|
Охрана промышленной собственности
О том, какие последствия могут возникнуть в результате нарушения патентных прав, к чему приводит столкновение интересов патентообладателя и нарушителя, о судебных разбирательствах в области охраны промышленной собственности рассказывает заместитель начальника управления перспективного планирования и международного сотрудничества Роспатента Б.А.ЛОБАЧ.
Еще недавно мало кто из руководителей предприятий серьезно задумывался о последствиях нарушения прав на объекты промышленной собственности. Это и понятно. Если до 1 июля 1991 г., т. е. до введения единой патентной формы охраны научно-технических достижений на территории нашей страны действовало менее 8 тыс. патентов на изобретения и промышленные образцы принадлежащих в основном иностранным юридическим лицам, то на начало текущего года их число увеличилось на порядок. Согласно официальным данным на 1 января 1996 г. в России поддерживалось в действии 76186 патентов на изобретения, 4700 патентов на промышленные образцы, 1339 свидетельств на полезные модели и охранялось 92915 товарных знаков и знаков обслуживания.
Основной причиной такого всплеска явилось не только принятие нового патентного законодательства, но главным образом ускоренный переход народного хозяйства на принципы рыночной экономики. Этот процесс прежде всего характеризуется значительным увеличением числа хозяйствующих субъектов, особенно предприятий, принадлежащих частному капиталу. Именно такие предприятия все чаще стали заботиться о получении прав на объекты промышленной собственности, обоснованно рассматривая их в качестве одного из орудий в конкурентной борьбе.
Уже сегодня можно привести достаточно примеров, когда конфликты в области патентных прав превратились в судебные разбирательства. Причем, не смотря на достаточно короткий промежуток времени, ряд тяжб уже получил свое разрешение в виде судебных решений.
Итак, прецеденты созданы. Для отечественной правоприменительной практики рассмотрение патентных споров - дело новое. Поэтому даже те разбирательства, которые еще не нашли окончательного разрешения, дают большую пищу для размышлений.
Как показывает практика, наиболее часто нарушаются исключительные права, вытекающие из факта обладания действующим патентом или свидетельством.
Содержание исключительного права на объект промышленной собственности можно охарактеризовать как с позитивной, так и с негативной стороны. С одной стороны, оно предоставляет владельцу монопольное право на использование запатентованного объекта в производственной и коммерческой деятельности, а с другой запрещает любому третьему лицу применять его без согласия патентообладателя. Основное назначение патента заключается не в предоставлении его владельцу возможности использовать соответствующий объект промышленной собственности, а в устранении от этой возможности всех третьих лиц.
Закрепляя исключительное право за патентообладателем законодательство определяет пределы, в которых оно действует и одновременно вводит ряд ограничительных норм. Они направлены на то, чтобы это монопольное право не было использовано его владельцем во вред обществу.
Действие патентных прав территориально ограничено Они распространяются только на территории государства, выдавшего патент. Любой патент действует в течение определенного срока, по окончании которого соответствующий объект промышленной собственности становится общественным достоянием.
Как известно, в Российской Федерации установлены следующие максимально возможные сроки действия охранных документов на изобретения - 20 лет, полезную модель - 8 лет, промышленный образец - 15 лет, считая с даты поступления заявки в Роспатент (при условии, что заявителем не используется право на конвенционный приоритет). Однако монопольное право в полном объеме начинает действовать с более поздней даты. Безусловное право запретить всем третьим лицам использовать запатентованный объект промышленной собственности появляется у патентообладателя лишь с даты публикации сведений о выдаче патента, т.е. с момента, когда третьи лица могут узнать о существовании исключительного права. Оно может прекратить свое действие и ранее указанных сроков вследствие неуплаты очередной патентной пошлины либо вынесения компетентным органом решения о недействительности патента.
