Аксючиц В. Демократы в сталинских границах. [Статья сопредседателя Думы Российского христиански-демократического движения. 1991. Москва.]

На апрельском пленуме движения “Демократическая Россия” один из его сопредседателей Ю.Н.Афанасьев характеризовал современные события как “распад унитарной Российской империи, называемой СССР, и противодействие этому Центра”.

От того, как мы определяем природу государственного режима, впрямую зависит формулирование целей нашей борьбы—во имя чего и против чего. В “Демократической России” ряд партий придерживается иной, нежели Афанасьев, точки зрения, а значит, и другой политической тактики. И это нормальное явление. Ибо Движение изначально создавалось как коалиция различных политических организаций, объединенных общей целью: демонтажем коммунистического режима. По мере выполнения общей программы в “Демократической России” будет все более выявляться различие позиций разных партий. И не нужно бороться с этим органичным процессом, либо скрывать реальный политический плюрализм внутри Движения, выдавая позицию одной из групп или некоторых лидеров за позицию всей “Демократической России”.

Демократизация—это не монополия одной точки зрения на демократию, а создание условий реального сосуществования различных подходов, взаимопонимания, совместного поиска решений, компромисса. Реальные взаимоотношения между новыми общественно-политическими силами отстраивают механизмы новой общественности и государственности больше, чем манифестированные программы. Ибо программные цели могут оказаться заявленными только декларированными, а методы и средства достижения цели—это образ наших действий, которые и материализуются в истории. Поэтому я считаю плодотворным, когда в рамках “Демократической России” проявляются различные позиции. Главное, чтобы ни одна из них не обладала монополией на демократию.

Мне представляется внутренне противоречивым утверждение, что СССР является Российской империей. Мы говорим: “Демократическая Россия”, “Российский референдум”, “парламент России”, имея в виду РСФСР как правопреемницу России. У РСФСР налицо те же признаки “империи”. Если быть последовательным, то такой подход требует борьбы за “распад унитарной Российской империи” и на территории РСФСР. Но гибельность этой позиции в последнее время становится понятной большинству демократов Российской Федерации. (На третьем съезде депутатов РСФСР Б.Н.Ельцин отказался от своего лозунга первого съезда: “Суверенитет РСФСР должен основываться на суверенитете автономий, суверенитете территорий, суверенитете предприятий, суверенитете личности”, или “Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить”. Ибо понятно, что в одном государстве не может быть более одного суверенитета, в отношении же территорий адекватно добиваться самоуправления, предприятий—независимости, личности—прав и свобод.) Имеет смысл пойти дальше и задуматься: может быть, здесь дело в самом подходе, а не в территории, на которую он распространяется?!

Определение Афанасьева, на мой взгляд, не только противоречиво, но и не соответствует реальности. Из утверждения, что СССР является правопреемником Российской империи следует, что поработителем в ней является русский народ. Отсюда делается вывод о первоочередных задачах освобождения: бороться с “русским империализмом”. В этом многие демократы Российской Федерации единодушны с националистическими движениями в республиках, требующими изгнания “русских оккупантов” и покаяния русского народа перед угнетенными. И, наконец, для искоренения зла необходимо расчленить империю зла на многочисленные государственные образования: каждой компактной общности, имеющей свой язык,—свое государство.

Этот подход и выдается за наиболее соответствующий нуждам и чаяниям народов огромной страны. Но реальную пользу обществу может принести только то, что основывается на реальной истории, а не утопиях. Факты же истории вопиют о том, что Российская империя была уничтожена в семнадцатом году, а СССР—это интернациональная коммунистическая империя. Властителем и поработителем в ней является интернациональный люмпен: денационализированный и асоциальный элемент всех народов страны, спаянный шкурными интересами властной номенклатуры и идеологическим догматизмом сознания, оправдывающим эгоистические жизненные интересы. И русский народ порабощен здесь не менее других. Интернациональная коммунистическая экспансия осуществлялась на русском языке только потому, что русских здесь абсолютное большинство. Без приставки “коммунистическая” понятие “империя” по отношению к СССР теряет смысл. Если определять империю как большое многонациональное государство, тогда и США, и Китай, и Канада—тоже “империи”.

Нередко демократы в Российской Федерации обращаются к русскому народу с такими заявлениями, подлинный смысл которых можно было бы выразить следующим образом: “Вы—империалисты, оккупанты, извечные рабы,—голосуйте за нас!” Возможно ли построить что-то долговечное, основываясь на фикциях и исторической несправедливости?

