год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Уважаемые соотечественники, дорогие коллеги!

Я сознательно избегаю слова "интеллигенты" и "интеллигенция", потому что это слово, это понятие нам придется еще очищать, реанимировать, придется придавать ему необходимый вес, и на это уйдет, я думаю, не один год, а может быть, не одно десятилетие. Настолько низко уронено это слово, это понятие - "интеллигент".

Мы сегодня говорим здесь о культуре. Но какие бы страшные факты мы ни приводили, сейчас уже ничем удивить нас нельзя, потому что вместе с Россией не могла не упасть культура.

Я начну с предложения. Мне кажется, что в связи с этим Конгрессом, о котором наверняка будет пресса, надо бы в той же "Советской России" опубликовать список президентского Совета по культуре, который создан около года назад. Там 40 человек. И будет любопытно посмотреть на эти фамилии, потому что мы этот список почти не знаем, а если кто-то знает, то таких совсем немного. А нужно, чтобы знали все. И тогда вы увидите, что ничего нельзя ждать от этого правительства, никакого облегчения для культуры, а пойдет дальнейшее разрушение.

Я буду говорить не совсем, может быть, приятные вещи. Я раздумывал, говорить или не говорить на нашем Конгрессе об этом, потому что они как бы выбиваются из общей тональности нашего разговора. Но тем не менее умолчать об этом я никак не могу.

Культура - это не шоу, как бы ни хотели ее так представить. Культура - это нравственное возвышение, это духовная радость. И нельзя говорить о культуре, не говоря о нравственности, о духовности.

Я был потрясен тем фактом, что президентской избирательной кампанией руководили американцы - вот эти тихие американцы - даже больше того, что заместителем Председателя Совета безопасности был назначен гражданин чужой страны. Но самое страшное потрясение испытал я в феврале этого года, когда в Думе был принят закон об ограничении сексуальной продукции, закон, который создавался и который проталкивался Комитетом по культуре, а этим Комитетом по культуре, как вы знаете, руководит председатель нашего движения, сопредседатель НПСР. Причем как проталкивался? Проталкивался изо всех сил, проталкивался так, как могли бы то делать только представители демократической власти. Речь шла о том, что поскольку существует нравственное разложение, поскольку мы опущены почти на самое дно нравственной жизни, то надо просто извлечь из этого выгоду. Давайте мы обложим сексуальную индустрию налогами и будем иметь деньги, на которые можем раздавать пенсии старикам и инвалидам.

Но разве таким образом зарабатываются деньги? Это значит уже легализацию безнравственности, легализацию развращения. Чем бы это ни оправдывалось.

Накануне принятия закона мы, а мы - это комитет по нравственному возрождению отечества, хотя это название не совсем верно, потому что надо говорить уже о нравственном спасении отечества, - мы разговаривали с коммунистической фракцией, где были и аграрии. Потому что от них очень многое зависело - будет ли принят этот закон или нет. Но когда сидишь перед уважаемыми людьми - а это была большая аудитория, уважаемая аудитория, - и пытаешься им говорить какие-то прописные истины о том, что нельзя такой закон принимать вместе с другими законами, то как-то неловко себя чувствуешь. Ну им ли об этом говорить, им ли это не понимать, тем более коммунистам? Им ли это не понимать, потому что все-таки в старые времена уж чего-чего, а нравственной ямы, нравственного разложения не было. И наверняка они об этом прекрасно знают и должны бы заботиться о нравственном здоровье человека.

И что же получилось в конце концов? На первом слушании не без участия коммунистической фракции - она проголосовала большинством голосов - этот закон был принят. Конечно, удар был очень сильный.

И я совершенно не понимаю Станислава Сергеевича, такого яркого патриота, такого нашего патриотического супермена, который приложил все усилия для того, чтобы этот закон был принят. Когда речь шла о том, чтобы отвести для всей этой деятельности определенные места, "отхожие места", как говорилось. Пусть, дескать, существуют "отхожие места", но ведь это значит, что в специально отведенных местах можно делать все что угодно? В специально отведенных местах - убий, в специально отведенных местах - укради, в специально отведенных местах - прелюбодействуй. Вообще все, что не позволено, - все можно делать в этих специально отведенных местах.

