год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Обращение к военно-теоретическому наследию выдающегося военного писателя и мыслителя, генерала М.И.Драгомирова дает возможность не только отдать должное величию его военному и педагогическому таланту, оценить вклад военного теоретика в развитие русской военной мысли но и через призму его научной системы, взглядов и расчетов рассмотреть состояние военной нау-ки в России во второй половине ХIХ в.

За исторически короткое время русская военная мысль в рассматривае-мый период прошла достаточно сложной, во многом противоречивый и в то же время весьма содержательный и перспективный путь в своем развитии: от син-дрома поражения в Крымской войне (1853-1856 гг.) к успехам военных реформ и победы русского оружия в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. и к оконча-тельному обретению военной наукой зрелости и классическому ее оформлению как многоотраслевой системы научных знаний в конце ХIХ - начале ХХ вв.

Характерными чертами этого процесса были:

• острая полемическая борьба различных школ, среди которых наиболее крупными формирующими центрами выступали так называемые "академическая" и "русская" военные школы;
• принципиальные изменения в содержании военной науки, приобретение ею статуса самостоятельной отрасли в научной картине мира;
• формирование специальных теорий и дисциплин как составных частей военной науки.

Рассмотрим эти положения.

Одним из направлений развития военной мысли в России во второй по-ловине ХIХ в. была, сложившаяся в стенах Академии Генерального штаба, "академическая школа". Ее представители пытались все многообразие такого сложного явления, как война, уложить в узкие рамки "вечных принципов", "типовых норм", "строгих правил", "методизма", отрицая зависимость способов и форм вооруженной борьбы от материальных факторов, идеализируя роль личности (полководца). При этом авторитетами для них являлись только воен-ные мыслители и полководцы Запада - Наполеон, Фридрих II, Мольтке, Жоми-ни, Ллойд, Мэхэн, Коломб и др.

Праотцом "академической школы" был Г.А.Леер. Его первые теоретиче-ские труды были опубликованы еще в 70-х годах (ранее им был разработан труд "Война. Энциклопедия военных и морских наук". Спб., 1835. Т. 1-2). В работе "Положительная стратегия" он призывал термин "военная наука" заменить тер-мином "теория военного искусства" (позже он все же изменил свою точку зре-ния). Находясь под влиянием авторитетов Запада - его кумиром был Наполеон, - Леер неустанно утверждал, что стратегия есть "всеобъемлющая военная наука", что в основе стратегии лежат "вечные и неизменные принципы"1.

Навязываемое "академистами" увлечение "методизмом" и "универсальностью" принципов военного искусства культивировало некритиче-ское отношение к военным теориям авторитетов Запада, пренебрежение к дос-тижениям российского военного искусства, отечественной военной мысли. От-рицая самобытность русского национального военного дела и военной мысли, "академисты" ратовали за отказ от творческого изучения уроков войн России; эти задачи, по их мнению, были по плечу лишь Западу. Следует заметить, что служебные позиции "академистов" были весьма сильными: ведь они главенст-вовали в составлении программ и учебных пособий в главном "мозговом цен-тре" России - в Академии Генерального штаба и, соответственно, имели благо-приятные возможности для оказания непосредственного влияния на менталитет и психологию высшего офицерского состава армии. Академическое направле-ние в военной науке считалось официальным, и руководство вооруженными си-лами России требовало реализовывать на практике идеи и рекомендации "академистов".

"Академисты" - как кабинетные теоретики, повернутые лицом к Западу, оценивавшие отечественную военную науку по зарубежным шаблонам и трафа-ретам, объективно подчиняли ее иноземной, чуждой российской схеме военно-го мышления. Они думали и действовали в отрыве от "родимой земли" - от дос-тижений и традиций русской военной мысли и военного искусства. У них в ру-ках не было достоверного факта, национальной основы. Оторваны были они от отечественной военной истории, от русской действительности. Так что их бу-дущий крах был исторически предопределен.