Ленин и Сталин начертили на теле нашей огромной страны искусственные, мотивированные лишь идеологически границы республик. Одни из них были произвольно объявлены союзными, другие—автономными. РСФСР— это самое условное образование, с которым и сами создатели считались менее всего. Нарождающаяся же демократия берет сталинские границы за точку отсчета в самом главном вопросе политики—национально-государственном устройстве. Могут ли быть благополучными страны, в основе создания которых заложен принцип произвольного определения границ?! Кровавые события на Кавказе показывают, как решаются проблемы границ в том случае, когда республики стремятся стать суверенными государствами при коммунистическом режиме и нынешнем состоянии общества. Неужели и другие народы нужно подталкивать на этот же гибельный путь?

Как известно, коммунистический режим покоится на двух столпах: лжи и насилии. Система насилия сейчас рушится на глазах, но механизм лжи действует еще очень эффективно. Десятилетиями длившаяся монополия КПСС на информацию и пропаганду привела к тому, что, несмотря на шесть лет “гласности”, наш народ еще лишен исторической памяти и органичного самосознания. Доступны ли не только широкой читающей публике, но и современным властителям умов величайшие достижения российской истории и культуры, работы русских философов, историков, публицистов, политологов, экономистов? Идеологическим насилием искорежены не только просторы огромной страны, но и пространство наших душ.

Коммунистические фикции и сегодня настолько укоренены в сознании, что многие демократы видят свою главную и первоочередную задачу в борьбе за иллюзорные суверенитеты разнообразных территорий, в то время как коммунистический режим сохраняет контроль над реальными рычагами власти—союзными структурами: армией, КГБ, финансами, недвижимостью, средствами массовой информации... Результат—“парад суверенитетов”, разжигание межнациональных конфликтов, нерешенность острейших экономических проблем... Все это вместе позволяет КПСС ловить рыбку в мутной воде, править, опираясь на принцип “разделяй и властвуй”. На одном фронте партократия мертвой хваткой держит союзную монополию на материальные ресурсы, с другого фронта давят суверенитеты партийных вотчин.

Догма о том, что во имя демократии нужно искусственно расчленить страну и разрушить государство—очень сомнительна. Американцы, скажем, гордятся мощью своего государства, что проявляется в отношении к американскому государственному флагу. Ибо они-то знают, что только демократическое государство способно защитить права и свободы личности. История учит, что даже самое плохое государство лучше, чем анархия и хаос в ядерной сверхдержаве.

Народы нашей страны уже совершили свой внутренний выбор: коммунистический режим агонизирует. Историческое воплощение этого выбора требует времени и больших или меньших жертв. Наше будущее определяется тем, что мы сейчас строим на месте разлагающейся системы. Политики обязаны решать сиюминутные проблемы в свете долгосрочных исторических перспектив. Сторонники тотальной суверенизации должны продумывать последствия своих шагов на многие годы вперед. Кто будет постоянным членом Совета Безопасности ООН вместо СССР? Персидский кризис показал, что место дорого стоит. Или у нас после освобождения от коммунизма не будет международных проблем, которые заставляли бы печься о гарантиях международной безопасности?! А как, скажем, встретят 53 суверенных княжества Евро-Азии лет так через тридцать-пятьдесят экспансию объединенного исламского фундаментализма, например?! Или кто-то может гарантировать, что история человечества вышла в иное измерение и существованию народов страны, свободе наших граждан больше никогда не грозит внешняя опасность?

Для всех было бы очевидным безумие какого-либо проекта, который во имя самых высоких целей предлагает уничтожить природу—наш космический дом. Но во имя чего мы должны разрушать наш общественный дом—государство? Может быть, нам целесообразнее действовать в другом направлении: освобождать, а не расчленять страну, вытеснять коммунистическую идеологию и коммунистический режим из государства, но не рушить саму государственность?! В демократическом государстве никто никого насильно держать не будет. Пока же существует монополия КПСС, в стране невозможны ни истинные экономические реформы, ни политические свободы, ни национальное самоопределение. Только демократизация государственной системы создаст условия свободного и осознанного политического, культурного и национального волеизъявления общества. Свободу этого выбора могут обеспечить только демократические институты и процедуры, а осознанность—полная гласность и здравость сознания общества. Все это невозможно в современной больной и во всех отношениях искаженной жизни. Поэтому задача политиков-демократов—не навязывать те или иные политические схемы, а создавать условия для полного самоопределения общества.

