год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Впервые в мировой истории на нашей планете появилась сверхмощная сила, которая открыто провозглашает свою цель - подчинить все народы земли Новому Мировому Порядку. Бомбардировки Западом Ирака и Сербии, а до этого Ливии, помпезно-самоуверенный юбилей НАТО, расширяющегося на Восток, еще раз продемонстрировали всем, что построение этого Порядка, подготовленное закулисными архитекторами глобализма, сегодня уже идет полным ходом. Никогда прежде консолидация транснационального капитала и стран Запада вокруг США не была такой мощной и тесной, никогда прежде США настолько открыто и жестко не требовали от всех членов ООН признания себя в роли мирового жандарма, никогда прежде рынки товаров, услуг, финансов и информации в Северной Америке, Западной Европе и Юго-Восточной Азии, и рынки рабочей силы, сырья и энергоносителей в Евразии, на Ближнем Востоке, в Африке и Южной Америке не были настолько интегрированы и взаимосвязаны, никогда прежде технократическая, светская, потребительская цивилизация "моря" до такой степени не доминировала над локальными народными культурами "суши", не несла столь явно выраженной угрозы сохраняющимся еще в "горах" очагам теократического "варварства".

Словом - никогда прежде проект открытого гражданского общества не был так близок к завершению в глобальных масштабах как сегодня. Мы видим теперь, что силы глобализма, бесспорно, обладают и всеми необходимыми ресурсами (материально-техническими, идеологически-пропагандистскими, политическими, военными и пр.) для реализации своих геостратегических целей, и необходимой волей их реализации, что в равной степени угрожает независимости и самобытности всех народов. Нависшая над миром тень глобализма, который по сути является новейшей формой нигилизма или, по-другому, программного индивидуализма, давно перестала быть просто сверхмодной темой либерально-прогрессивных публикаций, а выросла в реальную, системную угрозу всему естественному, всему национальному - всему живому.

В чем конкретно проявляет себя эта угроза? В том, что силы глобализма пытаются подорвать и свести на нет сакральные традиции народов (религию и обычаи), создающие устойчивость и предсказуемость социальной жизни. Наличие традиций - главное препятствие на пути модернизма, экспансии потребительских, лишенных всякого духовного содержания ценностей, которые насаждает Запад. Отсюда для всех противников Нового Мирового Порядка проистекает простая, но самая эффективная стратегия противоборства глобализму - возрождение Традиции. Последовательное осознание, изложение и исполнение этой стратегии заставляет нас, участников этой конференции и наших единомышленников во всем мире, совершенно по новому взглянуть на весь комплекс существующих в мире проблем - прежде всего, на проблему российско-чеченских отношений, и совершенно по новому определить наших "друзей" и "врагов" и более точные критерии различения одних и других.

Чтобы четко понимать, кто для нас в современном мире "свои" ("мы и наши союзники"), а кто "чужие" ("они и их союзники") и по каким признакам классифицировать "кто есть кто", то есть как установить один критерий истины, признаваемой всеми "своими", предлагаю начать с трех принципиально важных предпосылок:

- во-первых, кто мы, кто наши союзники и где наша общая точка отсчета? Исходя из того, что Евразия - это прародина всего человечества, и что сакральный центр Евразии - это Кавказ, где нашли спасение пророк Ной (мир ему) и его спутники, от которых берут начало все народы, единой для нас и наших союзников точкой отсчета, архетипичным Центром Мира, надо определить родину пророка Ноя (мир ему) - Горы (Кавказ). Исходя из того, что Горы и ориентированная на Горы Суша - это естественные союзники, живущие в закрытой системе, по отношению к которой Море исторически является враждебным фактором, открытой антисистемой, категория "мы и наши союзники" должна охватывать всех, кто по своему образу жизни и ценностной ориентации придерживаются центростремительного курса.

Следовательно, наше противодействие политике глобализма должно ориентироваться на традиционные цели (ценности) и традиционные средства (теория) и положительно оценивать только такие результаты (практика), которые по всем критериям соответствуют избранным нами целям и средствам. Очевидно, что такую тройную проверку на соответствие принципам центростремительности в рамках нашей закрытой системы выдержат только сторонники первозданных, традиционных ценностей;

- во-вторых, кто наши враги, то есть кто они и кто их союзники? Носителями глобализма, его авангардом в современном мире, являются ведущие постиндустриальные государства, объединенные в "морских" структурах таких как НАТО, Большая семерка, ЕС и их системные подразделения, сориентированные на беспредельную экономическую экспансию, которые утилитарные ценности капитализма возвысили до уровня "общечеловеческих ценностей", определяющих с их точки зрения "цивилизованный мир", "мировое сообщество", "свободу и демократию".

Исходя из своей "морской" логики и технократических принципов программного материализма, субъекты Нового Мирового Порядка обозначим всех отрицающих их божества и ценности, всех желающих сохранить свою независимость и национальную самобытность, всех верующих в абсолютный суверенитет Единого Бога названиями "изгоев", "фанатиков", "варваров", "врагов свободы и демократии" и, демонизировав их таким образом в глазах цивилизованного мира, готовятся к их систематичному выявлению, изолированию и уничтожению под предлогом борьбы с международным терроризмом, во имя защиты общего блага всего человечества. Это поклонники культа "золотого тельца". Это они и их союзники - "чужие.

- в-третьих, осознавая, что глобализм - это продукт западной цивилизации, а западная цивилизация - это продукт модернизации естественного общинного порядка, который, пройдя через промежуточную стадию коллективизма, неизбежно завершается торжеством индивидуализма, в рабочем порядке можно вывести формулу, согласно которой

Mодернизм - это культ, оправдывающий во имя виртуальных ценностей переворот аксиологической ориентации человека от естественного к искусственному; это идеология, превозносящая ради материального преуспевания необходимость перестройки веры, сознания, и бытия таким образом, чтобы инновация, порча всего живого, органичного, совершенного, традиционного, святого расценивалась индивидом, отчужденным от своей общинной или коллективной социальной среды, как благо; это политическая технология власти, на практике подменяющая истину ложью, добро - злом, красоту - безобразием, справедливость - насилием, религию - безбожием; это обозначение новых вещей новыми именами.

Исходя из этой формулы, критерии определения "кто есть кто" в современном мире сводятся к выявлению факторов созидания и разрушения ценностного базиса естественной закрытой системы. Выявление этих факторов требует определения их местонахождения и векторности их передвижений на "аксиологической карте мира". Составление этой "карты" требует различения -по нисходящей - трех источников ценностей в мире. Первичный и центральный источник - это Горы. Ценности, производные от Гор - это религия, традиция, варварство, социальная статика, почитание "детьми" "отцов" и верховенство "отцов" над "детьми", алгоритм общинности в образе жизни (расширенная патриархальная семья, кровнородственная община, род, племя, родоплеменная нация, конфедерация народов), парадигма системной закрытости.

Ценности, производные от вторичного источника, Суши - это философия, история, культура, локальная социальная динамика, конфликт "отцов" и "детей", алгоритм коллективизма в образе жизни (узкая гражданская семья, деревня, город, историческая нация, национальное государство, многонациональная империя, ООН), парадигма системной неопределенности. Ценности, производные от третичного источника, Моря - это политика, повседневность, цивилизация, глобальная социальная динамика, торжество "детей" над "отцами" и следование "отцов" за "детьми", алгоритм индивидуализма в образе жизни (бесплодная, виртуальная "семья", порт, виртуальная "нация", транснациональное государство, НАТО), парадигма системной открытости.

Следовательно, по отношению к первичной закрытой системе индивидуализм - это центробежная разрушительная сила, а коллективизм, стремящийся к общинности, и общинность, стремящаяся к воспроизводству, - это в рамках этой системы созидательные силы. Таким образом мы получаем аксиологически последовательный, понятный, объективный и независимый от политической конъюнктуры метод различения наших союзников ("своих") и врагов ("чужих"), позволяющий оценивать их с позиций признаваемых или отрицаемых ими ценностей. Это критерий истины в современном мире.

С этой точки зрения усиливающееся на Западе движение антиглобализма не является и не может являться реальной альтернативой глобализму, так как, несмотря на его радикальную форму, по своему содержанию это движение всего лишь постмодернистский диссидентский "бунт", эхо контркультуры хиппи, студенческой революции 1968 года и популистского экологизма. Все это были выступления против циничных форм потребительской цивилизации, подавляющей все живое, органичное и естественное, выступления во имя защиты индивидуализма от всемогущего этатизма; при этом не были выявлены причины самой болезни, никто не понял, что этатизм - это неизбежное следствие индивидуализма, что, защищая индивида, "бунтари" защищают государство и неотъемлемые от него технологии производства новых элит власти, новых вещей, новых знаковых систем, новой идентичности. Следовательно, продуктом движения антиглобализма в случае его успеха рано или поздно будет вторичный глобализм.

