КЛАССИФИКАЦИЯ ПО ОРГАНИЗАЦИОННЫМ ФОРМАМ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

 

Организационные формы, в которых развивается сегодня общественно-политическая ("неформальная") самодеятельность, складываются из трех основных элементов: 1) движенческие структуры, 2) партийные структуры -" партии", организации протопартийного типа, 3) клубно-кружковые структуры.

Организационная форма типа "движение" предполагает, в первую очередь, ориентацию на самую широкую массовость, без жестких идеологических ограничений, что больше характерно для партий. Списочный состав таких структур весьма условен либо его может и вовсе не быть. Понятие участника "движения" реализуется в самом широком диапазоне - от активной повседневной деятельности теоретического, пропагандистского и организаторского характера до спорадического вспомогательного участия в различных мероприятиях (митинги, сборы подписей, собрания, дискуссии и др.), оказания материального содействия и просто сочувствия и т.д. Как правило, роль идейно-политического интегратора для участников такого "движения" выполняют декларативно-программные установки и лозунги, часто в популистском духе, подготовленные инициативной группой.

Реально организаторами структур типа "движение" является какая-либо группа (небольшая численно и сплоченная относительной дисциплиной, авторитетом лидера) "неформальных профессиональных политиков". Такую роль обычно играют политические организации партийного типа. Более того, имеется масса случаев, когда такие узкие политические группы, что называется "делают" более или менее широкое "движение". С этой целью ими разрабатываются декларативно-программные документы (безусловно, на основе попыток сначала уловить тонус общественного настроения, выявить содержание реальных социальных интересов, вслед за чем предпринимаются усилия для формирования в определенном направлении общественного мнения), подготавливаются ораторы, агитаторы, группы поддержки на массовых мероприятиях, соответствующий печатный материал ("самиздат"), привлекается внимание средств массовой информации, как советских, так и зарубежных.

Так, в ходе массовых акций, а таковыми для второй половины 1988 и всего 1989 - 1990 гг. были митинги и манифестации, либо большие собрания в зале, многочисленные и чаще случайные их участники вдруг могли узнать о существовании целого "движения" или "фронта" и тут же быть таковыми объявленными методом простого митингового характера после какого-нибудь эмоционального, внешне спонтанного, но очень хорошо подготовленного выступления. Таким приемом формируется "организационная ниша", которая спонтанно в ходе пиковых напряжений общественно-политической ситуации может наполняться большими массами полуслучайных людей и небольшим притоком вполне сознательных сторонников и активистов, из которых формируется пополнение и самой инициативной политической группы "движения". Из последних со временем вырастают новые лидеры, в перспективе становящиеся конкурентами "старым". Характерны в этом отношении примеры, когда в городах Поволжья - Куйбышеве, Ярославле, Москве -летом 1988 г. прокатились тысячные митинги по вопросам социальной справедливости, звучали политические наказы XIX Всесоюзной партконференции, а потом с таким же успехом обсуждались ее резолюции. В ходе митингов хотя и в эпатажной по характеру, но во многом справедливой критике местных руководителей, предлагались альтернативные идеи по развитию демократизации и гласности, углублению процесса перестройки в целом. В Москве зимой-летом 1989 г. в ходе избирательной кампании по выборам народных депутатов СССР прошла волна многотысячных митингов, временно успокоившаяся после окончания работы I Съезда народных депутатов СССР. В ходе этой кампании значительный авторитет получили такие организации, как Московский Народный Фронт, Московское объединение избирателей и др., идеи и лозунги которых поддержали десятки тысяч людей, что привело к значительному увеличению численности инициативных политических групп этих "движений" (МНФ, например, с 150 до 1200 человек), а также сформировало почти на восемь месяцев постоянную митинговую аудиторию сочувствующих до 50 тыс.человек. Однако, когда ситуация из экстремальной переходит в разряд относительно спокойной, на что влияет и период отпусков, и холодный сезон (зима), и утомление от митинговой ортодоксии одних и тех же идей, то митинговые тысячи тают, остаются чаще всего в "сухом остатке" сотни, а в крупных городах столичного типа - тысяча - две постоянных участников массовых мероприятий. Таким образом, значительная синусоида численности "движений" есть один из его отличительных признаков. Поэтому такая форма общественной самодеятельности удобна для формирования массового настроения, его стимулирования с целью демонстрации силы и чувств "массы" ее организаторами, оформление политических акций необходимой численностью для оказания давления на официальные структуры и конкурентов.

