|
На вопросы корреспондента "Вести.Ru" Дмитрия Старостина отвечают лидер движения "Духовное наследие" Алексей Подберезкин и зампредседателя Российского общенародного союза (партия Бабурина) Николай Павлов.
Во вторник в Президент-отеле состоялся "круглый стол" по вопросу "Есть ли будущее у КПРФ?" Симптоматично, что инициатива КПРФ по вопросу о вотуме недоверия правительству стала поводом для сбора на "президентской территории" представителей левых движений, считающих себя альтернативой партии Зюганова.
Алексей Подберезкин
- Недавно в Молдавии, в первой из постсоветских республик, коммунисты получили большинство в парламенте. Считаете ли вы возможным такого рода сценарий в России?
- Нет. По двум причинам, во-первых, социальное положение Молдавии совершенно иное, социальный состав населения - там просто бедные и нищие, бедная и обкраденная страна, во-вторых, там коммунисты другие.
- А "другие" в каком смысле?
- Те коммунисты, которые приоритеты национальные ставят на первое место, а партийные на второе, их я называю другими коммунистами.
- Один из выступающих на "круглом столе" сказал, что даже китайские коммунисты в последнее время неохотно идут на контакт с КПРФ.
- Это так. Еще лет семь-восемь назад один из очень известных китайских политиков в частном разговоре со мной сказал: "Что у вас за руководители в компартии? Они не видят абсолютно тех реалий, которые есть". Китайцы так никогда бы не поступали, как Зюганов.
- А как поступает Зюганов?
- Зюганов, как и другие лидеры КПРФ, не желают реформировать партию. Они не терпят дискуссий. Даже любые попытки говорить более внятно отвергаются правящей группой внутри КПРФ, состоящей в основном из бывших партийных секретарей третьего эшелона. Им никакого обновления не нужно, у них и так уже все есть. Посмотрите хотя бы, на каких машинах ездит Зюганов...
- Между тем вы сами входили в фракцию КПРФ во второй Думе, даже были кооптированы в председатели комитета по международным делам...
- Тогда у нас была внутренняя установка широкого народно-патриотического союза, в котором могли бы участвовать и патриоты-демократы, и монархисты. Но это не осуществилось. КПРФ вернулась к руководству парткомами.
Николай Павлов
- Считаете ли вы, что такой сценарий, как в Молдавии, возможен в России, и при каких обстоятельствах?
- Теоретически исключить ничего нельзя. Если динамика социально-экономических процессов будет эволюционировать в том же направлении, что и сейчас, то значительное усиление компартии вполне возможно. Я совершенно не разделяю прогнозы, которые Павловский озвучивал: что если будут досрочные выборы, то компартия будет отодвинута и так далее. Ничего подобного.
Если вы смотрите телевидение, то вы видели, что на сильном морозе в Уссурийске недавно был грандиозный митинг, где люди говорили, что изменения коммунальных тарифов приведут к тому, что порядка 1,5 тысяч нужно будет платить за двухкомнатную квартиру. Они выйдут на выборы, мы скажем: видите, мы ставим вопрос о недоверии, распустили Думу, давайте, голосуйте за нас, и тогда дела пойдут лучше. Против этого очень трудно что-либо возразить.
- А как вы расцениваете слова г-на Подберезкина, что КПРФ совершила ошибку, не пойдя на формирование широкого патриотического фронта, в который бы вошли и более правые в традиционном спектре силы?
- Да, есть опыт западноевропейских стран в определенные периоды времени, когда создавались широкие народные фронты. Допустим, в той же послевоенной Франции коммунисты в огромном количестве вошли в правительство, осуществляя роль лидера такого блока. Такой блок НПСР (Народно-патриотический союз России) перед выборами 1999 года был и у нас.
- Почему КПРФ этого не захотела?
- Наверное, Алексей Иванович (Подберезкин - Прим. ред.) прав, что все погубили именно узкополитические и, я бы сказал, некие личностные интересы. Потому что здесь всегда стоит вопрос о том, что нужно включать кого-то в список, делиться мандатами, а коммунисты посчитали: зачем нам делиться. Аграрной партии, Движению в поддержку армии, "Духовному наследию" не давали развиваться, хотя все они формально входили в НПСР. Они получили то, что они получили. Они уменьшили свое представительство в Думе вместе даже с союзниками.
Наверное, сейчас кто-то в компартии понимает, что это была ошибка. Свидетельством является то, что они начали реанимировать НПСР, то есть вновь начались съезды, началось прокламирование, декларирование, что это у нас широкая коалиция, что вот к нам пришли люди из других структур (чаще всего называют Глазьева), некоторые профсоюзы к ним примкнули. Но той действительно достаточно широкой коалиции, которая была до 1999 года, уже нет и построить ее, скорее всего, у них не получится. Кто поверит единожды солгавшим? Где гарантия, что перед новыми выборами не будет совершен тот же кульбит, который был совершен?
- И в том случае, если действительно будут досрочные выборы Думы, сценарий 1999 года возможен?
- Я думаю, что да. Может быть, они кого-то будут привлекать, но не будет действительно широкой, солидной коалиции, где есть некие равноправные партнеры, которых уважают. Если вспомнить первый состав НПСР, сопредседатели были Тулеев, Подберезкин, Говорухин, Лапшин, Руцкой. Весь тот руководящий состав НПСР олицетворял широкую коалицию, потому что каждый человек, который был введен в руководство, представлял если не социальную прослойку, то, во всяком случае, какую-то часть общества, которая говорила: Да, я бы за одного Зюганова голосовать не стал, а поскольку там, например, есть Говорухин и Подберезкин, меня это устраивает. Я оголосую за них. А кто-то сказал бы, что там есть Лапшин, аграрники, я буду за них голосовать. Вот в этом смысл коалиции. Но они всех их убрали, никого не осталось. Их повыгоняли, просто говоря. И получили то, что получили...
13 марта 2001
|
Власть