Сказанное относится и к более влиятельным - государственным - центрам антизападничества в современном мире, таким, как Иран, Ирак, Ливия, Судан, Куба, Китай, Северная Корея. Разумеется, то же самое можно сказать и в отношении некоторых других государств, возникших на развалинах СССР, таких как Россия, Белоруссия и т.д. На идеологическом уровне режимы власти этих государств выступают с антизападных, антиамериканских позиций. Но на мета-идеологическом уровне основных ценностей они - такие же "американцы", так как являются сторонниками модернизма, культа золотого тельца, а это неизбежно приводит к практике подчинения религии - политике, экологии - экономике, деревни - городу, человека государству и пр., что делает эти режимы агентами Западной цивилизации, а, следовательно, и глобализма, хотя, конечно, они этого не осознают.

Ведь модернизм и есть главная "ценность" глобализма, его основной "двигатель", его системное содержание. И содержание это, в конечном счете, не становится менее губительным для человека и его окружающей среды, если облечь его в религиозную, коммунистическую, социалистическую или фашистскую форму, хотя, в зависимости от этой формы и ее соответствия данному этапу исторического развития, меняется скорость движения общества по пути социального и технологического модернизма.

То же самое можно сказать и об идее "исламского государства", провозглашенной некоторыми радикально настроенными исламистскими движениями. Отрицая светские, секуляризованные модели общественной жизни в пользу модели шариатской, религиозной, эти движения добиваются трансформации существующих в мусульманском мире различных типов государств в универсальный тип "исламского государства", то есть сохраняется политическая форма организации общества, несмотря на то, что она и является главным проводником модернизма.

А это значит, что население "исламского государства" обречено на деисламизацию, так как любое общество является религиозным или секуляризованным в зависимости от тех законов, которыми оно руководствуется: религиозное общество живет по законам Божьим, а секуляризованное - по светским законам, базой которых являются политические и экономические интересы государства. И здесь уместно поставить простой вопрос: а может ли государство в принципе быть исламским? Ответ на этот вопрос будет особенно наглядным на примере современных "исламских государств", в частности, Ирана.

"Исламская революция" в Иране прошла под лозунгом безусловной приоритетности в жизни общества религиозных законов, которые были призваны стать законами государства. Государство, объявленное защитником исламского образа жизни, чтобы успешно выполнять эту функцию, должно было быть сильным. Сила государства имеет свое конкретное выражение в военно-технической и экономической мощи. То есть, сильное государство - это передовые технологии, экономическое процветание, устойчивая финансовая система, преобладание экспорта наукоемких товаров над импортом и т.д. Но эти условия, на которых зиждется государственная мощь, могут быть реализованы только в том случае, если "исламское государство" интегрируется в "мировое сообщество", примет диктат "международного права", приведет свое законодательство в соответствие с теми канонами, которых придерживается "цивилизованный мир".

Иначе "исламское государство" не получит доступа к новейшим технологиям и кредитным линиям, его товары будут бойкотироваться, а в политическом отношении оно окажется в роли "страны-изгоя", каковым и был Иран до недавних пор. Чтобы выйти из изоляции и обеспечить условия для роста государственной мощи, Ирану пришлось пойти на "прогрессивные реформы", то есть заменить строго соблюдавшуюся формулу "модернизации без вестернизации" формулой "модернизации и вестернизации". Иными словами, руководствуясь политическими и экономическими интересами, пойти на дальнейшую конвертацию Божьих законов в светские. Таким образом, в словосочетании "исламское государство" приоритетным стал не ислам, а государство. И Иран в погоне за мощью "исламского" государства своими руками уничтожает те ценности, защите которых от "внешнего врага" и должна была служить "государственная мощь".

На примере Ирана мы можем дать общую оценку всей доктрине "исламского государства", какое бы движение не выступало ее автором (талибы, "братья мусульмане", чеченские "ихваны" и т.д.). Связав концептуально два понятия: "исламский порядок" и " "государственный порядок", исламские движения обречены попасть в ловушку "государственных интересов", стать заложниками экономизма, который функционирует по своим специфическим законам, не просто не совпадающими с законами ислама, а антагонистичными им. И здесь, по большому счету, неважно, становится ли экономика "исламского государства" частью глобальной мировой экономики (что немедленно превращает государство в политического агента глобализма), или функционирует в режиме автаркии (что, учитывая современные реалии, само по себе утопично).

Важно то, что главным "двигателем" экономической системы, условием ее динамического функционирования, является материальная выгода, что заставляет людей постоянно искать и внедрять (часто через кровопролитные революции) все новые и новые законы. Иными словами, государство, становясь символом мощи и процветания общества, переподчиняет людей от законов Божьих законам прибыли, богатства, то есть переподчиняет "золотому тельцу", сатане, который в момент изгнания из рая поклялся совращать людей, "разукрашивая им то, что на земле". Это "разукрашивание" производится посредством городов - неистощимого источника порочных соблазнов и главного атрибута любого государства.

Отсюда видна не только абсурдность, но глубокое кощунство объединения таких категорий как "ислам" и "государство". Отсюда видна изначальная, принципиальная невозможность жить в соответствии с вечными, неизменными законами Корана и Сунны в государственной системе, само существование которой возможно только в "конвейерном" производстве новшеств, постоянно меняющих взаимоотношения людей, их социальную жизнь. Отсюда видно фундаментальное незнание адептов лжеучения "исламского государства" не только природы государства, обрекающей людей на религиозное отступничество, но и важнейших основ ислама, то есть повелеваемого и запретного.

Противоречивое сосуществование в едином социальном поле "исламской формы" (шариата) и "государственного содержания" (политики) по своей природе не может быть ни устойчивым, ни длительным, что определяет и последовательный системный анализ сущности такого рода противоречий. Все компромиссы между человеческими страстями и Божьим законом - это всегда проявления слабости характера, искалеченного невежеством или скепсисом, что - как подтверждает исторический и современный опыт - неизбежно заканчивается решительной победой содержания над формой, политики над шариатом, "государственных интересов" над заповедями Корана и Сунны, повседневного над вечным.

Исторически обусловленное явление нарастающей вовлеченности мусульманского традиционного общества в процесс становления и модернизации "своих" государств может быть или нейтрализовано воздействием традиций (что случается чрезвычайно редко), или, из-за нарушения естественной иммунной системы, защищающей национальный организм от модернизации, уничтожает традиционное общество (что является повсеместным итогом эволюции исламских обществ). Именно такой сценарий ожидает любое "исламское государство" и его население, если мусульманские народы вовремя не прозреют и не подчинят свою практику и теорию неизменным кораническим ценностям, не возродят общинные начала жизни согласно Традиции "первых отцов".

Реальной альтернативой открытой системе центробежного глобализма (цивилизации) может быть только закрытая система центростремительной общинности (варварство), не имеющая с ним ничего общего, но обладающая достаточно мощным внутренним потенциалом, чтобы вытеснить глобализм за пределы нашего бытия, не прикасаясь к нему, не адаптируясь к нему и не допуская никаких форм конвергенции. Для этого, осознавая глобализм как смертельную заразу, вызванную вирусами индивидуализма, человечеству необходимо найти способ естественной защиты - путем возрождения иммунитета, без применения каких-либо "техногенных лекарств", пользуясь только "традиционной медициной".

Традиционализм уже по определению является идеологией социальной статики, которая находится в непримиримом антагонизме с социальной динамикой, составляющей суть модернизма. Поэтому, на мой взгляд, евразийскому движению необходимо избавить свою идеологию от концептуального противоречия, создаваемого наличием в ней как традиционалистских, так и модернистских категорий, и поднять ее на уровень евразийского традиционализма, сознавая, что и это - только переходный этап к спасительному возрождению истинного традиционализма - Традиции "первых отцов".

Вводя понятие "евразийский традиционализм", сразу хочу определить, чем оно отличается от известных политологам понятий "евразийство" и "неоевразийство" и обозначить свою позицию по отношению к ним.

Евразийство, развертываемое в Западной Европе российскими эмигрантами начала XX века, такими как князь Н.С. Трубецкой, Г. Флоровский, П.Н. Савицкий, Г.В. Вернадский, стремилось выработать идеологию, альтернативную коммунизму, но сохранить при этом на мета-идеологическом уровне, как положительные ценности, "государство", "прогресс", "цивилизацию", то есть основные категории модернизма. Очевидно, что эта "логика" привела евразийцев к поиску формулы "квадратуры круга".

Что касается неоевразийства, то импульс к его возрождению своими историческими исследованиями по вопросам этногенеза дал Лев Гумилев, а присутствующий здесь Александр Дугин наделил идеологическим содержанием и политико-организационной формой, совмещая модернизм с традиционализмом (селективно переосмысленным в индивидуалистском духе Рене Генона и Юлиуса Эволы) в рамках формулы "модернизации без вестернизации", с опорой на "сакральную историю" и геополитический утилитаризм.

Однако такая переформулировка евразийства превратила его из историософско-теологической отвлеченной теории в мощное прикладное орудие популизма. В сегодняшней, полной противоречий России с ее постсоветским идеологическим вакуумом именно такой популизм необходим для того, чтобы направить ее на переоценку своей идеологической и исторической ориентации, увидеть силу православных и русских национальных начал "России-Евразии" как в сфере внутренних, так и внешних отношений.

