год 2010-й - более 30.000.000 обращений

От редакции:

Вопрос о роли Церкви в современной жизни, об отношении к религии очень часто выносится на страницы газет и журналов самой различной политической ориентации. И "правых" и "левых" смущает усиливающееся влияние религии вообще и Православия в особенности на весь ход общественно-политической жизни в стране. Непримиримую позицию в отношении Церкви среди "правых" занимает наиболее космополитичная часть, среди левых - наиболее ортодоксальная, представленная, в основном, научно-технической интеллигенцией и учеными-обществоведами. В 4-х подряд номерах газеты "Правда" (с 24 октября - 1 ноября) публиковалась статья члена президиума ЦК КПРФ В.И.Зоркальцева "КПРФ и религия", где излагается фактически официальная позиция КПРФ по этому вопросу. Однако, эта позиция признается далеко не всеми коммунистами. Спустя две недели после публикаций в "Правде" состоялась научно-практическая конференция Международной организации ученых социалистической ориентации (РУСО), где немало симпатий вызвал доклад доктора философских наук, профессора Сапрыкина Владимира Александровича, являвшегося в ту пору кандидатом в члены ЦК КПРФ.

Предлагаем вашему вниманию этот доклад.

"Наша партия не может идти вперед без решительной ликвидации ликвидаторства. А к ликвидаторству относится не только прямое ликвидаторство меньшевиков и их оппортунистическая такти-ка…Сюда относится богостроительство и защита богостроительных тенденций, в корне порывающих с основами марксизма"

В.И. Ленин

Ревизионистское и оппортунистическое явление, поименованное в ленинском эпиграфе "богостроительством", не впервые постигает нашу партию. В первый раз это случилось в начале нынешнего столетия, т.е. после и в результате поражения первой русской революции и тяжелого идейного кризиса в рядах тогдашней партийной интеллигенции. Началась, говоря словами В.И. Ленина, "контрреволюционная эпоха, эпоха распада, эпоха богостроительства, эпоха махизма, отзовизма, ликвидаторства".

В теории и идеологии наметился открытый переход с материалистических позиций на платформу философского идеализма и фидеизма, началось открытое заигрывание с религией, что было в конечном счете чревато разрывом с революционным движением.

В.И. Ленин, увидевший в полной мере угрозу этой опасности для партии, в 1909 г. в статье "О фракции сторонников отзовизма и богоискательства" немедленно вскрыл ее политическую сущность. "Эта проповедь, - писал он, - стала систематической именно за последние полтора года, когда русской буржуазии в ее контрреволюционных целях понадобилось оживить религию, поднять спрос на религию, сочинить религию, привить народу или по новому укрепить в народе религию. Проповедь богостроительства приобрела поэтому общественный, политический характер".

Богостроительные сочинения не были простой чепухой, или невинной личной забавой их авторов. Они подрывали марксизм и, в особенности, диалектический материализм, ослабляли классовую солидарность пролетариата. Именно в борьбе с богостроителями В.И. Ленин развивает и углубляет марксистское учение о социальной роли религии.

Второе пришествие феномена богостроительства в компартии происходит уже на наших глазах, - т.е. в конце ХХ столетия, - после поражения КПСС и разгрома СССР контрреволюционными антисоциалистическими силами, возглавляемыми коммуно-предателями: Горбачевым, Яковлевым, Шеварднадзе, Ельциным и всей пятой колонной, получившей мощную финансовую, техническую, информационную, кадровую помощь со стороны Запада.

Поражение социализма в СССР обернулось небывалым духовно-идейным, политическим и нравственным надломом не только в партии, но и во всем обществе: началась новая контрреволюционная эпоха - эпоха реставрации капитализма в России в его наиболее диких, варварских формах и проявлениях. Народившийся класс криминально-компрадорской буржуазии в числе многочисленных орудий демонтажа фундамента социализма немедленно прибег к испытанной помощи религии. Вся либерально-демократическая интеллигенция как по общей команде развернулась в ту же сторону.

Этот процесс не обошел стороной и ряды коммунистов. В противовес сторонникам левацких, авантюристических действий (встречаются и такие в нашем общем потоке), некоторые крайне осторожные приверженцы идеологии так называемого "госпатриотизма" постепенно, исподволь стали заменять идеи социализма и марксизма заимствованиями из религиозной идеологии, но прежде всего традиционного православия.

И пальма первенства в этом богостроительном процессе безусловно принадлежит Г.А. Зюганову. Используя свое положение "трех председателей", он резко расширил диапазон религиозного влияния прежде всего на ряды компартии, ее идеологию, политику, тактику и даже стратегию. Порой создается впечатление, что председатель ЦК КПРФ является одновременно штатным заместителем патриарха в левом движении, а саму компартию хочет превратить в секцию РПЦ.

В настоящее время богостроительные тенденции в президиуме ЦК КПРФ уже больше не скрываются и не маскируются под государственно-патриотическую лексику, - они выступают в чистом, крайне обнаженном виде. Накануне 83-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции Г.А. Зюганов в "Советской России" поместил пространную статью, нет, не о Ленине, не о революции, не о судьбах социализма, а о … покойном митрополите Иоанне (Снычеве) - откровенном антикоммунисте и антисоветчике. Именно последний, по словам Г.А. Зюганова, "сумел сформулировать целостную, подробную и исторически обоснованную идеологию русского возрождения, отвечающую современным (?!) запросам общества…" Наряду с Иоанном лидер коммунистов отдал должное в "промыслительности драматической народной судьбы" Сергию Радонежскому, Серафиму Соровскому, Игнатию Брянчанинову, Алексию II. В канун великого праздника советского народа не нашлось места лишь тем, кто вывел Россию в ХХ столетии на передовые рубежи социального прогресса, но в первую очередь В.И. Ленину. Факт, что и говорить, примечательный, но увы, далеко не единичный.

24 октября - 1 ноября с.г. подряд в четырех номерах газеты "Правда" публиковалась развернутая статья члена президиума ЦК КПРФ В.И. Зоркальцева - "КПРФ и религия". Как отмечается в газете, это - ответ "на прозвучавшие в ходе предсъездовской дискуссии в статье В.А. Сапрыкина (т.е. моей - В.С.) упреки в адрес руководства КПРФ, Г. Зюганова в том, что они больше говорят "о православии, нежели о научном коммунизме, обвинения в фидеизме и махровой поповщине".

