница божья"⁵. Более того, американская модель общества уже рассматривается как нечто универсальное. И начинается продвижение не только американских интересов, но и американского образа жизни.

Существует точка зрения, и она во многом подтверждается исторической практикой, что демократические государства как модель саморганизации, к числу которых относится и США, наиболее устойчивые и динамичные в своем развитии социально-политические образования. В то же время борьба США против европейского и азиатского империализма и за утверждение либеральных ценностей трансформируется настолько, что внешняя политика и идеология США приобретают типичные для империи черты культуртрегерства, мессианства и великодержавной амбициозности.

Другое дело, что все претензии той или иной державы, личности и какого-либо философского учения на истину пока не увенчались успехом. Поэтому неоимперско-мессианская политика США действительно может настораживать. Хотя, как пишет А.Шлезингер-мл.: "В конечном счете, соображения национального интереса устанавливают предел мессианским страстям"⁶. Можно надеяться, что американский рационализм всегда будет сдерживающим фактором для внешней политики США.

Правда, это зависит и от внутреннего состояния американского общества в каждый данный момент его развития. В настоящее время оно переживает смену ориентиров. Из их ряда исчез один из главных - коммунизм, олицетворяемый Советским Союзом. А вместе с этим не стало важного фактора мобилизации и идентификации американской политической элиты. Потеря опоры ведет к непроизвольному стремлению интенсифицировать внешнюю политику как средство снятия внутреннего напряжения.

В настоящее время человеческая цивилизация, как во времена Римской империи, стоит перед лицом (или в преддверии) нового имперского вызова. И этот вызов идет со стороны США, но не как государства или классической империи, а как особой культуры, системообразующего элемента евроатлантической западной цивилизации, своей технологической мощью претендующей на локомотив глобального развития. Тот факт, что США "притягивает" к себе в целом лучших, то есть более активных, агрессивных интеллектуалов и обладает более сильным экспансионистским началом, чем, например, все та же Европа, создает мощную тенденцию к американизации Запада и его периферий, а также к усилению влияния на элиты Востока.

Влияние Америки присутствует в мировой политике как напрямую в тех или иных действиях экономического, политического и культурного характера, так и опосредованно через ее союзников и партнеров. Причем последние и при наличии антиамериканских настроений в обществе и элитах заинтересованы в отношениях с Соединенными Штатами. Ряд стран и народов видят в Америке единственного защитника от внешних и внутренних угроз или надежного спонсора национальной экономики.

Методы, которыми американцы отстаивают свои национальные интересы, особенно в области национальной безопасности, и утверждают свои ценности в мире, вызывают отторжение и сопротивление.

Антиамериканизм в мягкой или жесткой форме присущ практически всем народам вне зависимости от характера политических отношений их государств с Соединенными Штатами. Многие критикуют образ жизни и культуру американцев. Постоянно идет поиск недостатков американского общества и первых признаков краха американской экономики и государства в целом. Часто это делается с таким усердием, что создается впечатление, что именно исчезновение США создаст условия для всемирного или, по крайней мере, национального процветания.

Вряд ли это произойдет, а если и произошло бы, то не было бы благом для человечества. Исчезновение Америки - если предположить, что такое возможно - принесет миру не меньше, а то и больше неприятностей, чем ее современное существование. Кроме того, при всей привычности традиционного, национального - то есть неамериканского образа жизни - вряд ли он идеален. Очевидно одно, что на протяжении всей истории человечества национальные культуры и государства изменялись, отвечая на различные угрозы и вызовы. Выживали те, которые находили ответ адекватный ситуации и историческому времени.

С ростом могущества США их влияние и влияние американской культуры распространяется практически на все страны и народы мира. США становятся не только центром силы, но и одним из полюсов земной цивилизации.

Ориентация на Америку становится неотъемлемой частью политики и культуры весьма значительного числа стран и народов мира, что создает благоприятные условия для установления косвенной и на вид консенсуальной американской гегемонии. Американское глобальное превосходство подкрепляется сложной системой союзов и коалиций, которая опутывает весь мир. Инвестиции США в экономику ряда государств способствуют их развитию. В целом все отмеченное стимулирует выдвижение Соединенными Штатами своих претензий на глобальный патернализм и на мировое лидерство.