Я - человек, стоящий в стороне от хрестоматийного евразийства во всех его разновидностях и от всех политических идеологий вообще. Человек общинного кровнородственного сознания, отрицающий все инновации, привнесенные в сакральную Традицию культурой и цивилизацией, убежденный сторонник независимости Чечении. Но, тем не менее, я принял приглашение оргкомитета этой конференции, проходящей в столице воюющего с моим народом государства, и, более того, являюсь ее соорганизатором и инициатором. Причина этого в том, что я ясно осознаю актуальную на сегодняшний день - то есть на переходном этапе - необходимость неоевразийской идеологии и вижу ее способность подняться впоследствии на уровень евразийского традиционализма.

Для этого неоевразийцам предстоит завершить процесс отказа от всех иллюзий модернизма и диалектических попыток его совмещения с традиционализмом в рамках одной идеологической системы, что является парадоксом такого же рода, как и попытка создать устойчивый синтез между динамикой и статикой, морем и сушей, ложью и истиной, культом золотого тельца и Единобожием. Бесплодность таких попыток не имеет смысла защищать, ссылаясь на пример имперской Японии, преподносимой как образец удачного совмещения традиций и инноваций. Сочетаясь с модернистским содержанием повседневной жизни японцев, их традиционализм имеет сугубо формальный, поверхностный характер, что обрекает его - в соответствии с отмеченной выше закономерностью - на конвертацию в фольклор и неизбежное исчезновение.

Однако при всей этой критике я вижу, что на переходном этапе ценностные противоречия и религиозный синкретизм в недрах неоевразийства могут быть оправданы мобилизационной силой популистских компромиссов, создающих необходимые ступени для эволюционного, поэтапного возврата от повседневности (политики) к истории (философии), а затем к Традиции (религии). Только таким образом будет возможно восстановить гармонию и обратные связи между тремя уровнями мировоззренческой модели мира: между требованиями принципиальности на метауровне (аксиология), последовательности на среднем уровне (теория) и эффективности на субуровне (практика).

Поэтому, несмотря на существующие противоречия, я уверен, что искренность неоевразийцев в их поисках неискаженных цивилизацией Нового Времени источников Традиции неизбежно (после переходного этапа) заставит их подняться на уровень евразийского традиционализма, перейти с платформы повседневных политических компромиссов на платформу абсолютных ценностных императивов. Таким образом, понимая, что сегодня мы находимся в отправной точке процесса переосмысления всех ценностей в духе евразийского традиционализма, у чеченцев и россиян впервые в истории появляется реальная основа для мира, взаимопонимания и союза против общего врага. Для партнерства во имя общих целей.

На чем основана моя уверенность? Почему, несмотря на продолжающуюся российско-чеченскую войну, такой союз возможен?

Цель России в этой войне заключается в том, чтобы защитить свою державность, свою этно-культурную идентичность от глобализма, защитить посредством восстановления утраченной с крахом СССР многополярности мира. Одно из средств в системе самозащиты России от глобализма - воспрепятствовать возникновению на постсоветском пространстве плацдармов атлантических сил. В Кремле все явственнее начинают понимать, что противостоять глобализму можно только на ценностном уровне, только посредством возрождения и всемерного укрепления этно-религиозных традиций населяющих Россию народов.

Теперь рассмотрим цель, которую преследуют чеченцы в этой и во всех предыдущих войнах. Она заключается в защите традиционных ценностей, по которым извечно жило чеченское общество. Как мы видим, каждая из сторон - и российская, и чеченская - пытается защитить себя посредством зашиты своих традиционных ценностей и теперь дело стоит за малым: Россия должна осознать, что реализация чеченской цели способствует достижению российской цели, поскольку природа традиционного общества такова, что не приемлет бездуховные потребительские западные ценности, и чеченцы никогда не позволят превратить свою землю в атлантический плацдарм; в то же время и чеченцы должны осознать, что эффективное противостояние России глобализму традиционными средствами также способствует достижению чеченской цели.

Таким образом, чеченцы и россияне смогут перейти в двусторонних отношениях от абсурда войны к логике общего врага и далее - к логике общей цели. Тогда мирный договор в сочетании со стабилизацией ситуации на Кавказе создаст условия не только для союза чеченцев и россиян, но и создаст живую, действенную и концептуально обоснованную модель для интеграции всей Евразии.

Бросив вызов глобализму, поставив перед собой задачу вернуть многополярный мир, Россия объективно выступает за интересы всех народов Евразии. Следующий шаг логически предопределен: опираясь на идеологию евразийского традиционализма, Россия запустит процесс консолидации народов нашего древнего континента. Но, чтобы эта консолидация имела прочную мировоззренческую базу, нео-евразийцы, как я уже говорил, должны решительным образом осуществить крен от модернизма (утилитарного подхода к геополитике) в пользу традиционализма (принципиального подхода к религии).

Почему я так думаю?

Существуют две стратегии, которые Россия может противопоставить экспансии атлантических сил.

Первая, геополитическая, уже испытана во времена Холодной войны. Она заключается в системе "динамического равновесия", симметричных "вызовов" и "ответов". Суть этой стратегии в том, чтобы сохранять с атлантическими силами паритет по всем аспектам военного и научно-технического соперничества, которое навязывает Запад. Даже Советский Союз, обладая гораздо большими ресурсами и находясь в более выигрышном геополитическом положении, чем современная Россия, действуя симметрично, не выдержал этого соперничества и развалился. Нет сомнений в том, что та же участь ожидает и Россию, если она пойдет по этому пути.

Вторая стратегия, основанная на идеологии евразийского традиционализма, содержит в себе все необходимые условия для того, чтобы Россия смогла перейти на евразийский авторитаризм, возродить соответствующие ему духовные, естественные ценности. Это путь патриархального развития, социальной статики.

Запад же побеждает там, где утверждаются возводимые им в абсолют либеральные гражданские институты и соответствующие им бездуховные, сугубо потребительские, искусственные ценности. Это путь демократического развития, социальной динамики.

Следовательно, исходя из логики ценностного противостояния, западной демократии необходимо противопоставить восточный авторитаризм, цивилизации - религию, государственной организации - организацию народную, открытой системе - закрытую. Тогда противостояние глобализму будет осуществляться системным образом: ценностным определением антиглобалистской идеологии и соответствующего ей социального содержания, а его результатом будет общественный порядок, в котором содержание соответствует форме, а форма - содержанию. Это воссоздаст первозданное тождество веры, мировоззрения и мира, духа, сознания и бытия, то есть целей, средств и объектов, которые субъект антиглобалиcтского противостояния должен сделать предметом своего свободного выбора. Только таким образом, только посредством последовательного и ответственного выбора прямого пути, нравственной аксиологической ориентации Россия сможет выстоять и победить в противостоянии с Западом.

Я понимаю, что слово "авторитаризм" режет слух, так как порождает ассоциации с тоталитаризмом. Но тоталитарная система, которая, атомизируя народ, вытравливая из него религиозные и национальные ценности, по сути, готовила "биологическое сырье" для демократии, для потребительского гражданского общества, не имеет ничего общего с авторитаризмом евразийского типа, нацеленного на возрождение духовных святынь, религиозного и национального самосознания народов. Хочу вновь напомнить, что говоря "евразийство", я подразумеваю традиционализм, то есть возрождение сакрального наследия всех народов, произрастающих из одного евразийского корня; говоря "авторитаризм евразийского типа", я подразумеваю авторитарную власть, сориентированную по своей векторности на возрождение традиционных ценностей. Именно эта ориентированность на истинный традиционализм и создаст надежную гарантию того, что евразийский авторитаризм никогда не переродится в безбожный тоталитаризм.

Обобщая, можно сказать, что перед Россией стоит судьбоносный аксиологический выбор: или взять ценностный ориентир на Вашингтон (эпицентр модернизма), который символизирует собой глобализм, смешение народов в "едином плавильном котле", потерю ими религиозной и национальной самобытности, конечную гибель, или взять ориентир на Ведено (эпицентр традиционализма), который символизирует собой традиционализм, различение народов, сохранение ими своей религиозной и национальной идентичности. Иными словами, Россия, Евразия, Суша должны определиться, чье ценностное верховенство предпочтительнее: стихии Моря или твердыни Гор, зыбких страстей человеческих или вечных заповедей Божьих.

Есть ли у России другая (помимо ориентации на Горы, на Ведено) возможность сохранить свою самобытность, не превратиться в "сырьевой придаток" Запада и рынок сбыта дешевых низкокачественных товаров? Нет, потому что низкая динамика цивилизации Суши, каковой является Россия, при всех ее усилиях не может соперничать с высокой динамикой цивилизации Моря.

Следуя в направлении модернизма, но уступая Западу по темпам развития, Россия обречена на поражение в технологической гонке, на бесплодную трату своих ресурсов, средств и усилий. Более того, эта бессмысленная гонка влечет за собой порчу земли, утрату чувства "ближнего", которое является важнейшим духовным содержанием всех религий Единобожия. Вновь хочу повторить, что только борьба на ценностном уровне, только возрождение религиозных и национальных традиций, только идеология традиционализма способны не только остановить экспансию Запада, но и дать мощные средства для победы над ним.