При внимательном чтении рассуждений одного из нынешних руководителей КПРФ складывается стойкое впечатление, что статья не просто ответ их критику (это явно лишь повод!), а своего рода выношенный и вполне осознанный богостроительный "манифест", время которого пришло. Об этом, в сущности, говорит сам В.И. Зоркальцев. "Считал бы необходимым, - пишет он в финальной части статьи, - на предстоящем VII съезде КПРФ рассмотреть вопрос государственно-церковных отношений в России, осудить немотивированное богоборчество в прошлом (?!) и наметить меры по конструктивному сотрудничеству с традиционными конфессиями России, видя в этом залог ее крепости и стабильности в обществе. Стоило бы внести определенные коррективы в программные (!) и уставные (!) документы партии". (подчеркнуто мной - В.С.). Вот, оказывается, как: дорабатывать Программу партии с целью усиления ее социалистической, марксистско-ленинской направленности время еще не пришло ("это, по словам Г.А. Зюганова, столоверчение, вредное и ненужное"), а осудить богоборчество и отдать должное религии в этом документе - нужно немедленно!.

"Странное", мягко говоря, впечатление производит богостроительный "ма-нифест" члена президиума ЦК КПРФ В.И. Зоркальцева. С одной стороны, в нем содержатся верные и даже аксиоматические для компартии посылы (это - социальное единство верующих и неверующих; недопущение насильственных способов преодоления религии; сохранение религиозно-культурных ценностей; возможность совместной с церковью работы на благо Родины и др.). С другой, - "манифест" поражает эклектичной односторонностью, антиисторичностью и откровенной софистичностью. Автор, вопреки научным нормам, на самом деле ничего не аргументирует и тем более не доказывает, - он лишь пытается подгонять произвольно избираемые и вырванные из контекста истории факты под заранее выстроенную мировоззренческую конструкцию. В самом деле, сообщая, например, о крещении В.И. Ленина, автор статьи "КПРФ и религия" "забывает" уточнить "малюсенькие детали": младенцу было 6 дней от роду, когда родители окрестили его в Никольской церкви г. Симбирска. И уж совсем не упоминает, что дети в семье Ульяновых рано порывали с религией. Так, В.И. Ленин, заполняя анкету для Всероссийской переписи членов РКП (б), на вопрос: "Если вы не верующий, то с какого возраста?" написал: "С 16 лет"…

Говоря о венчании в церкви В.И. Ленина и Н.К. Крупской, он умалчивает о том, что в царской России только церковный брак считался юридически законным со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Зачем член президиума ЦК КПРФ встраивает эти факты, к тому же подаваемые таким образом, в "конструкцию" своего повествования? Да затем, чтобы только повыгоднее оттенить все теоретические и практические богостроительные манипуляции высоких чиновников из руководства партии, в том числе, безусловно и начавшиеся акты их крещения, правда, на шестом десятке лет их жизни. Так, Ю.П. Белов окрестился в храме, пройдя по сообщению в газете "Завтра", "обряд посвящения русского". Г.А. Зюганов окрестился весьма основательно - "трехпогружательно, полным чином". Кто следующий, товарищи члены президиума? Тот, кто публично отмежевался от "измов"? Или другой, который дал согласие на создание "единого фронта от Чубайса до Зюганова"?

В "манифесте" В.И. Зоркальцева совершенно игнорируется исторический и социальный контекст возникновения, развития и политической роли как самой религии, так и церкви. Постоянно делаются некорректные в научном отношении экстраполяции различных религиозно-церковных периодов, механически проводятся параллели между событиями, отстоящими друг от друга на целые десятилетия, а то и эпохи. Подобные приемы в науке давно считаются запрещенными, но в публикации члена президиума ЦК КПРФ они - "методологическая" база обоснований необходимости соединения марксизма и религии, социализма и религии.

Пример первый. В.И. Зоркальцев утверждает, что "корни коммунизма - в глубокой древности, в равенстве и коллективизме всех членов первобытнообщин-ного социума" и "на этой же основе возникла и религия, идеологически закрепившая равенство и братство между людьми". Здесь что ни слово, то полный нонсенс! Во-первых, в первобытном обществе некогда не было полного равенства и в нем возникает собственно еще не религия, а ее ранние малоструктурированные формы, не выкристализовавшиеся из первобытного синкретического культурного комплекса. Это - фетишизм, магия, анимизм, тотемизм, аниматизм. Религия, как сложная разветвленная система, возникает лишь с появлением классового общества, в котором даже сама мысль о равенстве была преступной.

Во-вторых, истоки (основа) религии и истоки коммунизма лежат на самом деле в разных плоскостях человеческой практики. Религия изначально отража-ет несвободу, ограниченность, зависимость человека. Идеи коммунизма, наоборот, лежат в той стороне социальной практики, в которой находит свое проявление свобода. А свобода как исторический феномен есть выражение развивающейся и углубляющейся трудовой деятельности и социальной борьбы, в ходе которой ее субъект (человек, класс, социум в целом) преобразует не только окружающую действительность, но и самого себя. И чем полнее развивается этот процесс, тем меньше места остается для бога и, наоборот, тем больше пространства получает сам человек.

В-третьих, в центре всей религиозной системы ценностей находится бог, а в центре коммунистической - человек. Разница, как видим, огромная.

Наконец, в-четвертых, в историческом плане развитие религии и коммунизма идет в разных, по сути противоположных, направлениях, как, скажем, идут навстречу друг другу железнодорожные составы по параллельным линиям рельсов. Так, раннее христианство явилось "одним из революционнейших элементов в духовной истории человечества" (Ф. Энгельс). Оно, как движение угнетенных масс, звало к избавлению от рабства и бесправия, провозглашало достоинство человека независимо от его социального положения в обществе.

Однако впоследствии христианство утратило свой бунтарский, революционный дух и стало играть совсем иную идейную и социальную роль. Оно в конечном счете стало благословлять систему эксплуатации и порабощения, сословных и классовых привилегий. И это его позиция сохраняется и до наших дней.

