год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Каждый знает, что бюджет, являясь главным инструментом социально-экономической политики, призван обеспечить выполнение правительством предписанных ему государственных функций: социальной защиты населения, национальной безопасности, поддержание правопорядка, развитие экономики и общества. Предприятия и граждане платят налоги, которые должны использоваться для выполнения этих функций в соответствии с законодательно установленными нормативами.

Но эта логика здравого смысла и деятельности правового государства существенно отличается от минфиновской. В Основных направлениях бюджетной и налоговой политики на 2001 год сказано: "Ключевой задачей бюджетной политики на 2001 год является обеспечение сбалансированности федерального бюджета... Другой немаловажной и вытекающей из предыдущей задачей бюджетно-налоговой политики на 2001 год и среднесрочную перспективу является обеспечение самодостаточности фискальной позиции федерального бюджета".

Таким образом, главной задачей бюджетной политики ее разработчики считают достижение нулевого бюджетного дефицита и минимизацию зависимости от внешних заимствований. Очевидно, что решение этой задачи легче всего достигается минимизацией бюджетных расходов, что и становится самодовлеющей целью бюджетной политики государства. Действительно, согласно перспективному финансовому плану на 2001-2003 годы, прилагаемому к проекту федерального бюджета, планируется сократить расходы федерального бюджета на 203,6 млрд. рублей, или на 17% в номинальном выражении, а с учетом инфляции - более чем на треть. И это при том, что даже запланированных на будущий год средств не будет хватать для финансирования минимально необходимых нужд, требуемых для выполнения государственных функций.

Представление о приоритетах бюджетной политики дает таблица 1. Нетрудно заметить, самой крупной расходной статьей бюджета является обслуживание государственного долга, на что планируется направить более 20% всех запланированных расходов. А на воспроизводство научного потенциала, определяющее возможности будущего экономического роста, выделено на порядок меньше. Все инвестиции в развитие науки не превысят четвертой части стоимости жилого дома для депутатов, запланированного в том же проекте бюджета.

С учетом расходов на погашение государственного долга, которые рефинансируются за счет новых займов, совокупные расходы государства, направляемые в адрес его кредиторов, составляют 41% расходной части бюджета. Из этого следует вывод: главной функцией налогово-бюджетного механизма является перераспределение национального дохода на цели обслуживания искусственно раздуваемых государственных обязательств. Государственная финансовая система превращена в "дойную корову" для спекулянтов. Совокупные платежи по государственному долгу в 2,7 раза выше расходов на воспроизводство человеческого капитала, более чем вдвое превышают расходы на национальную оборону, в 18 раз выше расходов на финансируемые из федерального бюджета государственные капитальные вложения, более чем в 20 раз выше расходов на науку и содействие НТП.

Таковы реальные приоритеты предлагаемой нам бюджетной политики. Как нетрудно заметить, они весьма сильно отличаются от приоритетов социально-экономического развития, изложенных в послании президента страны Федеральному Собранию, и не имеют сколько-нибудь заметного отношения к установленным соответствующим законом целевым нормам бюджетного финансирования.

Вопреки требованиям действующего законодательства в проекте бюджета на 2001 год отсутствует бюджет развития и почти обнуляется государственная поддержка инвестиционной активности. К сожалению, несмотря на продолжающуюся стремительную деградацию производственного потенциала страны, с одной стороны, и очевидные возможности преодоления бюджетного кризиса в условиях улучшения экономической конъюнктуры, с другой, продолжается самоустранение государства от поддержки инвестиционной активности и стимулирования экономического роста. Сбалансированность бюджета достигается за счет поддержания огромного первичного профицита в 3,1% ВВП: бюджет расходует на государственные и социально-экономические нужды на 243 млрд. рублей меньше, чем получит доходов.

Еще 89,2 млрд. рублей планируется изъять с рынка на цели рефинансирования государственных обязательств, из-за чего сократятся на эту же сумму производственные инвестиции.

По своим макроэкономическим последствиям такая бюджетная политика ведет к сжатию конечного спроса в экономике, ограничению инновационной и подавлению инвестиционной активности и, в конечном счете, угнетает экономический рост и провоцирует депрессию.

