|
Почему опубликованные данные Центра экономической конъюнктуры кажутся Вам столь тревожными? О чем они свидетельствуют?
Это весьма важные данные. И боюсь, что они, как обычно у нас, будут пропущены. Очень не хотелось бы. Впервые с августа 1998 года снижение производства было зафиксировано еще в конце декабря прошлого года, когда появились данные за ноябрь. Тогда им не придали особого значения. Ряд экспертов продолжал утверждать, что рост экономики продолжается. Уточненные данные Центра экономической конъюнктуры о динамике промышленного производства (по отношению к предыдущему месяцу) на сегодня выглядят следующим образом: в августе 2000 года рост составил 0,7%, в сентябре - 0,5%, в октябре - 0,1%, в ноябре - минус 0,4% (отрицательный рост), в декабре - минус 0,8%, в январе 2001 - опять минус 0,8% (по отношению к декабрю). Таким образом, объем промышленного производства в январе оказался на 2% ниже, чем в октябре 2000 года. И соответственно - ниже, чем в сентябре, в августе и в июле прошлого года.
Из этого следует несколько выводов. Во-первых, уменьшились не просто темпы прироста производства - началась рецессия. Рецессия, которая продолжается уже как минимум 3 месяца. В принципе, определения спада бывают разные, и в разных странах этот термин используется по-разному. Нередко под спадом понимают ситуацию, когда в течение трех следующих друг за другом месяцев объемы промышленного производства сокращаются. Если принять это определение, то мы находимся в условиях спада. Во-вторых, его масштабы выглядят весьма серьезными. Сокращение промышленного производства по 0,8% ежемесячно - это довольно значительное снижение экономической активности.
За счет каких отраслей происходит сокращение? Какие отрасли показывают наиболее неприятную динамику?
Это - третий вывод, являющийся предметом особого беспокойства. Экономическая динамика неравномерна по отраслям. В то время как промышленное производство в целом сокращается 3 месяца подряд, производство в машиностроении сокращается уже 4 месяца, причем - более быстрыми темпами. В октябре прошлого года производство снизилось здесь на 1,6%, в ноябре на 3% ровно, в декабре на 3,1%, в январе на 1,8%. Таким образом, кумулятивный спад в машиностроении к концу января составил 9,5% по сравнению с сентябрем 2000 года.
Это яркое выражение российской специфики "голландской болезни". В то время как сырьевые отрасли или еще продолжают расти, или же показывают незначительное снижение, в обрабатывающей промышленности сокращение идет очень быстро. В еще большой степени спад затронул отрасли, производящие продукцию инвестиционного характера. В течение последнего года-полутора многие экономисты говорили о том, что прошлогодний рост инвестиций является залогом будущего экономического роста. На самом деле отрасли, производящие товары инвестиционного характера, оказались под наибольшим ударом. Такими отраслями являются и уже упоминавшееся машиностроение, и производство строительных материалов, которое сокращается уже не три и даже не четыре, а все 5 месяцев. В сентябре - на 0,1%, в октябре - уже на 1%, в ноябре - на 1,9%, в декабре - на 2,5%, в январе - на 2,7%. Таким образом, январский показатель оказался ниже цифр августа 2000 года на 8,2%. Другая отрасль, в большой степени производящая конструкционные материалы, - это черная металлургия (сталь - один из основных конструкционных материалов). Там спад также наблюдается в течение последних 5 месяцев: на 0,2% в сентябре, на 0,9% в октябре, на 1,4% в ноябре, на 1,5% в декабре и на 0,3% в январе. То есть в январе производство продукции черной металлургии оказалось на 4,3% ниже, чем в августе 2000 года.
Значит, цифра Госкомстата - 5,3% прироста в январе 2001 по отношению к январю 2000 г. получается за счет роста, который был в первой половине 2000 г.?
Да, именно эти цифры, показывающие динамику "месяц текущего года к соответствующему месяцу предыдущего года", маскируют тот факт, что минимум три последних месяца промышленное производство сокращается, а по некоторым отраслям спад длится 4 и даже 5 месяцев. Мне уже приходилось говорить, что данные об экономическом развитии страны в начале этого года могут нас неприятно удивить, а к середине и особенно к концу года подавляющему большинству наблюдателей станет ясно, что в условиях удивительно благоприятной внешнеэкономической ситуации у нас начался спад. Я боюсь, что последние данные Центра экономической конъюнктуры, к сожалению, подтверждают этот малоприятный прогноз.