Верх, одержанный "русской школой" ХIХ в., подтвержден жизнью и творческой деятельностью отечественных патриотов - военных историков и теоретиков. Здесь невозможно перечислить имена всех, но можно и нужно вы-делить тех, кто внес наиболее существенный личный вклад в развитие военной науки. Вот труды их (в алфавитном порядке и хронологической последователь-ности опубликования научных трудов). Первым следует назвать А.Астафьева, крупнейшего знатока истории военного искусства. Он задолго до российских марксистов доказал, что каждая война имеет политическую цель, главным сред-ством политики являются вооруженные силы (состояние которых предопреде-ляется материальными и моральными факторами), что на развитие военного искусства непосредственно влияют общественный строй, новая военная техни-ка, уровень военно-теоретических знаний, морально-боевые качества воинов ("солдатского материала")1. Он опирался на солидную научную базу предшест-венников2.

Резкой критике позицию "академистов" подвергли и другие представите-ли "русской школы", например, А.К.Пузыревский, А.Н.Петров и др. В работе "К вопросу стратегии" Петров аргументированно показал несостоятельность концепции Леера в вопросах понятия войны, военной науки и военного искус-ства1. Петрова полностью поддержали профессора Пузыревский, Баскаков, Гу-левич, издатель И.С.Блиох2.

Можно утверждать, что вторая половина ХIХ в. явилась периодом огром-ной, плодотворной, творческой работы русских военных теоретиков и писате-лей в области создания обширной отечественной военной историографии. По-четное место в этом направлении принадлежит Д.Милютину, написавшему че-тырехтомный труд о походах Суворова. Вслед за Милютиным с блестящей за-щитой оригинальности и достижений российской военной мысли и военного искусства выступил А.Петрушевский3. В объективном освещении истории рус-ского военного искусства и передового характера русской военной мысли большую роль сыграли труды А.Пузыревского, Д.Масловского4.

Однако, наиболее детально и полно разоблачил концепции "академической школы" в России М.И.Драгомиров. Он резко критиковал "академистов" за их примитивизм, выражавшийся в том, что все многообразие способов и форм вооруженной борьбы они сводили к абстрактной узкой схеме некоторых "вечных принципов", "типовых норм", "рациональных и точных правил", "строгого историзма". Хотя Драгомиров и не дооценивал военную науку как самостоятельную отрасль знаний, он, тем не менее, разработал, обос-новал и рекомендовал наиболее рациональные в тех исторических условиях формы, способы и методы подготовки армии. Драгомиров исходил из основно-го постулата: на войну влияют два главных фактора - человек и техника. Опыт русско-турецкой войны 1877-1878 гг. подтвердил разумность и эффективность рекомендаций Драгомирова в области подготовки и воспитания русских войск.

Ведущие представители "русской школы" вели борьбу и против так назы-ваемых "новых технократов". В начале 90-х годов разгорелась дискуссия вокруг идеи Е.Мартынова, который в своей книге "Методическая стратегия и ее кри-тика" выдвинул тезис: прогресс техники и массовые армии поставили на первое место "количество сил" (за счет снижения искусства военачальников и боевых качеств солдат)1. Другими словами, Мартынов прямо отвергал суворовский принцип о первостепенной роли человека в бою. Тезис Мартынова был под-вергнут резкой критике в работах М.Драгомирова, А.Пузыревского, А.Елчанинова, Н.Михневича.

Представители "русской школы" вынуждены были давать отпор и еще одному течению "в собственных рядах" - пережиткам так называемой "гатчинской школы". Так, М.Драгомиров на конкретных примерах из истории войн второй половины ХIХ в. показывал необходимость полного отказа от сте-реотипов "гатчинских мудрецов", которые делали из солдата бездумного "элемента маневров на поле боя", умеющего показать "грацию строевого шага" на плацу. Давно прошли времена, писал он, когда "еще можно было не давать солдату думать, рассуждать, соображать. Новая военная техника велит способ-ствовать развитию в солдате "толкового и честного мышления и обращения с ним по-человечески"2.

Успехи отечественной военной мысли были налицо. К началу первой ми-ровой войны от некогда мощной "академической школы" почти ничего не оста-лось. Были забыты или оттеснены на задний план ее вожди и их научные труды. "Русская школа" победила. Это можно подтвердить хотя бы на следующем примере - на эволюции содержания Полевого устава. Как известно, принятый в 1881 г. лееровский устав был ярким воплощением кабинетного творчества. В составленном Драгомировым и принятом в 1904 г. Полевом уставе идеи "академистов" были потеснены. Полевой устав 1912 г. явился апогеем русской военной мысли.