Понятие "мировой лидер", конечно, может оспариваться, как и оспаривать чьи-либо претензии на этот статус, хотя бы потому, что неопределенность развития земной цивилизации остается, а на знание модели "светлого" будущего вряд ли кто может претендовать. Но сегодня трудно отрицать абсолютное (или близкое к этому) технологическое и финансовое превосходство США. И последнее не только следствие политики, но и качество американской культуры, сформировавшееся как следствие исторического процесса.

Явление лидерства в мировой истории не является чем-то уникальным. Известно в истории, что на этот статус претендовал ряд государств. Это Римская и Византийская империи, а своем регионе Китай. Историки утверждают, что эти государства действительно в свое время являлись лидерами. В новое время бесспорным лидером являлась Великобритания. В период "холодной войны" СССР претендовал на мировое лидерство как в политике, так и в глобальном цивилизационном развитии. СССР предложил миру некую универсальную модель социальной гармонии и решения всех проблем человеческого сообщества. Защитником свободы и демократических ценностей, борцом с тоталитаризмом представляли себя США.

Американские политологи полагают, что сегодня геополитика США, все более отходя от нациоцентризма и регионального мышления, продвинулась к глобальному. Центральным пунктом ее глобальной стратегии на сегодняшний день является Евро-Азиатский континент. Налицо стремление контролировать процессы на этом континенте.

Так З.Бжезинский считает, что "в настоящее время Соединенные Штаты, неевропейская держава, главенствуют в международном масштабе, при этом их власть непосредственно распространена на три периферических региона Евразийского континента, с позиций которых они и осуществляют свое мощное влияние на государства, занимающие его внутренние районы"⁷.

В контексте переосмысления фундаментальных основ национальной безопасности США американские политологи рассматривают Евразию в качестве самого важного театра военных действий земного шара, что подтверждается не только историческим опытом, но и теми проблемами, которые требуют своего разрешения. Евразия воспринимается и как пространство, где потенциально может появиться конкурент США или может зародиться конфликт интересов. Таким образом, по их мнению, концентрация внимания на ключевых евразийских акторах и правильная оценка театра действий должны явиться отправной точкой для формулирования американской геостратегии в контексте защиты и реализации национальных интересов.

Следует отметить, что для американского менталитета характерно особо обостренное и даже болезненное чувство опасности, что опять же связано со спецификой островной психологии и упомянутыми комплексами "убежавших" за океан. Стоит только посмотреть американские фильмы, где в том или ином варианте поднимается тема "атак" на "остров" Америку, чтобы понять насколько обеспокоены американцы сохранением своего мира. В определенной степени сами американцы планируют свои опасности, бесконечно разрабатывая в Голливуде, в Пентагоне и ЦРУ возможные ситуации внешних угроз.

В этом плане особое значение имеет международная деятельность Соединенных Штатов в области безопасности. Представляет интерес высказанная американским ученым С.Хантингтоном точка зрения о том, что "в мире, где не будет главенства Соединенных Штатов, будет больше насилия и беспорядка и меньше демократии и экономического роста, чем в мире, где Соединенные Штаты продолжают больше влиять на решение глобальных вопросов, чем какая-либо другая страна. Постоянное международное главенство Соединенных Штатов является самым важным для благосостояния и безопасности американцев и для будущего свободы, демократии, открытых экономик и международного порядка на земле"⁸.

Глобалистский подход США к проблемам безопасности содержит и рациональное зерно. Нельзя отрицать, что новые и трудно предсказуемые изменения, неопределенность типа и времени появления вызовов и угроз в современном мире не могут не диктовать необходимость постоянного анализа и осмысления возможных сценариев развития обстановки опасности.