Наиболее эффективно "движение" как инструмент политической борьбы в том случае, если его кумулятивный эффект используется относительно кратковременно, пока работает мобилизационный фактор -эмоции. Поэтому умение организаторов своевременно использовать сложившуюся политическую ситуацию, выдвинуть необходимые лозунги, дать организационную структуру, выдвинуть лидера с определенными "харизматическими чертами" определяет и жизнь самого "движения" как организационной формы самодеятельной политической активности.

В России движенческие структуры возникли, как и в других республиках, под названием "Народный фронт", сменившим наиболее популярные в 1987 - 1988 гг. название "Союзы (комитеты) в поддержку перестройки". Существуют и другие названия: "демократические движения", "форумы", "блоки", "объединенные фронты трудящихся". Разница в названиях чаще всего отражает ограниченность задач, которые призваны решать данные объединения, либо потребности политической конъюнктуры, либо значительно большую определенность идеологических ценностей".

В современном политическом процессе "движения" претендуют на роль новой политической силы, параллельной существующим структурам власти, роль "представительного народного собрания". По влиянию и численности "фронты" и "движения" сегодня одни из наиболее влиятельных неформальных политических организаций.

В ходе выборов народных депутатов СССР из числа участников "фронтов" и "движений"- было избрано около 20 депутатов, а получили поддержку "неформалов" и в итоге стали народными депутатами еще несколько десятков. В ходе избирательной кампании 1989-1990 гг. по выборам народных депутатов республик и местных Советов в крупных городах России прошло еще более значительное число депутатов, поддержанных "фронтами" и "движениями ". В Москве и Ленинграде по существу за российский Совет шла борьба между избирательными блоками различных политических организации и движений. Аналогичная ситуация складывалась на Украине, в какой-то мере в Белоруссии. В республиках Прибалтики те. же народные фронты попросту получили большинство в республиканских парламентах. В последнее время ряд народных фронтов служит основой для формирования организаций партийного и профсоюзного типа (например, Московский Народный Фронт, в рядах которого возникли самодеятельный военный профсоюз "Щит" и протопартийная структура Московский комитет новых социалистов, последний - как организационная ячейка для нынешней Социалистической партии). функционируют как широкие общественно-политические блоки избирательные комитеты, ассоциации по проведению политических кампаний, движения поддержки тех или иных депутатов или депутатских групп в Верховном Совете СССР или на Съезде народных депутатов, выступают в качестве инициативных движений по формированию новых структур .власти, действующих на общественных самодеятельных началах, клубы избирателей, комитеты общественного самоуправления, комитеты социального контроля и т.д. Вольно или невольно народные фронты приобретают серьезное влияние там, где имеет место конструктивный диалог с местными властями и их заинтересованность в сотрудничестве. В практическом плане фронтистские структуры ведут борьбу за более или менее беспрепятственное проведение массовых акций, подготовки различных резолютивных документов в директивные органы, в определенной мсрг выполняют функцию аккумулятора общественного настроения и выразителя общественного мнения. Народно-фронтовское движение (а к нему относятся и союзы поддержки перестройки и различные демократические ассоциации и движения) не имело до октября 1989г. общереспубликанского центра, хотя пытались создать его с августа 1988 г. по крайней мере шесть раз. К лету 1989 г. этап становления региональных фронтистских структур уже прошел, поутихли страсти на предмет "не допустить диктата Москвы" (Московского На- родного Фронта). Однако преимущественно развивались региональные (большей частью городские) структуры в областных центрах, оказывавшие влияние на города и поселки области или края, развивая в них свои отделения и филиалы. К концу 1989 г. уже существовали Московский, Ленинградский, Орловский, Куйбышевский, Ярославский. Кубанский (Краснодар), Донской (Ростов-на-Дону), Ставропольский, Хабаровский, Дальневосточный, Байкальский (Иркутск), Уральский (Свердловск), Калужский, Омский, Челябинский, Карельский, Нижегородский (Горький). Костромской (инициативная группа). Псковский (инициативная группа),-Бурятский, Бердский, Чечено -Ингушский, Вятский (инициативная группа), Кабардино-Балкарский, Курский, .Воронежский, Волгоградский (инициативная ,группа) народные фронты и т.д. Вместе с " союзами", "комитетами" и "движениями" - около полусотни организаций данного типа. Большинство из них ориентируются на идеалы "демократического социализма", парламентаризм в системе организации государственной власти, многопартийность в политической системе, многосекторную экономику. Если подобные организации возникли в национальных автономных республиках, они в той или иной мере обязательно приобретали и национальную окраску.

