год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Проблема глобализации, казалось хорошо нам знакомая с 80-х годов, при ближайшем рассмотрении, оказывается не только такой уж знакомой, но даже противоречивой. В том числе даже среди российской политической и научной элиты.

Дело в том, что мы привыкли за последние годы к некоторым понятиям, иногда не задумываясь над их смыслом. В оборот вводим новые категории, не обосновав зачастую их вполне с научной точки зрения. А между тем именно понятийная точность важна при анализе нового явления принципиально. Обратимся, например, к одному из наиболее распространенных определений глобальных проблем. (БЭС, М., 1998): "Глобальные проблемы - современные проблемы существования и развития человечества в целом - предотвращение мировой термоядерной войны и обеспечение мира для всех народов; преодоление разрыва в уровне социально-экономического развития между развитыми и развивающимися странами; устранение голода, нищеты и неграмотности; регулирование стремительного роста населения в развивающихся странах; предотвращение катастрофического загрязнения окружающей среды; обеспечение человечества необходимыми ресурсами - продовольствием, промышленным сырьем, источниками энергии; предотвращение отрицательных последствий развития науки и техники. Глобальные проблемы порождены противоречиями общественного развития (выд. А.П.), резко возросшими масштабами воздействия деятельности человечества на окружающий мир и связаны также с неравномерностью социально-экономического и научно-технического развития стран и регионов. Решение глобальных проблем требует признания необходимости международного сотрудничества" (стр.286).

Очевидна неполнота, а главное, неточность, данного определения, где не видно на наш взгляд, основного - объективности в появлении глобальных проблем, вытекающей из нового этапа научно-технической революции. А ведь это принципиально, так как сегодня и в научной и в политической литературе вполне распространено мнение о возможности для России избежать соприкосновения с глобализацией. Некоторые политики даже публикуют серии статей под лозунгом: "Нет империалистической глобализации!". Думается, что важно и другое замечание, а именно: глобальные процессы, объективно нарастая, развиваются неравномерно, а не являются следствием неравномерности общественного развития, т.е. путается причина и следствие. Этот подход с тех пор, когда марксистская идеология все противоречия современности стремилась объяснить неравномерностью развития капиталистических стран. Определение кочевало из учебников в словари, потерялись сноски на классиков и решения партсъездов, но само определение осталось. Что в принципе весьма для нынешней политической науки в России. Важно и другое: требуется особая понятийная ясность, когда мы используем понятия "проблемы" (наиболее часто упоминающиеся) и "процессы". О чем же мы все-таки говорим, когда рассматриваем вопросы глобализации, - о проблемах или процессах? Для этого полезно рассмотреть иные трактовки.

Можно использовать, например, определение политолога В.А. Мальцева: "Глобальные проблемы современности являются комплексными и всеобъемлющими. Они тесно переплетены между собой, с региональными и национально-государственными проблемами. В их основе - противоречия глобального масштаба, затрагивающие основы существования современной цивилизации. Обострение противоречий в одном звене ведет к деструктивным процессам в целом, порождает новые проблемы. Разрешение глобальных проблем осложняется также и тем, что пока еще низок уровень управления глобальными процессами со стороны международных организаций, их осознавания и финансирования со стороны суверенных государств. Стратегия выживания человека на основе решения глобальных проблем современности должна вывести народы на новые рубежи цивилизованного развития".

В связи с таким в общем-то общепризнанным определением встает немало вопросов, особенно конкретного политического характера. Прежде всего потому, что мы, в России, еще только выходим на уровень практического принятия решений. А раз так, то оказывается, например, что большинство авторов (даже когда называют это явление процессом), имеют в виду проблему. Так, в учебнике политологии (авт.: Ю.В. Ирхин, В.Д. Зотов: Политология, "Юристъ", 1999) в специальном параграфе "Глобальные процессы формирования современного миропорядка" (стр. 444) написано: "На рубеже третьего тысячелетия основными проблемами, (подч. А.П.) стоящими перед человечеством, вне всякого сомнения, являются те, от которых зависит его существование, судьбы всех народов. Такие проблемы принято называть глобальными (выд. авт.).

