год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Александр Николаевич, во вчерашних "Ведомостях" опубликована статья под названием "Французский поцелуй для ЦБ", где говорится, что под завесой секретности Вы со своими коллегами по Госдуме (Жуковым, Задорновым и Шаккумом) обсуждали с Александром Волошиным судьбу закона о Центробанке. Разве прохождение закона о ЦБ имеет статус секретности?

На самом деле я не могу понять, почему в этой статье слова, что совещание у Волошина - секретное. Совещание производственное, на него журналистов, разумеется, не приглашают. Но производственное совещание от отсутствия журналистов не становится секретным. Никаких секретов там не было, поводом для совещания (это, кстати, не первое совещание у руководителя администрации) является, действительно тема закона о Центральном Банке. Предыдущее было в марте.

Именно в марте руководителю президентской администрации был передан вариант текста закона о Центральном Банке, который депутаты - члены рабочей группы по закону о ЦБ сочли компромиссным. Понадобилось несколько месяцев правительству и администрации, чтобы сформулировать свое отношение к этому тексту. Кстати, текст тоже не является секретным, поскольку он распространен между большим числом участников процесса. Самым непосредственным поводом для встречи у Волошина явилось письмо Касьянова Путину, в котором он сформулировал отношение правительства к базисным версиям и положениям депутатской версии закона о ЦБ, подготовленного в качестве компромиссного ко второму чтению. Поскольку ключевые вопросы совпали в позиции правительства и депутатов, то мы сочли необходимым ускорить этот процесс и инициировали это совещание у руководителя президентской администрации.

Пройдясь по всем основным положениям нашей мартовской версии закона, мы согласовали эти основные положения, что дало нам возможность ускорить график представления этого закона ко второму чтению. Мы считаем, что в сентябре он может быть вынесен рабочей группой на совместное заседание двух комитетов. И в октябре он может быть принят во втором и третьем чтении в Государственной Думе. Так что с точки зрения процедуры здесь никакой таинственности, секретности и так далее нет. Есть лишь, к сожалению, чересчур долго длящийся процесс согласования позиций. Но сейчас, похоже, он выходит на финишную прямую.

В статье просматривается такой лейтмотив: Шохин съездил во Францию, пообщался с тамошним главным банкиром и пытается французскую модель перенести на российскую почву.

На самом деле во Франции наша делегация была в июне, а базовые положения этого закона были подготовлены в марте. Во Франции, скажем, встреча с тем же управляющим банка Франции - это лишь была апробация того, что мы уже написали. Поэтому я бы не сказал, что понадобилось ехать во Францию для того, чтобы узнать, что там есть Совет по денежной политике и банковские комиссии, это можно было узнать и из других источников. Но при живом общении с господином Трише мы выясняли, как председатель Центрального Банка Франции оценивает эффективность этого механизма.

Во многом это было связано с тем, что Центральный Банк в лице Геращенко и Парамоновой, нам давал все время информацию интерпретированную ими самими. В частности, говорилось о том, что банк Франции очень страдает от наличия банковской комиссии, Совета по денежной политике, и основное беспокойство вызывает у управляющего банка Франции то, что члены этих органов управления не несут никакой ответственности за принимаемые решения.

Я не думаю, что присутствие членов банковской комиссии во время беседы и делегации Думы, которую я возглавлял, повлияло как-то на позицию Трише - он человек самостоятельный, занимал ключевые посты и в правительстве, и в банке Франции, и он дал ответы вполне искренние.

Так вот, выяснилось, что никаких особых проблем с наличием этих органов у банка Франции нет. Настолько НЕТ, что, честно говоря, господин Трише уже некоторое время назад делегировал свои полномочия по участию в заседаниях банковской комиссии своему первому заместителю. Если бы были конфликтные ситуации, вряд ли он это бы сделал.

В статье затронута и политическая сторона проблемы, говорится о попытке "ограничения власти Геращенко", говорится много об ответственности и так далее. В чем тут суть проблемы?

На самом деле я с господином Геращенко говорил несколько раз. Говорил ему, что мы пытаемся вместо него выработать некий компромисс. Я напомню, что в письме президента от сентября прошлого года содержалась очень жесткая формула, связанная с юридическим статусом ЦБ. Она означала трансформацию Центрального банка в государственное учреждение. По российскому законодательству и Конституции госучреждение учреждает собственник, он же и несет субсидиарную ответственность по обязательствам госучреждений, он может его ликвидировать в любой момент и так далее. Ясно, что такая форма резко ограничивала независимость Центрального Банка.