В конце концов, в октябре 1989 г. на Учредительном съезде народных депутатов и демократических движений России удалось создать Народный Фронт РСФСР в составе полусотни структур, на основе конфедеративных связей. Таким образом, к концу 1989 г. в России также образовался республиканский народный фронт, хотя и не столь массовый и централизованный, как ' в республиках Прибалтики, Закавказья. на Украине, в Молдавии, Белоруссии. Численность региональных народных фронтов по числу участников - членов движения достигает от нескольких сотен до 5-7 тыс.человек (Ленинград), а сочувствующих, особенно после прошедших выборов народных депутатов СССР, - от нескольких тысяч до десятков тысяч человек.

В конце же 1989 г. народные фронты предпринимали усилия по развитию территориальных организаций - районные отделения, поселковые и т.д. - как опоры для расширения массовой базы и инициативных групп по всевозможным выборам и формирования различных органов самостоятельного общественного контроля.

С "движением" олицетворяется и несколько иной тип организационной структуры, характерными чертами которого является массовость, значительный уровень сплоченности участников, достаточно централизованное управление, с относительно развитой первичной и региональной структурами, поведенчески дисциплинированными по отношению к центру. По такому варианту, скажем, построены Народные фронты Прибалтийских республик, в определенной мере Народный Фронт Молдавии) Грузии, Азербайджана, Армянское общенациональное движение (АОД), Народное Движение Украины "Рух". Данные структуры по существу, если уже не есть "массовые партии ", то по меньшей мере значительно более развитые пропартийные организации нежели "движения".* Реализация подобного рода организационных принципов стала возможна при помощи довольно сильного катализатора общественного настроения, каковым является межнациональный конфликт как фактор поддержания экстремальности политической ситуации и массового чувства опасности со стороны "врагов данного народа или его угнетателей и обидчиков". О могуществе такого фактора свидетельствуют хотя бы январские события 1990 г. в Нагорном Карабахе и Баку, на границе СССР и Ирана, когда контроль за развитием военного столкновения двух республик осуществляли Народный Фронт Азербайджана, с одной стороны, и Армянское общенациональное движение - с другой. Ими были созданы национальные советы обороны, созданы отряды самообороны, вооруженные автоматическим оружием и минометами. А в таком городе Азербайджана, как Ленкорань, НФА сумел приостановить деятельность советских и партийных органов, взять власть в свои руки.

_____________

* См., например, деятельность литовского "Саюдиса" в ходи избирательной кампании в республиканский Верховный Совет и избрание В.Ландсбергиса председателем Верховного Совета Литвы за счет по сути партийного большинства саюдистов в литовском парламенте. Весьма характерно обращение 22 лидеров "Руха" на Украине о необходимости преобразования "движения" в политическую партию, опубликованное в газете "Литературная Украина" 8 марта 1990 г.

Все же представляется, что межнациональные конфликты - больше внешняя форма, с помощью которой наиболее удобно возбуждать эмоции и чувства конкретных индивидуумов и целых национальных групп для достижения несколько иных политических целей. В реальности это - межреспубликанские конфликты, а попросту говоря борьба со стороны набирающей силу "новой" республиканской бюрократии и политической элиты, в составе которой есть видные общественные и политические деятели (политики "новой волны") из оппозиционно настроенных по отношению к общесоюзным органам власти местных национальных политических групп и движений* с политическим влиянием союзного центра и его номенклатуры. Пропагандируется тезис о том, что только бескомпромиссная борьба с "московско-российской бюрократией, зараженной имперскими амбициями", является залогом национального возрождения и последующего процветания, успешного продвижения к прогрессу и цивилизованности, и вначале было бы неплохо значительно минимизировать ее влияние на внутренние дела республики. Заметим, также, что "новые политики" в ряде случаев принадлежат к выходцам из семей в прошлом интеллигентской элиты или государственных деятелей досоветского периода, зачастую репрессированных в годы сталинщины, что, вероятно, тоже накладывает немалый отпечаток и на личные мотивы поступков их потомков.

