год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Институциональное устройство постсоветского пространства, модели соотношения межнациональными гражданскими обществами постоянно сводятся не только к политическому и экономическому сотрудничеству, но и главным образом созданию устойчивой межцивилизационной системы ценностей. Глобальное географическое и историческое единство постсоветских государств, а также их институциональный детерминизм соразвития оказываются в русле евразийской цивилизации. И вполне последовательно, что существование реальных тенденций сотрудничества между гражданскими обществами постсоветского пространства прежде всего претендует к воссозданию транснационального гражданского общества.

Примечательно, что именно в ходе диалога национальных идей и ценностей могут складываться предпосылки такой гражданской власти, которая, говоря словами В.Нерсесянца, необходима не только для перехода к "цивилизму", "цивилитарному общественному договору", "цивилитарному строю", но и для "цивилитаризации".

Это говорит о том, что в системе гражданского общества в большой степени существуют единые гуманистические пространства или всеобщие гражданские сферы, где максимально возможно согласовать как основные приотеты повышения качества жизни, прав человека, коммуникаций, так же и обеспечить консенсусные механизмы гражданского благосостояние и человеческого измерения.

Взаимоотношение цивилиархии и глобализации.

На современном этапе, геополитический анализ основных принципов теории глобализации и комплексных ориентиров цивилиологии (1), а также других процессов, способствующих развитию человеческого общества, делает необходимым рассмотрение Цивилиархии (2) как политического института.

Не теряя характерной терминологической и предметной принадлежности, можно предположить, что в рамках теории современной мировой цивилизации именно эта проблема составляет подлинную и глубинную основу эволюции методологии как "модели Человека", так и "модели Цивилизации".

Но, говоря об этом, прежде всего, здесь следует отметить, что постановка вопроса с подобной точки зрения, отнюдь не является попыткой перенесения обсуждения проблем глобализации в другое русло, а наоборот, способствует выявлению субстанциональных элементов данного явления. Ведь всеобщий простор, созданный актуальной неизбежностью соразвития, в цивилизационном аспекте охватывает весь диапазон человеческого сотворчества, где силы влияния одной системы зависят не только от относительной устойчивости собственного бытия, но и от существования других.

Между тем, в последнее время как со стороны политологов, так и, главным образом, со стороны политических, общественных деятелей и государсвенных чиновников, все чаще обсуждаются вопросы, связанные с функционированием той или иной вероятной модели нового миропорядка и системы глобального управления. То есть, иначе говоря, как править Новым миром, с помощью каких методов ограничивать или сокращать возрастающие тенденции мировой анархии, каким образом преодолеть цивилизационный кризис глобализации, и тем самым, в системе международных отношений максимализировать эффективность глобализационных процессов и т.д.

Дело в том, что в условиях "существующего крайне деструктивного типа мировой цивилиазации"(3), принимая за основу различные понимания и трактовки политико-ценностных интерпретаций национальных и транснациональных гражданских режимов, относительно "всеобщего благосостояния", естественно, можно говорить о глобальном значении определенных факторов. В интересах мирового диалога политических приоритетов сообщества граждан возникает необходимость утверждения многополярного мира, который даст возможность совместными усилиями не только укрепить международную безопасность и стабильность, но и создать предпосылки для "новой культуры, предусматривающей формирование единой системы ценностей и модели поведения" (4).

Эти перспективы универсальной (актуальной) цивилизации и гражданской идентичности, в противоположность императивам неоатлантизма и неомондализма, безусловно, обязывают все человечество учитывать экзистенциальные рессурсы единого континуума. Более того, как пишут по этому поводу А.Тойнби ("архиагрессор"), З.Бжезинский ("кризис мировой системы"), А.Сахаров ("мировое правительство"), Ю.Хабермас ("мировое гражданство", "статус гражданина мира"), Э.Маркарян ("Региональный эколого-ноосферный эксперимент(РЭНЭ)"), В.Нерсесянц (цивилизм, цивилитарное право, цивилитарный модель, цивилитаризация) В.Соколенко ("системы глобального управления"), А.Неклесса ("специфическая национальная власть")(5) и другие, в очередной раз утверждают представленную позицию о том, что в глобальной политической системе мирового сообщества, хоть и стихийным образом, но, все же формируется новый политический режим, который мы называем Цивилиархиой.