Запад, в особенности его лидер - США, представляет собой пример тотальной доминации государства, доведенную до автоматизма политическую систему, в которой, несмотря на декларативный приоритет "прав человека", человеческий фактор сведен к нулю. Объясняется это тем, что каждый индивид подчинен своду государственных законов, мыслит только категориями этих искусственных законов, то есть становится "биороботом" (гражданином), запрограммированным государством и правом. Это показывает полное соответствие формы (мышления в категориях "демократического государства") и содержания (атомизированной массы гражданского общества).

Столкнувшись с политической системой "диктатуры закона" Нового Света, породивший его архаичный Старый Свет обречен на отставание и поражение. Потому что в нём все еще играют роль религиозные и национальные традиции, существующие вне поля официальных законов и очень часто вступающие в противоречие с модернизмом. Новый Свет ушёл далеко вперёд кривыми путями прогресса, избавившись от всех архаичных "пережитков", то есть доведя почти до необратимого состояния процесс уничтожения естественных начал внешнего и внутреннего мира человека.

Сулит ли России и другим евразийским странам надежду на успех в технологической гонке с Западом избавление от тормозящего прогресс "груза" традиций? Думаю, нет, поскольку не так-то легко "освободить" народы от "груза прошлого", если народы считают это прошлое своим священным наследием, своей неотъемлемой религиозной и национальной сутью, главным признаком своей идентичности; и, кроме того, искоренить эти "пережитки" можно лишь воспользовавшись западными потребительскими ценностями, но тогда придётся занять свое место в шеренге вассалов Запада и почтительно выполнять приказы и "рекомендации" из Вашингтона, остающегося в таком случае единственным лидером.

Чтобы этого не произошло, у России остается единственный выход: последовательный, поэтапный отказ от всех ценностей и институтов модернизма, от урбанизации, от строительства новых городов, от развития обслуживающей эти города индустриальной макроэкономики, от подчинения императивам модернизации. Другими словами, России прежде всего надо отказаться от соблазнов прогресса, от виртуализации человеческих и экономических ресурсов страны, так как все это, широко распахивая двери для проникновения модернизма, ведет к торжеству атлантической цивилизации, к уничтожению всего живого, органичного и естественного.

Что произойдет, если Старый Свет или, более конкретно, Россия, откажется от правил динамики, от технологической гонки, примет правила статики, диктуемые ее "сухопутной" природой? Давайте рассмотрим этот вопрос более детально.

Важнейшим практическим следствием этой ценностной переориентации станет то, что Россия высвободит огромные средства, которые тратятся на технологическую гонку с Западом и сможет вложить их в действительно важные для народа отрасли: возродить находящееся в перманентном кризисе сельское хозяйство, перенаправить деньги на оздоровление земли, вложить в микроэкономические проекты, направленные на возрождение деревни.

Я полагаю, что у многих россиян возникнут опасения: ведь отказавшись от технологического прогресса, Россия окажется беззащитной перед военной мощью Запада. Но эти опасения совершенно безосновательны по очевидной причине: на переходное время, пока евразийский традиционализм не принесет свои реальные плоды, пока не вызовет на Западе нравственные процессы национализации государственной власти, экологизации экономики и ядерного разоружения НАТО, у России сохраняется ее ядерный арсенал, сдерживающий врага, способный не только обеспечить ее безопасность, но и защитить всех ее евразийских союзников.

Принципиально следует оговорить, что "ядерный зонтик" является сугубо психологическим фактором, дающим чувство защищенности, а не реальной защитой. Более того, "свои" атомные арсеналы в современную эпоху стали источником гибельных угроз, так как страны, обладающие ядерным оружием и технологиями, все чаще стали испытывать на себе следствия аварий и "случайных катастроф" типа Чернобыля и "Курска". Но это только одна сторона проблемы, делающей державы заложниками ядерного оружия и технологий. Другая сторона проблемы, углубляющая это состояние, заключается в так называемой "гонке вооружений", которая поглощает колоссальные материальные, энергетические и интеллектуальные ресурсы и становится в итоге самоцелью, которую все труднее обосновывать рационалистическими доводами. Россия имеет все шансы прервать этот безумный процесс, начав односторонний процесс разоружения. Каким станет ответ Запада на мирный вызов Москвы?

Этот процесс на Западе начнется "снизу вверх" и будет протекать тем быстрее, чем быстрее Россия и ее евразийские партнеры принципиально, открыто, во имя Бога, на благо всего человечества, начнут последовательное уничтожение своих арсеналов оружия массового поражения: ядерного, химического и биологического. На Западе этот процесс приобретет неотвратимую динамику цепной реакции не из-за открытости демократических правительств для нравственных или религиозных доводов. Этого там нет. Эти технократические правительства пропитались циничным утилитарным макиавеллизмом до такой степени, что безошибочно переводят любой поступающий снизу нравственный или религиозный импульс, любую новую моду, тренд, ориентацию или общественное движение в свой политический капитал - дополнительные деньги на финансирование избирательной компании, увеличение положительного шума в СМИ, новые голоса избирателей.

В то же время "Запад" - это не монолит. Это - противоречивая мозаика конфликтующих друг с другом сил, интересов, ценностей. Это очевидно, если посмотреть хотя бы на совершенно разное понимание европейской идентичности и места "Европы" в Новом Мировом Порядке американцами, англичанами, французами и немцами, не говоря уже о таких носителях западной цивилизации как евреи, греки, аргентинцы или австралийцы. Однако при всех существующих разногласиях общим знаменателем, к которому можно свести туманное понятие "Запад", является "высшей ценностью" культа индивидуализма, "прав человека и гражданина". Это есть ценностный базис динамики, политико-экономической мощи и научно-технического развития стран Запада, движимых интересами индивида.

С одной стороны этот индивидуализм в низах порождает такие губительные явления, как потребительская цивилизация, опирающаяся на крайний эгоизм, с другой - такие анархистские и диссидентские движения, как унилатерализм, антиглобализм, экологизм, контркультура, "новые правые" и "новые левые", структурализм, постструктурализм, постмодернизм, номадизм и пр., корни которых произрастают из той самой почвы, на которой выросли антимодернистские доктрины Жана-Жака Руссо, отрицающего цивилизацию, Прудона, отрицающего государство, Ницше, отрицающего иудео-христианскую философию, Хайдеггера, отрицающего эллино-римскую культуру с ее мертвыми метафизическими стереотипами, Леви-Стросса, Фуко и Деррида, отрицающих евроцентризм и служащие его глобальной экспансии западные технологии власти и производства новых вещей, новых знаковых систем и новой идентичности человека.

Эта "почва" - не поверхностная интеллектуальная мода, не культурно-цивилизационная прослойка в мировоззрении, не территориальная база какого-то государства, а генетическое наследие многих поколений предков современного западного человека, совершившего "прыжок" из варварства в цивилизацию, почти не зная (в сравнении с авторитаристским Востоком) ни рабства, ни крепостного права. Они стартовали на историческом поприще как свободные общинные люди, сокрушая на своем пути деградировавшие островки античной цивилизации, однако не увидев противоречия между своим духом свободы и эллино-римским индивидуализмом, приняли ложный, чуждый им образ жизни покоренной цивилизации, изменив тем самым истине. Они сделали худший из возможных выборов, заменив общинность на индивидуализм, но заблуждение это было вызвано духом свободы.

Таким образом, нравственно-религиозный импульс, попадая с верхов Востока к низам Запада, повернет в странах НАТО западный индивидуализм против технократов на верхах власти. Именно массовое диссидентское движение на Западе, в силу инстинктивного понимания западным человеком природы индивидуальной свободы и естественных интересов индивида, направит весь свой политический капитал, все демократические механизмы на деконструкцию демократии, унилатеральное разоружение НАТО и принципиальное сотрудничество с верхами власти на Востоке по вопросам экологизации глобального хозяйства человечества и возрождения естественных форм организации общества.

Запущенные на Востоке сверху вниз процессы отказа от всех форм военной конфронтации, вкупе с не менее принципиальным переходом к возрождению на евразийском континенте натурального, экологически чистого хозяйства, нравственных и религиозных основ общества, выбьют из рук НАТО и технократических правительств Запада главный аргумент "Восточной угрозы", с помощью которого для военных целей аккумулируются гигантские средства, собираемые с налогоплательщиков (избирателей), запуганных образом России, Ирана, Ирака, Ливии и Северной Кореи как "непредсказуемого врага".

Новые позиции, занятые Россией и другими евразийскими странами, отрицание бездуховного модернизма, прекращение наращивания вооружений, защита окружающей среды и семьи станут не только мощной поддержкой для "диссидентских" движений на Западе, но и переведут их стихийный "бунт" против сложившейся системы в позитивное, созидательное русло "нравственного ренессанса". Таким образом, идеология евразийского традиционализма получит распространение везде, где еще сохраняется стремление уберечь народы и среду их обитания от разрушительного воздействия слепых механизмов прогресса.