Небольшие по количеству членов, однако многочисленные по наличности в Советском Союзе партии, либо организации, претендующие на их роль, - сегодня одна из популярных и развитых структур в рядах общественно-политической самостоятельности. По самым приблизительным экспертным оценкам (в основном материалы "самиздата", программные и уставные документы "неформальных" объединений) число подобного рода политических организаций составляло на январь 1990 г. в республиках Прибалтики - более 30, Закавказье - более 30, в РСФСР - около 40, на Украине и Белоруссии - около 10-15 в каждой, в республиках Средней Азии - 3-5.

______________________

*См., например: ЛИЙВА Т. "Народный фронт - это я"//МолодежьЭстонии.1989г. 18окт.;БУСЕЛ В. Когда тайное становится явным// Там же. 1989. 17 нояб.

Целый спектр факторов способствовал формированию партий в 1988 и особенно в 1989 и 1990 it. (годы своеобразного "партийного бума"). Тут и рост политической активности населения, и ослабление идеологической и политической цензуры, и появление новых общественных групп на базе формирования зачатков новых форм собственности (кооператоры, арендаторы, акционеры, либеральная интеллигенция и т.д.), а вместе с тем и осознание необходимости представить в органах власти свой специфический интерес, защитить его. Это и кризис, как политический, так и идеологический, существующей в СССР однопартийной модели, и пробуждение национального самосознания, а вместе с ним межнациональные и межреспубликанские конфликты (экономическая блокада Армении Азербайджаном осенью 1989 г.). Это и влияние политики "открытых дверей" из внешнеполитической сферы на внутриполитическую (стремление изучить и поскорее воплотить опыт развитых капиталистических стран Запада, связь с инофирмами, представляющими интересы той или иной группы капитала), а в целом кризисное состояние советского общества и поиск вариантов выхода из него.

Данный тип организаций легально заявил себя лишь на этапе расцвета политизированного "неформального" движения, поскольку культурно-политическая традиция в СССР не сформировала у широких масс населения положительного отношения к наличию нескольких партий, да и угроза возможных репрессии до этого времени оставалась еще достаточно велика. И только после реабилитации почти всех политических заключенных к концу 1987 г., практической приостановки действия статей 70-й ("антисоветская агитация") и 190 ("пособничество антисоветской агитации") УК РСФСР появились первые попытки в СССР объявить партии. Это "легальная оппозиционная КПСС партия Демократический Союз (ДС)" и различные партии национального возрождения в Прибалтике и Грузии, которые легализовали еще тогда свою деятельность.

Процесс складывания самодеятельных политических групп партийного типа достаточно бурно прошел в республиках Прибалтики и Грузии - уже во второй половине 1989 г. и каждой из них образовалось до десятка партий. В РСФСР в 1988- 1989гг. все шло гораздо медленнее по причине отставания процессов политизации широких народных масс. Да и "неформальные группы" "новой волны" сами достаточно настороженно отнеслись к идее немедленного создания партий, поскольку можно было оказаться в изоляции даже в среде сочувствующих официальных кругов интеллигенции, подвергнуться репрессиям властен и к тому же лишиться .возможности лояльного диалога с ними. Политическая обстановка также не способствовала "многопартийной идее" - КПСС пропагандировала демократию и гласность, а ее авторитет и надежда масс на эффективный ход реформы еще были велики, поэтому слишком радикальные альтернативы успеха не имели. Однако с началом политических реформ после первых неудач с подъемом экономики, развертыванием критики сталинизма как общественной системы, радикализации политических реформ в Венгрии и Польше, развитием политики диалога с ведущими капиталистическими странами Запада, объявлением установки на "социалистический плюрализм мнений", осуществлением избирательной кампании по выборам народных депутатов СССР начался процесс легализации политической самодеятельности (первая ласточка - "Мемориал"), а вместе с ним и процесс создания политических партий. Партий как организации, юридически условных, до тех пор пока существующее законодательство об общественных организациях не предусматривало такой тип общественных формировании. Правда, кроме издания манифестов, программ, "дацзыбао" на командно-административную систему и КПСС (последнее сегодня выступает уже в ранге моды и едва ли не "обязательной программы" политической критики), для большинства из них нет юридически возможного, а до последнего времени и политически оправданного солидного поля партийной деятельности, скорее это - "игра в партию", поскольку полагает как минимум два условия: во-первых, законодательное право на избрание своих членов в органы политической власти по партийным спискам, а во-вторых, создание мощного и влиятельного первичного партийного звена. Однако ни того, ни другого (за исключением в какой-то мере ДС, у которой территориальных организаций целых 30, численность около 1,5 тыс. членов, а вдобавок к ним 700 человеко-дней (на февраль 1989 г.) совокупного административного ареста, да до десятка самодеятельных изданий), а также Демократической партии России, Социал-демократической Партии РСФСР (200 организаций), у них не имеется. Собственно, практическая деятельность таких организаций мало чем отличается от других самодеятельных политизированных "неформальных" общественных формировании - это разработка программ и уставов, пропагандистских и агитационных текстов, альтернативных законопроектов, манифестов, листовок, организация митингов, работа теоретических семинаров, собраний, школ, кружков, самодеятельных университетов, участие в различных избирательных и прочих политических кампаниях, а главное -развитие в данном случае "партийной самиздатскои" (до 1.08.90.) печати и ее реализация по "свободным рыночным ценам" на митингах и собраниях, а теперь и по подписке. И все же, несмотря на официальную невключенность в политическую систему таких партий, часть подобного рода объединений, не именующих себя таковыми, уже зарегистрирована. Воистину получается "многопартийная ситуация" при однопартийной системе, как сказал на одном из собрании "неформалов" в апреле 1989 г. в Доме политического просвещения МГК и МК КПСС американский советолог Стив Коэн.

