год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Атака на Центр всемирной торговли и Пентагон была не только «ударом по Америке», хотя многие восприняли трагические события именно так. Теракты стали в первую очередь ударом по глобализации – ударом по усилению мировых связей, упрощению условий мировой торговли, межстрановому обмену людьми, товарами, знаниями и финансами. Вторым ударом по глобализации стала антитеррористическая война, начатая Соединенными Штатами.

Два глобальных события кардинально изменили картину мирового бизнеса. Во-первых, растут издержки, причем больше всего издержки внешнеэкономических операций. Во-вторых, во многих странах увеличиваются (или увеличатся в скором времени) расходы на оборону и на обеспечение безопасности. В результате меняется баланс между частным и государственным секторами, увеличивается налоговое бремя. Если за 15 лет после окончания «холодной войны» США снизили военные расходы с 6,5% ВВП до 3%, а Европа – с 4% до 2,2% валового внутреннего продукта, то теперь начинается рост расходов на оборону. Не исключено, что уже в 2003 году оборонный бюджет США вырастет на треть, достигнув $400 млрд. Придется вооружаться и другим странам.

Увеличение государственных инвестиций способствует росту долгосрочных процентных ставок, уменьшению инвестиций частного сектора и, по мнению American Enterprise Institute, серьезно замедляет темпы роста производительности труда. Рост бизнес-издержек и отчислений государству равнозначен, по сути дела, введению нового, «террористического» налога. Война с терроризмом вынуждает отвлекать все больше средств на оборону, безопасность, страховые взносы и проч. Эти деньги вымываются из бизнеса.

За последние годы корпорации всей планеты (за исключением отдельных депрессивных стран типа России) привыкли жить в условиях мира, стабильности, предсказуемости, растущей экономики и снижающихся налогов. В США расходы бюджета за 1990-е уменьшились с 20,4% до 17,6% ВВП. Снижение цен на перемещение товаров и телекоммуникации дало огромный толчок развитию рекламы, консалтинга, послужило транснационализации образовательных услуг. Одним из самых быстроразвивающихся секторов экономики стал туризм.

Теперь вектор развернулся в обратную сторону, причем так круто, что пока не видно, когда закончится разбухание государственного сектора. Войны и депрессии вообще способствуют отходу от принципов рыночной экономики. Ситуацию усугубляют американская и мировая рецессии, начавшиеся еще до террористических актов. Замедление темпов роста экономики приводит к падению спроса, снижению расходов корпораций, уменьшению объемов инвестиций и прибылей (по ряду прогнозов, в этом году корпоративные прибыли в США упадут на 14 – 18%) и т.д.

В России острее других резкое ухудшение условий ведения бизнеса почувствовала черная и цветная металлургия. Упали цены на никель и платиноиды, причем не в последнюю очередь из-за спада производства в мировой автоиндустрии. Стальной рынок переживает острейший кризис перепроизводства, что приводит к снижению цен и к новым торговым барьерам, устанавливаемым ведущими импортерами (США и ЕС). На очереди – попытка США вынудить Китай, Россию и в меньшей степени страны Юго-Восточной Азии сократить «избыточные» с точки зрения мирового рынка мощности.

Другие российские экспортеры пока не столкнулись со сколько-нибудь серьезным ухудшением ситуации. Но в том, что это произойдет уже довольно скоро, сомневаться не приходится. Если не будет сокращения поставок нефти из Персидского залива, довольно затяжным окажется снижение цены на нефть. Кроме того, российским компаниям грозит и ряд специфических рисков. Все-таки на юге России гораздо более неспокойно, чем в южных штатах США, а Закавказье и Средняя Азия как очаги напряженности куда взрывоопаснее Латинской Америки. Активно работающие на юге России и на Каспии нефтекомпании все это ощутили уже в полной мере: то перерабатывающий завод взорвут, то часть трубопровода унесут... Наконец, с новой угрозой столкнулись и российские экспортеры оружия: под предлогом борьбы с терроризмом США намерены снять ограничения на поставки вооружения в Индию, Китай, Иран, во Вьетнам, в Сирию и другие страны. А это как раз основные покупатели российского оружия.

Первая составляющая «террористического» налога – рост неналоговых затрат компаний. О ней пока и будем говорить: расходы государств растут, но это не сразу выльется в увеличение налогов. А бизнес-издержки уже выросли.

Раньше других увеличиваются таможенные расходы: государства усиливают охрану своих границ. Для компаний это означает рост финансовых затрат и увеличение сроков, необходимых для прохождения таможни. «После всех разговоров о глобализации мы внезапно осознали, что национальные границы все еще существуют», – говорит экономист Джон Стиглиц из Колумбийского университета (США). А в 1990-е уже казалось, что границ нет. Пожалуй, не было двух других стран, настолько доверяющих друг другу, как США и Канада. Теперь же американские таможенники особенно тщательно досматривают и грузы, и людей, прибывающих из этой страны.