Иное дело коммунистические взгляды и идеи. От наивных и утопических они выросли до стройной системы научного коммунизма, получив реальное воплощение в жизнь ХХ столетия. И этот бесценный опыт учит: не религия, а социализм на деле освобождает человека от рабства и угнетения. Происходит тот исторический скачок, который Ф. Энгельс назвал переходом из царства необходимости в царство свободы. Пример второй. В.И. Зоркальцев с удовольствием (это видно из контекста статьи) обращается к одной из страниц сталинского периода государственно-церковных отношений, однако практически обходит молчанием ленинское теоретическое и практическое наследие. Говоря же о сталинской политике в отношении церкви, он по сути повторяет миф, кочующий из публикации в публикацию, миф, который очень любит и Г.А. Зюганов. Согласно ему, И.В. Сталин, дескать, отказался от прежней политики в отношении РПЦ и изменил к ней свое отношение по двум причинам: во-первых, потому что сам был выходцем из той среды, а, во-вторых, (это подается полунамеком) понял, что без церковного участия победы в войне с фашизмом не видать.

В.И. Зоркальцев пишет, в частности: "Имея церковное образование, И.В. Сталин, будучи преданным коммунистическим идеалам, все-таки пришел к однозначному (?!) выводу о необходимости поддержки церкви…".

Вывод для читателя, что называется, положен на поверхность: "И.В. Сталин сумел соединить свои коммунистические идеалы и поддержку церкви" (разве Г.А. Зюганов не делает то же самое?!).

На самом деле все было иначе: И.В. Сталин внес существенные коррективы в государственную политику потому, что был последовательным марксистом, а значит, и диалектиком, но вовсе не богостроителем. Это произошло в новых исторических условиях, когда церковь окончательно отказалась от конфронтации - вооруженной и идейной - с Советской властью. Если в период Великой Октябрьской социалистической революции и в годы гражданской войны РПЦ была на стороне контрреволюции, то в годы Великой Отечественной войны она встала на сторону народа, т.е. Красной Армии, Советской власти. Морально и материально она существенно помогала общей победе над врагом. И Сталин И.В. это по достоинству оценил. Его позиция, таким образом, была диалектически гибкой и вытекала в целом из ленинской методоло-гии подхода к церкви в зависимости от конкретно-исторических условий.

Вспомним, Советская власть, установившаяся после 1917 г., не повела борьбу с церковью как социальным институтом, - она стала решать проблемы своих взаимоотношений на иной основе, т.е. на основе отделения церкви от государства и школы от церкви. "Государству не должно быть дела до религии, религиозные общества не должны быть связаны с государственной властью. - писал В.И. Ленин еще в 1905 г. - Всякий должен быть совершенно свободен исповедовать какую угодно религию или не признавать никакой религии, т.е. быть атеистом… Полное отделение церкви от государства - вот то требование, которое предъявляет социалистический пролетариат к современному государству и современной церкви".

И это была не конъюнктурная, а принципиальная политика, которая с первых шагов Советской власти начала проводиться в жизнь. К сожалению, в этой политической линии имеется немало мрачных страниц, отражающих действительно вульгарное богоборчество и невежественный волюнтаризм партийных и советских чиновников. Об этом написана большая литература и повторяться нет смысла. Скажем лишь, что подтвердились слова В.И. Ленина о том, что "много вреда приносят те, которые вносят в эту борьбу оскорбление религиозного чувства". Но особенно вред был от тех, кто в разные годы Советской власти практиковал авантюру политической войны с религией. И этому, конечно, оправдания быть не может.

Однако это лишь одна сторона проблемы - сторона партийно-советская. Именно о ней охотно пишет В.И. Зоркальцев, предлагая на съезде партии "осудить немотивированное богоборчество в прошлом". Но он, как, впрочем, и другие его единомышленники, умалчивает о другой стороне. Ведь была еще церковь со своей позицией, политической ориентацией. Известно, что значительная часть духовенства, в основном высшего, выступала против Советской власти, занимала контрреволюционную позицию. По сути, борьба с Советской властью со стороны церкви растянулась на целое десятилетие, т.е. вплоть до 1927 г. Однако об этом Виктор Ильич ничего не сообщает, как и не ставит он и вопроса об осуждении контрреволюционной деятельности РПЦ. Нет, мы тоже не настаиваем на этом, - что случилось - то случилось, - речь о другом: история - штука серьезная и ее не надо пропалывать по субъективному желанию: одному проклятия, а другому - аллилуйя… А то читаешь строчки статьи "КПРФ и религия", и создается впечатление, что это - гимн, сплошной панегирик церкви и религии и одновременное разоблачение материализма, социализма и их приверженцев:

1) "польза от них (т.е. священнослужителей - В.С.) для партии нередко больше(!), чем от некоторых философов-материалистов"; 2) "не зарегистрировано ни одного верующего, вышедшего из КПРФ по мотивам веры. А неверующих, предавших идею (какую? - В.С.), к сожалению, немало".

Кого имеет в виду Виктор Ильич, не совсем ясно. Уж не тех ли партбилетоносцев во главе с Б.Н. Ельциным, демонстративно осеняющих себя крестами в свете телевизионных камер?

Однако обвинения в адрес философов-материалистов этим не ограничиваются. Они, видите ли, "повинны" еще и в том, что религиозный вопрос в России выдвинулся сегодня на первое место, вокруг него все сильнее разгораются идейные и политические страсти. И в этом чуть ли не повинны Сапрыкин и К°.

Кто и зачем выдвигает религиозный вопрос на первое место?

Говоря о феномене религиозности в постсоветском обществе, богостроители именуют его даже "ренессансом". При этом называются и конкретные причины данного явления. Так, В.И. Зоркальцев с вполне определенной интонацией пишет, что "начался религиозный ренессанс после устранения бессмысленных административных запретов и идеологических табу", "когда идеологический аппарат КПСС окончательно рухнул…" (он, Виктор Ильич, не рухнул сам по себе, а его разгромили, как разгромили и все остальное в СССР!).

Очень простенькое и весьма заманчивое объяснение! Впрочем, новизны в нем никакой нет, ибо несколько лет оно рефреном проходит через все публикации Г.А. Зюганова.

Марксизм, как наука, проблемы религиозного производства и воспроизводства объясняет с иных позиций. Религия возникает далеко не случайно, она на самом деле создается самим обществом (советское общество мало для этого подходило), "превратным миром, как его превратное мировоззрение, являющееся общей теорией этого мира". "Религия, - говорил К. Маркс, - это вздох угнетенной твари, сердце бессердечного мира, подобно тому как она дух бездушных порядков".