Трудно в одном коротком выступлении перечислить все преимущества и блага, которые принесет России принципиальный отказ от технологической гонки с Западом. Россия, вооружившись национально-религиозным духом, поймет, что это оружие сильнее атомной бомбы, что против него беспомощны все армии мира и все хитрости сатаны; тогда всем станет очевидным важнейший постулат истинного традиционализма: надо руководствоваться не тем, что задумал враг, а тем, что должны делать мы. Переводя эту теорию на практику, надо вооружиться девизом, охватывающим все повеления религии, все абсолютные ценности внутреннего и внешнего мира человека: - оздоровление земли и исцеление души.

Первыми реальными - в фундаментальном смысле этого слова - достижениями, которых добьется Россия, перестав играть по правилам, навязываемым ей Западом, вооружившись ясной истиной упомянутого девиза, будет спасение всей Земли и души человечества. Тогда люди зададутся вопросом: какое. на самом деле, значение в сравнении с этим могут иметь все "достижения" цивилизации, все эти полеты в космос, нобелевские премии, атомные электростанции и ядерные боеголовки? Тогда всему миру станет очевидным, что все это - "от лукавого".

Тогда даже скептик наглядно увидит, что ядерное оружие - это не сила, а слабость, что реальная сила и безопасность его народа в том, чтобы во имя торжества религии, убедительно для всего мира отказаться от применения ядерного оружия в любых условиях и начать его уничтожение. Тогда население Запада, потомки "разбойников суши и моря" вновь проявят дух непокорства и, будучи индивидуалистами, "снизу" начнут процессы разоружения, которые на "коллективистском" Востоке будут начаты "сверху". То, что правительства на Востоке навяжут своим народам, народы на Западе навяжут своим правительствам.

Таким образом, возврат к религиозным и национальным традициям явится не только наиболее действенной защитой от гипотетического врага, от реальной угрозы модернизма, от пагубной бездуховности, торжествующей как на Западе, так и на Востоке, но и средством заслужить милость Всевышнего, средством возврата на "путь прямой" в рай; средством, ведущим не "в искушение", разукрашенное научно-техническим прогрессом, а в Царство Божие. А это - конечная цель верующих, воспринимающих земную жизнь как испытание, всего лишь пространственно-временной отрезок на прямой из вечности в вечность. Именно в этом смысле необходимо понимать, что наше будущее - в нашем далеком прошлом.

Выстраивая свою стратегию отношений с Западом, с цивилизацией Моря, Россия должна исходить из осознания своей сухопутной природы. Суша не обладает и не может обладать той сверхвысокой динамикой, что свойственна Морю. Попытки придать Суше динамику Моря приводят только к одному результату - вторжению Моря на Сушу, к виртуальному ценностному потопу, под которым исчезает вся самобытность народов, все их традиционные ценности. Суша, подверженная нравственным сдвигам, ценностным колебаниям, обречена на затопление цивилизацией Моря. Чтобы чувствовать себя непоколебимой и безопасной, она должна освободиться от бинарной парадигмы геополитики, основанной на диалектике "Суша-Море", и перейти на тринитарную парадигму евразийского традиционализма, основанного на порядке "Горы-Суша-Море". Ценностная ориентация на этот порядок диктуется Священным Кораном: "Мы на земле установили прочно стоящие твердыни гор, чтобы она не колебалась..." .

Такая сухопутная по своей природе держава, как Россия, решив противостоять цивилизации Моря, должна сделать свой выбор: или она ориентируется на динамику Моря и подчиняется атлантическим силам, или ориентируется на статику гор и побеждает. Решение Россией вести борьбу с Западом на ценностном уровне равноценно выбору в пользу статики, в пользу традиций. Традиции - это статика, это - горы. Если горы скрепляют Сушу, не давая ей сотрясаться, то традиции скрепляют сознание людей. Живущие в соответствии с традициями люди четко знают, как им действовать в той или иной жизненной ситуации. Они поступают так, как поступали "первые поколения", "первые отцы", они повторяют путь предков, что и есть статика, есть прочерченный Кораном путь в рай: "Разве ждут они чего-либо другого, кроме пути первых поколений? Никогда не найдешь ты для пути Аллаха перемены! Никогда не найдешь ты для пути Аллаха изменения!" (35:43). Традиции создают устойчивые опоры для их социального бытия, не давая зыбким страстям овладеть людскими душами.

Именно отступая от традиций, отчуждаясь от Первозданного Света, Старый Свет и породил Новый Свет, "мир детей", который сегодня обрушивает на своих "отцов" волны модернизма, полностью десакрализованные ценности Моря, спасение от которых можно найти только в естественном иерархическом союзе Земли ("дольнего"), Гор и Неба ("горнего"). Как и в случае древнего потопа времен пророка Ноя (мир ему), спасение тех, кто решил спастись, приняв святые заповеди Творца, - только в горах, только в возрождении традиций, которые все еще сохраняются среди "народа Ноя" - Нох-чи, как называют себя чеченцы. Хочу верить, что это и есть тот ориентир, который сознательно или, хотя бы руководствуясь инстинктом самосохранения, примет Россия.

Откуда такая уверенность, может спросить скептик. Я знаю, что сегодняшняя российская элита власти принципиально отрицает либерально-демократический образ жизни и ясно осознает атлантический Запад если не своим врагом, то противником, а евразийский Восток - своим союзником. В этом можно убедиться, проанализировав "евразийский ориентир" внешних инициатив российского руководства, его подчеркнутое внимание к духовенству, его курс на возрождение оси "Москва-Кавказ-Тегеран" как стратегического противовеса оси "Вашингтон-Кавказ-Токио". В этом также можно убедиться, осмыслив знаковое заявление российского президента в Ростове-на-Дону в ноябре прошлого года, в котором он подчеркнул, что "статус Чечни не имеет значения, если только ее территория не будет служить плацдармом для врага".

Хотел бы быть понятым правильно. Я не принадлежу к числу чеченских "пацифистов", взывающих к российской и мировой общественности с призывом установить в Чечении хоть какой-нибудь мир. Чеченцам не нужен "мир любой ценой" - любую цену можно заплатить лишь за абсолютные ценности, и только в этом я вижу единственный смысл борьбы. Естественно, мы воюем, чтобы победить, чтобы отстоять свою религию, свой образ жизни. Но в этой войне мы не заинтересованы в поражении России, ибо если Россия проиграет, то на смену нынешнему российскому руководству, взявшему курс на отпор демократической заразе, гибельной для России и всех ее соседей, включая и чеченцев, придут сторонники вестернизации, враждебные традиционализму, то есть всему истинно религиозному и национальному.

Предвижу вопрос о ваххабизме, о той идеологии, что изнутри подрывает чеченский традиционализм.

Знакомство с религиоведческой литературой и публицистикой убеждает в том, что в мире нет подлинного понимания ни традиционного ислама, ни той идеологии, которую сейчас называют "ваххабизмом". Сразу же отмечу, что аль Ваххаб - одно из священных имен нашего Творца, которое мусульманин не может склонять в политических дефинициях, и поэтому в дальнейшем я буду пользоваться терминами "ихванство", "ихваны". В некоторых источниках их еще называют "фундаменталистами".

На самом деле, фундаментальный ислам, если понимать под ним ислам коранический, есть религия кровнородственных общин, являющихся основными ячейками родоплеменной структуры народа. Такую социальную реализацию принципов ислама, сформулированных в многочисленных ясных предписаниях Корана, мы обнаруживаем в общественных устоях уммы пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует), созданной им в Ятрибе (Медине).

Целью всех верующих, несмотря на все существующие идеологические разногласия, является рай Аллаха. Однако мусульмане расходятся в выборе средств достижения этой священной цели, хотя в священных столпах ислама, в Коране и Сунне, обозначена не только цель, но и средства, ведущие к ее осуществлению. Более подробно эти вопросы я освещаю в специальных работах, а теперь кратко охарактеризую социальное содержание мединской уммы, нашедшее отражение в составленном Пророком (да благословит его Аллах и приветствует) основополагающем документе уммы "Дустур", известном в религиоведческой литературе под названием "Мединской Конституции":

1. Форма организации общества - родоплеменная (религиозная-этническая-традиционная);
2. Структурная единица общественной организации - кровнородственная община;
3. Субъект и объект кровного возмездия: кровнородственная община (принцип общинной ответственности).

1. Форма организации общества - государственная (политическая-территориальная-инновативная);
2. Структурная единица общественной организации - индивид;
3. Субъект кровного возмездия: государство; объект кровного возмездия: индивид (принцип индивидуальной ответственности).

Знание - предпосылка одной из важнейших коранических категорий аль Фуркан ("Различение"). Без знания добра и зла, праведности и греха, одобряемого и запрещаемого Всевышним, невозможно быть обладателем Различения, то есть мусульманином. Следовательно, пытаясь подорвать условие знания народами друг друга, их возможности сравнивать и сопоставлять "себя" с "другими" по позициям нравственных канонов, ихванство (сознается это или нет) реально покушается на Различение - одну из священных категорий Ислама, разрушает фундамент, на котором строится идентичность мусульман, рабов Аллаха.