В другом учебнике по политологии - В.А. Мальцева - делается попытка определения, из которой также видно, что автор очевидно ставит знак равенства между понятиями процесса и проблемы: "Глобальные проблемы современности - это совокупность наиболее острых мировых проблем, решение которых требует массового осмысления и объединения усилий всех народов и государств. (В.А. Мальцев. Основы политологии. М. 1997, стр.461).

Иными словами, эти авторы ставят знак равенства между двумя понятиями - "проблема" и "процесс". Такая трактовка, на самом деле, влечет за собой совершенно иное восприятие, иной анализ. Именно поэтому следует обратить внимание на принципиальную разницу между ними. На это, кстати, обратил прежде всего свое внимание академик Е.М. Примаков, выступая на Ассамблее Совета по внешней и оборонной политике в марте 2001 года. Напомним определение этих терминов.

Проблема (от греческ. problema - задача) в широком смысле этого понятия - сложный, теоретический или практический вопрос, требующий, как правило, адекватной теории для своего решения. Процесс (от лат. processus - продвижение) - это последовательная смена явлений, состояний в развитии чего-либо.

Для нас эта разница важна потому, что отличая процесс от проблемы, мы можем сделать, важнейший вывод во-первых, о том, что некая глобальная проблема появилась в результате неких процессов, становящихся (или уже ставших) глобальными. Иными словами, глобальная проблема, как правило, не возникает "вдруг". Она становится следствием развития общества, может быть увидена до того как превратится в проблему, требующую решения. Мы можем также, во-вторых, предположить, что некие глобальные процессы пока еще не стали глобальными проблемами, но, вероятно, могут ими стать. Сегодня, например, такой глобальный проблемой (и не только для России) может быть стать катастрофический рост внешней задолженности, или подмена Североатлантическим союзом функций Совета безопасности ООН. В-третьих, глобальные процессы в отличие от глобальных проблем не всегда создают непосредственную угрозу человечеству. Они, безусловно, влияют на развитие человечества. И влияют, как правило, по нарастающей. Но это влияние может не только не нести угрозы, но, более того, сказываться позитивно на развитии человечества. Либо нести в себе как отрицательные, так и положительные черты. Например, глобальный процесс роста значения образования, превращение образования в ведущую производительную силу, в отрасль экономики, обладающей эффективностью, в т.ч. и рентабельностью. По сути дела меняется сам предмет воздействия, когда основные усилия инвестиций вкладываются уже не в средства производства, а в человека. В-четвертых, Россия отнюдь не всегда может решать глобальные проблемы, хотя бы потому, что у нее просто нет ресурсов. А главное, что этого сегодня делать может быть и не нужно. Иными словами вовлеченность, степень участия России в решение мировых глобальных проблем должна быть внимательно изучена. Например, насколько Россия сегодня может считать себя ответственной за происходящее во всех регионах мира. А может быть, с учетом наших приоритетов и возможностей, пересмотреть ряд своих внешнеполитических обязательств и амбиций? В-пятых, процесс, а тем более процессы, могут и должны идти неравномерно. Как следствие - неравномерность экономического развития. Более того, процесс, в т.ч. и глобальный может останавливаться и даже идти вспять. С проблемой это допустить сложно. Проблемы, как правило, сами по себе не решаются. Что же касается глобальных процессов, то можно, например, предположить, что опережающие темпы экономического развития США, характерные в последнее десятилетие, отнюдь не обязательно сохранятся и в будущем десятилетии. Как и лидерство в информатике и связи (если, например, допустить, что найдется умное правительство у какого-нибудь развитого государства, обладающего запасом фундаментальных исследований и НИОКР, которое захочет "перескочить" через технологические этапы). В-шестых, среди глобальных процессов трудно выделить главный (например, экономический, финансовый, международный), хотя авторы и считают, что основной процесс глобализации все-таки научно-технический, еще конкретнее - информационно-коммуникационный.