Погром социализма в СССР ознаменовался не только деградацией и варваризацией всей социальной жизни народа, но и совершенно очевидно привел к глубоким качественным изменениям в сфере общественного сознания. Если в советском обществе сформировался и прочно укоренился научный, т.е. в целом материалистический вектор развития общественного сознания, то в современном российском классово-антагонистическом криминально-буржуазном - он сменился вектором ненаучным, т.е. идеалистическим, но особенно религиозным. Религия как мировоззрение и церковь как социальный институт все больше и активнее выдвигаются на первое место в реставрируемом в России буржуазном мироустройстве.

И это не случайная прихоть, не брак реставрационного извива истории и уж тем более не придумка пристрастных философов-материалистов, а суровая правда неокапиталистической действительности России конца ХХ столетия. Словом, в основе религиозного "ренессанса" лежат совершенно конкретные причины.

Причина первая. В России в ходе контрреволюционного реставрационно-буржуазного процесса сложилась благоприятная социальная почва для производства и воспроизводства религиозных форм общественного сознания. Это:

· тотальное ограбление народа и агрессивное отчуждение производителей от средств производства и результатов трудовой деятельности;

· раскол общества как по социально-экономическому, так и по конфессионально-этническому признаку;

· социальная дезадаптация огромной массы людей: распад традиционных форм жизнеустройства, невозможность ни приспособиться к новой среде, ни воздействовать на нее, разрыв социальных связей как по горизонтали, так и по вертикали;

· культурно-интеллектуальная обездоленность миллионов людей, деградация всей духовно-нравственной сферы общества, угроза его возврата в своего рода неосредневековья, когда, по определению Питирима Сорокина, главной ценностью был бог;

· массовая маргинализация и люмпенизация российского населения;

· всеобщая криминализация и аморализм всех подсистем народившегося либерально-буржуазного монстра 90-х годов;

· наконец, вырождение генофонда российского населения, фактическое физическое уничтожение (геноцид) миллионов людей с помощью голода, болезней, алкоголя, наркотиков, убийств и самоубийств.

Спасаясь от жуткой социальной действительности, массы людей начали создавать в противовес миру реальному мир виртуальный, мифологический с помощью религии, а также алкоголя, наркотиков, психотропных средств. Это явление можно без преувеличения назвать "бегством" в мир иллюзий, социальных галлюцинаций.

Перечисленные выше процессы, катастрофически развивающиеся в со-временном российском обществе, и есть, в сущности, социальные корни рели-гии, выступающие, по определению Ф. Энгельса ее "первопричинами". Именно они сегодня двигают религию в эпицентр всей социальной, политической и духовной жизни. Реставрация капитализма в его диких, исключительно неразумных формах и порождает феномен религиозного "ренессанса".

"Страх создал богов" - писал В.И. Ленин. - Страх перед слепой силой капитала, которая слепа, ибо не может быть предусмотрена массами народа, которая на каждом шагу жизни пролетария и мелкого хозяйчика грозит принести ему и приносит "внезапное", "неожиданное", "случайное" разорение, гибель, превращение в нищего, в паупера, в проститутку, голодную смерть, - вот тот корень со-временной религии, который прежде всего … должен иметь ввиду материалист…".

Но В.И. Зоркальцев явно не принадлежит к числу таких материалистов. На-оборот, своей статьей в "Правде", хочет он того или нет, обеляет эксплуататорский режим в России, маскируя его социальную сущность. "Нам (?!), - пишет он, - в России пора по настоящему (?!) осознать, что мы живем в принципиально ином (??) обществе. Это типичное переходное (??) общество, а, как показывает исторический опыт (?), переходные общественные состояния усиливают (???) тягу населения к религиозным культам".

Нет, Виктор Ильич, не надо лукавить и играть словами "переходное", "исторический опыт" и т.п. Как раз последний и показывает, что переходы на самом деле бывают разные и последствия социально-исторических переходов тоже различны: одни усиливают, а другие, наоборот, ослабляют потребность в религиозном утешении. Великая Октябрьская социалистическая революция и первые годы строительства социализма сопровождались широким и бурным разрывом не только городского, но и сельского населения с церковью и религией.

И это - бесспорный исторический факт. Народные массы, разбуженные революцией, "отрекались от старого мира", порывая с церковью. Конечно, этот процесс был сложным и весьма противоречивым, сопровождаясь нередко эксцес-сами в отношении духовенства (имели место случаи погрома и поджога церквей). Но в них выражалась вековая ненависть к крепостникам вообще, к крепостникам в рясах, в частности. В 1918 г. великий русский поэт А.А. Блок писал: "Почему дырявят древний собор? - Потому, что сто лет здесь ожиревший поп, икая, брал взятки и торговал водкой.

Почему гадят в любезных сердцу барских усадьбах? - Потому, что там насиловали и пороли девок; не у того барина, так у соседа. Почему валят столетние парки? - Потому, что сто лет под их развесистыми липами и кленами господа показывали свою власть: тыкали в нос нищему - мошной, а дураку - образованностью". Это был, говоря словами Ф. Энгельса, "здоровый вандализм крестьянской войны".

Указанное массовое движение вовлекло в свой водоворот многих представителей молодежи и старшего поколения, комсомольцев и коммунистов, представителей местных органов власти, внесших и свою долю озлобления и произвола в антицерковные эксцессы. Такие действия противоречили программным установкам компартии и ее конкретным директивам. Эти действия пресекались, а виновники анархических акций против церкви привлекались не только к партийной, но и судебной ответственности.

Вместе с тем переходный период от царизма к социализму вызвал огромный интерес трудящихся к знаниям, в том числе о самой религии и науке. Как в свое время отмечали выдающиеся отечественные религиоведы А.И. Клибанов и Л.Н. Митрохин (автор в этом сюжете использует их разработку), в обществе того времени происходил всенародный мировоззренческий диалог, а его существенными сторонами выступали наука и религия. Показательно, что процесс разрыва с религией захватил тогда и часть духовенства, сбрасывавшего рясу как символ служения проклятому и позорному прошлому. Вместе с тем значительная часть духовенства, преимущественного высшего, зарекомендовала себя как непримиримого классового противника революции и социализма, что еще больше углубило пропасть между рядовыми верующими и церковью. Именно тогда и стал формироваться антирелигиозный, материалистический вектор развития в общественном сознании.