Вместе с тем, у меня создалось впечатление, что в последнее время в правительстве, из уст Касьянова и других лиц, отвечающих за макроэкономическую ситуацию, звучат все отчетливее тезисы, близкие к Вашим - о необходимости бороться с "голландской болезнью", о недопустимости наращивания непроцентных расходов...
То, что на это стали обращать внимание, несомненно, факт позитивный. Но это только первый шаг, пока это только слова. Теперь очередь за делами. Если действительно пытаться решать эту проблему, то нужно вносить очень серьезные изменения в экономическую политику. И прежде всего - в бюджетную политику. Для того, чтобы смягчить течение "голландской болезни", чтобы добиться преодоления экономического спада и возобновления экономического роста, необходимо изменить параметры бюджета таким образом, чтобы обеспечить полный бюджетный профицит размером не менее 5 процентных пунктов ВВП. Поскольку увеличение налогов ведет в реальности только к ухудшению макроэкономической ситуации, то получение профицита таких размеров означает не что иное, как снижение непроцентных расходов федерального бюджета на соответствующую величину. Пока свидетельств того, что власти готовы пойти по этому пути, не было.
Ну, наверное и Дума, устроившая истерику при одной угрозе, что дополнительные расходы бюджета подвергнутся сокращению, к этому не очень готова?
Эту проблему придется решать и Думе, и всему обществу. Рано или поздно мы к этому придем. Причем, мы придем к этому тем раньше, чем более глубоким будет экономический спад. Надо понять, что другого выхода из этой ситуации просто нет! Как бы к этому ни относиться, но это - единственный способ обеспечить экономический рост!
Вы критиковали экономические власти за увеличение непроцентных расходов бюджета в прошлом году на 28% (по Вашим расчетам), что и приводит к замедлению экономического роста. Вам возражали, что в процентном отношении к ВВП увеличения расходов не произошло...
Действительно, непроцентные расходы федерального бюджета в прошлом году увеличились в реальном исчислении на 28%. Было высказано возражение, что непроцентные расходы по отношению к ВВП остались такими же, как в прошлом году - на уровне чуть более 10% ВВП, а потому их абсолютный рост не является опасным. На самом деле здесь, на мой взгляд, есть очень опасная ловушка. Дело в том, что в прошлом году за счет значительного роста цен на нефть и нефтепродукты произошло существенное увеличение дефлятора ВВП, т.е. общегодового индекса цен во всей экономике. Поскольку обнаружилась значительная разница между дефлятором ВВП, который составил 42%, и среднегодовым приростом потребительских цен, которые выросли на 21%, доля существенно увеличившихся непроцентных расходов в ВВП составила ту же самую цифру - чуть более 10% ВВП. Но непроцентные расходы нужно дефлировать не дефлятором ВВП, а индексом потребительских цен, поскольку непроцентные расходы - это средства, которые в конечном счете попадают к бюджетополучателям. Это зарплаты бюджетников, пенсии, пособия, конечные закупки товаров и услуг, осуществленные государством. А если непроцентные расходы дефлировать по индексу потребительских цен, то они выросли на 28%, хотя по отношению к ВВП вроде бы и составили прежнюю величину.
Как только цены на нефть перестанут расти прежними темпами (как в 2000 г.), мы оказываемся в очень неприятной ситуации. В этом случае дефлятор нынешнего года не будет настолько отличаться от индекса потребительских цен, как это было в 2000 году, непроцентные расходы, выросшие на 28%, оказываются выведенными на существенно более высокий реальный уровень, поддерживать который будет невозможно. Дело в том, что непроцентные расходы, как и другие расходы конечного характера, обладают тем, что в экономической науке называется ригидностью. (Это, примерно так же, как с зарплатой.) Такие расходы относительно легко изменять в сторону повышения, но очень трудно - психологически, социально-политически - в сторону понижения. Проводя в течение 2000 года политику безудержного роста непроцентных расходов, экономические власти заложили бомбу замедленного действия.
|
Власть