Ясно, что при таком подходе к бюджетному планированию решение поставленных в президентском послании проблем, таких, как демографический кризис, предотвращение угрозы вырождения нации и деградации научно-производственного потенциала, невозможно. Зато господам банкирам и финансовым спекулянтам вырождение не грозит: в их распоряжении окажется около 40% российского федерального бюджета. Любопытно, что бюджетные расходы, направляемые на обслуживание и погашение государственного долга - 489 млрд. рублей, превышают сумму, недостающую правительству для выполнения законодательно установленных его обязательств - 464 млрд. рублей. Иными словами, перерасход средств на поддержание финансово-спекулятивного бизнеса по обслуживанию государственного долга сделал невозможным финансирование обязательств правительства в сфере образования, науки, культуры, жилищного строительства, социальных гарантий, законодательно установленных в Федеральных законах "Об образовании", "О высшем и послевузовском профессиональном образовании", "О науке и государственной научно-технической политике", "О ветеранах", "Основах законодательства о культуре", законодательных актах президента и правительства страны, действие которых предлагается приостановить в связи с отсутствием источников финансирования.

Следует заметить, что федеральный бюджет фактически утратил свою целевую направленность. За исключением расходов по обслуживанию государственного долга, которым придан ранг наиважнейшего приоритета, другие расходы планируются произвольным образом, как правило, "от достигнутого" ранее сокращения. Не выполняется ни один законодательно установленный норматив формирования бюджетных расходов. Так, планируемые расходы на науку в 2,3 раза ниже законодательно установленной нормы, расходы на образование - в 4,3, расходы на культуру - в 4 раза. Вместо того чтобы пытаться реализовать программно-целевой подход к планированию бюджетной политики, общепринятый в развитых странах, Минфин предпочитает манипулировать бюджетными расходами в зависимости от складывающейся политической конъюнктуры и баланса интересов влиятельных групп давления.

Планирование бюджетных расходов также лишено какой-либо логики, кроме конъюнктурной. Почему, например, в рамках одного функционального направления - развития транспорта - на дорожное строительство выделяется 49 млрд. рублей (из консолидированного бюджета - 130 млрд.руб.), а на поддержку самого передового вида транспорта - авиационного - всего 0,43 млрд., то есть более чем в 100 (!) раз меньше? Хотя известно, что эффективность расходов на приобретение авиатехники, с точки зрения их мультипликативного эффекта для экономического роста, является одной из самых высоких по сравнению с другими отраслями экономики.

Очевидно также, что без государственной поддержки лизинга новых современных воздушных судов наладить их производство и обновление авиационного парка страны не удастся. Без выделения соответствующих ассигнований одна из самых перспективных отраслей российской экономики, входящая в число локомотивов современного экономического роста, окончательно разрушится, несмотря на возможность выпускать конкурентоспособную продукцию мирового технического уровня. Самое удивительное, что правительство так и не использовало предусматривавшиеся на эти цели в федеральном бюджете последних лет несколько миллиардов рублей государственных гарантий, зато поддержало импорт иностранной авиатехники более чем на миллиард долларов. Видимо, Минфин намерен довести до конца разрушение гражданского авиастроения, поставив крест на финансировании целевой программы "Развитие гражданской авиатехники" и аннулировав в проекте бюджета предусматривавшиеся до сих пор государственные гарантии под инвестиции в организацию лизинга новых отечественных самолетов.

А вот еще несколько вопросов. Почему расходы на конверсию оборонной промышленности в 32 раза меньше государственной поддержки угольной отрасли? Хотя известно, что поддержка наукоемкой промышленности и организация передачи новых технологий из военного сектора в гражданский дают многократно больший эффект для развития экономики, чем субсидирование депрессивных отраслей.

Почему инвестиции в развитие науки, которая является главным источником новых технологий, определяющих возможности повышения эффективности производства и экономического роста, в четыре раза меньше расходов на сооружение одного жилого дома?

Почему, признавая банкротство "панамы" с сооружением высокоскоростной железнодорожной магистрали, лоббировавшейся заинтересованными иностранными подрядчиками, и расплачиваясь по облигациям обанкротившегося РАО "ВСМ", правительство одновременно планирует привлечение под свои гарантии новых иностранных кредитов в адрес этой частной структуры в размере 20 млн. долларов в будущем году и еще около 120 млн. в дальнейшем?

Почему объем государственных инвестиций почти в 1,6 раза меньше годового прироста затрат на содержание правоохранительных органов и расходов на государственное управление? При этом большая часть расходов на государственное управление (65%) придется на содержание фискальных органов. В дополнение к этому все ассигнования на финансирование целевых программ по разделу "Государственное строительство" в размере около 2 млрд. рублей направляются туда же.