Его движущей силой явилось не только оппозиция трудящихся масс церковной контрреволюции, но искренняя вера в светлое будущее (без всяких кавычек!), подкрепляемая и поддерживаемая практикой социалистических преобразований: именно в них социальные чаяния народа получали реальное воплощение. Таким образом, это была совсем иная вера, нежели религиозная, поскольку опиралась на фундамент социальных преобразований и потому она была способна "двигать горы", каковы бы ни были уровни духовного мира людей, на которых она распространялась и становилась действенной силой.

Такая вера в условиях социализма не исчерпывается одним понятием энтузиазма - одной из конкретных форм ее проявления. Ее глубинной сутью, независимо от степени осознания и формы проявления, являлся новый, рожденный Октябрем, идейно-ценностный абсолют, по которому равнялись люди, - возвышающий, высвобождающий творческие силы, подвигавшей на жертвенную борьбу.

Повторяем, так было в переходный период от буржуазно-помещичьего строя к социалистическому и результат, как видим, был совсем иной, чем сегодня, когда идет движение вспять. Контрреволюция, направленная на реставрацию эксплуататорского общества, вновь востребовала феномен религии и прибегла к помощи церкви как проверенному и надежному союзнику, с которым она идет рука об руку уже не одно десятилетие. И тут действительно проявилась массовая тяга к религиозным культам, - так происходит во всех подобных антигуманных социальных системах. И уж чтобы совсем поставить точки над "i", скажем: религиозный "ренессанс" отнюдь начался не сегодня и даже не в проклятое горбачевско-ельцинское время, а еще в 60-е годы. Выдвинутый зарубежными подрывными центрами лозунг "русского религиозного возрождения" (вместе с провокационной "правозащитной" идеологией) нес сугубо политическую антисоветскую нагрузку и своим острием был нацелен на разрушение фундамента социализма в СССР. С конца же 80-х годов, но особенно после празднования 1000-летия "крещения" Руси, нача-лось мощное клерикальное наступление на социализм. Оно продолжается и сегодня.

Причина вторая. Религиозный "ренессанс" - это не только "объективный" результат насильственной капитализации страны, но и сознательная целенаправленная политика буржуазного режима. Мы все являемся свидетелями беспрецедентного по мощи и тотальности насильственной религизации всей страны. От детского сада и до высшей школы, от армейских подразделений и до сельских населенных пунктов и заводских цехов, от газетных полос и до телевизионных шоу-передач - все объято религиозным влиянием. "Новая кампания православизации народонаселения протекает также, как протекала кампания химизации сельского хозяйства" (Л. Сараскина). "Смотришь телевизор или слушаешь радио, и на тебя буквально обрушивается поток обращений к богу в ситуациях сугубо земных. Неприятно видеть, когда бывшие партийные руководители позируют в храмах перед телеобъективами со свечами в руках". (А. Батыгин). "…В детских передачах звучат церковные песнопения и ни одно открытие лицея не обходится без освящения. …Да что лицеи: недавно директор завода приказал окропить конвейер святой водой, и тот, по слухам, пошел…" (Д. Быков).

Приведенные высказывания литераторов и журналистов - лишь маленькая толика мнений, отражающих всеобщую картину тотального погружения населения в мир социальных иллюзий и религий.

Причина третья. Деятельность различных конфессий в России как традиционных, так и новомодных, в последнее десятилетие приобрела невиданные масштабы. Если государство, построенное Ельциным, Черномырдиным, Чубай-сом и К°, "окормляет" россиян, опираясь в основном на мощную материально-информационную силу, включая силу принуждения, то "церковь располагает религиозно-нравственными средствами для духовного руководства пасомыми и для приобретения новых чад". ("Основы социальной концепции Русской православной церкви). Институциональное возрождение религиозных конфессий в России сопровождается качественным изменением их роли и места в общественно-политической и духовной жизни общества. В настоящее время их число резко увеличилось и они получили доступ к средствам массовой информации, основали многочисленные периодические издания, радиостанции. Степень их влияния на население многократно возросла. Причина четвертая (пародоксальная). Религиозный "ренессанс" в России развивается и благодаря деятельности оппозиционных режиму партий, движений, средств массовой информации. Эта тема требует специального изучения и оцен-ки. В рамках данной статьи мы лишь можем сказать, что эта деятельность также носит последовательный и целенаправленный характер. Многочисленные публикации Г.А. Зюганова, выходящие немалыми тиражами в течение последних 6 лет, статьи газет "Советская Россия", "Завтра", а теперь к ним присоединилась и газета "Правда" со статьей В.И. Зоркальцева - все это вносит немалый вклад в общий процесс религизации российского общества. К ним нужно также присовокупить некоторые радиостанции протестного направления.

Таковы на самом деле не мнимые, а подлинные причины "внезапного" по-явления религиозного вопроса на олимпе общественной жизни современной России.

Но, может быть, явление религиозного "ренессанса" это благо для России? Может быть, религия и есть та самая "волшебная лошадка", которая вывезет Рос-сию из социальной трясины?

Социализм или религия?

В извечном споре по вопросу "что есть религия?" всегда проявлялись две крайности: с одной стороны, стремление приукрасить роль религии в обществен-ной жизни, с другой, - свести все дело к выпячиванию ее реакционной роли. Ска-жем сразу: оба эти подхода предельно упрощают всю сложность и противоречи-вость религиозного воздействия на людей и социум, страдают однозначностью и схематизмом. Об этом хорошо и убедительно сказано в работах выдающихся со-ветских ученых А.Ф. Окулова, М.П. Новикова, П.К. Курочкина, Д.М. Угриновича, А.Д. Сухова и др.

К любому явлению, в том числе и к религии, нужно подходить конкретно-исторически, рассматривать его с разных сторон, в системе самых различных связей, зависимостей и опосредований. И тогда мы увидим, что на самом деле воздействие религии на общественную жизнь в разные исторические периоды не является однозначным. В определенные эпохи она способствует общественному прогрессу, тогда как в другие - становится его мощным тормозом. Так, в средние века, например, религия и церковь выступали интегрирующим (объединяющим) фактором в условиях феодальной раздробленности, способствовали развитию рыночных отношений и связыванию России в единый экономический узел, стимулировали развитие литературы, искусства, философии, просвещения.