Суда, собирающиеся зайти в американские порты, должны теперь предоставлять список экипажа и декларацию о грузе не за 24 часа, а за 96 часов до прибытия. Машиностроительные компании Caterpillar Inc. и Deere & Co. объявили, что расходы крупнейших импортеров на пересечение американской границы из-за усиления мер безопасности вырастут на $4 млрд. Вице-президент занимающейся грузовыми авиаперевозками Danzas AEI Intercontinental Риг Кенни предупреждает своих клиентов об ожидаемом ужесточении таможенных процедур. По прогнозам, годовой объем транспортных и страховых расходов американских импортеров (без увеличения объемов импорта) вырастет с нынешних $36 млрд до $42 млрд. И даже электронная коммуникация теряет свою прелесть из-за усиления надзора.

Затем начинают расти транспортные расходы. В основном это связано с увеличившимся риском транспортников стать объектами терактов и возросшими в связи с этим расходами на страховку. По той же причине транспортные профсоюзы активно требуют увеличения зарплаты и резервов «на несчастный случай». Наконец, не только авиакомпаниям, но и другим транспортникам в ближайшее время придется сильно потратиться на новые системы безопасности.

Однако в целом прогноз относительно динамики цен на перевозки неясен. Падение объема морских перевозок вынуждает моряков снижать цены. Еще до 11 сентября морской трафик между Юго-Восточной Азией и восточным побережьем США снизился на 11%, и до конца года он может уменьшиться еще на такую же величину. В результате за сентябрь цена фрахта в отдельных случаях снизилась почти на 20%, а стоимость доставки контейнера из Китая на западное побережье США упала по сравнению с пиковыми 1999 – 2000 годами более чем вдвое. В условиях, когда контейнерные мощности превышают снизившийся спрос на перевозки, транспортники вынуждены консолидироваться – процессы слияний и поглощений на этом рынке резко активизировались. Недавно о создании нового альянса объявили пять китайских, японских и корейских судовых компаний.

Теракты затруднили работу экспресс-перевозчиков, имевших льготы по ускоренной «растаможке» грузов. Представитель компании UPS, которая активно занимается доставкой компонентов для компьютерной индустрии и телекоммуникационных производств, отмечает, что авиационная администрация США запретила перевозить грузы пассажирскими рейсами. Естественно, держать на каждом направлении грузовой чартер экспресс-перевозчики не могут, поэтому та же UPS, оценивающая в $130 млн рост своих издержек, вызванных терактами, ищет альтернативные решения. Но все эти решения заведомо более дороги и медленны.

Растут и страховые тарифы, что тоже вполне объяснимо: еще один-два теракта, сопоставимых по масштабам с событиями 11 сентября, и крупнейшие страховые и перестраховочные компании без повышения тарифов окажутся банкротами. Страховщики закладывают террористические риски в спешно пересматриваемые ставки и оценивают их весьма высоко. По прогнозам, в будущем году страховые издержки компаний, составляющие порядка 2 – 2,5% от объема всех затрат, вырастут в полтора раза (в том числе по страхованию недвижимости на 80 – 100%).

Однако даже рост страховой премии не спасает страховщиков. В условиях растущих рисков они пытаются сделать государство «страховщиком последней инстанции». Впрочем, по данным Electronic Data Systems, избыточная капитализация индустрии страхования недвижимости и несчастных случаев составляла перед 11 сентября примерно $100 млрд. То есть в принципе страховщики могут расплатиться и сами: проблемы не у отрасли, а у отдельных компаний. Тем не менее государства, похоже, не оставят страховщиков наедине с рынком, а введут новую статью расходов за счет налогоплательщиков. Риски в военное время велики, и протекционистски настроенная команда Джорджа Буша подает пример другим, избавляя национальный бизнес от сложных проблем и не учитывая, что страхование грозит превратиться из частного бизнеса в государственный. В мирное время бюджеты могут получать от страховой деятельности прибыли, а в «рисковое» – покрывать потери компаний и граждан за общий счет.

То же самое касается и авиакомпаний. Нынешние низкие доходы не позволяют им увеличивать страховые взносы и тратить существенные средства на оборудование аэропортов и самолетов системами безопасности. Что делает в этой ситуации американское государство? Дает компаниям $15 млрд в виде прямой помощи и гарантий по займам. И обещает дальнейшую поддержку. Фактически тем самым в отдельно взятой отрасли перестает действовать закон о банкротстве. Кроме того, правительство берет на себя большую часть расходов по оборудованию аэропортов системами безопасности и их охране. А поскольку мировой рынок авиаперевозок един, то вслед за американцами (и вопреки собственному желанию) адекватную помощь авиакомпаниям вынужден оказать ЕС. Иначе европейские авиакомпании просто не смогут конкурировать с американскими авиаперевозчиками, имеющими мощную государственную поддержку. В перспективе такая политика ведет либо к огосударствлению отрасли, либо к ухудшению условий конкуренции и последующему разделу рынка небольшим числом перевозчиков, поддерживаемых национальными правительствами.