Кроме того, по Конституции федеральной собственностью управляет правительство напрямую. И стало быть, учреждает Центральный банк, а госучреждение то же правительство. В итоге получалось формула, которая даже в статусном плане резко меняла правовое положение Центрального банка, превращая его в одно из ведомств. Министерство по денежно-кредитной политике своего рода.

Мы предложили компромиссную форму усиления некоей, скажем, подотчетности Центрального Банка собственнику не через изменение юридического статуса, а через передачу некоторых полномочий иному органу управления, не Совету директоров, а иному, высшему органу управления.

Мы сделали некую аналогию с акционерным обществом. Совет директоров Центрального Банка будет выполнять функции, схожие с правлением акционерного общества, а Национальный банковский совет (НБС) выполнял бы функцию наблюдательного совета. Ясно, что в наблюдательном совете представлены акционеры. Акционер у нас, если образно говорить, один - государство. Именно поэтому в Национальный банковский совет, на наш взгляд, не должны входить представители общественности, как сейчас это делается. Это только государственные представители, которые по нашему замыслу, должны назначаться президентом, правительством и Государственной Думой. Сюда входит и председатель Центрального Банка по должности. Председатель Национального банковского совета избирается из его состава самим советом. Это означает, что нет никакого автоматизма в том, чтобы председатель ЦБ был одновременно и председателем НБС.

Логика у нас очень простая: если все идет нормально, никаких конфликтов между банком России, президентской администрацией и правительством нет, то, скорее всего, председатель ЦБ будет председателем НБС. Если возникают какие-то трения по вопросам, входящим в компетенцию НБС (денежно-кредитная политика не относится к его компетенции), то председатель Национального банковского совета может быть назначен из числа его членов, не являющихся председателями ЦБ.

А что входит в зону компетенции и ответственности НБС?

Компетенция НБС не претендует на пункты, которые прописаны в Конституции, как исключительные полномочия Центрального Банка, это все остается у Совета директоров. А вот те вопросы, по которым все время у нас возникают конфликты, в том числе, ЦБ с Думой, там НБС получает полномочия. Причем я отмечу, что мы функции Национального банковского совета сформировали частично за счет полномочий Совета директоров, а частично за счет полномочий Думы.

В частности, мы решились пойти на такой шаг, как передача от Госдумы права назначения фирмы-аудитора по годовому отчету Центрального Банка Национальному банковскому совету. Хотя депутатам и трудно было расставаться с этим полномочием. В то же время такие функции, как утверждение сметы расходов, вопросы участия Центрального Банка в капиталах кредитных организаций и там далее переходят к НБС. Мы делаем это в основном для того, чтобы устранить конфликт интересов. К примеру, ЦБ - надзорный орган и ЦБ - акционер кредитных организаций, это явный конфликт интересов. Передавая функцию участия ЦБ в капиталах кредитных организаций Национальному банковскому совету, мы выстраиваем (как это в свое время было рекомендовано МВФ) великую китайскую стену между ЦБ и кредитными организациями. Не отбирая у Центрального Банка участие в кредитных организациях, а передавая принятие решений технологии участия выхода из кредитных организаций НБС, в котором представлены и другие ветви власти.

И так можно идти по другим функциям. Например, смета расходов ЦБ. Правительство, как известно, претендует на 50% прибыли, но Центральный Банк может вообще любую прибыль устранить и работать в убыток, если пожелает. Стало быть, нам нужно заранее, еще до подготовки отчета и определения размера прибыли установить некие правила, по которым будут определяться разумные затраты на содержание самого Центрального Банка (в том числе, заработная плата председателя, и от нее уже все остальное). Тогда большая часть этих псевдоконфликтных вопросов, которые часто побуждают депутатов делать предложения, ограничивающие реальную независимость Центрального Банка, будет просто устранена.

Если хотите, мы предлагаем "технические разводки", которые не вторгаются в сферу денежно-кредитной политики, стабильности рубля и так далее. На мой взгляд, это эффективная технология. Она более эффективная, естественно, чем при трансформации ЦБ в госучреждение, и в то же время она более эффективна по сравнению с нынешней ситуацией, которая порождает конфликты между Думой и Центральным Банком по поводу годового отчета, аудита и так далее. Поэтому формула, которая нами предложена, она, во-первых, имеет аналоги в мире и, во-вторых, она не коим образом не вторгается в компетенцию ЦБ, как органа по проведению денежно-кредитной политики.

Кто-нибудь из международных организаций в курсе компромиссного предложения депутатов?