Как же сегодня нам оценивать роль религии в общественных преобразованиях и ожиданиях народа России? Может быть стоит согласиться с тем, что партии и обществу предлагают Г.А. Зюганов и его соратники по президиуму ЦК КПРФ? Согласиться и тем самым закрыть для науки и социальной практики проблему? Ведь сегодня лидер КПРФ предлагает на первое место во всей социально-практической и идейно-духовной деятельности партии и всего спектра левого движения, именуемого НПСР, поставить религию, отведя ей без преувеличения универсальную роль. Именно эта мысль красной нитью проходит через все публикации, начиная с 1994 г., на которых стоит фамилия "Г.А. Зюганов". Так, например, в специальной брошюре под названием "Вера и Верность. Русское Православие и проблемы возрождения России" (М., 1999) он подробно пишет об этом, категорично отстаивая формулу "Православие, Самодержа-вие, Народность". "…Многие ли сегодня понимают и чувствуют, - пишет автор, - обладателями какого грандиозного наследия мы являемся и как нам жизненно необходимо научиться им пользоваться, обогатить его современным опытом, модернизировать (!) применительно к новым реальностям (!)…" И далее продолжа-ет: "Православие. Любая (!) политическая или общественная форма обретает устойчивость, прочность, волю к жизни и способность к развитию, к борьбе за свое существование лишь тогда, когда осмысленно и воодушевлена великой Идеей, благородным "небесным" Идеалом" (сс.10-11). Что и говорить, - сформулировано предельно ясно и концептуально.

Однако соратники Г.А. Зюганова развивают и уточняют мысли "вождя". "Зачастую только Вера, т.е. иррациональный подход, способна ответить на острейшие вопросы сегодняшней политики". (А.И. Подберезкин).

"При соединении традиционных духовных (т.е. религиозных - В.С.) и господствующих в обществ социалистических начал не было бы более надежного скрепа, цементировавшего наше общество". - резюмирует Виктор Ильич Зоркальцев в "манифесте" "КПРФ и религия). Как видим, и Г.А. Зюганов и В.И. Зоркальцев - члены президиума ЦК КПРФ официально и всерьез настаивают на том, что социализм сможет обрести устойчивость, прочность и даже волю к жизни, если повенчается с религией. И это не чья-то выдумка, не напраслина, возводимая на "вождей" КПРФ, а бесспорный факт.

Перед нами новые, "современные" попытки соединить социализм с религией, при этом выдать ее за главный, по существу, единственный источник тех непреходящих духовных и моральных ценностей, без которых- де невозможно "возрождение"России. (Кстати, Г.А. Зюганов никогда не расшифровывает употребляемое им понятие "возрождение", как не расшифровывал М.С. Горбачев словечко "перестройка". К чему это привело, - мы все знаем.) Все это и есть богостроительство и фидеизм (т.е. поповщина) "в одном флаконе". И тут, как говорится не убавить и не прибавить.

Поэтому, давайте же не лукавя и не играя словами-ловушками, ответим на главный вопрос: способна ли религия вообще, в том числе православие выпол-нить в России ту универсальную роль, которая бы:

а) остановила дикую капитализацию страны и нещадную эксплуатацию народа?

б) сплотила растерзанную межэтническими и межконфессиональными конфликтами страну?

в) предотвратила колонизацию - экономическую, политическую и культурную - Отечества западным капиталом?

г) подвигло народы на новые социалистические преобразования - единственный наш путь спасения России?

Объективный историко-философский и одновременно социально-экономический анализ прошлого и настоящего России неизбежно приводит к единственному выводу: нет, религия в современных условиях не в состоянии выполнить роль универсального средства, как, впрочем, она никогда ее и не выполняла в прошлом. И вот почему.

Во-первых, несостоятельна богословская и богоискательская позиция, доказывающая "первичность духовного начала как в бытийном плане, так и во всех проявлениях жизни". Подобная точка зрения не имеет ничего общего с принципом научного историзма. К тому же изображение религии как идеологии, свободной и независимой от классовых интересов, опровергается самой социальной практикой, причем, как прошлой - дореволюционной, так и нынешней - постсоветской.

Во-вторых, социальная природа религии, выполняемые ею иллюзорно-компенсаторные функции, ее ценностная и духовно-практическая ориентация не дают ей возможностей возглавить социальный прогресс. Да, религия может благословить новые общественные порядки и даже на какое-то время стать знаменем освободительного движения, но вся система религиозных представлений, ориентирующая на достижение провиденциальной (провидение) цели, находящейся за пределами реальной действительности, принижающая саму ценность земной жизни, не может в конечном счете обеспечить победу общественного прогресса.

В-третьих, совершенно неправомерно объявлять религию источником и основой культуры и духовности. Не религия являлась причиной и условием становления и развития духовной культуры. Культура всегда была, есть и будет продуктом творческой деятельности людей, направленной на изменение и улучшение действительности. Сама же религия есть же составная часть духовной культуры, а не наоборот. При этом, освобождаясь от религиозного влияния, классовой зависимости, узкого элитаризма, духовная культура становится достоянием не узкого слоя эксплуататоров, а широких народных масс - подлинных производителей материальных и духовных ценностей. И в полной мере это происходит лишь при социализме.

В-четвертых, несостоятельна богословская и богоискательская точка зрения, широко пропагандируемая религиозными и буржуазными СМИ, о "духовном вакууме", якобы постигшем наш народ после Октября 1917 г. и существовавшем на протяжении всего более чем семидесятилетнего советского периода истории России. На самом деле духовность, как специфическое человеческое качество, как социальное явление, продукт и глубинное основание культуры, проявление "человеческого в человеке", того, что К. Маркс назвал "чувствами-теоретиками", "духовными чувствами" в советском обществе поднялись на качественно новый уровень. Философ А.А. Зиновьев справедливо назвал советский период вершиной человеческой цивилизации, имея в виду именно духовную жизнь в СССР.

В-пятых, религия ничего не может изменить в современном капитализаторском российском обществе, поскольку даже самые гуманные общечеловеческие христианские моральные ценности не вписываются в духовную атмосферу рыночной экономики, дикого капитализма с его разнузданным культом индивидуализма, хищнического стяжательства и наживы, когда не труд, не талант, не творчество, а деньги становятся единственным мерилом человеческого достоинства да и самой жизни вообще.