Достижения представителей "русской школы" оказались настолько зна-чительными, что они в конечном итоге предопределили новый этап в развитии отечественной военной науки.

Бесценное наследие отечественных апостолов военной мысли было на-столько многогранным, что мы вправе его отразить в ряде самостоятельных на-правлений.

Первое направление. Прежде всего они подвергли критическому анализу военную историю Отечества. Ими был обобщен опыт войн ХVIII и ХIХ веков. В спорах и дискуссиях рождался подход к пониманию рационального соотно-шения отечественного и зарубежного военного опыта в общей системе россий-ской мысли.

"Русская военная школа" необычайно щедро обогатила военную мысль ценными и разнообразными сведениями из военной истории Отечества и зару-бежных стран. В последней четверти ХIХ столетия резко возросло число изда-ваемой военно-исторической литературы: история каждой отдельной войны бы-ла описана. На российском книжном рынке стали появляться историко-проблемные труды и энциклопедии (Энциклопедия военных и морских наук. Спб., 1883-1887. Т. 1-8). Крупным событием явилось издание таких многотом-ных трудов, как "Обзор войн России от Петра Великого до наших дней" (части I, II, III, IV. Спб., 1885-1898) "Русская военная сила" (вып. 1-2. М., 1888-1890).

Важно подчеркнуть, что в России образовалась большая группа нового типа ученых - военных историков-исследователей. Произошла их специализа-ция по эпохам, странам, войнам, отдельным проблемам. Возникла целая "русская школа", основоположником которой стал Д.Ф.Масловский - автор многочисленных трудов по истории отдельных войн России и истории военного искусства. Видную роль в русской военной историографии сыграл А.К.Пузыревский, написавший, в частности, капитальный труд по истории во-енного искусства средних веков1.

Положительной чертой этих изданий было широкое использование авто-рами архивных документов. Началась публикация сборников военно-исторических материалов. Особо следует выделить работы А.З.Мышлаевского. Он дал анализ всего, что было написано в России по военной теории, и высве-тил "белые пятна", которые следовало устранить. Его научный девиз: "Я не ог-раничиваюсь одной лишь регистрацией фактов в хронологической их последо-вательности, но считаю себя обязанным сопровождать описание отдельных распоряжений и эпизодов указанием их внутренней связи... Относиться к дейст-виям и документам критически"2.

Второе направление относится к уточнению понятия "военная наука", выяснение ее места в общей системе общественных наук, уточнение ее струк-турных элементов, раскрытие содержания каждого из этих структурных элемен-тов системы.

Кое-кого в России пугало само название "военная наука" - тех отраслей познания и тех конкретных проблем взаимосвязей, которые сотнями лет рас-сматривались в достаточно "стройной системе" под названием "военное искус-ство" (подобно тому, как считалось само собой обоснованным существование "театрального искусства", "искусства изобразительного" и т.п., включая искус-ство дипломатии). Сторонников сужения сферы военной науки до суммы про-блем теории военного искусства было предостаточно, причем в их числе нахо-дились и "звезды первой величины". Русские военные теоретики разработали концепцию о законах войны. Например, Е.И.Мартынов сформулировал 11 зако-нов. Военный историк А.Н.Петров определил военную науку как систематизи-рованное изложение законов войны и военного дела1. Он указал на субордина-цию во взаимосвязях военной науки, военной теории, военного искусства. "Первая вырабатывает законы, вторая изучает их различные свойства, а послед-няя применяет их к данному случаю"2.

Весьма плодотворной была мысль отечественных теоретиков о двух груп-пах законов - объективных законов природы и собственно законов науки как общественного сознания. В обществе теоретический вывод (закон) только тогда получает право на существование, когда он многократно и убедительно под-твержден практикой. В этой связи А.Н.Петров делал вывод, что в военной сфе-ре общество не может иметь вечных, неизменных принципов, которые способ-ны лишь "сковывать" творческую мысль теоретика и практическую деятель-ность стратега.