Террористические акты в Нью-Йорке и Вашингтоне в 2001 г. побуждают американское государство усилить в своей стратегии акцент на превентивные действия, то есть на политику и действия на предупреждение угроз, в том числе и глобального порядка. И это оправдано, ибо в условиях растущей взаимозависимости стран и народов и все более уплотняющегося социального пространства возрастает цена угроз военного конфликта, войны и массового поражения населения.

Очевидно, что и другие страны не могут возражать против тезиса о желательности предупреждать угрозы. Более того, международная безопасность в условиях глобализации должна стать приоритетной задачей всех государств мира.

Следовало бы согласиться и с тем, что американцы ставят по существу вопрос о тоталитарных режимах и транстеррористических организациях как источниках угроз международной безопасности. Действительно, именно тоталитарные режимы, их авторитарные и диктаторские лидеры создавали и создают проблемы для собственных и соседних народов, угрожали и угрожают человечеству в целом. Деятельность международной экстремистской исламской организации Эль-Каиды и ее причастность к террористическим акциям в различных государствах свидетельствует о новом явлении, по масштабам выходящем за рамки одного или двух государств и регионов. Транснациональный терроризм покушается на устои человеческой цивилизации. Возможно, что в этом случае перестраховаться лучше, чем допустить нечто, подобное трагедиям в Нью-Йорке и Москве.

В США считают, что пора призвать к ответственности те политические режимы, которые попирают элементарные права человека, являются причиной внутренних и международных конфликтов, угрожают национальной, региональной и международной безопасности. Известный американский политолог Г.Киссинджер считает, что "главным препятствием на пути ко всеобщему миру и справедливости являются традиционные принципы суверенитета и невмешательства во внутренние дела других государств"⁹. Можно согласиться с таким тезисом, если подразумевать под понятием "традиционные принципы суверенитета" претензии государства на абсолютную власть над его гражданами. Но вряд ли стоит принижать статус национального государства как части системы коллегиального управления глобальным пространством.

В этой связи, как представляется, необходимо уточнить и термин "невмешательство во внутренние дела других государств". Во-первых, следует оговориться, что внешнее вмешательство, а точнее соучастие в делах того или иного государства, вполне возможно и даже при определенных условиях необходимо, если оно осуществляется с его согласия или санкции Совета Безопасности ООН. Иначе говоря, следует отказываться не от принципа невмешательства, а от расширения в условиях глобализации рамок соучастия.

Военная операция США против Ирака и Югославии представляла собой не только войну нового поколения. Она явила миру новую философию внешней политики США. Мощь этого государства была обращена скорее не против армии иракского и югославского государств, а против политических режимов, которые, по мнению политических элит Америки, угрожают международной безопасности и другим народам и странам. Причем в этих акциях участвовали или поддержали их другие государства западного сообщества. Параллельно лишний раз подтверждалась приверженность США и, в целом Запада антропоцентрической модели мироустройства. Причем в случае операции против Югославии особенно четко были сформулированы гуманитарные цели, которые вряд ли по своей сути могут быть поставлены под сомнение.

После 11 сентября 2001 г. США решительно начали борьбу с транснациональными террористическими организациями.

Они инициировали и международное сотрудничество в этой области. Предпринимается контртеррористическая операция против режима талибов и экстремистской международной организации Аль-Каиды. Военные действия США и ряда других государств поддержали Россия и некоторые государства-члены СНГ.

Действия США против названных режимов имели благие цели. Другое дело, что нельзя согласиться с теми методами, которыми Соединенные Штаты пытаются изменить существующий миропорядок. В то же время нельзя согласиться и с методами тоталитарных режимов, которые пытаются силой сохранить свою власть, а тем более нельзя согласиться и с человеконенавистническими действиями террористов и религиозных фанатиков.

Нельзя согласиться и с той позицией, когда исходя из частных геополитических интересов каких-то национальных элит, превентивные действия или какие-то действия вообще, направленные на ликвидацию угроз, отвергаются в принципе или потому, что они исходят от США. Раздаются упреки в неискренности американцев, мол, всегда и везде преследующих только собственные национальные интересы. Пока национальный эгоизм доминирует в международной политике. Это, в том числе, способствует росту гегемонии или лидерству США в международных делах.