год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Россия в последнее время всячески форсирует процедуру принятия ее во Всемирную Торговую Организацию - ВТО. Возможно, такая по-спешность кому-то нужна и выгодна, возможно, присоединение к ВТО очень модно и выглядит весьма прогрессивно, а также полезно по внешне-политическим соображениям. Мы, конечно, должны уходить от нерацио-нальных рудиментов экономической самоизоляции, которая еще никому не приносила процветания. Однако, думается, надо в большей мере оце-нить нашу готовность к полноценному участию в такой глобальной эконо-мической структуре как ВТО.

Заметим, что глобализация экономики, в том числе с помощью кано-нов ВТО, представляет собой не просто продолжение процесса междуна-родного разделения труда по отраслевому признаку. Глобализация сейчас представляет собой во многом и передел мировых и национальных рын-ков, собственности в массовом вселенском производстве между сверхин-теллектуально оснащенным, самыми крупными транснациональными кор-порациями (ТНК), весьма независимыми по инновационно-инвестиционному потенциалу.

Нынче особую роль стало играть международное разделение индуст-риально организованного интеллектуального труда и капитала, что объяс-няет, в конечном счете, доминирование в преимущественно инновационно-конкурентном мировом рыночном хозяйстве небольшого сообщества про-мышленно развитых стран, ставших самым продуктивным центром фун-даментальной и прикладной науки в основном на службе крупнейших транснациональных корпораций.

Так чего же мы хотим от более тесного соприкосновения с главными игроками глобализации в рамках ВТО?

Не желаем же мы стать полностью сырьевым придатком наиболее промышленно развитых стран. Этого мы и так успешно добивались вне ВТО, которая, конечно, может очень посодействовать все большей про-мышленной подчиненности нашей страны.

Вряд ли мы рассчитываем на то, чтобы, чуть ли не сразу, на равных конкурировать на многих российских и мировых рынках с важнейшими ТНК. Это сейчас почти бесперспективно, даже абсурдно, прежде всего, для большинства гражданских отраслей обрабатывающей промышленности, если судить по качеству нашей продукции, эффективности производства, по инновационному потенциалу и вообще по бедным ресурсам развития наших предприятий.

Если мы хотим понудить, в конечном счете, дезинтегрированные и ослабленные реформами предприятия подтянуться в скором времени в тех-ническом и качественном отношении, то для этого мало только самого факта вступления в ВТО, дальнейшего открытия рынков для поощрения конкуренции с бесспорно сильнейшими соперниками, которые способны просто задушить наших товаропроизводителей в сфере массового произ-водства и обслуживания. Без определенной внешней помощи предприяти-ям здесь не обойтись и нужно показать откуда может и должна прийти она. Многое конечно будет зависеть от бюджетной, промышленной, инвести-ционной, налоговой, таможенной, кредитной, валютной, институциональ-ной, антимонопольной, и, конечно, научно-технической политики государ-ства. Однако надо помнить, что в составе ВТО государство будет ограни-чено в своих экономических действиях в интересах конкретных отечест-венных производств.

Вообще-то, при нынешних идеологических установках центрального правительства вряд ли приходиться рассчитывать на особую финансовую щедрость со стороны казны в пользу выживаемости отечественного произ-водства, даже если есть планы сохранить и развить только немногие при-оритетные производства и технологии. А без больших госвливаний, преж-де всего, в реальное производство дело далеко не пойдет.

Если мы надеемся на формирование и развитие после вступления в ВТО своих мощных корпораций-холдингов, способных конкурировать с крупнейшими ТНК Запада и Востока, то лучше начинать содействовать этому процессу уже сейчас, разрешить и облегчить, прежде всего, прогрес-сивные слияния и поглощения в интересах конкурентоспособности отече-ственного производства, перейти на заявительный порядок формирования крупных холдингов. Задержимся в этом - будет уже гораздо труднее чего-то добиться в этом направлении как члену ВТО.

Усиливая контакты с крупнейшими капиталами мира, Россия, конеч-но, стремится, тем самым, привлечь как можно больше ноу-хау из разви-тых капиталистических стран. Но вступление в ВТО не спасет нас от неиз-бежного оброка за пользование чужими производственными секретами и знаниями. Мы, безусловно, заплатим огромную дань за свою инновацион-ную беспомощность и бездеятельность во многих отраслях экономики, на-пример, в виде вывозимой нерезидентами весомой прибыли, бегства соб-ственного капитала за рубеж, вытеснения российских производителей из разнообразных видов хозяйственной деятельности.

Роль интеллектуального капитала сейчас необычайно возросла в со-временном мировом хозяйстве. Именно он предоставляет основную часть прав и возможностей по эксплуатации физического и умственного труда, всех ресурсов производства технологически отсталых стран. Огромный внешний долг, утечка мозгов, наплыв импортных товаров и захват многих отраслей иностранным капиталом - все это также свидетельствует о нашей большой внешней инновационной зависимости.