Нарушением патента или контрафактным действием признается промышленное или коммерческое использование объекта промышленной собственности без разрешения его владельца. В чем конкретно могут проявляться контрафактные действия? Ответ на этот вопрос дает ст. 10 Патентного закона Российской Федерации. Нарушением исключительного права признается несанкционированное патентообладателем изготовление, применение, ввоз, предложение к продаже, продажа и иное введение в хозяйственный (гражданский) оборот или хранение с этой целью продукта, содержащего запатентованное изобретение, полезную модель, промышленный образец, а равно и применение способа, охраняемого патентом на изобретение, или введение в хозяйственный оборот либо хранение с этой целью продукта, изготовленного непосредственно способом, на который выдан патент. Продукт признается изготовленным с использованием запатентованного изобретения полезной модели, а способ считается примененным, если при этом реализован каждый признак, включенный в независимый пункт формулы изобретения или полезной модели.
Закон допускает эквивалентную замену одного или нескольких признаков, включенных в независимый пункт формулы изобретения или полезной модели, при ее материализации. Согласно общепринятой практике эквивалентной считается такая замена, когда сущность изобретения или полезной модели не меняется, достигается такой же результат, а средства выполнения заменены на равноценные, известные в области техники, к которой относится изобретение (полезная модель).
Под применением продукта понимается промышленная эксплуатация запатентованных устройств и производственное потребление запатентованных веществ в целях промысла. Под продажей продукта понимаются сделки, заключенные по поводу запатентованных изделий.
К контрафактным Патентный закон относит также действия третьих лиц, связанные с ввозом запатентованного продукта из-за границы, а также хранение и предложение к продаже продукта изготовленного по патенту, в том числе посредством способа, охраняемого патентом, без соответствующей санкции его владельца. К указанным действиям относится также предложение к продаже например в виде рекламы, помещаемой в средствах массовой информации, либо самостоятельное издание и распространение материалов, рекламирующих запатентованный продукт или способ, без соответствующего разрешения патентообладателя.
Вместе с тем, исходя из действующего законодательства, включение описания изобретения, полезной модели, промышленного образца или иное упоминание о них в технической документации, даже в случае ее коммерческой реализации (продажи) не считается использованием соответствующего объекта промышленной собственности.
Монопольное право патентообладателя вынуждает заинтересованных лиц испрашивать у него специальное разрешение на использование запатентованного объекта. Оно дается путем заключения лицензионного договора (ст.13 Патентного закона и ст.26, 27 Закона о товарных знаках). Такой договор, причем зарегистрированный в Роспатенте, свидетельствует о том, что запатентованный объект используется третьим лицом на законных основаниях. На практике в качестве лицензионного договора могут выступать также и договоры о коммерческой концессии, о совместной деятельности, договор залога, если они предоставляют права на использование объекта промышленной собственности. Они также подлежат регистрации в Роспатенте в соответствии с Правилами рассмотрения и регистрации договоров об уступке патента и лицензионных договоров...* и соответствующими правилами подтоварным знакам**.
Следует иметь в виду, что отдельные лица могут использовать объекты промышленной собственности в период действия исключительных прав без согласия патентообладателя и даже вопреки его воле. Так, согласно ст. 12 Патентного закона любое лицо, которое до даты приоритета добросовестно использовало на территории Российской Федерации созданное независимо от автора решение, тождественное получившему впоследствии патентную охрану, или сделало необходимые для такого использования приготовления, имеет право на его дальнейшее безвозмездное использование. Однако указанное право преждепользования имеет ряд ограничений. Его обладателю не разрешается после даты приоритета расширять объем использования. Само право преждепользования может быть передано другому лицу только совместно с производством, на котором тождественное решение использовалось или были сделаны необходимые к этому приготовления.
В Патентном законе (ст. 11) специальным образом оговорены также действия заинтересованных лиц, которые не признаются нарушением исключительного права патентообладателя. К ним относятся:
Последнее требует пояснений. Исключительное право, вытекающее из патента, ограничивается действием принципа исчерпания прав владельца. Он состоит в том, что запрет, основанный на патенте, не распространяется на лиц, применяющих изделия, запущенные в коммерческий оборот самим патентообладателем или с его согласия. Кроме того, целесообразно подчеркнуть, что изначально контрафактный продукт никогда не может быть введен в хозяйственный оборот (в том числе путем продажи, перепродажи, эксплуатации или другого применения) законным путем.
