год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Для составления картины социально-политических предпочтений россиян необходимо рассмотреть долю сторонников разных идейно-политических течений в составе возрастных групп населения и, прежде всего, среди молодежи (см. Приложение). Наибольшей поддержкой среди молодежи пользуются идеи самостоятельного русского пути развития и сочетания различных политических идей, но избегающих крайностей.

Кроме того, следует отметить, что в самой младшей возрастной группе установка на самостоятельность России преобладает, перевешивая любые проекты объединения (см. табл. 1).

Сопоставляя различные данные исследования можно высказать предположение, что основной средой формирования своеобразной формы изоляционизма является молодое поколение. При этом подобный изоляционизм может парадоксальным образом уживаться с расширением горизонтов в сфере бизнеса, возможностей работы и туризма, что, кстати говоря, достаточно характерно для американского изоляционизма (отрывочная и чисто прагматическая информация о “других” как бы скользит по поверхности сознания, не затрагивая его мотивационных структур).

Трудно пока сказать, насколько данная тенденция устойчива и долговременна. Но если это действительно так, то можно будет говорить о серьезной перестройке “диалоговой” парадигмы русской культуры “петровского типа”, которая на протяжении более чем трех столетий активно впитывала и перерабатывала внутри себя ценности других культур. Не исключено, что превращение России в “открытую” систему в экономическом смысле будет уравновешиваться нарастанием её культурно-психологической “закрытости” и самодостаточности.

К созданию Союза России и Белоруссии молодежь относится чуть прохладнее чем взрослые - в случае проведения референдума за объединение России и Белоруссии проголосует в 1,5 раза меньше молодежи (таб. 2):

Политическая активность молодежи ниже, чем у взрослых: лишь 35,3% молодых людей обязательно примут участие в выборах в Государственную Думу РФ, в то время как среди взрослых - 49,2%.

В политических пристрастиях резко полярное мнение молодежи и взрослых (в 4 раза!) проявляется в отношении к коммунистам: за них проголосовали бы 6,9% молодых и 28,0% взрослых. Обратная ситуация (но с гораздо меньшей поляризацией) в отношении молодежи и взрослых к ЛДПР и “Правому делу” (8,9 - 3,3 и 5,2 - 1,8 соответственно). Среди остальных партий и движений процентные доли молодых и взрослых сторонников примерно одинаковые.

Серьезное значение в оценке идейно-политических установок молодежи может дать рассмотрение доли связывающих надежды на улучшение жизни с пятью политиками, в составе разных возрастных групп населения (см. Приложение). Так как доверие населения политикам важное “подспорье” эффективности политической рекламы, посмотрим, каков имидж пяти ведущих политиков в общественном мнении разных возрастных и социальных групп населения (см. Приложение). Из данной таблицы видно, что наиболее дифференцировано отношение молодежи и взрослого населения к Г. Зюганову - молодежь в меньшей степени доверяет коммунистическому лидеру.

Существенную роль в идейно-политической дифференциации современного российского общества играет возрастной фактор. Наиболее ярко его влияние просматривается при выборе коммунистической или либеральной ориентации. Если среди либералов наибольший удельный вес молодежи, и с увеличением возраста число его сторонников сокращается, то коммунисты, напротив, в основной своей массе люди старших поколений, а среди молодежи до 25 лет их менее 2%. Вообще же, судя по результатам данного исследования (как и предыдущих исследований РНИСиНП), можно констатировать определенную деидеологизированность молодого поколения (см. табл. 3).

Наименьшие изменения за период реформ, причем как количественные, так и качественные, претерпела группа сторонников коммунистической идеи. Это достаточно “анклавная” группа, среди которой преобладают представители старшего поколения. Так, если в группе респондентов от 16 до 24 лет доля сторонников этой идеологии составляет всего 1,3%, то в группе 5665 летних она достигает 21,8%. Однако далеко не вся эта группа является левой в обычном смысле этого слова. Среди сторонников КПРФ лишь около трети составляют приверженцы собственно “левой” коммунистической идеологии с отрицанием рыночной экономики и частной собственности. Большая же их часть это “правые” коммунисты, видящие в КПРФ прежде всего партию, представляющую интересы сторонников твердого порядка и авторитаризма. Именно поэтому коммунистический электорат может, при известных обстоятельствах, пойти и за иным, некоммунистическим выразителем авторитарного запроса.

Похожим образом выглядят “кривые мнений”, отражающие отношение россиян к идеям марксизма, к западной демократии и либерализму (см. графики 1 и 2).

Анализ того, как распределились ответы на поставленные в анкете вопросы по возрастам, позволяет сделать вывод, что среднее положение в системе социокультурных возрастных групп не “закреплено” за какими-то возрастными когортами, а определяется чисто функционально, в зависимости от характера ситуации или содержания заданного вопроса. При этом, среди молодежи доля противников ценностей западной демократии и считающих, что идеи марксизма были верны в два раза меньше, чем среди поколения “отцов”, то есть динамика приоритетов идейного плана серьезно взаимосвязана с возрастным показателем.

Гораздо большей неопределенностью отличается общественное мнение по вопросам о том, какая форма государственного правления наиболее желательна для России. Ясно только одно: имеется тенденции к приоритету президентской республики (по аналогии с американской моделью) и именно американскую модель управления государством предпочитает молодежь (см. рис. 1). “Систему советов” предпочла бы часть старшего поколения (2839%).

Можно констатировать, что доля сторонников идеи президентского правления в России в ближайшие годы может расти. Фактически это подтверждается еще и тем, что необходимость участия в президентских выборах осознается в равной мере всеми возрастными группами: 63,1% молодежи и 69,3% взрослых обязательно примут в них участие.

Однако политический выбор молодежи не связан со стремлением к установлению авторитарной власти. Напротив - молодежь в большей степени против сильного единовластного лидера, например, если сравнить мнение молодежи и старшего поколения о том, нужен или не нужен России “второй Сталин” (рис. 2).

На примере отношения к “второму Сталину” вновь наблюдается заметное противоречие между младшим и старшим поколениями: менее всего в пришествии во власть такого лидера хотели бы видеть самые молодые участники опроса. Вместе с тем тяга части молодежи к “железной руке” это не есть ожидание диктатуры. Вероятность установления в России в ближайшие один - два года режима диктатуры власти оценивается в среднем на 30% (в апреле 1998 этот показатель составлял 35%). А это говорит о том, что молодежь считает маловероятным установление диктаторского режима в России в ближайшее время. В большей степени для россиян присуще стремление к “твердой руке” как способу наведения в стране разумного порядка.

Доля считающих, что преступления сталинизма перед людьми и народами ничем оправдать нельзя в трех следующих друг за другом возрастных когортах (1624, 2535 и 3645 лет) остается практически постоянной (75,6%; 73,5%; 74,0%); затем при переходе к категории 4655-летних падает сразу на 7,2% и вновь заметно сокращается (более, чем на 13%) в старшей возрастной группе (5665 лет), представители которой ещё застали “вождя народов” в живых (см. график 3).

Можно сказать, что в молодежи 90-х годов заложен прообраз российского будущего. В каком направлении пойдет дальнейшее развитие России будет зависеть не только от успешного хода социально-экономических реформ, но и от того, насколько настроена к активному участию в них российская молодежь. В большинстве своем молодежь готова к выполнению тех непростых задач, которые требуется решить в ходе глобальной трансформации российского общества.