И проголосовали. Удивительно все-таки, что проголосовали. Хотя согласиться с этим совершенно было нельзя.

Казалось бы, что это только первое слушание, но как уже пользуются этим законом! Сейчас появляются публикации с постоянными ссылками на этот закон. В Москве и Санкт-Петербурге, как грибы после дождя, стали расти всякие заведения определенного толка, и объясняют их появление соответствием обсуждаемому в Думе закону. Закон-то еще обсуждается, он не принят, а то, что предполагает этот закон, уже пошло расти. И потом ничего с этим сделать будет невозможно.

Говорят, что разврата было много и без этого закона. Да, действительно, и взять его в какие-то рамки, наверное, нужно было. Но ведь знали эти развратники, что существует другая Россия, которая не приемлет эти порядки. Знали и, думаю, все-таки где-то побаивались того, что эта Россия когда-нибудь скажет свое слово. И вдруг - согласились. Но согласиться с этим законом - это значит согласиться со многими и многими другими реалиями, с которыми соглашаться никак нельзя.

И второй закон. То, что сейчас происходит, - уму непостижимо! Уму непостижимо! Тогда, когда это делает президентская команда, - ладно, мы к этому уже привыкли. Но когда это делает свой брат-патриот, которому вручены определенные полномочия защищать Россию, и в том числе нравственную, духовную Россию, - вот этого уже понять совершенно нельзя.

Сейчас в Думе обсуждается закон о репродуктивных правах граждан, но он пока еще ходит по кабинетам. Но теперь ясно совершенно: если принят предыдущий закон в первом чтении, то с этим законом особых сложностей не будет. Закон о репродуктивных правах граждан (я не буду рассказывать об этом подробно, вы, наверное, знаете, а кто не знает, очень советую - без этого просто нельзя - поинтересоваться) включает в себя программу полового воспитания в школе, программу тотальной сексуализации нашей школы, начиная с 1 класса и по 11-й. Одна из программ, та, которая, скорее всего, будет принята, рассчитана на 374 часа. Это опять-таки в ущерб урокам русского языка, отечественной истории и отечественной словесности. И что же, будет принят этот закон или не будет? Уже нет уверенности в том, что этот закон не будет принят, потому что он пока еще обсуждается, а соответствующая программа уже внедряется в наших школах. Уже избрано 8 регионов, 16 опытных школ, где эта программа действует.

Если посмотреть ее - я человек взрослый, рос в деревне, где не гнушались русским словом, все это я слышал, - тяжко читать даже наедине с собой то, чем будут заниматься наши ребятишки, начиная с первого класса. Тяжело, страшно просто становится. Страшно! Это уже не вызов. Простите, вызов был раньше. Вызов, когда закидывают удочку: клюнут или не клюнут? Это уже гораздо больше - это удар. Те вызовы, которые делались, - мы ими даже не поперхнулись, а теперь удар, и серьезный очень удар, потому что сексуализация школы - это потерянное поколение, и не одно потерянное поколение, это потерянные читатели, это потерянные семьи. Потеряно такое чувство, как чувство любви, чувство романтической светлой любви. Да что, в конце концов, объяснять вам! Очень хочется, чтобы вы поинтересовались этим, потому что это страшно.

Это программа развращения. Не программа "безопасного секса", как говорят нам, а программа просто опасности секса.

Ладно, примут, может быть, этот закон в Думе, теперь уже ни за что ручаться нельзя. Но ведь когда-то Бестужев-Лада предлагал по принципу животных усыплять стариков, которые ни на что не годятся. Это было совсем недавно. Может быть, следующим законом будет и этот тоже, и Дума проголосует за него вместе с НПСР и вместе с коммунистической фракцией, потому что то, что казалось невозможным 2-3 года назад, сегодня стало возможным, стало реальностью. И мне кажется, мы не должны, выслушав здесь все хорошие речи, разъехаться ни с чем, разъехаться и не принять к сведению, что будут приняты и такие законы. Не должны мы с этим мириться, потому что если мы смиримся с программой сексуализации школы, то дальше отступать действительно некуда. Это последний рубеж, может быть, предпоследний, потому что последним рубежом будет продажа земли: именно поэтому запускают этот закон и эту программу, чтобы подготовиться уже к последнему рубежу - к продаже земли.