Законодательство Российской Федерации налагает на нарушителя патентных прав как гражданскую, так и уголовную ответственность.
Ст.14. Патентного закона указывает, что по требованию патентообладателя нарушение патента или контрафактные действия должны быть прекращены. Физическое или юридическое лицо, виновное в нарушении патента, обязано возместить патентообладателю причиненные убытки. Согласно ст.46 закона "О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров" несанкционированное использование товарного знака или сходного с ним обозначения в отношении однородных товаров влечет за собой гражданскую и(или) уголовную ответственность. При этом незаконное использование товарного знака должно быть прекращено, а его владельцу возмещены понесенные убытки.
Уголовная ответственность за незаконное пользование товарным знаком устанавливается ст 155 УК РСФСР согласно которой лицо, осуществившее или осуществляющее такие действия наказывается исправительными работами на срок до шести месяцев или штрафом.
Спор между патентообладателем и нарушителем патентных прав может быть решен и мирным путем, в результате достижения соглашения которое будет предусматривать компенсацию в той или иной форме убытков причиненных контрафактными действиями потерпевшей стороне. Чаще всего такие соглашения достигаются при неосторожном или случайном нарушении патентных прав либо под угрозой судебного разбирательства, исход которого не вызывает особых сомнении. Одним из наиболее рациональных путей выхода из создавшейся ситуации представляется заключение соответствующего лицензионного договора. Если же спор не решается миром, остается единственный законный путь - подача лицом, чьи права нарушены, искового заявления в суд.
Споры, связанные с применением Патентного закона, в том числе и о на рушении исключительного права на объект промышленной собственности подведомственны судам общей юрисдикции, арбитражным и третейским судам в соответствии с их компетенцией. Если хотя бы одной из сторон в споре является гражданин, то указанный спор подведомствен суду общей юрисдикции или как его обычно называют народному суду.
Подведомственность споров в области охраны промышленной собственности арбитражным судам определяется правовым статусом спорящих сторон и экономическим характером спора. Спор рассматривается в арбитражном суде, если стороны являются юридическими лицами либо гражданами-предпринимателями. Допускается рассмотрение таких споров и третейскими судами.
Следует отметить, что подача и рассмотрение судебного иска связаны с уплатой государственных пошлин, а в последующем с возможным покрытием судебных издержек. Однако в судах общей юрисдикции истцы по искам, вытекающим из права на изобретения и промышленные образцы, от уплаты государственных пошлин освобождены (ст. 80 ГПК РФ).
Государственная пошлина является лишь частью судебных расходов. К ним также относятся издержки, связанные с рассмотрением дела и включающие суммы, выплачиваемые свидетелям и экспертам, расходы связанные с осмотром на месте и исполнением решения суда. Возмещение судебных расходов возлагается на ту сторону, которую суд обязал совершить определенные действия в пользу другой стороны или воздержаться от совершения (например, решение суда о прекращении и запрете дальнейшего выпуска контрафактной продукции). При этом расходы возмещаются даже в том случае, если сторона была освобождена от их оплаты. Например, когда исковые требования гражданина-патентообладателя о взыскании убытков в связи с нарушением патента судом не удовлетворены по причине того, что не установлен факт использования ответчиком защищенного патентом изобретения, а также осуществление им иных контрафактных действий.
Законодательство дает возможность не только осуществить судебное разбирательство, но и существенно уменьшить связанные с ним расходы, которые могут достигать значительных размеров. Это можно сделать, обратившись с иском в один из третейских судов, где, как правило, размер судебной пошлины значительно меньше. Кстати другим важным преимуществом решения споров в области охраны промышленной собственности в третейском суде является то, что судьи утверждаются с учетом мнения спорящих сторон. Стороны могут предлагать в качестве судей известных специалистов на практике знающих нормы патентного права, специфику оценки реального ущерба и упущенной выгоды в результате нарушения патента.