Третье направление - достижений "русской школы" относится к систе-матизации данных о характере войны. Войну рассматривали в России как слож-ное социальное явление, когда данное общество переходит из своего первород-ного (естественного), жизнедеятельного (мирного) состояния в иное (военное) состояние. Политика определяет не только цель войны, но и степень мобилиза-ции экономического, социального, духовного и собственно военного потенциа-лов страны.

Отечественные теоретики изучили, систематизировали новейшие данные, влиявшие на социально-политическое и военно-стратегическое содержание возможных в начале ХХ века войн России. Отвергнуты были рекомендации тех, кто, находясь в плену старых представлений "суворовской науки побеждать" и "наполеоновской стратегии генерального сражения", говорил, будто войну можно выиграть в первых же сражениях маневренного характера (скоротечные войны)1.

Достаточно полно был разработан вопрос о военно-стратегических чертах возможных войн и об основных направлениях подготовки к ним Российского государства. Среди российских теоретиков высказывали различные точки зре-ния на характер будущих войн. Однако в конечном счете возобладало представ-ление о том, что война России с противниками на Западе и Востоке не может быть скоротечной. Победа в ней может быть достигнута лишь в ходе ряда воен-ных кампаний и операций. Важное значение приобрело заблаговременное от-мобилизование и развертывание войск. Считалось что, война потребует макси-мальных материальных, людских ресурсов и финансовых средств.

Заслугой отечественной военной мысли следует признать и разработку таких проблем, как зависимость хода и исхода войны от экономических (мате-риально-технических) факторов2.

Четвертое направление - сводиться к исследованию факторов победы в войне, и прежде всего двух главных факторов вооруженной борьбы - человека и оружия. Кое-кто полагал, что с быстрым развитием технических средств воору-женной борьбы теряет прежнее значение "людской фактор".

В России дали правильное толкование взаимосвязи человека и техники на войне. Как советовал А.Елчаников (критикуя позицию полковника Черенкова, недооценивавшего значение огня в бою), надо находить "разумное сочетание разных явлений, в данном случае холодного и огнестрельного оружия"3. Совре-менное оружие, писал М.Драгомиров, "не заменило человека, а лишь оттенило потребность более рационального воспитания и образования войск в мирное время"1.

Российские ученые доказали, что развитие техники не только не снижает, но все более повышает роль человека в сражении, на войне. Не пушки и ружья сами по себе, а человеческий разум и его физическая сила - вот что определяет ход и исход любого сражения войны. "Человек всегда был, - писал Г.А.Леер, - и навсегда останется главным орудием войны"2.

Пятое направление - связано с разработкой методов и инструментации военно-исторического и военно-теоретического исследования. Передовая воен-но-теоретическая элита прекрасно понимала, что решающее значение в военной науке имеет не только наличие исходной документированной базы (военной практики, научных наработок и т.п.), но и методы (в более широком смысле - методология) исследования3. В конце ХIХ в. в России уделялось больше внима-ние освещению методов научного исследования. Так, В.И.Баскаков разработал даже проект создания специального труда о развитии метода военно-теоретических исследований. В 1894 г. вышла в свет специальная монография Леера о методе военной науки4.

Шестое направление - относится к изучению новых явлений и тенденций в военной стратегии. Почти каждый из названных отечественных военных тео-ретиков в той или иной степени прикасался к этой отрасли военного искусства. Это подтверждает и тот факт, что наибольшее число опубликованных в конце ХIХ-ХХ вв. научных работ было посвящено военной стратегии.

Седьмое направление - связано с упорядочением военной терминологии. В ходе дискуссий были уточнены такие понятия, как театр войны и театр воен-ных действий, стратегическая операция, сражение, бой. Особенно далеко впе-ред продвинулись русские авторы в разработке теории оперативного искусства и боя с использованием всех родов войск (общевойсковой бой). Не получили полного освещения проблемы размаха операций, ведения стратегической и войсковой разведки.

В центре внимания русских военных историков и теоретиков были и мно-гие другие проблемы. Например, важное внимание было уделено проблеме единства фронта и тыла. Однако недостаточно полно оказались разработанны-ми такие вопросы, как роль народных масс в войне, значение экономического и духовного потенциалов.

В целом "русская" военная школа в конце ХIХ в. проникла гораздо глуб-же в сущность, характер войны и способов ее ведения, чем военная школа За-падной Европы.