Текущие споры вокруг технических деталей при определении усло-вий вхождения в ВТО не создадут надежной перспективы безопасности для наших товаропроизводителей, что, в конечном счете, зависит от со-стояния и развитости собственной экономики.

Все последствия присоединения к ВТО нужно отчетливо понимать и представлять. Следует открыто говорить о них, ничего не замалчивать, сделать мотивы этого шага вполне разборчивыми и прозрачными, не скры-вать истинных его целей, связанных с ним ожиданий, не ограничиваясь, как часто бывает, бессодержательным, по сути, лозунгом о необходимости продолжения рыночных реформ.

На что, собственно, мы можем рассчитывать в еще более открытой сейчас конкурентной схватке с богатейшими мировыми корпорациями, вооруженными большими и лучшими производственными знаниями, более передовыми технологиями? Прежде всего, естественно, не столько на ка-чество, сколько на относительно невысокую стоимость наших товаров.

Анализ многих отечественных товарных рынков свидетельствует, что в большинстве случаев наши изделия неконкурентоспособны перед лицом более качественной и сложной иностранной продукции. Последняя, несмотря на относительно высокую цену ее на наших внутренних рынках, отвоевала и отвоевывает солидную их долю. Например, иностранные ши-ны для легковых автомобилей (без СНГ), стоят в два раза дороже, чем на-ши отечественные, но все равно находят для себя покупателей, особенно среди владельцев иномарок.

То же самое или почти то же самое можно сказать, например, о ввозе древесностружечных плит (превышение цены импорта - 100%), древесно-волокнистых плит - (140%), бумаги (24%), картона (20%), грузовых (180%) и легковых (160%) автомобилей, автобусов (160%), электродвига-телей (260%), кузнечно-прессовых машин (170%), тканей хлопчатобумаж-ных (450%) и шерстяных (40%), трикотажных изделий (180%), обуви (70%), телевизоров (26%), холодильников (140%), стиральных машин (740%) и т.д. не говоря уже о популярности не производимой у нас и со-всем не дешевой иностранной бытовой и электронной техники, о недос-тупных для наших производителей медикаментах и т.п.

А что случится, если вообще отменить квоты и таможенные пошли-ны на иностранные товары, если курс доллара в рублях установить соглас-но покупательной способности этих валют? Наши, наверное, остались бы совсем без места на собственных внутренних рынках.

Российские экспортные товары стоят за рубежом (вне СНГ) как пра-вило гораздо меньше, чем продаваемые там товары промышленно разви-тых стран. Однако, несмотря на это, наша доля продаж в странах вне СНГ очень невелика, зачастую, из-за невысокого уровня их качества, сложно-сти, характеристик полезности, набора потребительских свойств.

Дешевизной отличается, например, наш экспорт (вне СНГ) проката черных металлов, стали листовой холоднокатаной, труб стальных, поли-этилена, хлоридных смол, синтетических каучуков, шин для грузовиков и легковых автомобилей, древесноволокнистых плит, бумаги, картона, лег-ковых автомобилей, автобусов, электродвигателей, тракторов, хлопчато-бумажных тканей, обуви, холодильников, стиральных машин и проч. Но всегда существует угроза, что страны-импортеры нашей продукции при-бегнут, в случае необходимости, к жестким защитным мерам в интересах собственных производителей. При этом могут опираться на собственное антидемпинговое законодательство, использовать квотирование импорта, повышать ввозные пошлины. И членство в ВТО здесь нам не обязательно поможет.

Сейчас, например, США, будучи членом ВТО, пошли все же именно по такому пути в целях ограждения внутреннего рынка от наплыва деше-вой импортной стали, ввоз которой во многом обусловил банкротство бо-лее дюжины сталелитейных компаний страны. Их еще надеются спасти, дав время для передышки и реконструкции, для консолидации капиталов и мощностей отрасли.

Надо сказать, что импорт многих товаров в Россию из стран СНГ также держится за счет относительно низких цен, подобно тому, как наш экспорт в страны вне СНГ. Например, импорт листа и жести с покрытиями из СНГ в два раза дешевле, чем наша собственная продукция, импорт по-лиэтилена, трикотажных изделий, обуви - на 20% дешевле и т.д.

Мы также пытаемся бороться с дешевым импортом, если это ведет к угнетению собственных производителей. Об этом говорит, например, ис-тория с дополнительным обложением украинского импорта карамели и квотированием ввоза стальных труб с Украины. Подобные шаги, выгодные для нас, болезненно, конечно, сказываются на торговых взаимоотношени-ях любых стран, тем более России и Украины, между которыми заключен договор "О свободной торговле".

Фактор ценовой конкурентоспособности, конечно, очень важен, но он может быть весьма недолговечен. Его действие быстро ослабевает уже сейчас и эта тенденция явно продолжится, тем более что в составе ВТО нам предстоит пойти на многие уступки в политике сдерживания цен и та-рифов на товары и услуги естественных монополий, отказаться от многих протекционистских барьеров, лишившись при этом права варьировать им-портные пошлины в зависимости от изменения хозяйственной конъюнкту-ры.