Как при мирном решении споров о нарушении патентных прав, так и в процессе судебного разбирательства необходимо решить два основных вопроса. Первый связан с установлением или не установлением факта использования охраняемого объекта промышленной собственности его характера и объема. Второй (при положительном ответе на первый вопрос) - с определением размера убытков, подлежащих взысканию с ответчика в пользу истца. И если первый вопрос не является абсолютно новым, особенно для судов Москвы, Санкт-Петербурга и других промышленных центров, то второй вызывает серьезные затруднения как у сторон процесса, так и у судей.
Рассмотрим его более подробно Согласно ст.15 части I ГК РФ под убытками понимаются неполученные доходы, которые лицо, чье право нарушено, получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода) При этом если лицо, нарушившее право, получило вследствие этого доходы, лицо, право которого нарушено, вправе требовать возмещения, наряду с другими убытками, упущенной выгоды в размере не меньшем, чем такие доходы Понятно, что суд может удовлетворить это требование (предварительно установив факт нарушения прав) или не удовлетворить.
Пока в российском законодательстве и нормативной базе нет положений, непосредственно регулирующих определение размера убытков, связанных с нарушением патентных прав. Учитывая важность этого вопроса при отстаивании прав и законных интересов патентообладателей, суды, очевидно, будут вынуждены обратить более пристальное внимание на мировую практику.
Эта практика нашла свое отражение в ряде публикаций зарубежных специалистов в области патентного права, в том числе в известном труде Г.Штумпфа***. Зарубежные суды, которым подведомственны споры, связанные с нарушением патентных прав, определяют убытки владельца патента как сумму платежей, которые нарушитель должен был бы произвести патентовладельцу, приобретя лицензию на право использования нарушенного патента. То есть убытки приравниваются к цене лицензии.
К сожалению, в нашей стране практически нет опыта не только в обосновании и определении размера убытков, но и расчета цены лицензии. В условиях экономического спада и продолжающейся инфляции трудно уловить какие-либо тенденции, характеризующие порядок расчетов лицензиатов с лицензиарами.
Тем более, что, судя по имеющимся данным, еще не было ни одного случая судебного рассмотрения спора, связанного с заключением лицензионного договора на использование охраняемого объекта промышленной собственности и, соответственно, с определением цены лицензии.
Представляется вполне обоснованным, по крайней мере для аргументации размера иска, связанного с возмещением убытков, понесенных патентообладателем в результате контрафактных действий, привлечь положения Рекомендательной методики расчета стоимости документации, содержащей изобретения и ноу-хау, разработанной Лицензинторгом и утвержденной 20.10.1987 г. № 037-1/К410. Она была выпущена во исполнение постановления Совета Министров СССР и предназначена для оценки стоимости лицензий,связанных с передачей прав на изобретения****.
Согласно этой методике цена лицензии определяется как доля прибыли, получаемая лицензиатом от коммерческого использования предоставленных ему прав, в сравнении со средненормативной прибылью в данной области производства. Как правило, эта доля составляет 10-30%.
Можно рекомендовать и другой путь определения цены лицензии, так сказать, от обратного. Для этого необходимо воспользоваться приведенными в Приложении № 1 названной Рекомендательной методики размерами роялти. Они установлены исходя из мировой прецедентной практики по отдельным отраслям промышленного производства. При этом необходимо учесть, что, как правило, текущие платежи, определенные на базе роялти, редко составляют более 70% цены лицензии Соответственно первоначальные платежи, т.е. платежи, выплачиваемые до начала выпуска продукции по лицензии, составят 30% цены лицензии.
Понятно, что при определении размера убытков и вынесении соответствующих решений суды не должны ориентироваться только на цену лицензии без учета характера действий нарушителя патента. Именно так поступают суды промышленно развитых стран, которые, установив преднамеренный характер действий нарушителя, в качестве убытков, подлежащих выплате законному владельцу патента, порой определяют весь доход, полученный в результате противоправных действий. Это весьма подходит для случаев, когда доказано, что нарушитель был заблаговременно (т.е. до подачи иска) предупрежден патентообладателем о нарушении его прав, и ему было предложено прекратить противоправные действия либо заключить лицензионный договор.