Так, например, одним из важнейших глобальных процессов, влияющих на человеческую цивилизацию, является информатизация человечества. Как важнейшая часть - интернетализация. Последствия этого процесса во всех областях - военной, политической, культурной, экономической - трудно переоценить. По мере усиления с конца 80-х годов, процесс интернетализации прошел несколько стадий - охватил научную и военную элиту США, вышел за пределы этой страны, наконец, превратился в глобальный процесс. Уже в конце 90-х годов многие политики и ученые увидели, что в результате его лавинообразного роста могут появляться не только положительные, но и отрицательные проблемы глобального характера для человечества. В ноябре 1999 года, например, в рамках ЕЭС проходила конференция, на которой политические и экономические лидеры стран Западной Европы весьма обеспокоено анализировали будущие глобальные проблемы, связанные с распространением интернет. Были предприняты и решительные меры для устранения его негативных последствий. Примечательно, что российские ученые и политики, исследующие тему глобальных проблем в 90-е годы, даже не назвали процесс информатизации в качестве возможной глобальной угрозы. Иными словами налицо отставание российской элиты в осмыслении, сущности и последствий глобализации. Этот разрыв превращается в пропасть, когда речь идет о практических шагах.

История вопроса, также вызывает немало споров: кто-то считает, что глобальные процессы начались с эпох великих географических открытий, кто-то - с Э.Канта, а кто-то с книгопечатания. Думается, что первые предпосылки возникновения глобальных проблем, или начало процесса глобализации, можно отнести ко второй половине XX века, точнее 1945-75 годам. (Хотя Е.М. Примаков, например, относит этот период к временам Э.Канта). И вот почему. Вторая мировая война стала по сути дела первой глобальной войной, в которую в той или иной степени оказались вовлечены все континенты. Сразу же после войны была создана по сути дела глобальная международная организация - ООН. В эти же годы стала рушиться колониальная система и возник комплекс социально-экономических проблем развивающихся независимых государств. В эти же годы процессы научно-технической революции, в т.ч. связи и информации, не только сложились, но и стали влиятельным политическим и экономическим фактором. Примечательно, что еще в начале 40-х годов В.И. Вернадский предсказал, спрогнозировал появление ноосферы, как "сферы разума", т.е. появление принципиально нового фактора, влияющего на развитие человеческой цивилизации. Можно сказать, таким образом, что первый период формирования глобальных процессов пришелся на третью четверть XX века.

Второй период - 1970-ые - 1990-ые гг. можно охарактеризовать, как переход процессов глобализации в формально признанное мировым сообществом состояние, когда "вдруг" человечество столкнулось с комплексом глобальных проблем, назвало их, и предприняло первые робкие попытки их решения, например, в области международной безопасности, помощи развивающимся странам, экономического и гуманитарного сотрудничества.

С конца 90-х годов начался на наш взгляд, третий период глобализации, у которого появились существенные особенности:

Во-первых, достижения НТР в области информатики и связи, развитии международных контактов, в особенности, бурное развитие интернет, привело к созданию глобального мирового сообщества, когда национальные границы во все большей степени становятся условностями. Во всяком случае сохранение закрытых, авторитарных обществ, ограничение передачи знаний, информации и передвижений людей становятся практическим невозможными. Само по себе это уже не просто позитивное явление, но и проблема, а иногда угроза национальной идентичности, т.е. национальной безопасности;

во-вторых, очевидный рост влияния США - не только политического, экономического, финансового, но и информационного, технологического, осознанное стремление использовать это влияние в соответствии с национальными интересами и ценностями США, придает особую специфику всем без исключения глобальным проблемам. Позиция США, их роль в решении глобальных проблем, становится в ряде случаев не просто важной, но и решающей. Очевидно, что далеко не всегда американские интересы и ценности совпадают с интересами других стран;

в-третьих, многие нации и государства справедливо обнаружили в процессах глобализации явную угрозу своему развитию, даже существованию. В целом ряде стран появилась озабоченность правящих элит, сформировались социальные группы противодействия процессам глобализации. Иными словами, произошла серьезная переоценка, когда эти процессы стали восприниматься в том числе и исключительно с негативными характеристиками.