Ценовое преимущество будет ослабевать и в результате неудовле-творительного положения с повышением эффективности российского про-изводства, что связано все еще с не очень высокой инвестиционной актив-ностью в нашей экономике в условиях неблагоприятного в целом инвести-ционного климата в стране, из-за наличия большого объема незагружен-ных физически и морально устаревших мощностей во многих отраслях промышленности.

Недостаточно высокие трудо-, энерго-, материалосберегающие за-траты, естественно, не обеспечивают должную экономию на производст-венных издержках, позволяющую удерживать цены на приемлемом для успешной конкуренции с импортом уровне.

В то же время регулярные и полные циклы качественного обновле-ния средств труда в передовых капиталистических странах все более отда-ляют многих наших производителей от их зарубежных конкурентов по по-казателям эффективности использования живого труда и отдачи других ресурсов, особенно в связи с широкой компьютеризацией, внедрением те-лекоммуникационных систем и гибкой автоматизации на предприятиях промышленного развития и развивающихся стран.

Более того, федеральный Центр в последнее время проводит эконо-мическую политику, которая, в известной мере, ограничивает инвестици-онную активность, особенно государственную, что сдерживает и замедляет технические перевороты в хозяйстве нашей страны.

Основную часть государственных инвестиций составляют затраты из региональных бюджетов. В 2000 г. они увеличились более чем в полтора раза, что явилось также существенным стимулом для частных инвестиций, которые одновременно поощрялись и дотировались целевым образом за счет налоговых льгот и скидок, других субсидий.

В 2001 г. темпы роста инвестиций в целом и региональных госинве-стиций, в частности, резко упали, поскольку в результате новой межбюд-жетной и налоговой политики Центра территории лишились многих фи-нансовых источников и прав для поддержки капитального строительства, особенно в сфере материального производства.

Конечно, с определенного момента региональное государственное протежирование предприятий может стать тормозом к транстерриториаль-ной консолидации капиталов, концентрации и специализации производст-ва в крупных холдингах общероссийского и международного значения. Однако сейчас многим надо просто еще как следует стать на ноги и пре-вратиться, например, в привлекательный объект приобретения и поглоще-ния в глазах более крупных хозяйственных образований. Поэтому для пол-ного прекращения регионального субсидирования производства момент, вероятно, не наступил.

Это тем более так, коль скоро средним и умеренно крупным пред-приятиям еще самим долгое время придется бороться с импортом, уже сейчас готовиться к вступлению страны в ВТО, стараться сохранить внеш-них покупателей их продукции, когда они есть.

Центр все больше склоняется к тому, чтобы как можно меньше вкла-дывать средства федерального бюджета в реальную экономику, хотя он и обещает не забрасывать народнохозяйственную инфраструктуру - дороги, энергетику, коммуникации, куда не идет частный капитал из-за неясности с рентабельностью крупномасштабных затрат. Показательно, что количе-ство федеральных целевых программ, которые, правда, почти не финанси-ровались, сокращено со 172 в 2000 г. до 80 в 2001, а теперь до 48 в инве-стиционном плане на 2002 г. Может быть, хотя бы эти оставшиеся получат достаточно денег?

Сейчас в формирование федеральной инвестиционной программы решил вмешаться Всемирный банк, возможно, по просьбе наших либера-лов. Его специалисты пытаются доказать неэффективность госзатрат в ре-альное производство, а, следовательно, их ненужность даже в кризисных для страны условиях, в период поддержки экономики к вступлению в ВТО. Более того, Всемирный банк стремится распространить свою идеологию и на инвестиционные программы регионов, которые во многом обеспечива-ли экономический подъем в стране, оживили капитальное строительство в целом за счет всех источников финансирования.

Оценивая стремление государства снизить налоговое бремя на про-изводителей, которое уже как-то реализуется в последнее время, надо иметь в виду, что такое послабление в наших сложившихся в ходе эконо-мических реформ хозяйственных условиях может привести не к повсеме-стному росту инвестиций, а к их свертыванию во многих из тех случаев, когда местные власти одновременно лишались, в результате налоговых новаций, урезавших их бюджеты, возможности снижать налоги под кон-кретные инвестиционные проекты предприятий. Получив в свое распоря-жение дополнительные средства за счет региональных и федеральных до-ходов, предприниматели не обязательно будут в дальнейшем расходовать их на цели развития производства, не желая брать на себя весь риск в ус-ловиях раздробленности и инновационной беспомощности многих произ-водств, возрастающей зарубежной конкуренции, стремясь найти более вы-годное приложение средств амортизации и нераспределенной прибыли.