Сейчас по России начинается движение против принятия программы полового воспитания в школе. Удивились даже такие газеты, как "Комсомольская правда" и "Аргументы и факты". Они пришли в шоковое состояние, когда прочитали те вопросники, которые распространяются сейчас среди ребятшкольников, и те программы, которые предлагаются.

Для того, чтобы как-то воздействовать на тех же депутатов Государственной Думы, в Думе решили показать учебные посо-бия: что же все-таки предлагается, чему собираются учить наших ребятишек. Решили их растиражировать. И не стали тиражиро-вать только потому, чтобы не развращать депутатов. И выходит, что депутатам Государственной Думы нельзя это показывать, а школьникам можно!

Это действительно быль, а не просто смешной рассказ. И тут, мне кажется, нужно сопротивляться, нельзя не сопро-тивляться. Во многих областях сейчас начинается движение среди родителей и учителей против всех этих безобразий. Мы в Иркутске провели уже три пикета. Сначала на первый пикет как бы не обратили внимания, на второй пикет пришла пресса, немножко поговорила, на третий пикет мы собрали уже много народа, собрали восемь тысяч подписей, которые я привез в Государственную Думу. Чтобы они посмотрели и отвечали за свои действия, отвечали за те законы, которые принимают. Я им скажу: мы вас избрали, мы вам доверяли, пожалуйста, не подведите нас!

Находиться в бездействии - просто нельзя! В этом зале при-сутствует вся Россия, и когда смотришь в зал, то кажется, что все можно преодолеть. Настолько это большая сила.

Подумайте, ведь НТВ специально будет показывать фильм "Последнее искушение Христа" не в 8 часов вечера, а после 12-ти часов ночи, в специально отведенное время - по закону Говорухи-на. Ну и что, что после полуночи будет показываться этот кош-марный фильм? Не был бы принят этот закон в первом чтении, не было бы этого показа!

Мы не можем молчать! Никак не можем! И пусть вам все это не покажется второстепенным делом!

Я только что приехал из Оренбургской области, где проходи-ли Дни духовности и культуры. Там эта работа серьезно ведется. Но вы знаете, что оренбуржцы славны еще своими пуховыми платками. Мне рассказали, что оренбургскую козу, которая дает этот пух, решили разводить в других областях. И даже закупили большую партию для Британии, хотели там получать такой же пух. Но нигде, даже в соседних областях, не говоря уже о какой-то загранице, эта коза такого пуха не давала. Потому что атмосфе-ра, почва, земля - все другое. И коза превращалась, как они гово-рят, в мясное животное. Русский человек точно такой же. Он рус-ский человек только на своей земле. Как только его перевозят на другую землю, простите, он превращается, как эти "новые русские", в мясное животное. Но и не перевозя нас никуда, пытаются изменить наш климат, изменить нашу почву, все перенести сюда из-за границы и из нас сделать неизвестно какое животное, кото-рое не задумывалось бы о себе.

Тут сегодня упоминался поэт Георгий Иванов, эмигрант, заме-чательный поэт, поэт, который писал на какой-то предельной но-те тоски по России, России, которую он потерял.

Это небольшое стихотворение. Прошу прощения, я не актер, читаю плохо, но все-таки хочется прочитать.

Хорошо, что нет царя.
Хорошо, что нет России.
Хорошо, что Бога нет.
Только желтая заря.
Только звезды ледяные.
Только миллионы лет.
Хорошо, что никого.
Хорошо, что ничего.
Так грешно и так темно,
Что темнее быть не может.
И грешнее не бывать.
И ничто нам не поможет.
И не надо помогать.

Вот чтобы мы не дошли до такого состояния, когда скажем "и не надо помогать". Сами во всем виноваты.