Больше всех из федерального бюджета уже который год урывают себе финансовые спекулянты, организовавшие при помощи своих лоббистов в органах государственной власти разграбление казны путем сооружения "финансовых пирамид" государственных обязательств. Вторыми оказываются фискальные органы: при сокращении бюджетных доходов безудержно растут расходы на содержание финансовых и налоговых органов. И уж совсем неприлично выросли расходы на содержание Центрального банка, которые по итогам прошлого года только на коммерческие операции, операционные расходы и расходы на содержание персонала составили 31 млрд. рублей. При чудовищной демонетизации экономики, расстройстве денежного обращения, банкротстве банковской системы, бегстве капитала и других последствиях некомпетентной денежно-кредитной политики Центральный банк стал главным получателем доходов по облигациям государственного долга, наращивая свои доходы за счет государственного бюджета. Совокупные расходы государства по этим направлениям составляют 553,1 млрд. рублей, или 46,3% всего федерального бюджета.

Воистину, своя рубаха ближе к телу, и разработчики бюджета верстают его под себя. Расходы на содержание финансовых органов и поддержание специфически минфиновского бизнеса с государственными долгами приближаются ко всем остальным расходам федерального бюджета, вместе взятым. Вот уж действительно ведомственный подход к составлению государственного бюджета. Куда там социалистическому Минводхозу с его каналами и поворотом рек! Многомиллиардные государственные финансовые потоки закольцованы внутри финансового ведомства, работая в интересах самих разработчиков нынешней бюджетной политики.

Похоже, наше бюджетное планирование развивается в точном соответствии с законами Паркинсона. Время от времени их действие прерывается социальными, военными или производственными катастрофами, заставляющими увеличивать государственные расходы на преодоление их негативных последствий. Но долго быть одновременно "дойной коровой", "Скорой помощью" и собесом, не вкладывая при этом ничего в развитие, государство не может. Кстати, по одному из законов того же Паркинсона, если организацию поразила болезнь тотальной некомпетентности, а ее техноструктура закоснела в собственных внутриорганизационных интересах, то ее остается только сжечь. Судя по политике последних десяти лет, эта судьба ждет наши органы бюджетного планирования.

Стратегическая линия на минимизацию бюджетных расходов, заявленная правительством в качестве одной из целей экономической политики, находится в разительном противоречии не только с необходимостью должного обеспечения государственных функций, но и общемировыми тенденциями повышения роли государства в социально-экономическом развитии страны. Для выхода из кризиса и экономического подъема государственная бюджетная политика должна максимально стимулировать рост инвестиционной и инновационной активности. Для этого используются как прямые государственные инвестиции, так и стимулирование инвестиционной активности предоставлением государственных гарантий.

Важную роль в наращивании инвестиций в условиях неравновесной экономики играют институты развития. При помощи бюджета государство может увеличивать конечный спрос в экономике, содействуя преодолению депрессии и экономическому росту. Именно таким образом обеспечивались в свое время в странах с рыночной экономикой преодоление Великой депрессии, послевоенное восстановление хозяйства, а также бурный рост новых индустриальных стран.

К сожалению, разработчики бюджета не учитывают роль современного государства как важнейшего субъекта развития экономики, руководствуясь, по-видимому, теорией государства "как ночного сторожа" двухсотлетней давности. С тех пор много воды утекло, государства развитых стран инвестировали в развитие своих экономик триллионы долларов, организовали создание современной транспортной, энергетической и телекоммуникационной инфраструктуры, обеспечили стремительное развитие науки и технический прогресс, профинансировали формирование весьма капиталоемкой системы социальных гарантий. Доля государственных расходов в ВВП развитых стран увеличилась с 10% до 50%, государство взяло на себя функции обеспечения социальных гарантий и социально-экономического развития.