Более того, снижение налога на прибыль до 24% обернулось для предприятий, не скрывавших свои доходы, потерей инвестиционных ре-сурсов, а не их приростом, поскольку ранее они могли пустить на инвести-ции 50% прибыли без обложения ее налогом вообще и платили 35% только с другой половины прибыли. В их распоряжении оставалось, таким обра-зом, 82,5% полученной прибыли, а сейчас они имеют только 76%. При се-годняшней ставке поблажку получили только те предприятия, которые скрывали ранее более чем 30% своей прибыли.

Кредитная политика государства также недостаточно способствует деловой активности, поскольку ставка рефинансирования осталась все же существенно выше рентабельности многих производств, а государство не очень-то поощряет бюджетное дотирование кредитов.

Ценовые преимущества наших товаров с учетом их качества во мно-гом поубавились в последнее время из-за либерализации на какое-то время цен и тарифов на товары и услуги естественных монополий, которые в те-чение многих месяцев сильно обгоняли рост цен товаров других отраслей, из-за значительного снижения таможенных пошлин на большой ряд им-портных изделий с начала 2001 г., из-за ослабления защитной для отечест-венных товаропроизводителей функции высокого курса доллара в рублях, который почти не изменился за полтора с лишним года, несмотря на доста-точно быструю инфляцию в стране.

Инфляция, в целом, обуславливалась не только опережающим рос-том цен и тарифов на товары и услуги естественных монополий, но и бы-стрым увеличением реальной заработной платы в стране. Она в 2000 г. подросла на 22%, а ВВП - чуть более, чем на 8%; в июле 2001 г. по срав-нению с июлем 2000 г. - соответственно на 17,7% и 6,1%.

Этот опережающий рост реальной заработной платы во многом обу-словлен ростом дефицита рабочей силы в целом и специалистов, особенно. Количество официально зарегистрированных безработных изменилось в 2001 г. в 2,5 раза по сравнению с 1996 г., достигнув всего 1 млн. чел., а расчетное число незарегистрированных безработных сократилось почти на 30% за 1999-2001 гг., хотя их не обязательно рассматривать только как ре-зервную армию труда. Свободные ресурсы на рынке труда почти истощи-лись и возрос спрос на рабочую силу из стран СНГ, хотя здесь не удается легально привлечь слишком много новых рабочих рук. В 2000 г. общее число пришедших из стран СНГ работников по официальных данным со-ставило около 111 тыс. чел. Хотелось бы иметь, при этом, официальные оценки количества нелегальных гостарбайтеров в стране, коих очень мно-го, и отраслевой структуры их занятости.

Нарастающая нехватка производственных кадров особенно ощуща-ется в последнее время, что видно по высказываниям по этому поводу многих руководителей производств и регионов, а также по текущей стати-стике спроса на рабочие руки.

Так, неудовлетворительная потребность предприятий и организаций в работниках возросла с 750 тыс. человек в январе 2001 г. до 1133 тыс. в июле с.г., т.е. в полтора раза при практически стабильной занятости в стране. Количество свободных рабочих мест и численности незанятых трудовой деятельностью сравнялось теперь по количеству, хотя здесь нет, конечно, содержательного соответствия между спросом и предложением, поэтому количество вакансий может еще долго возрастать. Это так, хотя бы потому, что количество трудоспособной молодежи постепенно сокра-щается ( с 33,9 млн. чел. в 1994 г. до 27,8 млн. чел. в 2000 г.) из-за демо-графических проблем в стране.

Если в конкуренцию за рабочие руки еще более весомо включится иностранных капитал, в случае дальнейшего усиления его притока в стра-ну, то стоимость рабочей силы может возрастать гораздо скорее, тем более что оплата труда на инофирмах выше, чем в среднем на наших предпри-ятиях.

Таким образом, цена рабочей силы будет подстегивать и дальше це-ны на товары и услуги, которые, в конце концов, будут проигрывать в конкурентной борьбе ценам высококачественных иностранных товаров.

Цены и тарифы на товары и услуги естественных монополий тоже скоро должны вновь подскочить и без давления ВТО, тем более что их прошлый и ожидаемый рост в определенной мере связан с ростом их де-фицита и нарастанием потребности в инвестициях на модернизацию и расширение. Если вложения в развитие естественных монополий будут по-прежнему крайне малы, то этот дефицит никак не рассосется сам собой, а будет разгонять инфляцию и сдерживать экономический рост.

Надо сказать, что известная ограниченность энергоресурсов и транс-портных услуг, а особенно рост дефицита трудовых ресурсов не только ухудшают ценовое положение наших товаров в конкурентной схватке с импортом, но, возможно, также ведет к ухудшению качества российских товаров. Стремление расширить производство при этих дефицитных об-стоятельствах обуславливает снижение тщательности и глубины обработки предметов труда, нарушение технологической дисциплины, что, в частно-сти, может выражаться в снижении электроемкости продукции, как это и бывало в прошлом, еще при советской власти. В нашей экономике процесс такого снижения наблюдается уже с 1999 г., когда электроемкость ВВП упала на 12,5% к середине 2001 г., если 1998 г. принять за 100.

