год 2010-й - более 30.000.000 обращений

На одном из ближайших заседаний правительство рассмотрит проект стратегии управления госдолгом. Первым высказался публично на эту тему помощник Президента по экономическим вопросам Андрей Илларионов. Его мнение стало основой дискуссии в Стране.Ru.

- В статье "Платить или не платить? Альтернативные стратегии снижения бремени государственного внешнего долга" советник Президента РФ по экономическим вопросам Андрей Илларионов приводит доводы в пользу полных и досрочных платежей иностранным кредиторам. Что вы думаете о его аргументах?

- Я должен сказать, что статья Андрея Николаевича оставила у меня двойственное впечатление. В чем-то он, безусловно, прав. Прежде всего в том, что действительно существует ситуация, когда платежи по внешнему долгу улучшают макроэкономическую обстановку, прежде всего макроэкономическую сбалансированность. И именно такая ситуация в нашей экономике наблюдалась в 2000 и 2001 годах. Но очень проблематично, что она будет сохраняться и дальше.

- С чем вы это связываете?

- Речь идет о значительном сальдо торгового баланса, который порождает, как написано справедливо в статье Андрея Николаевича, необходимость Центробанка закупать избыток валюты, золотовалютного резерва, что порождает избыточную денежную эмиссию и, соответственно, ведет к необходимости стерилизации. В такой ситуации выплаты по внешнему долгу автоматически ведут к стерилизации и к уменьшению нагрузки, прежде всего эмиссионной нагрузки на экономику.

Такой механизм работает только тогда, когда действительно есть сочетание двух факторов. Во-первых, когда существует высокое сальдо торгового баланса, что у нас было после скачка цен на нефть. И во-вторых, когда отсутствует прилив капитала между экспортными секторами и внутренними секторами, что у нас, к сожалению, тоже происходит.

И второе, в чем советник Президента прав, это в том, что любая стратегия обслуживания внешнего долга действительно имеет свои плюсы и свои минусы. И если обобщить мировой опыт, то можно сказать, что варианты, связанные с реструктуризацией внешнего долга, как правило, всегда самые плохие. Должен напомнить, что ситуация с пиковыми выплатами в 2003 году возникла как раз в результате реструктуризации советского долга в не столь отдаленном прошлом.

Но, пожалуй, вот этими двумя ключевыми тезисами исчерпывается мое согласие с Андреем Николаевичем. А главная претензия состоит в том, что он обходит по существу все те острые проблемы, которые порождают выплаты по внешнему долгу именно в конкретной российской ситуации 2002-2003 годов.

- О каких именно проблемах идет речь?

- Давайте коротко их обсудим. Первая скорее относится к общим соображениям. В данном случае я не согласен с Андреем Николаевичем в пункте, что 5,5-6% ВВП выплат по внешнему долгу - это не очень много. Действительно, можно найти целый ряд стран, где выплаты по внешнему долгу составляли и 15% ВВП, и 10% ВВП, и так далее. Андрей Николаевич их в своей статье приводит. Но если внимательно посмотреть, что это за страны, то легко увидеть, что это страны, экономика которых составляет от российской, как правило, где-то максимум от 1 до 2% ВВП .

Это такие страны, как Ямайка, Конго, Гайана, Панама, Габон, которые просто несопоставимы с российской экономикой. Единственно хоть как-то сопоставимы из того перечня, который приведен в статье, такие страны, как Южная Корея и Иран. Но и там масштабы выплат по внешнему долгу и последствия для развития национальной экономики имели достаточно специфический характер. Их надо обсуждать особо.

На самом деле существует закономерность: чем крупнее экономика, тем более болезненным являются для нее выплаты по внешнему долгу, потому что для маленьких экономик их экономическая динамика и внутренние проблемы всецело определяются мировой конъюнктурой. Для маленьких экономик практически нет альтернативы. Поэтому выплаты по внешнему долгу для таких экономик являются, может быть, и болезненными, но элементом, что ли, внутренней технологии, элементом технологии и конверсии экспортных потоков в финансовые потоки, в потоки капитала и т.д.