При этом цивилиархия, как одна из стержневых факторов современной мировой политики, требует от гражданских режимов наций-государств не только признания и принятия, но и следования общепринятым социальным, экономическим, политическим, духовно-культурным ценностям. На глобальном уровне, основные приоритеты цивилиархии должны в обязательном порядке определяться со стороны ООН, а не то что в одностороннем порядке, и в то же время реально вытекающее из политической позиции какого-либо одного государства, военного альянса или цивилизации. Потверждением сказанного может стать, например, идея Э.Маркаряна о необходимости реформирования системы ООН, поскольку эта реформа "просматривается сквозь призму эволюционных императивов выживания и развития" (6).

Обсуждая объективную неаргументированность Косовского конфликта и вызванную этим глобальную опасность, а также роль системы ООН в общей структуре современного миропорядка, Э.Маркарян приходит к выводу, что "если международное сообщество действительно хочет искоренить подобные преступные действия одних народов по отношению к другим, то для этого требуется, прежде всего, выработка определенных регулятивных механизмов и санкций...". (7) В противном случае, учитывая статистику политических прецедентов и фактов, а также рассматривая глобальные политические решения в наиболее полном цивилизационном ракурсе, следует подчеркнуть, что на данном этапе знаний мы имеем дело с исключительно конфликтными преобразованиями всего мирового сообщества в целом.

То есть, именно в этом контексте, речь идет о цивилиархическом функционировании глобальной системы управления, которое, прежде всего целенаправлено на трансформацию институтов мирового сообщества. Если по С.Хантигтону "Запад использует международные организации, военную мощь и финансовые ресурсы для того, чтобы править миром, утверждая свое превосходство,...", (8) то в данном случае возникает вопрос: как поступить с проблемой повышения эффективности глобализационных процессов.

Подобные явления регуляции "имперской нормативной культурой",(9) мешают реализации таких процессов соразвития, которые подготавливают определенные политические уровни поведения и взаимоотношения. Это обусловлено тем, что постепенно политическая практика обосновывает необходимость функционирования общепринятой и единой позиции относительно всех человеческих ценностей.

Если в соответствии с этим, З.Бжезинский считает необходимым создание "системы глобального планирования и долгосрочного перераспределения мировых ресурсов",(10) то, Э.Маркарян, изучая человеческое общество (деструктивный тип развития человечества) "в качестве неразрывной части общей системы жизни на планете", предлагает выработать "стратегически необходимый тип коадаптации эволюции социокультурных систем и биосферы".(11) Кроме того, особое внимание следует обратить на то, что на нынешнем этапе развития систем глобального политического поведения, глобальная общность выступает как специфическая форма человеческого соразвития, а международные отношения- как своеобразная форма человеческого общения и существования.

Происходит сравнительная взаимооценка различных параметров всемирного значения, по степени их ответственности за приобретение глобального характера актуальной гарантии свободы и гармонии мира. Такой уровень антропополисных отношений в русле нетрадиционных ценностей, обретает первейшее значение и дает возможность проявления человека как глобального существа (homo global).

Исходя из этого, более актуальными становятся разносторонние попытки политологического анализа цивилиархии или глобальной политической системы, так как главной целью глобальной системы управления является "организация и регулирование потребления природных и людских ресурсов разных стран и народов...". (12)

И все же, единство глобального геополитического и геоэкологического постсоветского пространства и времении состоит в том, что здесь в качестве возможных ценностных регуляторов выступают как различные императивы, так и постоянно меняющаяся этико-культурная иерархия человеческого бытия.