Законодательство позволяет одновременно с требованием о возмещении убытков предъявить к нарушителю патента иск, связанный с возмещением морального ущерба. Это право принадлежит гражданину или юридическому лицу, в отношении которого распространены сведения, порочащие его деловую репутацию. В качестве примера можно привести случай, когда производимая с нарушением принадлежащего разработчику патента продукция имеет существенные недостатки по сравнению с аналогичной продукцией, выпускаемой самим патентообладателем или по его лицензии, и таким образом порочит деловую репутацию разработчика в глазах покупателей.
Следует, однако, отметить, что в любом случае окончательное решение всегда остается за судебным органом, рассматривающим иск. Говоря о возможных последствиях для нарушителей патентных прав, остается лишь сожалеть и завидовать владельцам авторских прав, в распоряжении которых согласно ст.49 и 50 Закона об авторском праве и смежных правах гораздо более мощный и разнообразный арсенал для борьбы с нарушителями.
Целесообразно отметить некоторые изменения, внесенные за последнее время в законодательство. Так, введенный в действие с 1.07.1995 г новый Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации по сути отменил обязательный ранее для дел о нарушении патентных прав досудебный этап рассмотрения споров Он заключался в обязательном предъявлении суду доказательств того, что нарушителю направлена претензия, и он ее рассмотрел.
С одной стороны, это нововведение упростило и облегчило процедуру, связанную с подачей иска. С другой, наложило гораздо большую ответственность на истца, особенно если он не имеет твердой уверенности в том, что ответчик использует изобретение в полном объеме, а также не располагает другими данными, которые можно получить на досудебном этапе разрешения спора.
Исходя из собственного опыта участия в судебных спорах, связанных с "отстаиванием патентных прав, считаю, что при подаче иска полезно иметь доказательства невозможности решить спор в несудебном порядке. Это обстоятельство приобретает еще большую значимость в связи с введением в действие в январе текущего года изменений и дополнений в ГПК РФ. Ранее истец по делу о нарушении патентных прав (как правило, гражданин) мог не тратить время и силы на сбор доказательств, обосновывающих его требования. Это делал суд и назначенный по делу эксперт. Теперь же такая деятельность суда уступила место инициативе и активности сторон, которые должны сами заботиться о сборе и предоставлении в суд доказательств. Оказать содействие в этом вопросе суд может лишь в том случае, если одна из сторон обратится к нему с такой просьбой, и она будет удовлетворена. Это нововведение весьма усложнило положение граждан-патентообладателей. Ранее, не имея возможности получить прямые доказательства нарушения своих прав и определить объемы такого нарушения, они основывали свои требования на предположениях либо сведениях, которые удалось получить. Теперь же патентообладатели будут тратить гораздо больше времени и средств на подготовку и подачу иска, чаще прибегать к услугам адвокатов и патентных поверенных.
Хотелось бы также обратить внимание на следующие обстоятельства, которые, вне сомнения, будут оказывать определенное влияние на результаты и особенно на сроки рассмотрения патентных споров. В настоящее время в судах общей юрисдикции они нередко превышают год Во-первых, теперь, если должностное лицо не имеет возможности представить затребованные судом письменные или вещественные доказательства, оно обязано назвать причины. Если доказательство не будет представлено, а причины суд признает неуважительными, то только первый штраф может составить до 50 минимальных размеров оплаты труда.
Во-вторых, существенно расширен спектр условий для признания фактов. Теперь суд признает факт установленным даже в случае, если сторона не представит письменное или вещественное доказательство. В этом случае суд вправе установить, что признает сведения, составляющие его суть.