Главная причина роста государственных расходов в современных рыночных экономиках - не социальная "благотворительность" и не милитаризация в эпоху "холодной войны", как полагают некоторые недоучившиеся радикал-либералы, хотя и то, и другое имело место. Начиная с развертывания научно-технической революции в 50-е годы, увеличение государственных расходов было обусловлено в основном необходимостью поддержки бурного роста НИОКР, стимулирования инновационной активности, развертывания информационной инфраструктуры, опережающего развития образования населения с целью обеспечения конкурентоспособности национальной экономики. И сегодня ее модернизация на основе нового технологического уклада немыслима без активной государственной научно-технической политики, всемерного стимулирования научно-технического прогресса как главного фактора экономического роста. Однако это маленькое обстоятельство, на долю которого приходится до 90% прироста ВВП в развитых странах, почему-то упорно игнорируется при разработке нашей бюджетной политики.

Именно ключевая роль научно-технического прогресса в генерировании современного экономического роста предопределила возрастание роли государства в обеспечении социально-экономического развития. Государство берет на себя функции финансирования фундаментальной науки и организации высокорискованных прикладных исследований, развития научно-исследовательской инфраструктуры, системы распространения новых знаний, поддержания образования населения, которые частный бизнес выполнять никогда не будет в силу своей ориентации на максимизацию текущей прибыли. В совокупности выполнение этих функций сопряжено с крупномасштабными инвестициями, не приносящими явной коммерческой отдачи. С середины 60-х годов размер инвестиций только в развитие человеческого потенциала превышает в развитых странах совокупные инвестиции в машины и оборудование. Этим предопределяется возрастающая роль государства в обеспечении социально-экономического развития.

Специально для не очень образованных радикальных либералов в очередной раз приходится напоминать, что активная роль государственного регулирования не умаляет значения рыночной самоорганизации в обеспечении структурной перестройки экономики и перехода к устойчивому росту. Экономическая политика государства не подменяет предпринимательскую инициативу, а создает условия для последующего роста частной инвестиционной активности и экономического подъема на основе широкого освоения новых перспективных технологий на началах рыночной самоорганизации и конкуренции. Своей активной политикой государство помогает формированию хозяйственных организаций, конкурентоспособных на внутреннем и мировом рынках.

Необходимо отказаться от наивного представления о государстве как о некоторой надстройке над экономикой и ее во всем и полностью самостоятельными субъектами. Государство в условиях современной рыночной экономики выполняет важные функции стимулирования развития производства для роста благосостояния и повышения качества жизни людей. Для этого оно должно не только обеспечивать рыночную конкуренцию, защищать законные права граждан и предприятий, но и помогать предприятиям адаптироваться к изменениям и колебаниям рыночной конъюнктуры, создавать благоприятные условия для развития производственной деятельности, финансируя часть расходов на общезначимые мероприятия.

Государство действительно "не берет на себя риски по финансированию обычных коммерческих проектов", как пишут авторы Федеральной адресной инвестиционной программы на 2001 год. В то же время современное государство поддерживает экономическую активность в новых высокорискованных направлениях, прокладывая дорогу созданию перспективных производств на основе освоения передовых достижений научно-технического прогресса. Положение о дерегулировании экономики как условии улучшения инвестиционного климата поверхностно и ошибочно. Волна дерегулирования, прокатившаяся по развитым странам с 80-х годов, охватила, главным образом, традиционные отрасли экономики, практически не затронув высокотехнологический сектор. В нем, напротив, усилилось значение институтов прямой государственной поддержки инновационной и инвестиционной активности и даже организации наиболее капиталоемких производств. Возросло значение государственного планирования научно-технического и социально-экономического развития, государственных целевых программ.

Однако бюджетное планирование в России идет в противоположном направлении. За последние годы государственная поддержка науки и НТП сократилась в 20 раз, что во многом обусловило стремительную деградацию научно-производственного потенциала страны и массовую утечку умов, ухудшение интеллектуального потенциала нации. Характерным для России новшеством стало, как отмечалось, превращение системы государственных финансов в "дойную корову" для финансовых спекулянтов, а главной функцией налогово-бюджетной политики - перераспределение национального дохода в сверхприбыли для финансового капитала посредством сооружения "финансовых пирамид" государственных обязательств. Это напоминает времена средневековых королевств, бесконечно занимавших деньги у ростовщиков то на ведение войн, то на сооружение дворцов.

Справедливости ради следует заметить, что проект федерального бюджета на 2001 год по всем показателям заметно лучше утвержденного на этот год. Существенно увеличиваются расходы на государственное управление, национальную оборону, правоохранительную деятельность, профессиональное образование. Практически по всем направлениям бюджетной классификации повышаются расходы за счет общего увеличения доходов бюджета на 400 млрд. рублей. Этот прирост достигнут за счет экономического роста. Позитивно следует оценить консолидацию в бюджете всех государственных внебюджетных фондов. Положительный эффект для повышения экономической активности и расширения налоговой базы бюджета даст отмена ряда налогов с оборота и общее снижение налогового бремени на труд и производственную деятельность.