В этой связи политически и методологически нам кажется принципиально важным следовать рекомендации покойного академика Н.Н. Моисеева: "Нужны разные интерпретации, и каждая из них отражает определенные черты реальности. Именно определенные, но не более! И эти интерпретации далеко не всегда могут быть согласованы друг с другом, более того, они могут и противоречить друг другу. В докладе Фейерабенда говорится, например, о невозможности согласовать общую теорию относительности и модель квантовой механики. Теория Шредингера позволяет рассчитать многие ядерные реакции, но, как заметил еще Бор, она "противоречит ряду важных фактов". И т.д. И так будет всегда. Вопрос об абсолютной, единственно верной истине бессмыслен! Более того, он вреден, а положительный ответ на него - опасен!

И не должно БЫТЬ "тирании истины", она недопустима. Она закрывает путь к поискам и мешает развитию общества. Множественность различных интерпретаций не трагедия, а благо. Оно залог построения в сознании человека той голограммы, которую Эйнштейн и называл пониманием. Которая и есть залог успешной практической деятельности и накопления практического опыта!".

Подчеркиваем еще раз: осознание и исследование процессов глобализации, а тем более принятие конкретных мер, может и должно быть субъективным, даже в рамках одной нации и государства, а тем более в межгосударственных отношениях. В противном случае мировому сообществу, в т.ч. и России, будет навязано одно единственное представление, а также, естественно, один набор практических мер и форм международного сотрудничества. Угадайте, какой и чей? Сохранение национальной в подходах к решению глобальных проблем, представляется обязательным. В качестве примера можно привести глобальные процессы, происходящие в мировой экономике.

Далеко не всегда вхождение в мировой рынок оборачивается благом для той или иной страны. Мировой опыт подтверждает, что если страна полагается лишь на экспорт своих природных ресурсов, то рискует очень быстро столкнуться со следующими проблемами: быстрым истощением своих естественных богатств и возникновением спада в экономике, неравным распределением получаемого за счет ресурсоэкспорта богатства, т.е. обогащением незначительного меньшинства (прежде всего зарубежных инвесторов), при обнищании подавляющего большинства населения. Наконец, наиболее тревожный симптом в нынешнем мировом экономическом развитии - это наличие колоссальной несвязанной денежной свободно обращающейся массы, т.е. фиктивного капитала. Сейчас, даже по самым консервативным оценкам, соотношение этой фиктивной массы к реальному обороту товаров в мире достигло 100:1.

В. Вьюницкий, например, справедливо полагает, что: "Глобализм, заявивший о себе как об экономическом и социокультурном феномене с 70-х годов XX столетия, бросает вызов национальной и государственной самобытности. Этот вызов, отмеченный серьезной обеспокоенностью в целом роде, в т.ч. западноевропейских государств, объясняется тем, что суть глобализации - не только в возникновении системы глобальных взаимосвязей человечества и возникновении комплекса глобальных проблем, которые не могут быть разрешены силами отдельных государств, но и в известной универсализации жизни разных групп, составляющих в совокупности род людской. Более того, сама эта тенденция составляет серьезную глобальную проблему, порождая у людей кризис идентичности - их способности к самоидентификации в качестве представителей национальных групп и государственных образований. (Эта проблема зафиксирована еще в четвертом докладе "Римского клуба" в 1973г.).

В условиях нынешнего монополярного мира тенденция к глобальной унификации отчасти компенсируется различиями крупных образований, объединяющих их, - региональными, культурными, социально-экономическими. С превращением мира в однополярный, в котором доминирует одна сверхдержава, действие этих компенсирующих факторов во многом снимается и начинаются негативные черты глобализма.

В такой глобальной обстановке (а после распада Советского Союза и системы Варшавского Договора в мире существует именно она) происходит и вульгаризация идеи глобализма. Сегодня на практике глобализация означает фактически трансформацию значительной части мира в своего рода Pax Americana со стандартизированным образом и идеалами жизни, формами политической самоорганизации общества, типом массовой культуры, жизненными ценностями и др.