Текст этого закона мы передали в миссию МВФ в Москве, я встречался с господином Полом Томпсоном, руководителем представительства МВФ, Михаил Задорнов встречался. В принципе при таком понимании компетенции Национального Банковского совета, МВФ считает, что это вполне разумная мера, она никоим образом не ограничивает независимость Центрального Банка.

Так что можно говорить о том, что наша версия согласована и с МВФ. Хотя у нас не было такой задачи, но, представляя свой вариант закона международным организациям, нам удалось убедить их, что это наиболее эффективный вариант.

Александр Николаевич, каковы шансы, что этот вариант закона встретит понимание в руководстве Центрального Банка?

К сожалению, руководство Центрального банка занимает такую, я бы сказал, обструкционистскую политику. Им кажется, что самый лучший вариант - это ничего не менять.

Но ситуация такова, что что-то менять нужно.

Мы, депутаты, члены рабочей группы по закону о ЦБ, два председателя думских комитетов, выработали формулу, которая на наш взгляд всех должна устроить. И президентскую администрацию с правительством, и Государственную Думу, и, мы надеемся, Совет федерации. Поймите, если бы мы пустили дело на самотек и согласились со всеми предложениями администрации президента, например, то получили бы такой закон о Центральном Банке, который был бы проведен под нажимом Кремля. А такой вариант закона объективно сузил бы компетенцию ЦБ, породил споры по поводу собственности, включая такую, как деньги на счетах ЦБ за рубежом.

Нами предложена, на мой взгляд, оптимальная конструкция, которая позволяет усилить присутствие собственника в принятии ряда решений Центрального Банка, но только тех решений, которые касаются обеспечительных механизмов, а вовсе не базовых функций главного банка страны.

Тот факт, что мы даже некоторые функции от Думы передаем этому органу - НБС, означает, что мы не искали путей усиления подконтрольности Центрального Банка правительству, Думе и кому-то еще, мы пытались увеличить степень компетенции при принятии решений.

Но, тем не менее, мы не уверены, что Центральный Банка будет поддерживать эту версию закона. Уже сейчас доходят слухи о том, что готовятся достойные ответы. Председатель ЦБ у нас в последнее время в эпистолярном жанре преуспел, но я не думаю, что это конструктивный подход.

Конструктивный подход - обсуждение полномочий НБС, какие функции разумно ему передать, чтобы он был работающим органом. В 2000-ном году НБС ни разу не собирался, это недопустимо! А не собирался он потому, что у него нет ни одной функции. Сейчас мы ему прописали такие функции, которые требуют, чтобы он собирался раз в месяц. Если он раз в месяц не будет собираться, значит, это будет прямое неисполнение закона. НБС должен утверждать смету расходов ЦБ, проект основных направлений денежно-кредитной политики перед его представлением в Думу и в правительство, основные направления развития банковской системы (хотя это можно и раз в году).

Но есть такие вещи, как, скажем, рассмотрение ежеквартальное отчета Совета директоров Центрального Банка, которые должны рассматриваться на регулярной основе. НБС уже не может быть факультативно-рекомендательным органом, он действительно превращается в орган управления по решению ограниченного круга вопросов, и который, еще раз подчеркну, больше связан с оперативно-хозяйственной деятельностью Центрального Банка. Конечно, если НБС выходит на глобальные вещи, то эти глобальные вещи решаются в узко прагматическом ключе.

В частности, если смета расходов утверждается, то в основу ее должно быть положено какое-то разумное представление о зарплате председателя ЦБ, от которого будет посчитана зарплата всех сотрудников, разумное представление о необходимом объеме капитальных вложений на развитие ЦБ, как некоей организации. Ничего здесь зазорного в согласовании цифр нет, потому что понятно, что, утверждая правила бухучета, и утверждая смету расходов, ЦБ может любую прибыль ликвидировать. А коль скоро она частично должна в бюджет поступать (прибыль не является целью деятельности ЦБ), то присутствие тут представителей других властей в решении этих вопросов, является очевидным. Так что, хоть ЦБ и не поддержит эту инициативу, но поскольку администрация президента, правительство и главы ведущих комитетов Госдумы договорились между собой, этот закон имеет шансы на принятие уже в октябре.

Придется, конечно, публично приводить серьезные аргументы в пользу правильности нашей депутатской позиции, потому что пока что в публичном пространстве отсутствует схема согласования этого оптимального варианта закона между ветвями власти, она присутствует в рабочем варианте. А ее надо сделать еще публичной схемой. Самый простой способ - довести закон до второго чтения и зафиксировать позицию на пленарном заседании Думы, позицию президента, правительства, Центрального Банка. Другого способа, к сожалению, публичности у нас нет. Все остальное газета "Ведомости" будет называть секретными совещаниями.