Увлечение данной организационной формой стимулируется тем, что парламентаризация политического процесса подталкивает создавать такие организационные структуры, которые могли бы поставить прямой задачей борьбу за власть и формирование слоя профессиональных политиков, членов правительства и местного руководства, поскольку провозглашен лозунг: "В политику компетентность и профессионализм!" Такие партии вполне легально сегодня уже заявляют себя как политическая альтернатива КПСС, предлагают реализовать в полной мере опыт стран с парламентской демократией и соответствующей экономической системой как условием "ликвидации монопольного блока власти КПСС", начав по существу, особенно после принятия закона о печати, реальное соперничество с Компартией не только в идеологическом, но и политико-организационном плане. Отметим, что в депутатском корпусе их представителями и сторонниками контролируется около 50 процентов мандатов, а в Москве и Ленинграде - это правящие структуры.

Партии вполне желают преодолевать себя как организаторов исключительно политического досуга. Однако на практике не все организации, назвавшие себя таковыми, способны отойти от "политико-досуговой" деятельности по самым разным причинам. И все же тем политическим формированиям, которые ставят перед собой достаточно высокие политические цели, необходимо иметь ресурсы для организации партийной работы и определенную группу партийных организаторов с первичной партийной структурой и беспартийной массой; в таком случае возникают повышенные возможности для занятий реальной политикой. Последняя, в свою очередь, в отличие от политического досуга, требует участия таких партий в принятии реальных ответственных политических решений, организации более или менее реального прогнозирования их последствий, учета, ресурсов, основными из которых являются кадры и деньги. Именно на базе таких партий и формируется корпус "новых политиков" из общественного "неофициоза" или наоборот из официоза, но путем создания собственной "неформальной" политической организации либо подключаясь к деятельности таковой. Об этом, к примеру, говорит и деятельность таких нынешних политиков, как Ю.Афанасьев, Б.Ельцин, Н.Травкин и др. Принцип партийной организационной структуры покоится как минимум на "трех китах" - уставной дисциплинарной ответственности ее членов, политических целях, связанных с борьбой за участие в формировании органов власти и наличности относительно развитого первичного регионального звена. В противном случае значительно сужаются возможности такой организации овладевать массовыми движениями, организовывать их на сознательную политическую деятельность, а если необходимо, то и борьбу. Хотя нынешние тенденции политической жизни показывают, что партии стремятся объединиться в крупные политические блоки партий, что говорит о том, что время карликовых партий в условиях реальной работы уходит в прошлое.