Однако действие факторов, обеспечивших оживление экономики и рост бюджетных доходов в 1999-2000 годах, завершается. Проводимая Центральным банком политика постепенного повышения курса рубля, раскручивание инфляции издержек в результате взвинчивания цен на топливо, конструкционные материалы, химическое сырье сводят на нет повышение конкурентоспособности отечественных товаропроизводителей, произошедшее в результате девальвации рубля в 1998 году и сдерживания роста цен на энергоносители и услуги естественных монополий в течение года после финансового кризиса. Это признают и разработчики проекта федерального бюджета, закладывая в прогноз социально-экономического развития снижение темпов экономического роста с 5,5% прироста ВВП, ожидаемых в текущем году, до 4% в будущем и планируя в следующие два года существенное сокращение бюджета.

В отсутствие государственной поддержки экономики эти показатели могут оказаться даже ниже. Согласно имеющимся прогнозным расчетам, в рамках планируемой правительством экономической политики едва ли можно ожидать годового прироста ВВП более чем на 2-3% в ближайшие два года. Если экономическая политика государства не изменится, в последующие годы прогнозируется дальнейшее снижение темпов роста вследствие нарастающего выбытия производственных мощностей и деградации научно-производственного потенциала страны. Тем более что реализация ряда мер, заложенных в проект федерального бюджета на 2001 год, создаст дополнительные проблемы, ухудшающие условия экономического роста. К их числу, прежде всего, относятся следующие.

1. Искусственное увеличение платежей по государственному долгу за счет продажи на вторичном рынке ранее реструктурированных государственных обязательств, находящихся в распоряжении Центрального банка, и разрешение последнему эмитировать собственные долговые обязательства, а также планируемая реэмиссия новых государственных обязательств.

Реализация этих мер будет означать прямое уменьшение инвестиционных ресурсов более чем на 100 млрд. рублей, что эквивалентно 26% всего объема прогнозируемых на будущий год производственных инвестиций и почти в 4 раза превышает объем государственной инвестиционной программы.

2. Необоснованное снижение ставок импортного тарифа и их унификация. Кроме прямых потерь бюджетных доходов, снижение импортных пошлин принесет еще большие косвенные потери, обусловленные снижением конкурентоспособности отечественных товаропроизводителей, их вытеснением с внутреннего рынка иностранными конкурентами и, как следствие, свертыванием производства и потерей рабочих мест с соответствующим уменьшением налоговой базы бюджета. Эти последствия усилятся на фоне предусматриваемого денежными властями повышения обменного курса рубля.

Негативные последствия снижения импортного тарифа особенно очевидны с учетом незавершенности переговоров о присоединении России к ВТО. Оно выглядит как односторонняя уступка, ухудшающая переговорные позиции российской делегации, провоцируя партнеров на усиление требований по еще большему снижению наших таможенных тарифов.

3. Опережающее повышение цен на энергоносители и услуги естественных монополий. Согласно прогнозу правительства, рост тарифов на энергоносители для промышленных потребителей будет превышать общий индекс в промышленности на 4-5%. Однако в прогнозе отсутствуют какие-либо обоснования и расчеты, подтверждающие целесообразность этой меры.

Рост цен на энергоносители и услуги естественных монополий с мая 1999 года спровоцировал инфляцию издержек, серьезно ухудшившую финансовое положение предприятий обрабатывающей промышленности, подорвавшую их конкурентоспособность и ставшую одним из важнейших факторов замедления экономического роста (см. таблицу 2). Всего же за период с 1990 года по первое полугодие 2000 года цены предприятий производящих отраслей выросли в 34,4 раза, в то время как в топливной промышленности за тот же период они возросли в 61 раз. Опережающий рост цен на топливно-энергетические ресурсы стал одной из главных причин разорения целых отраслей промышленности, строительства, транспорта и сельского хозяйства и неплатежеспособности около половины промышленных предприятий. Продолжение этих тенденций повлечет за собой дальнейшее ухудшение финансового положения и конкурентоспособности отечественных товаропроизводителей и станет серьезным препятствием на пути экономического роста.