Учитывая провозглашенный принцип состязательности процесса, его исход зависит от того, насколько стороны смогут доказать свою правоту. Это обстоятельство вынуждает их более глубоко осваивать тонкости патентного законодательства, чаще прибегать к услугам патентных поверенных и специалистов, имеющих опыт участия в судебных спорах по вопросам охраны промышленной собственности.
Руководителям предприятий можно посоветовать уделять больше внимания разработке и проведению патентной политики Ведь даже отдельные ошибки в этом важном деле могут привести к существенным материальным издержкам и утере доброго имени предприятия в глазах потребителей его продукции.
В качестве доказательства можно привести несколько судебных дел, по которым уже вынесены решения. Судебная коллегия по гражданским делам Курского областного суда 16.03.1995 г. приняла решение, подтвердившее правильность вынесенного ранее решения Железногорского городского суда. Он установил, что АО "Кристалл" незаконно выпускало продукцию по патенту на промышленный образец № 38184 "Пульверизатор", права на который принадлежат двум его авторам. Также был определен размер убытков, нанесенных владельцам патентных прав, в размере прибыли, полученной ответчиком от реализации всей произведенной им контрафактной продукции.
При этом суд первой инстанции в своем решении указал на то, что он учел меру вины нарушителя, проявившуюся в умышленном нарушении патентных прав истцов. Сделав такой вывод, Железно-горский городской суд, очевидно, принял во внимание следующие обстоятельства. Первые шаги для выпуска продукции по патенту его владельцы сделали в рамках кооператива, находившегося на территории АО "Кристалл". Это позволило АО "Кристалл" получить копию технической документации, разработанной истцами. После того, как дело в кооперативе не заладилось, истцы организовали выпуск продукции по патенту на базе образованного ими ТОО и подали заявку на получение патента. Параллельно АО "Кристалл" также начало выпуск и реализацию пульверизаторов парфюмерным фабрикам, сознательно вводя их в заблуждение относительно происхождения продукции. Истинные владельцы прав, как правило, предварительно договаривались с указанными фабриками о будущей поставке изделий, изготовленных ТОО, а затем после получения ими контрафактной продукции получали отказы.
Как на этапе рассмотрения заявки, так и после вынесения решения о выдаче по ней патента авторы - будущие патентообладатели неоднократно предупреждали АО "Кристалл" и предлагали ему заключить лицензионный договор. Однако АО "Кристалл" игнорировало эти предложения и продолжало увеличивать выпуск продукции. При этом оно безосновательно указывало на якобы законный характер таких действий. Когда же факт незаконного использования патента был признан судом, АО "Кристалл" направило в Апелляционную палату Роспатента возражение против выдачи патента. Хотя оно и не было удовлетворено, но задержало рассмотрение судом иска по существу.
Кстати, подача стороной спора, обвиняемой в нарушении чужих патентных прав, возражения против выдачи патента является весьма распространенной мерой по защите своих интересов. Однако такой шаг эффективен только в том случае, если для подачи возражения имеются серьезные аргументы. В противном случае суд может расценить это как попытку затянуть процесс и выиграть время. К сожалению, Высшая патентная палата, которая должна принимать окончательные решения по вопросам действительности патентов, до сих пор не создана. Эта неопределенность создает дополнительные предпосылки для затягивания подобных судебных процессов. Только сравнительно недавно Верховный суд Российской Федерации своим решением определил, что одно из конкретных решений Апелляционной палаты все же подведомственно суду. Таким образом, создан прецедент, касающийся судьбы и ряда других решений Апелляционной палаты.
Разбирательство, проведенное Железногорским городским судом и Курским областным судом, позволило обратить внимание и на другую достаточно острую проблему. Она касается индексации определенного судом размера убытков. Железногорский городской суд провел такую индексацию по аналогии с Правилами возмещения вреда, использовав индексы повышения минимальной зарплаты в период с даты подачи иска до вынесения судебного решения. Областной же суд исключил один из коэффициентов под предлогом того, что он был введен уже после прекращения контрафактного использования патента.