Как уже было отмечено, развитие военной мысли в России во второй половине ХIХ в. привело к изменению содержания военной науки, приобрете-нию ею статуса самостоятельной научной отрасли. Именно в этот период воен-ная наука достигает полной зрелости и классической формы.

Стержневыми вопросами исследования военной науки становятся также проблемы как: проблема социальной природы войны и армии; связь войны с экономикой и политикой; определение роли и места военной науки в практиче-ской деятельности; генезис военной теории, истоки, основные факторы и при-чины, лежащие в основе ее изменения и развития. Особое значение придавалось разработке теоретических и методологических проблем военного искусства как главной, стержневой части военной науки того времени, решению теоретиче-ских проблем подготовки и ведения вооруженной борьбы в различных услови-ях.

Самим ходом развития отечественной военной науки в конце ХIХ - нача-ле ХХ в. на передний план выдвинулись вопросы, связанные с разработкой об-щих проблем военной науки, теории вооруженной борьбы, определением роли и места различных составляющих теории военного искусства в структуре воен-ной науки.

Прежде всего речь шла об определении предмета, содержания и методов военной науки. По этим вопросам в военно-научной среде шли оживленные дискуссии. В конце ХIХ в. заметное влияние в обосновании предмета и содер-жания военной науки имели взгляды Г.А.Леера. В ряде своих работ, в особен-ности "Метод военных наук" (1894 г.) и "Коренные вопросы" (1897 г.) он фило-софски обобщил взгляды на ключевые вопросы военного дела и на этой основе создал систему знаний, доказывающую наличие самостоятельной военной нау-ки, ее законов, принципов и методов исследования.

Предмет военной науки Г.А.Леер сводил к теории военного искусства, а точнее, к его высшей области - теории стратегии. "Стратегия в широком смысле слова, - писал он, - есть синтез, интеграция всего военного дела, его обобщение, его философия. Она является сведением в одно общее русло всех отдельных учений, наукою всех военных наук"1. Леер, ставя знак равенства между страте-гией и военной наукой, хотя и сужал рамки предмета последней, фактически же он вычленял теорию военного искусства в качестве ядра военной науки.

Содержание военной науки, по мнению Г.А.Леера, составляют законы (принципы) деятельности армии на театре военных действий. Он утверждал, что "установка и уяснение законов, составляющих основу военного искусства, исследование свойств элементов, их влияния друг на друга и комбинации их, в зависимости от бесконечно изменяющейся обстановки, составляют задачу тео-рии военного искусства, военной науки"2. Законы (принципы) военной науки, по взглядам Леера, существуют объективно, они выведены из жизни, а потому являются вечными и неизменными. Принципы установлены самой природой, считал Леер, и являются выразителями "неизменных свойств вещей и явлений, общих, родовых их признаков, постоянных и определенных условий их сущест-вования, а равно и неизменного порядка и связи между ними"1.

Законы военной науки познаваемы, необходимо стремиться к их глубоко-му теоретическому исследованию, не останавливаясь перед объяснением сущ-ности природы военных явлений. "Теоретическая подготовка военного челове-ка, - писал Леер, - должна клониться к тому, чтобы, воспользовавшись ею, он явился на поле действий во всеоружии заблаговременного знания всех явлений на войне, чтобы подвергаться возможно меньшему числу неожиданностей, яв-ляющихся самым опасным бичом на войне"2.

Много внимания Г.А.Леер уделял освещению методов военной науки. "В каждом деле, - писал он, - важно знание, знание сознательное и цельное; но есть кое-что важнее самого знания - это метод, путь, которым приобретено знание"3. Однако, придавая решающее значение роли метода в исследовании явлений войны и военного дела, Леер впадал в явное преувеличение его роли, фактиче-ски отрывая метод от самого процесса познания войны. К тому же метод воен-ной науки он сводил в основном к отдельным формально-логическим приемам (индукция, дедукция, анализ, синтез и т.п.), не придавая сколько-нибудь важно-го значения таким вопросам, как определение влияния социально-политических факторов и деятельности полководцев на развитие военной науки, осмысление места объективного и субъективного факторов в военном деле и др.