Геополитическое обоснование цивилизационного выбора для гражданских обществ постсоветского пространства обретает новую ценностную объективность по отношению к определенным национальным требованиям. Здесь, прежде всего, следует исходить из сравнительного анализа дифференциации различных гражданских режимов, принимая за основу цивилиархическую альтернативность стержневых акторов мировой политикии и компонентов гражданской стратификации. В то же время, расширение человеческого благосостояния и идеальная совокупность гражданских ценностей выражаются в объединенной и интегративной деятельности цивилизационного потенциала.

Более того, если человеческое благосостояние является центральной частью геополитической/геоэкологической деятельности вообще, и в частности, главным принципом, то и функционирование общецивилизационных политических, духовных, правовых и других норм, направляет гражданскую активность постсоветских государств в взаимоограниченную пространство, в глобальном смысле допустимого выбора. Так, например, в зависимости от способа установления преимущественно мировых критерий политических оценок, прежде всего определяются особенности иерархии в совокупности международных гражданских систем.

Действительно, реалии современных гражданских отношений и модели универсальной субординации между различними общественными пространствами, определенным образом характеризируют форму и содержание международных правовых норм и добрую волю сторон.

На уровне цивилиархической легитимности не только государственные отношения, но и гражданские действия, приобретают глобальное значение и нуждаются в консеснусных решениях. Факторы подобного обоснования и направления глобальных политических перемен реально мобилизируют уровни и компоненты политических оценок. Так как цивилиархическая легитимность требует политического соответствия механизмов функционирования политической власти наций-государств общецивилизационным критериям. Однако, следует отметить не столько метаполитичность (сверхлегитимность) и наличие постоянных угроз человеческим/природным ресурсам из-за несогласованности приоритетов, сколько- проблему легитимности как одну из необходимых предпосылок для диалога и глобализма между цивилизациями на пути к созданию государства всеобщего благосостояния.

Дело в том, что осознание подобной политической взаимозависимости глобального характера приведет к объединению транснациональных гражданских позиций, поскольку цивилиархия создает такую институциональную систему, где проблема политической власти той или иной нации-государства приобретает всестороннюю детерминированность.

В целом следует отметить, что политическая власть наряду с демократической (национальной) легитимностью приобретает цивилиархическую (транснациональную) легитимность. Политический режим, обеспечивающий форму функционирования какой либо политической системы, перестает быть исключительно политическим режимом данной системы, поскольку она подвергается цивилиархическим или нецивилиархическим воздействиям.

Возникновение термина. Каждое новое понятие, которое вводится в научный оборот, естественно, с момента своего возникновения, проходит определенной испытательный срок.

Термин "Цивилиархия" впервые введен в статье "Эпоха цивилиархии"(13), где дается определение цивилиархии, а также рассматривается одновременно и как процесс, и как направленность институтов, и как форма легитимности, и, наконец, как система.

Рассмотрение цивилиархии как способа функционирования политической системы мирового сообщества дает возможность обоснованным и адекватным образом изучить формы цивилизованной организации/самоорганизации различных наций-государств(независимо от их сущности и направленности). Кроме того, на основе сравнительного анализа с понятием "полиархии" (14) (Р.Даль), мы описали следующие социально-политические процессы цивилиархии: контроль со стороны наций-государств и гражданских обществ или взаимный контроль наций-государств и гражданских обществ.

Следует отметить, что, аналогично демократии и полиархии, также и цивилиархию можно рассмотреть с различных точек зрения. Например, с этой позиции цивилиархию можно рассматривать как специфический вид политического режима не столько для управления развитием современных государств, сколько для различных развивающихся наций-государств и т.д. Более того, при этом цивилархия с помощью своеобразных альтернативных, общегражданских ценностей и позиций, исходя из определенных этапов развития наций-государств, обосновывает политическую приемлемость того или иного решения.