Допустим - это так, т.е. качество падает, а похоже, что это действи-тельно зачастую происходит. Тогда мы быстро теряем в соотношении це-ны и качества отечественных товаров, что особенно будет губить нашу конкурентоспособность, даже там, где она еще сохранилась до сих пор.

Дальнейший рост доходов работающих в сфере материального про-изводства и услуг, а также врачей, учителей, военнослужащих, чиновни-ков, пенсионеров, увеличение госзаказов будут вновь и вновь побуждать производителей развивать производство, в том числе за счет снижения ка-чества товаров и услуг.

Возрастание удельных затрат отечественного производства, даже при неизменности качества товаров и услуг, явно усугубляет позиции на-ших экспортеров, которые, в конечном счете, не смогут уповать на воз-можность проникновения на мировые рынки за счет низкой себестоимости и цены своей продукции, особенно в случае ухудшения конъюнктуры на внешних рынках.

Так, например, единственные в стране три производителя капролак-тама, активно используя далеко не молодые производственные мощности, еще до недавнего времени могли с прибылью для себя продавать свой про-дукт за рубежом ниже мировых цен и, благодаря этому, завоевали место на рынках Китая, Кореи, Тайваня и некоторых других стран. Рентабельность товара была столь высока, что предприятия вполне мирились с введенной в декабре 1999 г. экспортной пошлиной в размере 6,5%.

Однако, с тех пор, в результате повышения цен на сырье, полуфаб-рикаты, электроэнергию, газ, транспорт и рабочую силу фактическая себе-стоимость тонны капролактама возросла более чем в 1,5 раза, а контракт-ные экспортные цены, после некоторого подъема, упали до прежнего или даже меньшего уровня при стабильных внутренних ценах. Следствием этого явилось общее резкое убывание рентабельности производства, кото-рая продолжает снижаться из-за быстрого падения мировых цен на капро-лактам.

Теперь производители капролактама ратуют за немедленную отмену таможенной пошлины, которая стала невыносимо обременительной для них, в надежде сохранить зарубежных потребителей и не разориться в сло-жившейся ситуации, тем более, что необходимы большие инвестиции для модернизации производства.

С ценами, затратами, качеством, инвестициями все более или менее ясно в настоящий момент. Импорт ускоренно теснит наши товары на внут-ренних рынках, а потери отечественных производителей готовой продук-ции на внешних рынках, очевидно, неизбежны.

Ну а как в сложившейся ситуации в преддверии вступления в ВТО помогает и может помочь нашим гражданским производствам оставшаяся прикладная наука? Как вести себя и на что рассчитывать тем предприяти-ям, которые вовсе или почти лишились научной базы, когда даже сохра-нившая остатки некогда мощнейшего исследовательского и конструктор-ского ресурса авиационная промышленность пытается защититься высо-кими импортными пошлинами от американского Боинга и европейского авиастроительного консорциума?

Сможем ли мы сами с помощью сильно пострадавшей за годы ре-форм отраслевой науки, успешно строить экономику "общества потребле-ния"? А, кажется, об этом мы и мечтаем.

От советского периода нам, конечно, досталось весьма однобокая прикладная наука, которая в основном была ориентирована на военную продукцию и военные технологии. Но и этот инвалид уже дышит на ладан, дополнительно искалеченный отсутствием прежнего государственного централизованного спроса на научные услуги, не очень успешной и недос-таточно масштабной конверсией оборонной промышленности, отсутстви-ем серьезного платежеспособного спроса на инновационные ресурсы со стороны массы средних и умеренно крупных самостоятельных предпри-ятий, лишившихся инновационной поддержки министерств и ведомств.

Число организаций, выполнявших исследования и разработки, сокра-тилось в стране почти на 12% за 1992-1998 гг., а промышленных предпри-ятий, ведущих НИОКР, с 340 до 240. Численность персонала, занятого ис-следованиями и разработками, в то же время уменьшилось примерно на 40%, а собственно исследователей - фактически вдвое.

При этом надо иметь в виду, что многие научные кадры уехали за рубеж, другие ушли в коммерцию и иной ненаучный малый бизнес, что часть самоорганизовалось в очень мелкие исследовательские организации, что молодежь не стремится сейчас в низкооплачиваемую прикладную нау-ку, не идет на смену стареющему поколению ученых и специалистов.

Внутренние затраты предприятий на НИОКР в сопоставимых ценах уменьшились на 12% за 1992-1998 гг.

Спрос предприятий на научные разработки и услуги явно сократил-ся. Доля инновационно-активных промышленных предприятий упала с 60% в 1992 г. до менее 5% в 1998 г.

В целом результативность научно-исследовательских работ упала в самые кризисные годы. Если, например, в 1993 г. было подано 28,5 тыс. отечественных патентных заявок в Роспатент, то в 1998 г. только 16,4 тыс.