Несмотря на то что созданная Леером система знаний о военной науке была далеко не безупречной и вызвала резкую критику со стороны представи-телей "русской школы", тем не менее отдадим должное крупному военному теоретику второй половины ХIХ в. за то, что он постоянно подчеркивал расту-щее значение военной науки и предостерегал от опасности ее недооценки. "Без науки, - говорил Леер, - ни здравый смысл, ни вдохновение, ни опыт обойтись не могут"1.

В середине 90-х годов в периодической печати развернулась дискуссия о содержании законов войны, военного дела и военной науки, о роли и месте их в теоретической и практической деятельности полководца. В центре дискуссии лежали лееровские идеи о военной науке. В ходе обсуждения объективно встал вопрос о военной науке как многоотраслевой системе знаний, углублении диф-ференциации различных составляющих теории военного искусства, о создании целостной общей теории военной науки. Назревшие вопросы развития отечест-венной военной науки наиболее рельефно были высказаны генералом Н.А.Корфом, который в конце ХIХ в. писал: "Современная теория военного де-ла распадается на обширный ряд "военных наук", не имеющих вовсе или почти не имеющих связи между собой; подобно рою пчел, каждая из них несет свою лепту, не зная общей цели и только инстинктивно объединяя свою деятельность с деятельностью других"2. В дискуссии по вопросам, связанным с определением предмета и содержания военной науки, участвовали видные военные теоретики тех лет - А.К.Пузыревский, А.Н.Петров, И.П.Маслов, В.И.Баскаков, В.Е.Борисов, В.Н.Григорьев, Н.А.Корф, Н.А.Орлов, Н.П.Михневич и другие.

Интересные мысли о содержании военной науки, соотношении законов войны, военного дела и военной науки высказал известный военный теоретик и историк А.Н.Петров. Его взгляды на военную науку и на ее содержание расхо-дились со взглядами Леера и его сторонников. Военная наука, по мнению Пет-рова, есть систематизированное изложение законов войны и военного дела. "Добытые путем открытий законы, известным образом систематизированные, - отмечал Петров, - составляют науку в чистом значении этого слова"1. Он был одним из первых, кто попытался установить различие между военной наукой, военной теорией и военным искусством. "Первая, - писал он, - вырабатывает законы, вторая изучает их различные свойства, а последнее применяет их к данному случаю"2.

Материалы дискуссий 90-х гг. о предмете и содержании военной науки впоследствии были обобщены и систематизированы в ряде крупных официаль-ных изданий начала ХХ в. и прежде всего в "Военной энциклопедии" (1911-1915 гг.).

В энциклопедии давалось определение военной науки, указывалось, что "военная наука занимается всесторонним исследованием войны. Она изучает: 1) явления в жизни обществ и 2) силы, средства и способы для ведения борьбы. Первая область исследований входит в социальную динамику, вторая - техниче-ски военная, теория военного искусства"3. Утверждалось также, что "военная наука ... должна быть признана наукой в самом строгом смысле", так как она определяется "как объективно-достоверное и систематическое знание о дейст-вительных явлениях со стороны их закономерности или неизменного порядка"4.

Отражая в известной мере объективные процессы развития материальных условий и обобщая достигнутый уровень научных знаний о войне, вооруженных силах и военном деле в целом, статья энциклопедии, посвященная военной нау-ке, в более систематизированном виде рассматривала ряд закономерностей, присущих военным явлениям и являющихся предметом исследования военной науки. В ней также достаточно фундаментально были представлены собственно законы (закономерности) войны, названные как "законы победы".

Вместе с тем военная энциклопедия довольно широко толковала содер-жание военной науки. В ней говорилось, что высшей ее ступенью является стратегия как синтез выводов вспомогательных (конкретных) отделов теории военного искусства. Эти вспомогательные (конкретные) военные науки есть во-енная администрация, тактика, артиллерия, фортификация, военная топография, военная статистика, военная политика, военная история, история военного ис-кусства, военная психология и др.

Характерной чертой развития военной мысли в России во второй по-ловине ХIХ в. явилось формирование и развитие специальных отраслей военно-научных знаний как составных частей военной науки: военно-педагогических, военно-технических и специальных дисциплин, обслуживающих нужды и по-требности новых родов войск и служб.