В этом контексте, изучая данные аспекты (гражданских режимов), можно сказать, что цивилиархия не только отличается от всех остальных режимов, но и является универсальным и субстанциональным по отношению как к развитым демократическим, так и к недемократическим нациям-государствам. Эти особенности в основном формируются в итоге объединения следующих компонентов:

а) относительно высокого уровня солидарности по отношению к недемократическим нациям-государствам и неразвитым гражданским обществам (правящим элитам, этническим общностям, нацинальным меньшинствам и т.д.), которые одновременно, препятствуют созданию и сохранению гуманистических основ;

б) относительно широких возможностей реальных рычагов воздействия на различные цивилиазации, тем самым, обеспечивая права, обязанности человека и гражданина, то есть, необходимые и достаточные условия и гарантии для цивилизованного существования человеческого бытия. В связи с этим следует отметить, что цивилиархия устанавливает высшие и низшие уровни цивилизованного существования/сосуществования человека как в локальном, так и в глобальном обществе. Поэтому, относительно принципов систем прав цивилиархии и полиархии примечательно рассмотрение определенной масштабной координаты политической универсальности как в рамках гражданской компетнтности, так и с их инициативами, где человек действует как "homo civilicus"(15).

На стадии глобальной взаимозависимости и взаимоконтроля в постсоветских государствах институционализация социально-политических процессов цивилиархии происходит по следующим основным направлениям:

а) преобразование основ правозащищенности, правоспособности граждан и центров внутриполитических регуляторов,

б) формирование транснациональных властных основ межгражданских центров наций-государств,

в) выработка новых регуляторов всеобщей гражданской геополитики,

г) разработка рельных механизмов/критериев постоянного воздействия и котроля на гражданское соразвитие.

Прежде всего, вышеуказанные обстоятельства на геополитической арене происходят не только из сугубо глобализационных трансформаций между ведущими государствами, но и из актуальности всеобщей включенности. В следсвие этого мировые политические системы становятся более открытыми, охватывающими, консенсусными, именно этим образом приобретая новые специфические элементы и, тем самым, совершенствуя различные формы управления, самоуправления, контроля и взаимоконтроля.

В связи с этим, интересным и перспективным представляется та часть глобальных акторов, которые дают политическую возможность достаточно большому количеству наций-государств не только участвовать в процессе принятия основных приоритетов мировой политики, но также и в процессе подготовки, релизации и контроля. Это обстоятельство еще раз показывает, что "однополярное" управление мировой политической системой становится почти невозможным, и тем самым обосновывается как теоретическое, так и прикладное значение идеи "многополярного" управления. То есть, по-видимому, в этом отношении геополитические традиции изменчивы, и только реальное политическое взаимодействие с гражданскими центрами власти может оказать эффективное влияние на мировое бытие.

Необходимо отметить, что в современных условиях осуществление взаимоконтроля со стороны наций-государств должно не столько укрепить позиции властных акторов мировой политики, сколько постоянно развивать и воспроизводить ценностные гарантии всеобщего гражданского благосостояния. При этом, в определенных ситуациях не только демократические и неолиберальные, но и глобализационные процессы имееют свои специфические пределы функционирования. С этой точки зрения, политическая обоснованованность подобных проявлений призвана предотвратить и недопустить развитие какой-либо нации-государства за счет или в ущерб других. Поэтому и цивилиархия непосредственно, коренным образом связана с политическими, экономическими, культурными и другими особенностями международных отношений. Так, например, исследуя особенности неолиберальной модели глобализации, В.Коллонтай пишет, что рыночные и демократические институты в чужих обществах дают результаты, далекие от ожидаемых, в итоге чего "периферийные страны лишаются возможности государственными мерами защищать себя от деструктивных сил рыночной стихии..." (16).

Из сказанного следует, что совокупность "гуманистических" ориентиров в качестве параметров одного универсума свеобразно регулируют процесс формирования традиции политических импульсов. Прежде всего это, признак непосредственного воздействия экзистенциальной геополитики, которая постоянно влияет не только на политическое поведение, но и "твердо" модифицирует весь спектр цивилизационных пластов данного геопространства.