Для больших экономик, в той или иной мере, но, как правило, в большой мере, существенна трансформация доходов во внутренний спрос. А выплаты по внешнему долгу всегда являются вычетом из доходов экономических агентов, которые функционируют в национальной экономике. В этом смысле выплаты по внешнему долгу всегда создают напряженность в крупных экономиках, и в общем-то очень редко можно найти примеры, когда эти выплаты превышают 3-4 процента, на мой взгляд, именно по этой причине.

Тем более это существенно в российской ситуации. Для России стало уже практически общим местом, что ключевым вопросом сейчас является не вообще экономический рост, а сильный экономический рост, сильный инвестиционный компонент; экономический рост, который обеспечивает одновременно модернизацию основного капитала, производства и технологического аппарата.

То есть ключевым является вопрос источников инвестиций, а вся проблема состоит в том, что источник выплат по внешнему долгу и источник инвестиций практически один и тот же - это валовые национальные сбережения. Сейчас они у нас составляют 3-4% ВВП, то есть их достаточно много, притом что инвестиции у нас составляют меньше 20%. Но здесь важно понимать, что выплаты по внешнему долгу и инвестиции - это как сообщающиеся сосуды в пределах валовых сбережений: чем больше одно, тем меньше другое в такой ситуации. Это первое соображение, с которым у меня связаны некоторые возражения.

Второе соображение связано с тем, что ситуация с выплатами по внешнему долгу в 2003 году накладывается на ухудшение платежного баланса, что связано прежде всего с падением цен на нефть. И здесь можно достаточно легко нарисовать на пальцах общую картину: если в первом полугодии средние цены на нефть были у нас примерно 24,5 доллара за баррель, то сейчас они находятся где-то в диапазоне 19 - 20 долларов за баррель, иногда проваливаясь немного ниже. Если предположить, что уровень, который существует сейчас, сохранится, то это означает, что в годовом исчислении мы теряем примерно около 4,5 - 5 долларов за баррель только в части сырой нефти. Это означает в масштабах года, что мы теряем только на нефти около 5 млрд долларов по экспорту сырой нефти и еще примерно столько же на экспорте нефтепродуктов и газа.

Суммарно это означает порядка 10 млрд долларов. Но вся штука в том состоит, что в этом году у нас платежный баланс вводился с профицитом. Прирост золотовалютных резервов выразился примерно в размере 12 млрд долларов. Если у нас будет вычет 10 млрд, то даже без учета роста экспорта это будет означать, что у нас прирост золотовалютных резервов будет только около максимум двух, может быть, трех миллиардов долларов. А это означает, что тот механизм, который описывает Андрей Николаевич в своей статье, начинает работать в обратную сторону. То есть у нас уже будет в этой ситуации не избыток денежной эмиссии, а недостаток денежной эмиссии. И проблема будет не в том, как ее стерилизовать, а в том, как увеличить эту денежную эмиссию, как ее разместить так, чтобы это не вызвало соответствующих инфляционных и девальвационных последствий.

- Какой прирост денежной массы оптимален в настоящее время?

- Расчеты показывают, что сейчас для того, чтобы сбалансировать денежный спрос и денежное предложение, прирост денежной базы должен составлять около 24 процентов за год. 4% прироста денежной базы эквиваленты примерно 1 миллиарду долларов закупленных золотовалютных резервов. Значит, для того, чтобы обеспечить прирост денежной базы в требуемых объемах, нужен прирост золотовалютных резервов в размере 6 млрд долларов. А у нас, как я уже только что показал, вырисовывается два-три миллиарда, конечно, при прочих равных условиях, при том, что не сократится вывоз капитала и т.д.