Экономическое оживление последнего времени, стремление к им-портозамещению во многих производствах, где это возможно, сопровож-дались некоторой активизацией отраслевой прикладной науки, несколько увеличилось число инновационно-активных предприятий в промышленно-сти, возрос кое-где удельный вес инновационной продукции, особенно в машиностроении, где в 2000 г. он превысил 6%. Число исследователей в НИОКР расширилось почти на 20 тыс. чел. Внутренние затраты на науку поднялись на 30%. Патентных заявок подано на треть больше, чем в 1997г.

Это говорит о том, что некоторый резерв для быстрого наращивания НИОКР в случае необходимости еще имеется в стране, тем более, что высшие учебные заведения страны, аспирантуры и докторантуры выпус-кают сейчас специалистов и потенциальных научных работников гораздо больше, чем в 1992 г. Причем, рост здесь безостановочно происходит вы-сокими темпами.

Отрадно, что быстро увеличиваются расходы федерального бюджета на фундаментальные исследования, без чего и прикладная наука может зайти в тупик.

Но, несмотря на наметившиеся положительные сдвиги, все это мизер по сравнению с истинной потребностью хозяйства страны в новых произ-водственных знаниях и навыках. По наукоемкости гражданского произ-водства мы, в основном, остаемся как бы пролетариями по сравнению с инновационными магнатами развитых капиталистических стран. В рамках ВТО, поэтому, нашим предприятиям скорее всего грозит подчиненность, зависимость, порабощение, уничтожение, эксплуатация, а не равноправная борьба с грандами мировой инновационно-конкурентной состязательно-сти, перед которыми даже наши крупнейшие производители все еще пред-ставляются пигмеями.

И здесь наше положение еще не скоро изменится к лучшему, тем бо-лее что мы и заимствуем у технически передовых стран еще слишком мало знаний, без чего не двинется вперед и наша собственная научно-исследовательская база производства. В 2000 г. на 1000 промышленных предприятий приходилось не более чем одна приобретенная за рубежом патентная лицензия, одно соглашение на заимствование ноу-хау, одна по-купка товарного знака и т.д.

Мешает росту наукоемкости производства и интенсификации инно-вационного процесса не только низкий платежеспособный спрос на исследования и разработки, но и недостаточная концентрация такого спроса.

Действительно, много ли может сделать в НИОКР такое, например, казалось бы успешное, но относительно небольшое производство, как ОАО "Завод Электроники и Механики" в г.Чебоксары Чувашской Респуб-лики? На нем работает всего 1360 человек. Посильное улучшение качества продукции, расширение ее ассортимента, освоение производства новых образцов техники позволяет, пока что, предприятию успешно развивается.

Но удастся ли ему долго выдержать серьезную конкуренцию внешних ма-шиностроительных гигантов? Во всяком случае этот завод уже вытесняют с зарубежных рынков сбыта профильной для него продукции, хотя еще в конце 90-х годов завод дважды признавался лучшим экспортером года России. Все его нематериальные активы (патенты, лицензии, товарные знаки и т.п.) оценивали в 2000 г. всего в размере 2,4 млн.руб. Чувствуя бесперспективность борьбы в одиночку, особенно с мощными зарубежны-ми конкурентами, компания вошла, правда, неясно пока в кокой форме, в состав создаваемого в России "Электротехнического холдинга "ЭЛЕК-ТРОПРОМНИВЕСТ", который должен объединить самые перспективные производственные, научно-исследовательские, проектные, конструктор-ские предприятия электротехнической отрасли. От такой совокупности можно ожидать гораздо больших успехов в повышении конкурентоспо-собности.

Наука - дорогой, на самом деле, товар. Для того, чтобы создать крупные исследовательские лаборатории, вернуть из-за рубежа наших ода-ренных профессионалов, привлечь иностранных специалистов-новаторов, сохранить и использовать выдающиеся национальные кадры, всех гениев и талантливых людей, нужды огромные единовременные и текущие затраты, которые не могут себе позволить средние и даже достаточно крупные предприятия. Это будет по силам, в первую очередь, крупнейшим корпо-рациям-холдингам, которые у нас сейчас быстро нарождаются и этим ро-дам надо помогать Центру и регионам, а не стараться искусственно пре-рвать процесс из вызревания.

Если эта тенденция не разовьется достаточно быстро, если ей будут чинить всяческие препятствия, то наша экономика, при ее еще большей открытости, будет всегда находиться в таком же жалком состоянии, как, например, наша фармацевтическая промышленность. Сейчас, несмотря на некоторые ценовые преимущества, ее активно теснят известнейшие и крупнейшие зарубежные фармацевтические фирмы, особенно производи-тели оригинальных препаратов. Мы удерживаем уже только 36% внутрен-него рынка готовых лекарств и почти растеряли сырьевую базу, базируясь почти полностью на ввозных субстанциях.

