Академия прогнозирования (исследований будущего) -- Современная Россия

АП(ИБ) создана в апреле 1997 г. как межрегиональная и междисциплинарная общественная организация, объединяющая специалистов, которые изучают перспективы развития различных процессов и явлений. Она имеет целью содействовать обмену информацией, представляющей интерес для её членов, организации прогнозных разработок, подготовке и переподготовке прогнозистов, координации деятельности в области прогнозирования. Создание АП(ИБ) произошло по инициативе ряда общественных организаций прогнозистов, возникших в конце 80-х - начале 90-х гг. в связи с фактическим прекращением деятельности государственных и общественных организаций СССР в сфере прогнозирования - Российской ассоциации содействия Всемирной федерации исследований будущего, Ассоциации "Прогнозы и циклы", Общества финансовых аналитиков и прогнозистов, Научного центра "Прикладная прогностика", Санкт-Петербургского исследовательского центра "Стратегия", Московского "Центра общечеловеческих ценностей" и др. Фактически это третья попытка возродить общероссийскую общественную организацию прогнозистов после погромов в конце 20-х - начале 30-х гг., в конце 60-х - начале 70-х гг. и паралича в конце 80-х - начале 90-х гг. В сентябре 1999 г. АП( ИБ) вошла как российская фракция (Russian Futures Studies Academy - Akademia prognozirovania) в Международную академию исследований будущего (International Future Research Academy) - научную конфедерацию ряда национальных академий того же профиля.

Организация деятельности АП(ИБ) представляет собой совокупность нескольких центров, а также региональных и отраслевых отделений. Последние формируются по основным направлениям разработки прогнозов в естественных и технических науках (прогнозы процессов и явлений в атмо-, гидро-, лито-, био-, техно-, космо-, микросфере, а также в медицине), в общественных науках (прогнозы научно-технического прогресса, в науковедении, экологии, освоения земной поверхности и космического пространства, в социальной организации здравоохранения, в антропологии, экономике, социологии, этнологии, демографии, культурологии, образовании, психологии, градостроительстве и архитектуре, политологии, в области государства и права, международных отношений, госбезопасности, военного дела и т. д.), а также по теории и истории, методологии и методике, технологии и организации прогнозирования, по футуродизайну, по прогнозированию циклических процессов, по эзотерическим проблемам прогнозирования. Из региональных отделений к концу 1999 г. сформированы только Западное (Москва), Северо-Западное (Санкт-Петербург) и Поволжское (Нижний Новгород), остальные находятся в стадии формирования. Во всех региональных отделениях предусмотрены молодежные секции для студентов, аспирантов и младших научных сотрудников, интересующихся проблемами прогнозирования. Для них регулярно проводятся летние и зимние Школы молодых футурологов. В структуре АП(ИБ) имеются также Центр исследований будущего (в стадии формирования), Учебный центр, развернутый в Университет академии прогнозирования с экономическим, юридическим и психологическим факультетами, Информационный центр для сбора информации о деятельности других организаций в сфере прогнозирования и о потенциальных заказчиках прогнозов, Пресс-центр для связей с общественностью.

При АП(ИБ) функционируют несколько постоянно действующих семинаров. С 1999 г. выпускается "Бюллетень" (продолжающееся издание) и журнал "Вестник Академии прогнозирования" (периодичность - два номера в год). Начиная с 1999 г. готовятся ежегодные "Труды" Академии. Параллельно примерно такая же периодика предусмотрена в структуре Международной академии исследований будущего.

Каждое отделение, центр, секция, рабочая группа Академии автономны в выборе проблематики исследований, вообще в организации своей деятельности. От них требуется только своевременная отчетность, по итогам которой они имеют право рекомендовать новых членов. Эту деятельность лишь координирует Президиум, назначенный собранием учредителей впредь до завершения формирования Академии и возможности его избрания на общем собрании членов Академии. Президиум состоит из Президента, Первого вице-президента, Вице-президентов и Главного ученого секретаря. При нем функционирует Президентский совет, состоящий из руководителей перечисленных выше подразделений Академии. В работе Президиума принимают участие члены Ревизионной комиссии во главе с её Председателем.

Все расходы АП(ИБ) покрываются членскими взносами, размер которых устанавливается Президиумом по согласованию с Ревизионной комиссией и Президентским советом, а также спонсорскими взносами, доходами от исследовательской, учебной, издательской и других видов деятельности. АП(ИБ) не не ставит целью извлечение из своей деятельности прибыли за рамками доходов, необходимых для её существования, т.е. не является коммерческой организацией.

Члены Академии утверждаются Президиумом по представлению региональных и отраслевых отделений соответственно вкладу в теорию и практику прогнозирования. В структуру Академии входят научные сотрудники Центра исследований будущего, сотрудники других центров, аппарат и профессорско-преподавательский состав Университета, стажеры и члены молодежных секций Академии.