В этой связи необходимо повторить, что отнюдь не однозначно к глобализации относятся на Западе, в т.ч. и в США. Так, Н.Извеков справедливо пишет: "В настоящее время в серьезных изданиях США в той или иной форме ведется дискуссия на весьма актуальную тему об усиливающемся процессе глобализации и корпоратизации мировой экономики. При этом просматриваются два основных подхода к этой объективной тенденции, обусловленной в первую очередь активным процессом научно-технического прогресса в последние десятилетия. Происходящие ныне процессы часто именуют также "технологической революцией". С одной стороны в США громко звучат мнения о том, что глобализация и сопутствующая ей модернизация несут с собой всеобщий прогресс и процветание, которые также приведут к утверждению "западных" культурных, моральных и иных ценностей повсюду в мире.

Однако с таким оптимистическим прогнозом не согласны многие ученые и политические аналитики как в самих Соединенных Штатах, так и в ряде других развитых стран Запада, которые считают подобные суждения не просто поверхностными, но и вводящими в заблуждение, а поэтому опасными. Например, хорошо известный в Соединенных Штатах журнал политического инакомыслия "Нэйшн", в июле 1996 г., посвятил свой специальный выпуск проблеме глобализации, в частности ее теневой стороне. В передовой статье этого выпуска отмечалось: "Глобализация - это главное политическое явление наших дней, которое ведет к возникновению новых фундаментальных неравенств, снижению зарплаты, ухудшению природной среды, подрыву стандартов в области прав человека, по мере того как регионы и государства соревнуются между собой за инвестиции со стороны корпораций".

Тезис об увеличении социального неравенства подкрепляется ссылкой на данные Бюро статистики США за июнь 1996г., согласно которым разрыв между богатыми и бедными в этой стране достиг максимальной величины за весь период после окончания второй мировой войны. По расчетам американских экономистов, в нынешних условиях лишь незначительное меньшинство (около 20%) населения в той или иной мере может выиграть либо сохранить социальный статус в процессе реализации технологической революции, а подавляющее большинство рискует оказаться за пределами "прогресса", причем около трети уже ощутило на себе подобный негативный эффект. Эти подсчеты, однако, относятся лишь к развитым странам, в то время как в развивающихся государствах с их быстрым ростом населения соотношение "имущих" и "неимущих" может оказаться еще более неблагоприятным, а следовательно, проблема окажется еще острее.

Рифкин обращает внимание на такие аспекты нынешнего глобального развития, как определяющая роль в нем транснациональных корпораций (ТНК). Он указывает на то, что в последнее время высшее руководство ТНК утрачивает чувство гражданской ответственности по отношению к какому-либо конкретному государству, приобретая черты "новых космополитов". Исследователь также проводит мысль, что нынешняя глобальная по своим масштабам деятельность ТНК по существу создает угрозу существования большинства национальных государств, поскольку они лишаются главного - экономического суверенитета".

Почти как апокалиптическое предупреждение звучат слова Рифкина: "Мы вступаем в новую эпоху глобальных рынков и автоматизированного производства. Путь к экономике почти без рабочих четко виден. Приведет ли этот путь в надежную гавань или к ужасной пропасти, будет зависеть от того, насколько хорошо цивилизация сумеет подготовиться к после рыночной эре, которая последует за третьей промышленной революцией. Конец работе может означать смертный приговор цивилизации в той форме, в какой мы ее знаем. Конец работе может также сигнализировать о начале новой социальной трансформации, возрождению человеческого духа. Будущее в наших руках".

Опасность такого "глобализма" не только в том, что он нарушает права народов на самостоятельное развитие. Тем самым ограничиваются и ресурсы поливариантного развития человечества, необходимые как гарантия корректности хода и перспектив его развития в возможных кризисных ситуациях." В этом смысле возникает, может быть, самый главный конфликт глобальных процессов. С одной стороны, основным предметом воздействия, основным средством производства становится интеллект человека, а значит его личность, самобытность, творческий потенциал, которые должны стремится к развитию, наиполной реализации. А с другой - всемирная унификация, стремящаяся усереднить все и вся.