Наши многочисленные и относительно небольшие по мировым мер-кам компании в основном ориентируются на дженерики, ожидая, когда кончится действие патентов на то или иное лекарственное средство, про-изводимое за рубежом. Инновационные затраты у нас невелики и незначи-тельны по доле в расходах на модернизацию производства. Научный по-тенциал отрасли используется недостаточно, спрос на исследования и разработки невелик.

Только отдельные предприятия пытаются сделать что-то свое, ори-гинальное, считая, что только так можно выжить в условиях острой конку-рентной борьбы с гигантами мировой фармацевтики. Но без масштабных слияний активов, без концентрации мощностей и объединения интеллекту-ального капитала в этой отрасли добиться чего-то значительного и долго-вечного нельзя, а если что-то единичное и удастся сделать, то это вовсе не будет решением всех проблем.

Зарубежные, не самые крупные фирмы, преуспевшие в свое время за счет какого-то одного очень удачного продукта, в конце концов все же по-падают в трудное финансовое положение или даже становятся банкротами и жертвами более крупных корпораций. И это характерно не только для фармацевтики, но и для многих других отраслей.

Недавно завершился срок действия патента компании "Эли Лилли" на знаменитый антидеприссант Прозак и это, довольно богатое, предпри-ятие, заработавшее на этом препарате 22 млрд.долл., сразу попало в очень незавидную экономическую ситуацию, став беззащитным в конкурентной борьбе с более крупными производителями.

Пример из иной сферы деятельности.

Объявила о своем банкротстве американская компания "Полароид" в результате падения спроса на ее знаменитый фотоаппарат моментальной съемки и пытается продать кому-нибудь свои предприятия.

Вообще, надо сказать, терпящие бедствие предприятия за рубежом понимают рыночные преимущества крупных промышленных объедине-ний. Разорившаяся теперь известная американская сталелитейная компа-ния "Бетлхем Стил" просто призывает ко всемерной консолидации пред-приятий черной металлургии страны, особенно перед лицом конкуренции дешевой зарубежной продукции. Даже для крупнейших корпораций круп-номасштабные инновационные затраты, без которых нынче трудно вы-жить, порой кажутся излишне обременительными, даже при финансовой поддержке государства. А что говорить о более мелких производителях, которым НИОКР не только накладны, но и более рискованны из-за недос-таточной их широты. Это должны иметь в виду и наши предприятия, цеп-ляющиеся за свою самостоятельность, сопротивляющиеся всяким слияни-ям с другими фирмами.

Итак, членство в ВТО фактически угрожает российским предприяти-ям еще более масштабными и разрушительными банкротствами, чем сей-час, если момент вступления будет приближаться ускоренными темпами. Учитывая этом, следует соответствующим образом посмотреть на наше законодательство о банкротстве, которое должно помогать нашим товаро-производителям, а не ослаблять их правовые позиции перед иностранными конкурентами.

Работа над поправками к действующему Закону "О несостоятельно-сти (банкротстве)" от 8 января 1998 г. ведется в Госдуме больше года. К се редине 2001 г. было рассмотрено 24 его статьи специальной депутатской группой Госдумы. Часть членов этой группы, решило опередить события и поспешно готовит свой, сомнительный по своим экономическим последст-виям, проект изменений закона.

Надо сказать, что, несмотря на все недостатки действующего закона, государство в Центре и на местах приспособилось к нему, научилось за-щищать успешно действующие средние, крупные и сверхкрупные пред-приятия от нерационального банкротства. Оно все более жестко стало контролировать и определять работу временных арбитражных управляю-щих, не допуская разорения и раздела ведущих предприятий страны даже при смене собственника. Смогло способствовать плодотворным слияниям и поглощениям, концентрации производства и консолидации капиталов, созданию крупнейших корпораций и холдингов, которые могут конкури-ровать с мощнейшими транснациональными корпорациями Запада и Вос-тока. При этом, в координации с региональными властями, опирались на объединительный потенциал действующего закона о банкротстве и ис-пользовали наличие бюджетной задолженности в ходе определения судь-бы предприятий, сохранение хозяйственной самостоятельности которых нецелесообразно с точки зрения повышения конкурентоспособности оте-чественного производства. Мы давно рекомендовали применять эти инст-рументы для содействия суперкорпоративному строительству в стране.

Выдвигаются предложения, которые могут лишить государство ры-чагов влияния на ускорение процесса формирования жизнеспособных, ин-новационно самостоятельных холдингов и корпораций, без чего мы никак не сможем противостоять лавинообразно возрастающему импорту, осо-бенно после ожидаемого вступления России в ВТО.

ФСФО (Федеральную службу России по финансовому оздоровле-нию) предлагают лишить права аттестовывать и следить за деятельностью арбитражных управляющих, права назначать своих сотрудников в качестве таких управляющих, в том числе на т.н. "социально значимые" предпри-ятия в регионах. Планируется передать эти функции какому-то новому ор-гану - саморегулирующейся организации (СРО). Предполагается еще только принять специальные статьи о СРО, определяющие полномочия и порядок деятельности этих организаций.