4. Снижение в 2001 году объема добычи газа на 2% с одновременным увеличением объема поставок газа на экспорт.

Сокращение поставок энергоносителей на внутренний рынок уже стало ощутимым фактором сдерживания экономического роста. Связанные с этим рост цен, перебои с энергоснабжением, спонтанные отключения целых регионов от электроэнергии ограничивают рост производства, влекут его дезорганизацию и резкое ухудшение инвестиционного климата.

5. Консервация сложившейся дезинтеграции реального и финансового секторов экономики, проявляющаяся в неспособности банковской системы обеспечить трансформацию сбережений в инвестиции. Согласно прогнозу правительства, в 2001 году основным источником инвестиций по-прежнему будут оставаться собственные средства предприятий, на долю которых придется 60%. Доля привлеченных ими кредитов коммерческих банков, иностранных инвестиций и внебюджетных источников составит 25%.

Это означает фактический провал планов реструктуризации банковской системы и ставит под вопрос целесообразность произведенных на эти цели расходов. Судя по прогнозируемому сокращению доли федерального бюджета в финансировании капитальных вложений до 4%, отказу от использования государственных гарантий и бюджета развития для стимулирования инвестиций, правительство не планирует необходимых, в том числе предусмотренных законодательством, мер по достижению требуемых темпов роста капитальных вложений.

6. Прогнозируемое снижение доли оплаты труда в ВВП до 41% фактически означает отказ от политики роста доходов. Это консервирует значительную долю населения с доходами ниже прожиточного минимума на уровне 30% и затрудняет повышение платежеспособного спроса, низкий уровень которого является одним из серьезных факторов, сдерживающих экономический рост.

По оценкам институтов РАН, при проведении запланированной экономической политики можно ожидать, что рост объема ВВП в 2001 году составит не более 2-3%, рост промышленного производства не превысит 3%, а инвестиций в основной капитал - 3-5%.

При недостаточности мер по поддержке экономического роста в проекте федерального бюджета на 2001 год имеются немалые резервы доходности. В частности, не использованы возможности существенного повышения бюджетных доходов за счет пресечения нелегального вывоза капитала, получения природной ренты с добываемых и экспортируемых сырьевых товаров, прибыли государственных монополий, включая принадлежащие государству естественные монополии и Центральный банк Российской Федерации, резкого повышения эффективности использования государственного имущества, в том числе в банковской сфере, усиления государственного контроля над рынком алкогольной продукции и введения госмонополии на оборот этилового спирта, отмены необоснованных льгот в таможенном законодательстве, устранения пробелов в налогообложении импорта услуг. По самым скромным оценкам полное использование перечисленных источников позволило бы увеличить бюджетные доходы по меньшей мере в полтора раза .

Как уже отмечалось, в проекте федерального бюджета содержится весьма спорное предложение о снижении таможенных тарифов. Из-за этого только прямые потери бюджетных доходов составят около 50 млрд. рублей.

Весьма сомнительными представляются и планы резкого снижения экспортных тарифов, обосновываемые разработчиками проекта федерального бюджета и якобы прогнозируемым снижением цен на товары российского сырьевого экспорта. Но, во-первых, этот прогноз не подтверждается экспертными оценками мировой рыночной конъюнктуры в 2001 году, согласно которым ожидается стабилизация цен на основные виды продукции черной и цветной металлургии с тенденцией к некоторому росту, а цены на нефть сохранятся на уровне 2000 года, т. е. 20-25 долларов за баррель . Во-вторых, такое решение повлечет за собой не только бюджетные потери на сумму 45,8 млрд. рублей, но и спровоцирует дополнительный рост внутренних цен на энергоносители и сырьевые товары до уровня мировых. Это приведет к снижению рентабельности, ухудшению финансового положения и конкурентоспособности предприятий обрабатывающей промышленности, строительства, сельского хозяйства и сферы услуг, что в свою очередь снизит собираемость налогов вследствие сокращения производства и прибыли предприятий.

Для привлечения дополнительных доходов, без ущерба для экономического роста и с пользой для повышения конкурентоспособности и эффективности российской экономики, могут быть повышены налоги на покупку иностранных денежных знаков (что будет способствовать дедолларизации экономики и улучшению состояния российской денежной системы), а также на игорный бизнес (изначальные ставки которого были многократно снижены под давлением региональных лоббистов этого криминогенного вида деятельности). Повышение втрое ставок этих налогов позволит привлечь дополнительно в государственный бюджет 7 млрд.рублей, что позволит, например, удвоить объемы федеральной программы жилищного строительства.