Когда в мировой печати утверждают, что ихванство (абсурдно определяемое "исламским фундаментализмом") несет угрозу Западу, это поверхностное определение, порожденное декларативным антизападничеством исламизма. Ихванская идеология представляет собой непосредственную угрозу прежде всего мусульманским народам, которым она уготовила поистине страшную участь: полную потерю всех признаков национальной самобытности, исчезновение в ассимиляционном котле. И в этом цели восточного ихванства и западного глобализма полностью тождественны, за исключением единственного различия: ихванство опаснее, так как подрывает традиционный ислам "именем Аллаха" и этим парализует волю мусульман, которые не знают или забыли священные, коранические истоки традиционализма.

Традиционный ислам, несмотря на проникшие в него "госшариатские" инновации, ослабившие его "иммунную систему", тем не менее еще способен сопротивляться западным утилитарным ценностям; подрывая его, ихванство, несмотря на его антизападный пафос, открывает дорогу глобализму, становится его проводником.

Идеологи ихванства поднимают лозунг возрождения уммы и раннего халифата, сознательно или по невежеству игнорируя хорошо известный факт: умма Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) и праведных халифов, обеспечивая условия для мирного конфедеративного сосуществования родов, племен, наций, языков и вероисповеданий, не допускала их произвольного смешения, строго соблюдая принцип, сформулированный нашим Пророком (да благословит его Аллах и приветствует) в Мединской Конституции для каждого из субъектов уммы: жить "согласно своим обычаям, разумно, справедливо, как это принято у верующих".

Впоследствии, когда умма Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) трансформировалась в "исламскую империю", этот принцип был нарушен, а затем, после падения исламских обществ до уровня "исламского государства" - полностью забыт. И здесь уместно отметить, что именно так называемый традиционный ислам ("имперский", "исторический"), дублируя прогрессивное развитие государств и оправдывая существование всех меняющихся режимов государственной власти, то есть являясь по сути обновляющимся исламом, и породил новейший ислам - ихванство.

Братство по крови, которое столь священно в исламе, ихваны ("братья") заменили идеологическими узами, "джамаатами", хотя словом "джамаат" в традиционном арабском обществе называлась кровнородственная община. Иными словами, вместо естественных, освященных авторитетом Корана и Сунны Пророка (да благословит его Аллах и приветствует) кровнородственных уз, создающих сплоченные общины мусульман, ихваны поставили организацию, ничем, кроме жесткой "казарменной" дисциплины, не отличающуюся от государственных организаций.

Закономерно, что как движение, которое не только дублирует завершенный этатический принцип в своей организационной структуре, но и открыто заявляет о своем намерении построить "исламское государство", ихванство непримиримо враждебно кровнородственной и родоплеменной структурам, являющимся антиподом государства. В этом - вся суть конфликта между традиционным, фундаментальным исламом, исповедуемым чеченцами, и "новым исламом", привнесенным на нашу землю эмиссарами ихванства.

Но конфликт этот проявляет себя лишь в периоды мира, когда актуальными становятся вопросы общественного обустройства Чечении. В военное время этот конфликт исчезает, так как все сегменты Сопротивления выступают единой сплоченной силой, сознающей общность своей сакральной миссии. И здесь неважно, по каким принципам и признакам объединяются бойцы Сопротивления: по "джамаатам", ныне сознаваемым как нарочитое игнорирование кровнородственных генеалогий, или по кровному родству. Говоря, что в Чечении против российской армии воюют ихваны, российская пропаганда увеличивает популярность проповедуемых ими принципов, тогда как воевать чеченских бойцов заставляет не ихванская идеология, а исламский дух, заложенный в них воспитанием в своих кровнородственных общинах.

Традиционный ислам в Чечении сохранился в общинных началах чеченской нации, которая еще придерживается фундаментального закона "око за око", и его невозможно ни уничтожить, ни возродить в полной мере без уничтожения или возрождения кровнородственной общины и естественным образом произрастающей из нее родоплеменной иерархии народа, без уничтожения или возрождения коранической заповеди общинной (кровнородственной) ответственности. Вне такой структуры любое течение в исламе не может не быть в той или иной мере инновативным, искаженным. Там, откуда уходит ислам фундаментальный и распадается кровное родство, создаётся благоприятная почва для "нового ислама", адаптирующегося к государственным системам, а затем появляется идеология, преодолевающая все общинные и родоплеменные "пережитки" - "новейший ислам", ихванство.

После всего сказанного, думаю, для присутствующих, привыкших мыслить о чеченцах сквозь привычные стереотипы, насаждаемые СМИ, которые, кстати, сами по себе тоже всего лишь жертвы "невидимой руки" новых знаковых систем, не прозвучит парадоксальным утверждение, что во всем исламском мире именно в Чечении меньше всего условий для укоренения ихванства. Это потому, что чеченцы на сегодняшний день в наибольшей степени сохранили традиционные формы общественной жизни.

Чеченские ихваны из-за продолжающейся войны и сопровождающего ее пропагандистского аккомпанемента оказались в центре всеобщего внимания. На самом деле, в тех же исламских регионах России, например, намного более благоприятные условия для расширения и укрепления ихванства, потому что в этих регионах, как и повсюду в бывшем СССР, под влиянием коммунистической антинациональной и антирелигиозной политики произошел окончательный разрыв естественных, общинных форм социальной жизни, которые и так были нарушены из-за воздействия монархии, взявшей ориентир на противоестественный для своей природы курс на модернизм.

В таких условиях возрождение религии обречено на тяготение не к традиционному, а к ихванскому "новейшему исламу". И это ярко высвечивает суть ихванства как порождения модернизма. Поэтому нет ничего, что можно было бы эффективно противопоставить идеологии ихванства, кроме идеологии возрождения чистого, фундаментального, истинно традиционного ислама с его общинными (кровнородственными) началами.

Однако главной и общей нашей задачей, задачей всех народов, которые хотят сохранить свою самобытность, свою религию и традиции, является противостояние глобализму. Именно с целью остановить экспансию атлантических сил и затем вытеснить их из центра Евразии - с Кавказа и была начата Россией вторая чеченская война. Но сегодня уже очевидно, что война работает против этой цели, так как Россия борется в Чечении с тем, что должна возрождать в себе - традиционализмом, тем самым открывая дорогу западным ценностям. Российские политики, судя по всему, уже осознали, что необходимо прекратить эту войну, но все их инициативы наталкиваются на сопротивление военной элиты, настроенной ее продолжать, не понимая, что таким образом вооружает демократов, противников "авторитарной России", и ускоряет процессы глобализации в Евразии. Возводя корпоративный интерес военно-промышленного комплекса в ранг идола, а также следуя своим политическим и материальным выгодам, российские генералы не видят пропасти, к которой они движутся, увлекая за собой всю страну.

Очевидно, что долгосрочная цель, стратегическая задача РФ, связанная с защитой от западной цивилизации, страдает от продолжения российско-чеченской войны. В прекращении этой войны по аналогичным причинам заинтересована и Чечения. Однако из-за наличия по одну сторону "линии фронта" "ястребов", преследующих под прикрытием "общего блага" свои личные и групповые краткосрочные интересы, а по другую сторону - определенных чеченских сил, увлеченных модернистским мифом "исламского государства", ни российское политическое руководство, ни чеченское не в состоянии (в одностороннем порядке или даже совместными усилиями) остановить войну и начать мирный процесс.

В то же время уже всем на субъективном уровне становится вполне очевидным, что эта объективно абсурдная война, столкнувшая две стороны, которые изначально должны были сотрудничать во имя защиты от общего врага, зашла в тупик, что она вносит глубокий раскол и враждебность в те евразийские силы, которые обладают наиболее мощными внутренними ресурсами противодействия глобализму и победы над ним - ислам и православие. Если нынешняя война, как и предыдущая, будет остановлена западными демократическими структурами (типа ООН, ОБСЕ или ПАСЕ), то это станет триумфом атлантических сил, яркой демонстрацией мощи западной цивилизации. Это будет победа Запада над Востоком, то есть и Россия, и Чечения будут вынуждены принять западный образ жизни.

Кроме того, для России победа демократов будет означать, что политики, развязавшие войну, и военные, преследующие свои корпоративные интересы, повторят судьбу своих сербских "коллег", попавших в жернова гаагского трибунала. Только в рамках мирного договора, заключенного на основании религий нашего Творца, на фундаменте наших Священных Писаний, возможно прощение виновных и избежание их преследования. Только приняв священные принципы Божьего права и Россия, и Чечения смогут избежать ловушки международного права, демократического по форме, глобалистского по содержанию.

Крайне важно, чтобы миротворческую миссию взяли на себя именно традиционные силы, ибо только они являются носителями тех ценностей и ориентируются на такой образ жизни, к которому и россиян, и чеченцев толкает логика защиты от демократии и глобализма. Только эти силы пользуются естественным авторитетом в народе, а значит, ни военные, ни политики не будут сомневаться в их подлинной преданности общим интересам России и Чечении. Таким образом, становится ясно, что такую миротворческую миссию может выполнить только религия Единобожия. Осознав это, мусульмане и православные, поклоняющиеся Единому Богу, отрицающие западный культ золотого тельца, получат мощный импульс для объединения. Тогда к ним присоединятся все силы мира, диссидентские по отношению к глобализму, отрицающие порчу земли и маргинализацию народов.