Сохранение клубной структуры в общественно-политическом движении связано не столько с тем, что это - родовой элемент, из которого оно вырастает, преодолевая свою "неформальную" форму, но и с тем, что клубы - необходимый элемент сегодняшней жизни. Клуб - определенная среда, в первую очередь общения, среда формирования "неформальных" политических лидеров, ибо в нем все участники равны, другими словами, де-юре - все лидеры. Безусловно, способности действительных членов клуба разные; однако каждый может свободно и независимо себя в нем заявлять, спорить, высказывать те или иные идеи, поддерживать или отвергать оппонентов, подвергать критике любые авторитеты. В истинном клубе (поскольку таким названием себя "крестят" и политические организации партийного типа) идет не только выявление лидеров, но и их постоянный тренинг в дискуссиях, в подготовке документов, в умении бороться за приоритет своих идей, наращивая личный авторитет. В классическом "клубном случае" такие лидеры чрезвычайно мало защищены уставом, в отличие, скажем, от лидеров "партии". Авторитет активиста поддерживается в клубе прежде всего индивидуальными качествами и личными связями всех его членов, что, в первую очередь, отличает эту структуру от партии. Разрыв таких связей по причине идейно-лидерского конфликта много альтернатив, как правило, не предлагает: либо уход из клуба, либо поиск разумного компромисса с тем чтобы в нем остаться. В то же время малочисленность клуба диктует необходимость быть достаточно осмотрительным в случае таких конфликтов.

История многих прошлых да и нынешних клубов и "партий" свидетельствует о том, что как раз те из них, в которых было несколько относительно равных по своему уровню лидеров, раскалывались - в результате отпочковывались от клуба-матки те или иные группы. Это происходило тогда, когда вокруг того или иного лидера образовывался кружок последователей (мини-лидеры), способных действовать и созидать вне рамок альма-матер. В таком случае конфликт был не опасным для них, а компромисс становился возможным на самых минимальных потерях. Безусловно, группа-инициатор конфликта могла решиться на борьбу внутри клуба лишь тогда, когда была возможность быстро обрести новое помещение, когда была возможность и способность в целях "полнокровной политической самостоятельности" организовать вынут "самиздата", когда имелось в наличии достаточное количество организаторов клубной работы - другими словами, лишь в случае накопления относительно достаточных идейных, интеллектуальных и организационных ресурсов для автономного режима деятельности. Если потенциал группы-инициатора конфликта превышал возможности соперника в клубе, то дело чаще всего заканчивалось исключением последних из его состава и сохранением за собой материальной базы и символики последнего. В этом плане наиболее характерной представляется история бывшего московского клуба "Перестройка", расколовшегося на "Демократическую перестройку" и "Перестройку-88"; в конечном итоге и те и другие члены "Перестройки" ушли кто в социал-демократическую ассоциацию, кто в издание "Молва", кто участвовал в организации "партии" Демократического союза, Московского Народного Фронта, "Гражданского достоинства" ( ныне - Партия конституционных демократов) , кто основал Московское бюро информационного обмена и т.д.

Как уже говорилось, ряд " неформальных" формирований по определенным тактическим обстоятельствам не отказывается от названия "клуб" либо от организационных установок "клубно-кружковой" формы, чаще всего в том случае, если в них есть один безусловный лидер и значительная группа помощников и последователей, которая полностью контролирует внутриклубную обстановку, а организационные и финансово-материальные возможности достаточно велики, чтобы такая организация фактически смогла действовать как партия, длительное время не используя дисциплинарно-управленческие уставные формы, необходимые для защиты в первую очередь "ветеранов" клуба. Тем не менее, для закрепления положения последних в случае роста численности объединения, появления у него первичного звена или региональных филиалов, необходимость заставляет такой клуб осуществлять согласование деятельности структурных уровней и понуждает к управлению партийно-уставными методами.

Таким образом, клубные структуры и поныне сохраняют свою актуальность, с одной стороны, в качестве реактора по воспроизводству новых лидеров и способа стартового участия поначалу случайных людей в активной "неформальной" политической деятельности, с другой - как неформальная политическая группа (штабного характера) в организации более высокого уровня: "партии", "профсоюзы", "движения" и т.д.

Таков анализ некоторых тенденций в современной общественно-политической самодеятельности. Все последующее развитие ее собственной политической жизни, участие в процессах обновления советского общества диктуют расширение границ действия участников да и их количества на арене политической борьбы. Возникновение тесного взаимодействия официальных структур с "неформальной" политической средой, их взаимопроникновение и как следствие "официализация" неформалов, в то же время "неформализация" официалов, обмен структурами и лидерами - уже не столько парадоксы, сколько - реалии "перестройки" начала 90-х годов. Премьера "неформалов" в политике привлекла много зрителей. Теперь задача в том, чтобы их не потерять, а это зависит от мастерства актеров на политической сцене.

 

В.Н.Березовский, Н.И.Кротов, В.В.Червяков