Поэтому, когда члены президиума ЦК КПРФ, сползающие на правооппорту-нистические позиции, говорят о том, что некий гибрид религии и социализма окажется прочным и устойчивым организмом, они , мягко говоря, лукавят. Никакого социализма при таком подходе не было и нет. В лучшем случае это может быть модель социал-демократического образца, по которой так стонут наши буржуазные либерал-демократы. Но в России сегодня не будет и этого. Вопрос, на самом деле, стоит предельно жестко: дикий капитализм или социализм - третьего не дано. Весь исторический опыт и нашей страны и человечества в целом учит: не религия, не мистические искания, а борьба трудящихся может освободить их от рабства и угнетения. Говоря словами К. Маркса, "освобождение рабочего класса должно быть делом самого рабочего класса", вооруженного научным, а не религиозным мировоззрением. И таким мировоззрением был и остается диалектический материализм. "Подобно тому как философия находит в пролетариате свое материальное оружие, так и пролетариат находит в философии свое духовное оружие" (К. Маркс).

Сотрудничество или конфронтация с церковью?

Вопрос вынесенный в подзаголовок статьи - это на самом деле не проблема для компартии и марксизма в целом. Отрицая религию как мировоззрение, они никогда не ставили знака равенства между нею и церковью как социальным институтом.

Это сегодня об нее "споткнулись" богостроители из руководства КПРФ. Именно они объявляют не только религию, но и саму церковь всеобщим основанием и главной движущей силой исторического процесса. Русская православная церковь в сочинениях Г.А. Зюганова представлена как: 1) основа русской национальной государственности;

2) источник происхождения русского народа как уникальной духовной общности;

3) историческая опора и основная выразительница русской идеи;

4) вдохновительница всех без исключения побед русского оружия и т.д. и т.п.

Все это проходит красной нитью через богостроительные изыски лидера КПРФ. Вот один многочисленных примеров на данную тему. "Спасители Отечества, - пишет Г.А. Зюганов, - Минин и Пожарский, легендарный Суворов и "белый" генерал Скобелев, маршал Жуков… - из века в век исповедовали одни и те же геополитические принципы, идеологическим (!), духовным (!) и религиозным содержанием которых были древние пророчества инока Филофея".

Удивительно, но Геннадия Андреевича при этом совершенно не смущает, что сам Г.К. Жуков говорит о совершенно иных идейно-исторических основаниях своей собственной личности и того дела, которому он служил. "Как повернулась бы жизнь, не свершись Октябрьская революция? - пишет советский маршал в книге "Воспоминания и размышления". - Революция дала мне возможность прожить совершенно иную жизнь, яркую, интересную, полную сильных впечатлений и больших дел. … Перебирая все вехи жизни, главной считаю ту, от которой все мы ведем отсчет. Революция!" (т. 2, с. 447).

Богостроительство как классовая теория, противостоящая марксизму-ленинизму, своеобразно трактует проблему взаимоотношений компартии и церкви. Вся история их отношений в изложении богостроителей выглядит край-не упрощенно и однобоко: это либо бесконечная конфронтация, либо полное подчинение "промыслительной" функции церкви, - третьего не дано. При этом особенно идет спекуляция на ленинском тезисе о необходимости ввести "борьбу с тем врагом культуры и прогресса", который держится тысячелетиями (т.е. с религией)".

На самом деле ленинские формулировки и подходы в отношении церкви как социального института всегда носили совершенно конкретный характер и точно отражали именно ту социально-классовую позицию, которую церковь занимала в данный политический и исторический отрезок времени. "Марксист, - писал В.И. Ленин, - должен уметь учитывать всю конкретную обстановку… С указанной точки зрения следует решать все частные вопросы, касающиеся отношения социал-демократии к религии".

И истинный лидер нашей партии показывал пример не однобокого, догматического отношения к церкви и религии, а, наоборот, - творческого, диалектического. "Нельзя раз и навсегда и для всех условий объявить, что священники не могут быть членами социал-демократической партии, но нельзя раз навсегда выстроить обратное правило. Если священник идет к нам для совместной политической работы и выполняет добросовестно партийную работу, не выступая против программы партии, то мы можем принять его в ряды с.-д. …". Но "если бы, - продолжал В.И. Ленин, - священник вошел в партию с.-д. и стал вести в этой партии, как свою главную и почти единственную работу, активную проповедь религиозных воззрений, то партия, безусловно, должна была бы исключить его из своей среды".

Следуя указаниям В.И. Ленина, партия большевиков в своей практической деятельности вела идейную борьбу против религии, но никогда не выпя-чивала вероисповедно-религиозный вопрос на первый план, тем более не ставила вопрос о конфронтации с церковью. Именно этим следует объяснить тот факт, что в период подготовки Октябрьской революции партия не выступала со специальными антирелигиозными лозунгами и призывами. О том, как И.В. Сталин в годы Великой Отечественной войны сумел существенно гуманизировать отношения государства и церкви, мы уже сказали выше.

Но все это уже история проблемы, хотя и весьма поучительная.

А как же сегодня, в условиях насильственной капитализации общества, компартии строить отношения с церковью, в том числе и РПЦ? Думается, на основе тех же принципов, которые прошли проверку временем. Мы, коммунисты, за сотрудничество со всеми без исключения религиозными конфессиями на принципиальной основе, т.е. при соблюдении принципов свободы совести и невмешательства во внутренние дела друг друга. При этом наше сотрудничество должно определяться степенью заинтересованности в совместном строительстве такого мироустройства, которое бы исключало социальное, духовное, политическое, военное и криминальное насилие, эксплуатацию человека человеком в любой форме, - открытой или скрытой, - предусматривало возвращение народу отнятой собственности, власти, культуры, образования, здравоохранения.

Понимая таким образом смысл нашего сотрудничества, настоящие коммунисты открыто и честно протягивают руку всем церквам и надеют-ся на взаимность.

Готова ли к такому сотрудничеству церковь? С одной стороны, она постоянно устами своих лидеров демонстрирует единство с народам, заявляет об этом и в своих основополагающих документах. Так, в "Основах социальной концепции Русской православной церкви", принятой в этом году Юбилейным Архирейским Собором, в частности, говорится: "Патриотизм православного христианина должен быть действенным. Он проявляется в защите Отечества от неприятеля, труде на благо отчизны, заботе об устроении народной жизни, в том числе путем участия в делах государственного управления. Христианин призван сохранять и развивать национальную культуру, народное самосознание" (с.11). С другой стороны, та же РПЦ совершенно однозначно поддерживает возникшее буржуазное государство, стремится стать частью его политической системы. На словах, заявляя о необходимости дистанцироваться от любого государственного строя, на деле активно одобряет внедрение рыночных "реформ", т.е. капитализацию страны. Священники в массовом порядке освящают частные фирмы, офисы, другие объекты "новых русских", многие из них сами занимаются бизнесом.