Ключевую роль в мобилизации мусульман и православных для реализации этой идеи и организации традиционалистских сил могут сыграть существующие структуры муфтията и православной церкви, если только они захотят переориентироваться с краткосрочных (повседневных) и долгосрочных (исторических) задач на осуществление своей вечной (традиционной) миссии. И если российско-чеченский конфликт завершится истинным миром, клятвенно подтвержденным общепризнанными лидерами обеих сторон на Священных Писаниях наших религий, то результатом его достижения будет торжество традиционного образа жизни по всему нашему континенту: от Кавказских гор - через евразийскую сушу - до берегов моря. Это будет общая победа не только чеченцев и россиян, но и всех народов, стремящихся к оздоровлению Земли и исцелению души человечества.

Для начала Центральное Духовное Управление мусульман России могло бы использовать свой авторитет, связи с правительственными кругами, свой статус официального учреждения в государственной структуре для того, чтобы вместе с Русской Православной Церковью выступить инициаторами и посредниками переговорного процесса на Кавказе. Именно сотрудничество ислама и христианства, которые исторически ассоциировались с враждебными по отношению друг к другу религиями, превратило бы этот миротворческий импульс в Чечении в начало революции сознания по всему евразийскому континенту. Нам пора вспомнить простую истину: нас сотворил единый Господь, и все мы поклоняемся только Ему; и эта истина четко выражена на страницах Священного Корана: "Верим мы в то, что было открыто нам и открыто вам, и Господь наш Един с Господом вашим, и Ему повинуемся мы" (29:46).

Если до сих пор, как я уже говорил, в качестве миротворцев в российско-чеченском конфликте всегда выступали демократы из правозащитных структур, таких, как ОБСЕ и ПАСЕ, то теперь у нас появляется возможность достичь мира при посредничестве религиозных деятелей ислама и православия, продемонстрировав великий миротворческий потенциал религий Единобожия. Этот шаг может стать решающей победой наших религий над глобалистским культом золотого тельца, это - та векторность на возрождение традиционализма, на союз исламского юга и православного севера, о котором я говорил; это - ценностный фундамент интеграции не только евразийских, но и всех народов Земли, это - сокрушительное и необратимое поражение морской цивилизации Запада. Это, без всякого преувеличения, станет поворотным моментом в трагической, наполненной войнами и враждой истории человечества, поворотом к жизни на Божьей земле по Божьим законам. Основываясь на принципах религий Единобожия, можно решить все существующие на сегодняшний день конфликты и на Кавказе, и на Балканах, и на Ближнем Востоке. Эти принципы я и заложил в текст мирной инициативы, полное обоснование которой вы можете найти в моей книге "Ведено или Вашингтон?"

Что касается противодействия ихванству, то я сознаю, что мусульманские народы России не сохранили того общинного образа жизни, который создает в чеченской нации естественный "иммунитет" против ихванства. Но муфтияты мусульманских регионов России, так же как и все мусульманские страны, стремящиеся защититься от глобализма, должны понять, что "ахиллесовой пятой" ихванской идеологии может стать только проповедь кровнородственных (общинных) уз, сотворенных Всевышним: "И нет ни одного живого существа, что на земле живет или на крыльях в небе, которые, подобно вам, не составляли бы общины." ( 6:38). Против этого довода у ихванов нет и не может быть аргументов, и всем станет очевидной противоречивость ихванства кораническому исламу: "А может быть, вы, если отвратитесь, будете портить землю и разрывать родственные связи? Это - те, которых проклял Аллах" (47:22-23).

Необходимо понять, что борьбу надо вести не с "ихванами", которых среди мусульманского населения России насчитывается уже десятки тысяч, а с их идеологией, то есть с "ихванством"; не с заблудшими, а с причинами заблуждения, разоблачая в глазах вовлеченной в это движение молодежи всю несовместимость с общинным характером чистого коранического ислама тех постулатов ихванства, которые преподносятся ими как "фундаментализм". Тогда молодежь перестанет делиться на ихванов и традиционалистов, исчезнет трагический разлом между религиозным и национальным самосознанием, а нынешние ихваны станут самыми стойкими традиционалистами. Пути же возрождения традиционного ислама в Чечении достаточно просты, нужно лишь не мешать этому процессу, и тогда чеченцы воссоздадут первозданное общество, в котором не будет места ихванству, и которое будет существовать в общинной форме по законам Корана и Сунны Пророка (да благословит его Аллах и приветствует).

Может появиться вопрос: почему за три межвоенных года в Чечении не было возрождено традиционное общество? Беда в том, что руководство Чечении занималось прямо противоположным делом - строительством государства.

Я уверен, что обозначенная в данном докладе концепция, которая полностью изложена в моей книге "Ведено или Вашингтон?", будет принята всеми воюющими сегодня чеченцами, в том числе и ихванами. Выше я уже объяснил, почему. Я также уверен, что предлагаемая концепция найдёт свой позитивный отклик и в России.

Я не сомневаюсь, что моя программа - это единственный путь защиты многополярного мира и возрождения естественного порядка. Почему я уверен в том, что мою программу примут все: и чеченцы, и россияне, и другие евразийские народы? Потому, что она основана на истине. Почему я убежден в том, что это - истина? Потому, что она соизмерена с духом и буквой всех Писаний Единобожия.

Все противоречия и конфликты между истинно верующими имеют не религиозный, а исторический или сугубо политический характер и будут нами преодолены так скоро, как скоро мы осознаем себя хранителями наследия всех пророков Единого Бога - ханифами.

Я убежден в том, что очищение нашего общего евразийского дома от культа золотого тельца, от бездуховности потребительской цивилизации Моря начнется из Чечении - древней земли пророка Нуха (мир ему). И что именно к моему народу относятся потрясающей силы слова пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует), которые я хотел бы привести:

"В день Суда придет народ, чей иман будет удивительным. Им скажут: "Ради вас благостная весть, мир вам! Возрадуйтесь с входом в рай навсегда. Ангелы, пророки, люди будут завидовать им". Асхабы спросили: "О, пророк Аллаха! Кто они?" Пророк ответил: "Они не от нас (пророков) и не от вас. Они будут появляться в таком периоде времени, когда люди оставят Книгу Аллаха и Сунну. Они вооружатся Кораном и Сунной, дадут им новую жизнь, будут читать и обучать этому других. Они будут страдать на этом пути страшными мучениями, больше, чем вы (асхабы). Иман одного из них равняется иману сорока из вас, и их один шахид равняется сорока вашим шахидам. Вы найдете помощников в делах истины, а они совсем не найдут помощников. Они будут со всех сторон окружены несправедливыми людьми, и они будут находиться в углах спасения Байтулмукъаддаса. В таких условиях к ним придет помощь Аллаха, и ими будет поднята честь Ислама". И Пророк попросил Аллаха: "О Аллах, дай им победу и сделай их сопровождающими со мной на реке Кавсар".

Пророк (да благословит его Аллах и приветствует) сказал, что его умма разделится на 73 части и только одна из них останется на пути прямом и заслужит рай. Кто же представляет собой эту праведную часть мусульман? Жизнь по Корану и Сунне, то есть по вечным и неизменным законам, данным Всевышним, несовместима с государственной системой, которая основана на конъюнктурных законах политики. Следовательно, мусульмане, живя в государстве и по изменчивым законам государства, должны осознать, что не только не живут по Корану и Сунне, но и то, что в условиях государства это просто невозможно.

Известно, что все мусульманские народы, за исключением чеченцев, живут сегодня в государствах, признают эти государства и сознательно сделали ставку на прогресс и технократическую цивилизацию, что портит землю, разрывает кровные узы и делает общинную жизнь невозможной. Не требует доказательств, что это результат того, что люди пошли за своими страстями, за обогащением - поклонились золотому тельцу. Известно, что сегодня, как и всегда, только чеченцы, на своем языке извечно называющие себя Нох-чи, в буквальном переводе народ Нуха (мир ему), как говорит Коран, Ноаха или Ноя, как говорит Библия, хранят кровнородственный, общинный образ жизни.

Фундаментальный принцип общинного сознания и общинной жизни - коллективная (кровнородственная) ответственность - не допускает деления на партии, препятствуя проникновению в живой организм нации вирусов индивидуализма, конвертации традиции в инновацию, возникновению города и государства, торжеству политики над нравственностью, подчинению Божьих заповедей императивам прогресса и цивилизации. Чеченцам чужды все формы индивидуализма, поэтому они отказываются от всех "благ" цивилизации, живут без государства, отрицаю

Не требует доказательств, что мы, чеченцы, со времен пророка Нуха (мир ему) сохраняем и отстаиваем один и тот же образ жизни, заповеданный Всевышним через всех Своих пророков, и окруженные со всех сторон модернизмом, мы остаемся последним оплотом истинного традиционализма. Наша миссия - возродить во всей его полноте и завершенности справедливое общество, естественный порядок без политики, соответствующий тому образцу религиозной общины, которую в Медине установил наш Пророк (да благословит его Аллах и приветствует). Иначе говоря, наша миссия - возрождение истинной теократии. Именно поэтому во всей своей обозримой истории чеченцы вынуждены воевать за сохранение своей веры и традиционного образа жизни. Именно поэтому чеченцы оказались со всех сторон окружены "несправедливыми людьми". И именно поэтому мой народ страдает "страшными мучениями на этом пути".