Вместе с тем ст. 395 части I ГК РФ предписывает индексировать безосновательно полученные денежные средства путем уплаты процентов на сумму этих средств. При этом их размер определяется учетной ставкой банковского процента. При взыскании долга в судебном порядке суд может удовлетворить требования заинтересованной стороны, исходя из учетной ставки банковского процента на день предъявления иска или вынесения решения. Эти обстоятельства следует также принимать во внимание сторонам, втянутым или имеющим перспектив быть втянутыми в судебное разбирательство, связанное с нарушением патентных прав.
Другим показательным примером является решение Савеловского межмуниципального суда г. Москвы, вынесенное летом 1995 г. по иску граждан-патентообладателей и одновременно авторов изобретения, защищенного патентом № 1634050 "Реактор для проведения диффузии в производстве полупроводниковых приборов" к АО "Элиз". Суть и основные обстоятельства дела таковы. Авторы изобретения, ранее защищенного авторским свидетельством, стали владельцами патента, выданного на их имя с согласия заявителя - завода "Электронприбор". Устройства на основе изобретения к тому времени уже производились в одном из цехов завода, который к тому же являлся монополистом в их изготовлении и эксплуатации. Имея гарантированное законом право продолжать и дальше выпуск указанных устройств без заключения лицензионного договора с патентообладателями, руководство завода посчитало возможным уступить право на получение патента изобретателям.
Однако в дальнейшем цех, в котором производились указанные устройства, превратился в арендное предприятие "Универсал", т.е. новое юридическое лицо со своими собственными реквизитами. Это предприятие в погашение аредной платы передало несколько произведенных им устройств по патенту №1634050 заводу "Электронприбор". Являясь одним из учредителей образованного АО "Элиз", завод внес в качестве вклада в его уставной фонд устройства, полученные от арендного предприятия, АО "Элиз" начало использовать указанные устройства в производстве мощных транзисторов.
Патентообладатели резонно рассудили, что как со стороны арендного предприятия "Универсал", так и завода "Электронприбор" и АО "Элиз" имеет место нарушение принадлежащих им патентных прав. Они предложили первому и последнему заключить лицензионные соглашения. Получив отказ, подали соответствующие судебные иски Ответчик (АО "Элиз") посчитал, что получил и ввел в хозяйственный оборот устройства, произведенные по патенту, законным путем. К тому же он указал, что не знал о контрафактной природе их происхождения. Этот вопрос в связи с отсутствием прямого регулирования, а в судебной практике - опыта решения подобных конфликтов вызвал у суда определенные трудности. Однако, к чести суда, он в конце концов с помощью экспертов разобрался в ситуации и однозначно решил, что АО "Элиз" является нарушителем патента.
Выводы суда базировались на следующих постулатах. Применение устройств, изготовленных по действующему патенту без санкции его владельца, на любом этапе их хозяйственного оборота (в данном случае - приобретение и эксплуатация) незаконно, поскольку это нарушает п.3 ст.10 Патентного закона. Доказательства, свидетельствующие о том, что хозяйствующий субъект не знал о контрафактном характере полученной им продукции, могут быть учтены судом при оценке размера взимаемых убытков.
В рассматриваемом случае, установив факт нарушения ответчиком прав владельцев патента, суд затем определил и размер убытков. Это вызвало значительные трудности, связанные с тем, что ответчик не смог представить суду калькуляцию эксплуатационных расходов, себестоимости продукции, произведенной на контрафактных устройствах, подтвержденные документально сведения об объемах производства и прибыли.
Суд счел возможным определить размер убытков как часть (20%) экономического эффекта, рассчитанного с использованием Методики определения экономической эффективности использования в народном хозяйстве новой техники, изобретений и рационализаторских предложений, утвержденной еще 14 02 1977 г. При этом были использованы те неполные данные, которые суд все же получил от ответчика. Конечно, указанный расчет тяготел к экспертной оценке размера полученной ответчиком экономии.