Тем не менее эта картина показывает, что ситуация обслуживания внешнего долга в 2003 году будет не совсем такой, как ее описывает Андрей Николаевич, и последствия будут другие. Вот этот скачок в 3,5 млрд долларов на фоне того, что прирост резервов будет в лучшем случае где-то 2-3 млрд, достаточно показывает, что особого запаса прочности там нет.

- Что вы считаете самым важным в долговой проблеме?

- На мой взгляд, самый главный момент состоит в том, что на самом деле проблема выплат по внешнему долгу - сегодня это проблема бюджета. У нас сейчас доходы бюджета составляют порядка чуть больше 16% ВВП. В условиях снижения цен на нефть они, скорее всего, снизятся где-то до 15,5 - 15% ВВП. Для того чтобы просто покрывать текущие затраты бюджетной сети, нам нужно иметь непроцентные расходы в размере около 11% ВВП. То есть на все про все, в том числе трансферты регионам и многое другое, остается люфт в размере 3 - 4% ВВП. А полные выплаты по внешнему долгу, включая и обслуживание внешнего долга, и погашение основной массы долга, будут составлять примерно 5,5 - 6 % ВВП. Тут возникает дыра в размере порядка 2% ВВП. Вот это как раз цена того пика, который образовался в 2003 году.

Если этот пик грузить целиком на бюджет, то здесь возникает, на мой взгляд, самое узкое место, одна из главных проблем, вокруг которой, собственно, весь сыр-бор и разгорается. Конечно, существуют альтернативные способы погашения внешнего долга, в том числе за счет золотовалютных резервов, накопленных Центральным банком, и все может быть организовано таким образом, что это не будет сопровождаться денежной эмиссией. Но это уже другая технология.

Поэтому, если подвести итог, я бы сказал, что существует целый ряд специфических проблем 2002 - 2003 года, которые существенно ухудшают условия выплат во внешнему долгу по сравнению с ситуацией текущего и прошлого года.

- Какие варианты выплаты долга вы считаете наиболее приемлемыми?

- Если рассматривать, как это делает Андрей Николаевич, альтернативные варианты платежей по внешнему долгу, сравнивать действительные издержки и плюсы, выгоды, то, на мой взгляд, реструктуризация внешнего долга является наихудшим вариантом в этой ситуации, который на самом деле увеличивает выплаты по внешнему долгу, хотя и в перспективе. Более адекватным является вариант списания, но это, как говорил известный литературный герой, "продукт непротивления сторон". Если вариант списания не проходит, то тогда, конечно, надо платить, но платить, привлекая резервы Центрального банка, а не увеличивая нагрузку на бюджет.

- Есть ли у вас лично какие-либо радикальные предложения по выплате долга?

- Дело в том, что радикальных предложений здесь никаких не может быть, на мой взгляд. Это как раз та сфера, которая имеет очень сильную политическую компоненту, поэтому я думаю, что радикализм здесь просто неуместен. Оптимальное, на мой взгляд, поведение - это попытаться достичь договоренности о списании части долга, прежде всего Парижскому клубу. Но нужно понимать, что к существенным результатам это не приведет. Это может смягчить пики выплат, но не решит всей проблемы. Потому что ежегодные выплаты в размере примерно 15 млрд долларов у нас все равно останутся, так или иначе. Здесь практически нельзя решить проблему, поэтому мы должны адаптировать экономику к условиям платежей по внешнему долгу приблизительно в размере 3 - 4% ежегодно. А это уже вопрос экономической политики.

- Долговая стратегия - это экономический или политический вопрос, на ваш взгляд?

- Это и то, и другое, конечно. Причем, на мой взгляд, здесь политического компонента гораздо больше по той простой причине, что это вопрос выстраивания взаимоотношений, прежде всего, с Германией, причем в момент, когда вводится новая валюта. Это действия, которые будут так или иначе сопряжены с ситуацией на мировых энергетических рынках, в том числе в отношении цен на газ. И здесь возникает целый комплекс проблем, которые касаются прежде всего выстраивания именно этой линии, этого вектора внешней политики.