Исходя из всего сказанного, нет сомнений в том, что разделившиеся на множество частей мусульмане, как бы они ни были уверены в истинности того исторического пути, по которому они следуют, или той политической точки зрения, которой они сегодня придерживаются, в объективном плане трагически ошибаются. Признавая суверенитет государственного или международного права, они придают Корану и Сунне "сотоварищей", а оправдывая это с помощью множества разных идеологий, они извечную истину подменяют политической хитростью и, получая через нее краткосрочные мирские выгоды, остаются довольными собой.

Делают именно то, против чего Коран нас однозначно предостерегает: "В почитании Его других богов не призывайте, подобно тем, что разделили свою веру, в секты обратясь, где всякая из них довольна своей долей" (Коран, 30:31). В отличие от них чеченцы не допускают никаких компромиссов между традиционными законами естественного права, отраженными в Коране и Сунне, и соблазнами прогресса, а закрытая совершенная система первозданной нации не допускает возникновения никаких сект или партий. Общинное сознание, сохраняемое чеченцами, дает единственно правильный ключ к пониманию Корана и Сунны, их верной трактовки, а сама эта трактовка дает "новую жизнь" священным источникам исламской религии, позволяет чеченцам "обучать Корану и Сунне" тех, кто в погоне за "благами" прогресса и цивилизации отошел от общинных основ ислама, заблудился на кривых путях коллективизма и производного от него индивидуализма.

Поэтому, возлагая все свои надежды только на религию Аллаха, вооружаясь только Кораном и Сунной, вливая в них новую жизнь, горстка чеченцев на своем маленьком клочке земли воюет и побеждает в столкновении с ядерной державой, охватившей своей территорией одну шестую часть земного шара, вооружившейся техногенным прогрессом, новейшими видами военной техники, всей мощью цивилизованного государства. Поэтому, трактуя традицию Единобожия как спасительную, непоколебимую догму и отвергая все инновации, производные от государства и политики, от культуры и цивилизации, от искусства и науки, как губительную ложь, они выступают за оздоровление земли и исцеление души, за сохранение своего образа жизни, и ради этих абсолютных ценностей, ради сохранения своего общинного образа жизни, готовы воевать и побеждать весь мир, жертвовать на этом пути имуществом и жизнью.

Именно поэтому я не сомневаюсь, что из 73 частей уммы мой народ - это единственная часть, что идет по "пути прямому", что именно к нам относятся слова Корана: "Из тех, кого Мы сотворили, есть народ, который ведет истиной и ею творит справедливость", и что поэтому мы обязаны извечную традицию, хранимую в нашей нации со времен "первых отцов", осознавать как сакральное наследие всех народов мира, происшедших от пророка Ноя (мир ему) и его общины, как "ковчег завета", единственно способный спасти человечество от цивилизации, глобализма, от нового виртуального потопа.

Хадис Пророка Мухаммада (да благословит его Аллах и приветствует) убеждает в том, что нас ожидает помощь Аллаха. Я думаю, что эта помощь близка, так как все больше людей в Евразии, да и во всем мире, начинают понимать, что путь спасения в этой и в вечной жизни обозначен в девизе "спасение земли и исцеление души", что нужно не истреблять, а сохранять очаг традиционной жизни, который чеченцы защищают на своей земле. С исчезновением этого очага исчезнет живой образец неразрывного единства религиозных и национальных ценностей, установленных в завете, заключенном Всевышним с пророком Ноем (мир ему). В этом случае будет окончательно утерян спасительный для человечества ковчег завета - хранимые народом Ноя (Нох-чи) традиционные устои общественной жизни.

Сохранив общинное сознание, чеченцы не пытаются "подгонять" Священное писание к современности, свой образ жизни к международному праву, а признают только Божий суверенитет и сознают, что нужно соизмерять жизнь во всех ее проявлениях только с теми образцами, которые показаны в Коране и согласно которым жили все пророки Всевышнего. Никто не вправе изменять эти устроенные Аллахом образцы; изменив их, мы изменяем Божьему закону: "Обрати же свой лик к религии верным, как ханиф - по устроению Аллаха, который устроил людей так. Нет изменений в творении Аллаха, это - вера прямая, но однако большинство людей не знает!" . Поэтому - и это важно подчеркнуть - сегодня только чеченцы, обладая общинным сознанием, не испорченным индивидуализмом Запада или коллективизмом Востока, могут верно толковать Коран и Сунну и тем самым "дать им новую жизнь".

Следовательно, у правоверных не должно быть никаких сомнений, что для всех народов Земли есть только два противоположных, несовместимых ориентира: или чеченцы, сохранившие естественную традиционную форму организации общественной жизни и натуральное хозяйство, что было когда-то присуще всем народам Земли, или американцы, дошедшие до такого состояния индивидуализма, что не могут уже существовать без искусственных государственных институтов, обеспечивающих функционирование сложной техноемкой экономики. Это означает, что находящейся на распутье коллективистской России надо сделать свой выбор: община или индивид, Ведено или Вашингтон?

Я - реалист и прекрасно сознаю, в каком мире мы живем. И я никого не призываю к разрушению государств революционным путем. Это привело бы к хаосу, поскольку в современном мире потеряны кровнородственные принципы общинности и понятия тайпово-тукхамной (родоплеменной) организации. Поэтому необходимо идти эволюционным путем, взяв ориентир на возрождение религиозных и национальных традиций, что уже явится революцией духа, ценностным переворотом, восстанием против культа золотого тельца, условием спасения и в этой, и в вечной жизни. Прежде всего народы, примыкающие к центру Евразии - Кавказу, - славянские, тюркские и иранские, взяв ориентир на традиции "первых отцов", станут ядром союза православного Севера и исламского Юга, а затем и всеевразийской интеграции, могут объединиться против цивилизации Моря в Евразийской Конфедерации Авторитарных Государств.

Чтобы эта цель не осталась утопией и была последовательно реализована, нужно верно определить необходимые средства. Очевидно, что они не могут быть заимствованы из идеологии модернизма или хотя бы заражены его вирусами: ценностями города, государства, потребительской цивилизации. Поэтому началом первого этапа на пути возрождения естественного порядка должен стать Евразийский Союз деревень, организованный по принципам Ганзейского Союза, но прямо противоположный ему по своей ценностной векторности. В противовес Ганзейскому Союзу и типологически близких ему городских лиг, начиная от Афинского морского союза, Евразийский Союз деревень должен ориентироваться не на море, а на горы в том смысле, что сухопутная деревня должна видеть в горной общине не только своего союзника в противостоянии с городским конгломератом, но и образец естественного общественного порядка.

Только делая ставку на мужика, перенаправляя бюджетные средства из города на возрождение деревни, только уходя от затрат на поддержание или строительство индустриальных гигантов, работающих на горожанина, и переходя на финансирование малых семейных аграрных хозяйств, способных производить естественную, экологически здоровую пищу в полной гармонии с землей, российское руководство сможет предотвратить развал "империи" и эффективно защититься от наступающего глобализма. Более того, это создаст нравственный плацдарм для эсхатологической победы над цивилизацией золотого тельца.

Завершающим этапом, к которому приведет возрождение деревни и углубление традиционализма, будет окончательная замена парадигм системной открытости и неопределенности на парадигму системной закрытости и возрождение на базе Евразийской Конфедерации Авторитарных Государств традиционного общественного порядка в форме Евразийского Общего Дома, в котором субъектами будут уже не государства, а народы, живущие общинами, по своим традициям.

Это - путь к воссозданию общины нашего Пророка (да благословит его Аллах и приветствует), в которой все родоплеменные нации и конфессии могли бы жить в мире и согласии в рамках подлинной Организации Объединенных Наций, основанной не на международном праве, а на естественном законе, со штаб-квартирой не в самом материально преуспевающем портовом городе мира (Нью-Йорк), а на родине пророка Ноя, по Корану Нуха (мир ему), которую на чеченском языке назовем Нохчи-Латта-Ислам ("исламская земля потомков Нуха" или, что то же самое "нухитская земля ислама"), в точке отсчета всего человечества, в Центре Мира - в самом аскетическом из всех горных аулов Кавказа (Ножай-Юрт). И может быть, сегодняшняя конференция является первым шагом к реализации этой спасительной и богоугодной цели. Исходя из всего сказанного выше, я предлагаю проект мирного соглашения, с которым могут ознакомиться участники конференции.

Благодарю за внимание.

Аллаху Акбар!