Так, в "Экономической газете" (№44) сообщалось, что "за несколько лет Русская православная церковь, получившая огромные налоговые льготы, сумела превратиться в могущественнейшую ТНК, занимаясь добычей и торговлей нефтепродуктами, табачными, ювелирными и вино-водочными изделиями, вооружением. …Имеются все основания считать РПЦ, если не крупнейшим, то во всяком случае одним из крупнейших капиталистов нашей страны, с коммерческими интересами которого правительство и президент не могут не считаться".

Поэтому становится понятно, что в своих "Основах социальной концепции" РПЦ не осуждает ограбление и эксплуатацию трудящихся, культивируемую нынешним капитализаторским режимом и, наоборот, освящает частную собственность, которая и есть источник этой эксплуатации. "..Отторжение и передел собственности с попранием прав ее законных владельцев не могут одобрены Церковью" (с.45). Наконец, РПЦ проявляет явный и последовательный антикоммунизм и антисоветизм, не уставая клеймить советский период страны, требуя непременного покаяния от народа за "безбожную пятилетку", "шабаши воинствующих атеистов", "убрать погост с Красной площади" и многое другое.

Таким образом, ключ к решению проблемы сотрудничества между ком-партией и РПЦ, по существу, находится в руках последней, и как она им распорядится, во многом зависит от высших иерархов этой конфессии.

Единство верующих и неверующих - залог их социального освобождения

Сегодня главной, по существу стратегической задачей компартии является достижение единства действий всех трудящихся независимо от их политических, философских или религиозных убеждений в борьбе против насильственной капитализации России, укоренения криминально-буржуазного режима, за вывод страны на пути социалистических преобразований.

И религия не может и не должна быть камнем преткновения в достижении этой цели. Буржуазия, говоря словами В.И. Ленина, будет обязательно стремиться "разжечь религиозную вражду, чтобы отвлечь внимание масс от действительно важных и коренных экономических и политических вопросов". И все искусство, если хотите, коллективная мудрость партии должна состоять в том, чтобы, оста-ваясь партией научного, а не религиозного миросозерцания, не дать столкнуть нас на стезю борьбы с религией, не допускать "раздробления сил действительно революционной, экономической и политической борьбы ради третьестепенных мнений или бредней, быстро выбрасываемых в кладовую для хлама самим ходом экономического развития". (В.И. Ленин).

Возможно ли сегодня единство верующих и неверующих при столь массированных атаках на них со всех сторон, при стремлении разных политических сил раздробить протестное движение в стране? Да, объективные условия для решения такой задачи имеется. Реальная база - это общность коренных интересов всех обездоленных и эксплуатируемых классов и социальных групп населения России. При этом все люди, независимо от их религиозной или атеистической ориентации, хотят добиться справедливого устройства нашего общего дома. Несмотря на тотальную промывку мозгов в антикоммунистическом духе, длящуюся более 15 лет, большинство людей России хотели бы жить в социалистическом, а не капиталистическом обществе. Так, по данным ИСПИ РАН, в декабре 1998 г. в ходе всероссийского социологического опроса на вопрос "Исходя из своего жизненного опыта и представлений о социализме и капитализме, в каком обществе Вы хотели бы жить?" ответы распределились следующим образом: в социалистическом - 38%; в капиталистическом - 22%, в каком-то другом - 10%; затруднились ответить - 30%.

Люди хотят, чтобы антинародные "реформы" закончились побыстрее, вакханалия капитализации довела значительную часть из них до критической черты. Однако многие из них не видят той реальной силы, которая способна вывести страну из социального штопора. По данным Аналитического Центра ИСПИ РАН, у многих москвичей, например, весьма скептические оценки способности религии сыграть позитивную роль в социально-экономических вопросах. И даже среди религиозного населения России способность религии помочь обществу выйти из кризиса, укрепить моральный дух вызывает сомнения. ("Россия: преодоление на-циональной катастрофы". М., 1999, с. 164).

Эти и подобные многочисленные факты говорят о том, что компартии и ее лидерам не нужно заигрывать с религией. Чем больше они будут это делать, тем сильнее их будут не уважать, - перевертышей всегда презирали. "Разговаривать с людьми, пустившимися проповедовать соединение научного социализма с религией, - говорил В. И. Ленин, - я не могу и не буду".

(Представим себе на секунду, что патриарх РПЦ начал бы вести проповеди атеистических взглядов?!) У нас на самом деле есть нечто большее, что роднит верующих и неверующих, атеистов и священнослужителей: это - наша Родина, наша Культура, наша Безопасность, наша Свобода, наше Счастье. Но сохранение и приумножение этого богатства возможно лишь при одном условии: капитализм не должен пройти!

Итак, главное, на мой взгляд, сказано, подведем краткий итог. Богостроительство в рядах компартии - это не "чепуха" и не личная "забава" его сочинителей. Это, на самом деле, подрыв изнутри марксизма-ленинизма и, прежде всего, диалектического материализма, фактический раскол как самой партии, так и классовой солидарности трудящихся. Как учит история, раскалывать общество может и атеизм, и религия.

Однако религия - это лишь вершина политического и идейного "айсберга", своего рода лакмусовая бумажка, проявляющая подлинную социальную позицию и роль некоторых членов президиума ЦК КПРФ в партии. Идейное сближение с религией - характерная особенность современного правого оппортунизма и ревизионизма в руководстве КПРФ. Именно он - главная опасность для партии, которую уже несколько лет превращают в социал-демократическую партию буржуазного толка. М.С. Горбачев "перерождал" КПСС под фиговыми листками "нового политического мышления", "общечеловеческих ценностей", "перестройки", а Г.А. Зюганов - под прикрытием идей "госпатриотизма", "державности", "соединения белой и красной идей" и т.д. Но суть обоих - одна: разрыв с марксизмом-ленинизмом, социализмом, - замаскированный до поры до времени дрейф в правый оппортунизм, буружуазную социал-демократию.

Задача VII съезда партии обнажить это процесс и принципиально, по-ленински, дать ему оценку, в противном случае болезнь горбачевщины убьет нашу партию окончательно. Только новая разновидность смертельного вируса будет уже называться зюгановщиной.