Есть сторонники того, чтобы совсем отнять у государства право го-лоса как кредитора. Это полный абсурд. Являясь собственником или круп-нейшим акционером, главным кредитором, государство, оказывается, не может определять будущее предприятия. Последнее может быть обанкро-чено и распродано по частям волей миноритарных кредиторов.

Что ждет нас, если парализующий государственное участие вариант закона удастся протолкнуть?

Государство совсем лишается права осуществлять рациональный и низкозатратный передел собственности в интересах повышения эффектив-ности общественного производства, даже если очевидность пользы такого передела вполне доказуема.

Крупнейшие предприятия и холдинги недосчитаются многих реаль-ных возможностей быстро и недорого расширять свое хозяйство путем слияний, приобретений и поглощений, т.е. скоро стать вровень с ведущими транснациональными корпорациями мира.

Но, сверх того, исчезнут не только благоприятные предпосылки для развития наших суперхолдингов и корпораций, но сами они, а тем более менее крупные, но успешно действующие предприятия, могут стать объ-ектом растаскивания и распродажи по частям в соответствии с законом о банкротстве, причем как в интересах своих, так и зарубежных конкурентов и проходимцев. Вновь, например, может быть поставлен вопрос о разори-тельном, по существу, банкротстве Газпрома и других естественных моно-полий, тем более, что явно игнорируется постановление Конституциональ-ного суда, отменяющее параграф 3 статьи 55 Закона о банкротстве, запре-щающий ответчикам оспаривать судебные решения в делах банкротства в вышестоящих судебных инстанциях, и статью 56, в которой говорится о том, что назначенный судом внешний управляющий вступает в свои права сразу же после принятия соответствующего судебного решения.

Ничего толком не говорится о несоответствии стоимости активов компаний и его долгов. Сейчас крупнейшее предприятие можно обанкро-тить за непогашенный вовремя кредит всего в размере 100 тыс.руб.

Следует все же при пересмотре закона о банкротстве, тем более на-кануне вступления в ВТО, предусмотреть, прежде всего, защитные меха-низмы для отечественных производителей, хотя бы подобно тому, как это сделано в ст.11 Кодекса о банкротстве США, разрешающей государствен-ную защиту собственника от кредиторов.

Сейчас общественность всячески успокаивает и предлагает не утри-ровать тревожные ожидания в связи с вступлением в ВТО. Говорят, в ча-стности, что, благодаря ему, российские предприятия получат широкий доступ на внешние рынки. Но когда и как можно на деле воспользоваться этой перспективой?

Сейчас она слабо просматривается с позиций отраслей нашей обра-батывающей промышленности. Инновационно мощная зарубежная конку-ренция, скорее всего, быстро раздавит отечественных товаропроизводите-лей и не даст им никаких шансов подготовиться к противостоянию хотя бы на внутренних рынках, а не то, чтобы на мировых. Внешних потребителей мы уже теряем и будем терять в составе ВТО при нашей низкой эффектив-ности, технологической и инновационной отсталости, при высокой инфля-ции затрат.

Нам обещают некий адаптационный период (6-8 лет) для подготовки, вероятно, при участии государства, к рыночной конкуренции наиболее чувствительных к импорту секторов экономики, забывая при этом почему-то об экспорте готовой продукции. Но на счет даже такого адаптационного периода, кажется, нет отчетливой государственной идеологии, каких-либо определенных планов инвестиционной поддержки собственных произво-дителей, федеральных и региональных программ финансовой подпитки инновационных процессов и структур, проектов содействия консолидации отечественного капитала. Если же все это имеется, то об этом надо откры-то говорить.

Вместо этого явно предлагается поставить крест на тех отечествен-ных предприятиях, которые не смогут сами снизить издержки производст-ва и повысить качество продукции в условиях ужесточения внешней кон-куренции и укрепления рубля. И это, якобы, будет в интересах всего насе-ления, включая возросшее число безработных, поскольку оно получит в виде импорта больше товаров и услуг лучшего качества. Очевидно, что за большим импортом пройдет и больший зарубежный капитал, окончатель-но вытесняя российский из массового производства, если он быстрее кон-солидируется.

Призывы к протекционизму наших раздробленных и маломощных по мировым меркам товаропроизводителей недостаточно аргументированно трактуются нынче как стремление удержать монопольное положение на внутренних рынках. А почему не декларируется одновременно забота об объединении наших многочисленных, неконкурентных по сравнению с транснацинальными корпорациями Запада и Востока предприятий в мощ-ные специализированные холдинги с солидной научной базой? Чего, во-обще следует ждать от государства в этом направлении?

Так ли, на самом деле, должна выглядеть национальная экономиче-ская политика государства? Не пора ли ее все же представить более прозрачной и пророссийской, не отделываясь просто заверениями об упорной борьбе за минимизацию уступок в закулисных спорах об уровнях связывания таможенных пошлин?