Теория "цивилизационного договора". Основные проблемы человеческих ценностей и субстанциональных идей гуманизма, индивидуального и общественного бытия, как правило, были объектами исследований с момента возникновения политической мысли. Даже в случае поверхностного анализа межцивилизационных воздействий становится очевидным неизбежность таких закономерностей, которые условно можно назвать закономерностями "сближения" и "удаления" .

Необходимо учесть, что это те закономерности, в которых иногда доминируют демократические, либеральные, плюралистические, гуманистические, а иногда- тоталитарные, крайне-националистические и другие принципы. Исходя из этого, следует отметить, что, именно здесь реально воплощаются культурные традиции, историческое наследие, экономический потенциал, географическое положение и другие соответствующие факторы межгражданских макро/микроуровней.

Неслучайно, что, при прочих условиях трансформации (особенно, при наличии интенсивной трансформации политических атрибутов), различные геополитические акторы приобретают доминирущий характер и, таким образом, способствуют или препятствуют как всеобщему общественному прогрессу, так и диалогу ценностей. Парадокс состоит в том, что установлению общепринятых гуманистических критериев угрожают геополитические цивилизаторы, не только со стороны верхних и низших пределов существования цивилизованного человеческого бытия, но и с стороны экзистенциальных географических параметров мирового бытия.

Ведь межцивилизационные ориентиры на уровне международных конфликтов, не столько не подаются урегулированию, сколько стремятся дать определенную направленность развитию индивидуального и общественного бытия в противовес идеям и ценностям гражданской моральности. Следовательно, сравнительный анализ политических режимов, по крайней мере свидетельствует о наличии разнообразных внутренних и внешних форм всеобщего статуса гражданина мира.

На нынешнем этапе развития общества и знания, учитывая опасность негативных компонентов относительно глобального гражданского состояния, наверняка сторонники "Общественного договора" сформировали бы теорию "Цивилизационного договора", ядро которого составляет цвилизованный человек со своими правами и обязанностями, то есть "homo civilicus". Теория "Цивилизационного договора", главным образом, направлена на дополнение, обогащение и обоснование общей теории глобализации, и, вполне естественно, что здесь основное внимание уделено цивилизационным аспектам, тем самым доказывая необходимость разработки общей методологии цивилизационного примирения.

При устойчивом развитии общепризнанных принципов, чем выше уровень возможного консенсуса и взаимодополнения, тем ниже необходимость в механистической трансплантации межцивилизационных ценностей. Так, например, по мнению Л.Глухарева "глобализация- перспективная тенденция межцивилизационного развития, но лишь одна из форм интернационализации общественной жизни" (17). По мнению ученого, теоретики современного глобализма не учитывают особенности различных ценностных систем и культурно-исторических типов, "что создает социально-политическую напряженность и зачастую ведет к их отторжению" (18).

По существу, наиболее перспективную и обоснованную точку зрения представляет идея "глобальной цивилизации", которая в ходе мировой глобализации гарантирует сбалансированное развитие либеральных ценностей. В этом смысле , если и есть хоть одна опасность для соразвития человеческого общества, то это, в первую очередь, столкновение цивилизаций, которого должен избежать весь цивилизованный мир, поскольку, оно может стать не только "завершающим этапом эволюции глобальных конфликтов", а также и завершающим этапом мирового бытия. Новая модель цивилизации (человека, гражданина) в русле глобально-ценностного изменения, неизбежно приведет нас не только к проблеме "отчуждения человека", но и к проблеме "отчуждения цивилизации". При этом, учитывая цивилизованную сущность человеческого бытия, возникает вопрос: "Является ли это бегством от таких цивилизаций, которые пытаются изолировать человека, или же это- определенная закономерность формирования "новой" цивилизации ?".

Изучая принципы и методологии сближения различных инфраструктур наций-государств постсоветского пространства, можно сказать, что не цивилизации оказываются перед судом глобализации, а наоборот, так как сложившаяся необходимость глубокого изменения не противостоит всеобщему, и глобализация в универсальном аспекте цивилизации есть лишь монада/форма. То есть всеобщая цивилизация как субстанция (всемирно-гражданского состояния), подразумевает конкретные цивилизации как "все для себя", "все для нас", а не как "все в себе" или "вещь в себе".