В условиях острого противодействия двух педагогических систем: нико-лаевской системы боевой подготовки войск, основанной на плац-парадности и показной выучке, и новой передовой системы обучения и воспитания войск, требующей сознательного отношения к обязанностям, проявления инициативы и самостоятельности, возрождаются и развертываются лучшие традиции нацио-нальной военно-педагогической школы.

В основе теории обучения и воспитания личного состава русской армии лежали принципы, выдвинутые генералом М.И.Драгомировым. Его теоретиче-ские труды и практическая деятельность в должности начальника дивизии, на-чальника Академии Генерального штаба, командующего войсками Киевского военного округа помогли русской военно-педагогической науке занять одно из первых мест в мире. Его основополагающий принцип - на войне главная роль принадлежит человеку. Драгомиров определил и главное требование боевой подготовки войск: "войска должно учить в мирное время только тому, что им придется делать в военное"1.

Особое значение в боевой подготовке войск Драгомиров придавал роли офицерского состава. Отмечая усложнение процесса обучения войск, он писал: "При таком положении верно одно: если офицер не сделает, то и никто не сде-лает"1. Изменение роли офицера в обучении и воспитании потребовало улучше-ния подготовки и самого офицера, расширения его кругозора, повышения об-щих и специальных знаний. "В наше время, - писал Драгомиров, - офицер дол-жен много, беспрерывно и без устали работать, если хочет быть достоин своего звания"2.

В системе обучения войск большое место отводилось полевым учениям и маневрам. Их опыт отражался в подробных отчетах, которые публиковали, ста-новился достоянием командного состава армии и флота. Оживленно обсужда-лись вопросы, связанные с улучшением методики подготовки и проведения об-щевойсковых учений. Большой интерес вызвала работа М.И.Драгомирова о подготовке трех родов войск3.

Несомненным достижением отечественной военной педагогики было тео-ретическое обоснование разделения боевой подготовки на зимний и летний пе-риоды, подготовки войск на основе принципов последовательного обучения.

Идеи об обучении войск, схожие с идеями М.И.Драгомирова, высказыва-ли и другие военные теоретики, в том числе А.А.Незнамов, А.Н.Розеншильд-Паулин, Д.П.Парский, П.К.Герих, Ф.Ю.Гершельман и другие. В работах этих представителей русской военно-педагогической школы глубокое обоснование получили вопросы полевой выучки войск, были определены основные требова-ния к подготовке солдата в условиях современного боя, даны рекомендации о порядке обучения ночным действиям. Но, как и во всех сферах военного дела в России, наиболее передовые взгляды проходили слишком долгий путь до офи-циального их признания.

Немалые успехи имела военно-педагогическая мысль в области воспита-ния войск. Русско-японская война подтвердила необходимость высоких мо-ральных качеств у войск, ведущих военные действия, доказала, что в "современную эпоху в военном деле на первом месте по-прежнему остался че-ловек, живая сила, с его нравственной энергией"1.

Драгомировские идеи и методы воспитания войск нашли свое отражение и дальнейшее развитие в работах многих военных теоретиков начала ХХ в., в том числе в трудах И.Г.Энгельмана, Н.Д.Бутовского, М.А.Галкина, П.И.Изместьева, Л.Ф.Рейнгарда и других.

Рубеж конца ХIХ - начала ХХ вв. отмечен развитием военно-технических наук. Их базой являлись многочисленные практические разработки и теорети-ческие исследования. Большое значение для формирования военно-технических дисциплин как специальных отраслей военно-научных знаний имели достиже-ния и научные открытия в области математики, астрономии, физики, химии, электротехники, радио и т.д.

Отечественная военно-техническая мысль успешно стимулировала и обеспечивала создание эффективных автоматических систем стрелкового ору-жия, совершенствование способов его боевого применения, усовершенствова-ние конструкции и улучшение боевых качеств принятых на вооружение русской армии автоматических винтовок и пулеметов. Большой вклад в развитие отече-ственного стрелкового оружия внесли русские конструкторы и изобретатели В.Г.Федоров, И.А.Пастухов, П.П.Третьяков, М.М.Драгунов, Ф.В.Токарев.