26 октября 1998г. на совместном заседании Президиума и Президентского совета АП(ИБ) было принято постановление: "Избрать почетными членами Академии прогнозирования следующих выдающихся футурологов, внесших значительный вклад в содействие информационному обеспечению развития исследований будущего в России:

Центра исследований будущего Гавайского университета (США)

Центра исследований будущего Университета Турку (Финляндия)

По сути, Академия прогнозирования - как и почти все, если не все без исключения российские общественные академии наук - все еще находится в состоянии становления. Это объясняется рядом причин, отчасти общих для всех общественных академий, а отчасти специфичных именно для сферы прогнозирования.

Напомним, что общественные академии возникли как движение массового протеста научных работников высшей квалификации и выдающихся творческих способностей (с соответствующей научной результативностью) против чудовищной порочности и вопиющей социальной несправедливости сталинских порядков комплектования госакадемий. Не секрет, что в слишком многих случаях судьба выборов в академики и членкоры решалась в Отделе науки ЦК КПСС, обусловливалась должностным положением кандидата, т.е. его местом не в науке, а в партгосноменклатуре, часто просто личными или родственными связями и другими факторами, не имеющими никакого отношения к науке. В результате давно не существует ни одного члена ни одной из госакадемий, который бы сколько-нибудь значительно выделялся из десятка-двух точно таких же, но менее удачливых индивидов. А подавляющее большинство заведомо уступает по всем научным статьям своим "забаллотированным" конкурентам. Ясно, что это не могло не вызывать соответствующей реакции последних. Однако до 22 августа 1991 года все попытки создать альтернативу госакадемиям или хоть до какой-то степени ввести академические выборы в рамки элементарной справедливости свирепо пресекались свыше. Инициаторы отделывались в лучшем для них случае "строгачом" или исключением из партии с соответствующими "оргвыводами" по работе. И только после августовского путча словно плотину прорвало: общественные академии стали возникать десятками, как грибы после дождя. Они, как и госакадемии, тут же обросли "околонаучной публикой" и по соотношению действительно выдающихся и заурядных ученых, не говоря уже о "балласте". стали неотличимыми от них. Чего нельзя сказать о положении члена государственной и общественной академии.

Любая госакадемия целиком держится на "жалованье", начиная с выплат "за звание" и за должность, независимо от результатов работы и кончая госассигнованиями на условия для работы. Вокруг этого десятилетиями вертится вся академическая рутина. Член общественной академии - как только он удовлетворит свое тщеславие такими же "корочками" и таким же значком, смешным пережитком брежневских нагрудных "иконостасов", как и у госакадемика - тут же оказывается перед проблемой: стоит ли тратить деньги на членские взносы и время на ритуальные академические заседания, если то и другое может найти гораздо более полезное или хотя бы более приятное применение? Какое то время интерес искусственно поддерживается разного рода учредительской деятельностью и выборами новых членов, что всегда приятно для самоутверждения. Но всякое учредительство при полном безденежье имеет весьма жесткие пределы, а всякое увлечение выборами, не лимитированными "госжалованьем", быстро раздувает масштабы академии, за считанные годы поднимая число её членов с порядка десятков. на порядки сотен и тысяч, после чего организация автоматически дезорганизуется и все равно наступает обморочное состояние бездеятельности или имитации деятельности. Из этого правила доселе не было исключения, ибо рано или поздно возникает вопрос о стимуле участия в работе такой организации.

В прогнозировании такая безысходная перспектива усугубляется спецификой соотношения абстрактных категорий "предвидение" и " управление", с их формами конкретизации в виде "предчувствия", "предвосхищения", "предугадывания", "проблемно-целевого подхода" (все подряд зачастую называется одинаково "прогнозированием") в первом случае и "целеполагания", "планирования", "программирования", "проектирования", "текущих решений" - во втором.

Давно определено, что прогнозирование не может и не должно сводиться к простому, безусловному предсказанию - предугадыванию тех или иных событий в будущем. Особенно, когда предсказание может быть "перечеркнуто" решением, в том числе на основе предсказания. Что гораздо более конструктивен проблемно-целевой подход: выявление назревающих проблем и путей их решения, что позволяет как бы "взвешивать" последствия намечаемых решений и тем самым существенно повышать их эффективность.

Все это открыто в 20-х годах (правда, не понято и забыто) и заново переоткрыто в 50-х, после чего сформировалось так называемое технологическое (проблемно-целевое) прогнозирование и в 60-х гг. начался знаменитый "бум прогнозов" - сначала на Западе, потом в СССР и других социалистических странах появились сотни исследовательских центров (у нас - на уровне секторов и отделов), которые зарабатывали неплохие деньги на прогнозах. Появилась гора литературы (в СССР за 1966-90 гг. - свыше 500 монографий и на два порядка больше брошюр, статей, докладов), где детально расписывалось, как это надо делать.

Сегодня на Западе технологический прогноз - обыденная рутина для почти всех крупных фирм, для многих средних и даже малых, а также для многих госучреждений. Но его потенциал редко используют полностью - большей частью только в экстремальных ситуациях, например, при выводе американских войск из Вьетнама, в войнах Израиля против арабов, в операции "Буря в пустыне" и т.п. При этом, как правило, строго секретно: фирмы - по соображениям коммерческой тайны, правительства - соблюдая государственные тайны.