Если в этом отношении приемлема "многополярная модель универсального человека",(19) то множество цивилизаций, одновременно воспроизводя национальные и транснациональные факторы, также приобретает универсальные качества. Именно это обстоятельство цивилизационного экзистенционализма является косвенным свидетельством всеобщей эволюции человечества и возрастающей тенденции гражданского самоконтроля. То есть, в эпохе цивилиархии, и при прочих глобальных условиях, адекватным образом, вместе с новой моделью человека, становится актуальным структуризация акторов всеобщей цивилизации. Поскольку, в новой архитектонике Европы, по мнению Л.Глухарева, человек теперь уже "должен осознать, что необходимо сохранить себя путем содружества человека с человеком, государства с государством, одной региональной группировки с другой, цивилизации с цивилизацей".(20)

Очевидно, что всеобщие цивилизационные акторы составляют не только форму и содержание глобализации, но и существенную ценностную основу.

В связи с этим, учитывая парадигмы межцивилизационного и человеческого измерения постсоветского пространства, можно сказать, что концепция цивилиархии рассматривает такую модель взаимоотношений во всех сферах общественной жизни, где ведущую роль играют этико-культурные (ценностно-политические) основы и цивилизационный подход к теории глобализации. К тому же, цивилиархия на пути к глобальному/цивильному примерению, стремится минимальным или максимальным образом реализовать разносторонние слияния универсальных приоритетов и направлений "человеческого благосостояния".

Более того, цивилиархия, как глобальный (мета, универсальный) политический режим, должна, с одной стороны, постоянно создавать элементы взаимодополнения, а, с другой стороны, сближать, сопоставлять и сравнивать национальные, и даже сугубо внутренне значимые инфраструктуры, превращая параметры этих моделей неотъемлемой частью бытя друг для друга, таким образом, создавая единое цивилизационное пространство и время.

То есть, во всех сферах общественной жизни формируются транснациональные факторы или доминирующие полюсы, которые соединены со всеми и между собой, а также необходимы не только для взаимообогащения морально-духовных ценностей, но и для самоутверждения цивилизационных основ глобализации, ибо было бы неэффективно рассматривать векторы развития глобализации, при этом не учитывая социально-политических процессов цивилиархии.

Уровень глобализации, установленный между государствами, политическими элитами и др. социальными структурами, должен в обязательном порядке охватывать и другие сферы общественной жизни. Ведь историко-политологический анализ мировых потрясений, сохранение традиционных форм различных факторов древности человеческого бытия, а также наличие деструктивных тенденций пропорционально отражают ту реальность, относительно которой еще рано говорить о преодолении общецивилизационного кризиса.

Возникает вопрос: неужели человечество вынуждено даже на современном этапе знания различать два типа цивилизаций: "цивилизацию для всех" или "всеобщую цивилзацию" и "цивилизацию в себе". Или же это является результатом цивилизационного плюрализма в противовес возрастающему цивилизационному экспансионизму и монополизму, которые обусловлены возникновением новых форм взаимоконтроля.

В позитивном аспекте и то, и другое приводит к выводу, что диалектика современных цивилизаций заключается в том, что, сколько бы не изменялись формы и способы подобных взаимоотношений, тем не менее институциональным ядром каждого из них должна быть идея обеспечения цивилизованного сосуществования человеческого бытия.

Это соразвитие и есть один из элементов плюралистической идентичности, которая строго детерминирует становление того большого или целостного, на котором основывается комлексная эволюция к всеобщему гражданскому состоянию как "единое всемирное целое". Человеческое общество, помимо всего прочего, интегративно должно преодолевать иррациональный конфликт единой системы, возникший между цивилизационным порядком и сверхсвободой, или монополией ведущих стран, так как, под влиянием последних исключается общество соразвития и теряется смысл предпологаемого взаимодействия.