Большими достижениями было отмечено развитие артиллерийской науки. Русские ученые-артиллеристы успешно работали над созданием новых артил-лерийских систем: полевой скорострельной пушки, горной артиллерии и специ-альной "траншейной" артиллерии. Создавалась гаубичная и тяжелая артилле-рия, способная разрушать мощные укрепления и укрытия противника. За 1904-1910 гг. на вооружение армии поступает ряд новых образцов гаубичной и тяже-лой артиллерии, в том числе 122-мм гаубица образца 1910 г. (для полевой тяже-лой артиллерии), 152-мм крепостная гаубица образца 1909 г., 152-мм осадная пушка образца 1910 г., 203-мм осадная гаубица образца 1911 г. и 280-мм осад-ная мортира образца 1912 г.

В разработке новых образцов артиллерийских систем участвовали видные артиллеристы-конструкторы Н.А.Забудский, А.П.Энгельгард, В.С.Барановский, Л.Н.Гобято, А.Т.Баумгартен, Р.А.Дурляхов, инженеры Л.А.Бишлягер, К.И.Липницкий, К.М.Соколовский и другие.

Успешно развивалась военно-инженерная наука. Всесторонне и глубоко решались теоретические вопросы, связанные с вооружением и техническим ос-нащением инженерных войск, а также их специальной и общей военной подго-товкой в соответствии с боевыми задачами, которые им предстояло выполнять в будущих войнах. В развитие военно-инженерной мысли заметный вклад внесли Г.Просоленко, Н.Буйницкий, В.Малахин, К.Величко, Е.Воронец и другие воен-ные инженеры. Проблемам строительства и усиления обороны крепостей по-свящалась крупная работа известного военного инженера К.И.Величко "Инженерная оборона государства и устройство крепостей"1. В ней излагались основы фортификационного устройства крепостей, давались расчеты по их про-ектированию, численности гарнизона и необходимого вооружения.

Русским военным инженерам принадлежит приоритет как в создании по-левых мортир, так и в изучении влияния этого изобретения на полевую форти-фикацию2. Они первыми разработали основы новой системы инженерной под-готовки оборонительной позиции, построенной на сочетании траншей с сомк-нутыми укреплениями типа оборонительных позиций3.

Большое место в отечественной военной мысли рассматриваемого перио-да занимали военная статистика и военная география. В работах Я.А.Гребенщикова, М.Литвинова, А.М.Золотарева, Н.Д.Богуславского, А.И.Медведева, В.А.Златолинского и других на богатом фактическом материа-ле рассматривались вопросы истории и теории статистики, организации стати-стических учреждений в других странах, делались расчеты, относящиеся к под-готовке и ведению войн2. Большое развитие получила военно-медицинская, во-енно-промышленная и военно-финансовая статистика.

В работах по военной географии анализировалось влияние географиче-ского фактора на ход войны, анализировались и оценивались театры военных действий Российской империи, а также давался военно-географический обзор сопредельных государств - Германии, Австро-Венгрии, Турции, Ирана и др3. В центре внимания военной географии, как специальной отрасли военно-научных знаний, оставались вопросы, касающиеся географических данных стран, путей сообщения, численности и состава населения, политического и административ-ного устройства, экономики.

Формирование и закрепление планово-аналитических начал в управлении и применении вооруженных сил способствовали совершенствованию такой от-расли военно-научных знаний, как военная администрация. В конце ХIХ в. ее значение неизмеримо возросло. Эта научная отрасль занималась рассмотрением проблем: организации армии, ее комплектования, устройства военного управле-ния, прохождения службы и др. В этот период вышел ряд крупных работ П.Л.Лобко, А.Редигера, Ф.А.Макшеева, В.В.Ивановского и др., в которых наря-ду с общестратегическими вопросами рассматривались теоретические и при-кладные вопросы мобилизационной подготовки, деятельности военных органов по мобилизации приписного состава, а войсковых штабов, командиров подго-товки подразделений - по приему запасных и развертыванию новых частей на случай войны4.

В целом, подводя итог рассматриваемым вопросам отметим, что, глубо-кое изучение исторического опыта, новых условий ведения вооруженной борь-бы привело к формированию военной науки России как многоотраслевой сис-темы знаний. Важный вклад в ее развитие внесли многие представители "русской" школы и в их числе выдающийся военный теоретик, мыслитель, ге-нерал М.И.Драгомиров.