Правилом (с редкими исключениями) является негативное отношение управленцев всех уровней к проблемно-целевым прогнозам. И это понятно. Традиционная система принятия решений имеет две разновидности. Чаще всего имеет место волевое (волюнтаристское) решение, призванное продемонстрировать авторитетность руководителя. Реже решение готовится аппаратом, а руководитель лишь "озвучивает" его. В обоих случаях о последствиях решения заботятся мало, часто о них вообще не задумываются до тех пор, пока они не начинают проявлять себя катастрофическим образом. Тогда принимается следующее решение и т.д. Появление в этой ситуации прогнозиста, предупреждающего о грядущих опасностях, воспринимается как красная тряпка быком, и "возмутителя спокойствия" либо не допускают к процессу принятия решений изначально, либо с раздражением гонят прочь, когда он вмешивается.

Такова суровая правда жизни даже на цивилизованном Западе. Что же говорить о варварском или просто диком Востоке? Невозможно представить себе футуролога ни в свите Сталина, Мао, Кима, Кастро, Каддафи, Гуссейна и т.п., ни в свите любого такого же самодержавного султана. В стремлении выглядеть "цивилизованно", на волне "бума прогнозов", сначала в ГДР и НРБ, а затем и в СССР возникли многоуровневые госслужбы квазипрогнозирования с тысячами работников, полностью дублировавшие столь же масштабные госслужбы планирования. Менее тотальные, но все же тоже госслужбы прогнозирования сложились в ПНР, ВНР, ЧССР, СРР и ряде других соцстран. И что же? Плановики всюду полностью игнорировали представленные им "прогнозы" (фактически, конечно же, псевдопрогнозы: слегка "обнаученные" требования ведомств дать больше денег, ставок, матресурсов). И в точности так же управленцы относились к плановикам. Известно, что планы у нас менялись до тех пор, пока не оказывались выполненными. Иными словами, налицо была постыдная имитация прогнозирования и планирования - неотъемлемая черта любой тоталитарной или авторитарной системы.

Как и у всех дикарей или варваров, у нашего начальства всех уровней всегда и везде, вплоть до сегодняшнего дня, была и осталась тяга только к прогнозам-предсказаниям. Сообразно этому спросу, в 90-х гг. у нас появилось множество "центров анализа и прогноза", где гадают о том, кто победит на выборах, каков будет курс доллара и пр. Иногда угадывают - и тогда получают на чай. Но большей частью, как и во всякой рулетке, не угадывают - и тогда дискредитируется все прогнозирование, как таковое.

В такой обстановке любое учреждение прогнозирования может существовать только на госдотациях, коих, по понятным причинам, все меньше. А любая общественная организация того же профиля изначально обречена на небытие. Потому что о том, как прогнозировать, наговорились и написались за 35 лет вдосталь. А вот что прогнозировать - для этого нужен либо госзаказ, коего уже нет, либо рынок прогнозов, который еще не сформировался. "Просто так", как прежде, люди больше собираться не будут.

Вот почему Академия прогнозирования с самого начала была ориентирована на формирование рынка прогнозов. Или, иными словами, на поиск общего языка с управленцами как в государственном, так и в частном секторе, которые могли бы понять значимость технологических прогнозов и выступить их заказчиками.

Некоторые успехи на этом направлении обозначились. Члены Академии предложили интересные разработки прогнозов последствий разного рода проблемных ситуаций - от стихийных бедствий до угрозы безопасности государству, прогнозов изменений в системе геобалансов (энергетика, экология, народонаселение, образование и культура и т.д.), в том числе на государственно-региональном, а также на локальном уровнях. И получили ряд заказов от зарубежных и даже от отечественных госучреждений, от банков, а в региональных отделениях и от крупных предприятий.

Но все это такие "капли", которые не могут долго держать "на плаву" никакую общественную организацию. Поэтому был взят курс на международное сообщество центров разработки технологических прогнозов, чем и является по сути International Future Research Academy.

Для начала оргкомитет Международной академии предложил совместный исследовательский проект российской и итальянской академий "Италия и Россия в грядущем десятилетии: какие опасности нас ожидают?" Предполагается,что к нему подключатся и другие исследовательские группы - каждая в рамках своей страны. Предложена и новая, оригинальная прогнозирующая система - LADA-Technique: Long-term Advanced Data Analysis. Она предусматривает экспертный сценарно-прогностический мониторинг, т.е. периодический опрос экспертов и построение на этой базе серии прогнозных сценариев. Система целиком ориентирована на проблемно-целевой подход, включая построение "дерева проблем", "дерева целей", "дерева решений" и "дерева последствий решений".

Ближайшее будущее покажет, насколько жизнеспособна подобная организация прогнозных разработок. Во всяком случае, конструктивным результатам исследований гарантировано место в международной прогностической периодике, проявляют интерес издательства, специализирующиеся на футурологической литературе, ведутся переговоры о заказных прогнозах.

Будем надеяться, что с третьей попытки прогнозирование, как междисциплинарное направление исследований будущего, займет, наконец, подобающее место в современной науке.

Академик РАО И.В. Бестужев-Лада,
Президент Академии прогнозирования,
сопрезидент Международной академии исследований будущего