Органический закон единства всего планетарного/непланетарного, тем самым, выявляет актуальность рационального контролирования консолидаций всех со всеми . Конечно, не смотря на существующую гражданскую позицию соразвития/сотворчества, а также потребность объединения, известно, что, тем не менее, человечество чрезвычайно далеко от ожидаемых результатов.

Наряду с опасностью геополитически агрессивного вызова национальных центробежных тенденций, по-прежнему остается все более актуальным преодоление идеологии "территориальный недостаток", поскольку так называемые территориальные императивы искажают геополитическую рельность приоритетов человеческого прогресса вцелом. Человеческая сплоченность может быть осуществлена хотя бы на основе определенного взаимоприемлемого порядка мирового гражданства, который включает в себя стремление доброй воли сократить "легитимное насилие" и цивилизационные дистанции. В данной ситуации, различные универсальные образования, в значительной мере уточняют место и роль каждого относительно друг друга.

Более того, транснациональная система "сдержек и противовесов", обеспечивающая актуальную форму легитимности статуса гражданина мира до сих пор иррациональным образом покровительствует легитимному насилию между народами. На современном этапе глобализационных процессов актуальны новые цивилизационные перспективы единого мира, где слиялись бы законы природы и человечества.

31 октября - 01ноября 2001 года. Москва, Новый Арбат, 36. Главные инициаторы и организаторы: АНО Институт прав человека , МДО ГД РФ Евразия , Евразийская партия России, Евразийское экономической сообщество. Заявки на участие, тезисы докладов, Ваши идеи и предложения просим направлять по электронной почте или по факсу (7-095) 208-3301 АНО Институт прав человека

Примечания

1. civilis (от лат.-гражданский) и logos (от греч.-учение).
2. См. А.С. Алексанян, Эпоха цивилиархии// Вестник Ереванского университета, Е.,1999, N2, с.2-9.
3. Э.С. Маркарян, Науки о культуре и императивы эпохи. М.,2000, с.7.
4. И.Иванов,Концепция мира в XXI веке.// Международная жизнь, М.,1999, N10, с. 4.
5. Об этом см. А.Тойнби,Цивилизация перед судом истории. М.,1995,с.156; Z.Brzezinski, Die Krise des Weltsystems// Europische Rundschau. Wien,1975,H.1,s.13-20; А.Сахаров, Тревога и надежда. М.,1990,с.76; Ю. Хабермас, Демократия.Разум.Нравственность.М.,1995, с.244-245; Э.С. Маркарян, там же,с.82-98; В. Нерсесянц. Гражданская концепция общественного договора об основах постсоциалистического строя. //Социс, М., 2001, N2, с. 26-29; А.Соколенко, Цивилизационный экспонсионизм атлантизма.// Международная жизнь, М.,1999, N5,с.18-19; А.Неклесса, Реквием XX веку.// МЭ и МО, М.,2000, N 1,с.3-8 и др.
6. Э.С. Маркарян, там же,с.9.
7. Там же,с.89.
8. С.Хантингтон, Столкновение цивилизаций//Полис, М.,1994, N 1.
9. Э.С. Маркарян, там же,с.87.
10. Цит. по: А.Неклесса, там же, с.5.
11. Э.С. Маркарян, там же,с.86.
12. А.Соколенко, там же,с.29.
13. См. А.С. Алексанян,там же.
14. Об этом см. Р.Даль, О демократии, М.,2000, с.90.
15. homo (от лат.-человек) и civilis (от лат.-гражданский).
16. В.Коллонтай, О неолиберальной модели глобализации.// МЭ и МО, М.,1999, N 10, с.10.
17. Европейская интеграция, Большая Гуманистическая Европа и культура (под.ред. Л.И. Глухарев),М.,1998,с.45.
18. Там же.
19. Там же, с.102.
20. Там же, с.109.

Ашот С. Алексанян
Кандидат политических наук
Кафедра политологии ЕГУ
Международная конференция
Евразийство - будущее России:
диалог культур и цивилизаций
2001 г.