Совершенно очевидно, что всякие попытки насильственно удержать кого-либо в Союзе контрпродуктивны. Если судить по результатам, а не намерениям, то Горбачев оказался большим сепаратистом, чем его оппоненты. Если бы не слепой отказ вовремя решать вопросы экономической суверенизации республик и не насилие, то прибалтийские республики ушли бы не настолько далеко. Сознается это или не сознается, но сегодня бегут не от России, а от коммунистического режима. Так сложилось, что силы режима воплощены в союзных структурах. Это и вынуждает республики отстаивать свой суверенитет: как реакция на безумие централизованного планирования—экономический, по мере того, как давление коммунистического “центра” усиливается—и политический. Но, отдаваясь слепой инерции борьбы за суверенитеты, мы рискуем разрушить устои собственного дома. Необходимо разоблачить это паразитирование коммунистической системы на российской государственности.

Народы огромной страны, бывшей Российской империи, освобождаются от невиданно жестокой коммунистической экспансии и мучительно рождают новую государственность. Одинаково пагубно как маниакально унифицировать, так и искусственно расчленять нарождающийся организм. Единственно разумный выход сейчас—отпустить тех, кто стремиться уйти, но и предоставить возможность для объединения тем, кто этого хочет. И таким образом народное самоуправление сформирует органичные государственные отношения между народами. Одни обретут государственный суверенитет. Но исторические и экономические связи вынудят их сохранить те или иные формы конфедерации. Другие же захотят создать федеративное союзное государство. В конечном итоге определить это можно только через референдумы территорий. Но это никаким образом невозможно при коммунистической монополии.

Поэтому самый прямой путь к освобождению—не один радикальный прыжок, а “тысяча шагов”. В наших условиях это объединение всех свободолюбивых сил страны в борьбе за демократизацию реального центра власти—союзных структур. Условием подписания Союзного договора должно быть назначение даты выборов: новому государству—новые выборы. Естественно, на тех территориях, население которых высказалось на референдуме за вхождение в Союз. Наиболее оптимально было бы начать с выборов президента, который мог бы стать президентом переходного периода—в течение двух-трех лет. Он должен иметь полномочия для роспуска старых структур власти и объявления выборов новых. Первоочередная задача президента—чрезвычайные указы, стимулирующие развитие рыночной экономики. Только полный демонтаж политической и экономической монополии КПСС впервые создаст условия, когда результаты труда каждого человека будут соответствовать его жизненным интересам. И только это позволит избежать социального взрыва и коллапса. Основная задача президента переходного периода—подготовка условий для проведения Учредительного Собрания, которое только и правомочно конституировать новую государственность.

В этой связи “соглашение десяти”, как всякий здравый компромисс, мне представляется шагом в верном направлении. Но важно при этом не потерять видения конечной цели и обнажать опасности этого компромисса. Конечно, нельзя допустить никаких “чрезвычайных мер” в промышленности, так как они не только прямо антидемократичны, но в нынешней ситуации лишь увеличат социальное напряжение. Но еще более важно бороться против того, что съезд депутатов старого Союза способен и правомочен принимать конституцию нового Союзного государства. Правовая сомнительность этого подхода настолько очевидна, что заставляет искать истинные мотивы такого решения. Прежде всего, это открывает возможность партократии всячески откладывать выборы, ссылаясь на то, что разработка новой конституции требует времени. И, действительно, вряд ли удастся на ходу заложить основоположения новой государственности. Кроме того ясно, что послушный съезд примет ту редакцию новой конституции, которая наиболее близка сердцу правящей номенклатуры.

Итак, в оппозиционном лагере явно оформились два направления. Одно требует скорейшего расчленения страны, что якобы приведет нас к царству свободы. Другое же стремится сначала освободиться от коммунизма, не разрушая государственности, затем свободно и достойно решать: кто с кем хочет жить. Мне представляется, что узкий и многотрудный путь к свободе лежит в соединении тех ценностей, которые на сегодняшний день искусственно разъединены—соединении демократии и патриотизма, государственности и демократии.

Может ли быть непогрешимой наша нарождающаяся демократия? Конечно же, это невозможно по природе вещей. Но в таком случае демократам очень важно не только критиковать своих политических противников, но и вовремя анализировать собственные ошибки и заблуждения, ибо без этого не стоит надеяться на реальный успех. Коммунистическая система десятилетиями штамповала сознание “нового советского человека”, лишая нас истинных знаний, доступа к информации, наполняя фикциями и иллюзиями, прививая идеологическую антилогику... Закономерно, что рождающееся “новое” демократическое мышление не может в одночасье освободиться от семидесятилетнего идеологического помутнения. Для этого необходимо отказываться от расхожих мифов, которыми сплошь и рядом меряется и препарируется “живая жизнь”. История неоднократно демонстрировала, что попытки воплощения утопий чреваты величайшими бедствиями. Мы будем способны благотворно обустроить Россию только в том случае, если освободимся от “сталинских границ” сознания и от проецирования этих границ на реальность.

Источник: “Путь”—газета Российского христианского демократического движения, № 5. Москва, 1991.