Хотелось бы особо отметить, что при рассмотрении дела суд весьма решительно боролся с позицией ответчика, направленной на затягивание процесса (неявка его представителей на судебные заседания, непредставление запрашиваемых сведений и документов) Суд неоднократно по ходатайствам истцов в рамках обеспечения иска арестовывал счет АО "Элиз". Эта мера, в реэультате которой парализовывалась производственная деятельность АО и задерживалась выплата заработной платы, оказывалась на отдельных этапах довольно длительного судебного разбирательства весьма действенной.
Для полноты картины стоит упомянуть еще о двух судебных разбирательствах, также имеющих прецедентный характер для отечественной судебной практики. Дорогомиловский межмуниципальный суд г. Москвы еще в 1993 г. принял к производству и до сих продолжает рассматривать иск АО "Союзцветметавтоматика" к представительству в Москве японской фирмы "Шимадзу корп.". Истец, являющийся обладателем патента на изобретение № 711441 "Спектральный способ определения концентрации веществ", обвинил представительство в распространении на территории Российской Федерации рекламных материалов и осуществлении маркетинга в отношении производимых материнской фирмой в Японии и ввозимых в Россию атомно-абсорбционных спектрометров. В них, по мнению истца, реализован в автоматическом режиме способ, защищенный принадлежащим ему патентом. При этом он потребовал обязать представительство прекратить действия, связанные с предложением к продаже указанных приборов. Располагая данными об их эксплуатации некоторыми российскими предприятиями, которые приобрели приборы у японской фирмы на основе разовых контрактов, истец предложил взыскать в его пользу убытки в виде упущенной выгоды. Размер убытков он приравнял к сумме единовременных лицензионных платежей. По его мнению, они должны составить 2 - 25% от суммы реализации всех указанных японских приборов российским предприятиям.
Однако, несмотря на ясность сути спора, рассмотрение дела затянулось. Причиной является неопределенность статуса представительства японской фирмы как юридического лица. Она настаивает, что таковым не является и поэтому не может выступать в суде в качестве ответчика.
Смольнинский районный суд г.Санкт-Петербурга 13.06.1995 г. рассмотрел иск советско-канадского предприятия "Компомет кентек" к НТЦ "Машэкология" о прекращении нарушения исключительных прав истца. Он является владельцем торговых знаков "ROSA" и "РОСА", на которые выданы соответственно свидетельства № 110699 с приоритетом от 10.12 1991 г. и № 117314 от 22.10 1992 г. Суд установил факт использования ответчиком товарных знаков при маркировке и рекламе выпускаемых им устройств для фильтрования воды без соответствующей санкции их владельца. На основании ст. 4 Закона о товарных знаках суд обязал НТЦ "Машэкология" удалить с производимых и произведенных устройств, упаковки и техдокументации товарные знаки "РОСА" и "ROSA".
К сожалению, истец не смог подкрепить соответствующими доказательствами свои требования о взыскании с ответчика понесенных им убытков. В результате в этой части суд отклонил его претензии. Понятно, что даже такое решение суда нанесло ощутимый удар по экономическим интересам, производственному и торговому имиджу нарушителя прав на товарные знаки.
Обобщая вышеизложенное, можно сделать следующий вывод. Российское патентное законодательство, несмотря на все его недостатки, отсутствие некоторых необходимых механизмов и правоприменительной практики (особенно у арбитражных судов), начало играть существенную роль в охране объектов промышленной собственности. Оно заставляет чтить и уважать законные права их владельцев.
___________
* Патенты и лицензии 1995 № 7-8 С. 36
** Патенты и лицензии 1995 № 11 С. 25
*** Лицензионный договор. М.: Прогресс, 1988
**** См. также: Табеев Э.Ф., Володин В.А. Экспорт продукции или лицензия? (методика оценки)//Патенты и лицензии. 1991 №5 С.11;
Табеев Э.Ф. Основные принципы определения цены лицензии. Там же. 1991 № 8 С. 25, Киселев С.И. Передача технологии в развивающемся мире. Лицензирование и его особенности. Там же. 1996 № 4 С. 19
"Патенты и лицензии" №8/96
|
Власть