В дополнительном анализе нуждается обоснованность заложенных в проекте федерального бюджета доходов по платежам за пользование природными ресурсами, которые могут быть повышены и в части платы за недра, и за загрязнение окружающей среды. Как показывают материалы проверок, существенные возможности повышения бюджетных доходов скрыты и в действующих соглашениях о разделе продукции, по которым разрабатывается ряд весьма прибыльных нефтяных месторождений. Отмена ряда налогов по этим проектам, планируемая с 2002 года, представляется необоснованной. Данные налоги носят стимулирующий характер и положительно влияют на состояние социально-экономической среды. Да и доходы от них, хотя и не очень большие, но "тянут" на финансирование целых сегментов социальной сферы.

Стоит задуматься и над повышением собираемости налогов. Указанный в пояснительной записке к проекту федерального бюджета уровень собираемости в 89%, по-видимому, существенно выше реального. По нашим оценкам, только вследствие нелегального вывоза капитала федеральный бюджет теряет более 18 млрд. долларов в год, что превышает 45% всех налоговых доходов. Так что резервы увеличения доходов бюджета за счет повышения собираемости налогов весьма значительны. При этом повышение собираемости лишь на один процент дает прирост доходов только федерального бюджета более чем на 11 млрд. рублей, что превышает все запланированные в проекте федерального бюджета расходы на фундаментальные исследования.

Кроме указанных возможностей повышения бюджетных доходов, существуют немалые резервы и экономии расходов на обслуживание государственного долга. Прежде всего речь идет о реструктуризации задолженности правительства Центральному банку. Согласно проекту федерального бюджета, расходы на обслуживание государственных ценных бумаг, принадлежащих Банку России, составят в 2001 году 10,7 млрд. рублей. Это немалая сумма, почти вдвое превышающая все запланированные расходы на культуру.

Между тем согласно Федеральному закону "О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)", вся собственность этого учреждения, включая его активы в форме государственных обязательств, является федеральной государственной собственностью. Получается, что государство, обслуживая свои долговые обязательства, принадлежащие Центральному банку, платит само себе. По сути, эти платежи есть не что иное, как бюджетные ассигнования в пользу Центрального банка. Если учесть, что источником средств для приобретения государственных обязательств служит обыкновенная денежная эмиссия, также по закону являющаяся государственной монополией, то получается, что государство субсидирует Центральный банк дважды. Вначале ему передается эмиссионный доход на приобретение государственных обязательств, а затем эти обязательства погашаются Правительством с уплатой процентов за счет налоговых доходов бюджета. Таким образом, правительство предоставило Центральному банку ресурсы и возможности быть своим ростовщиком.

Абсурдность этого положения наглядно проявилась в ходе сооружения финансовой пирамиды ГКО, основную выгоду от которой получил Центральный банк. Государство разорялось на обслуживании сверхдорогих займов, а Центральный банк, выступая главным кредитором правительства, безумно богател, сооружая за счет тающего на глазах бюджета дворцы, наращивая зарплату своему руководству, создавая невиданные в нищающей стране льготы своим сотрудникам... Баланс под этими абсурдными взаимоотношениями подвел финансовый крах в августе 1998 года. Государство оказалось банкротом, а его кредитор не только обогатился на сверхвысоких процентах по государственным обязательствам, но и сохранил к нему еще и претензии на сумму 240,41 млрд. рублей.

Как выяснила комиссия Совета Федерации по расследованию причин, обстоятельств и последствий принятия решений Правительства и Центрального банка Российской Федерации от 17 августа 1998 года, только денежные накопления Центрального банка за счет эмиссии денег и предоставления их в кредит правительству путем приобретения его обязательств с 1994 года выросли в три раза и достигли к 1 января 1997 года 70,9 трлн. рублей. В соответствии с законом этот доход, переведенный в капитал и имущество Центрального банка, является государственной собственностью. Исходя из этого, долг правительства перед Банком России должен быть зачтен как вклад в приращение его уставного капитала. Это касается не только реструктурированных ГКО, но и других обязательств правительства перед Центральным банком. Ведь источником их приобретения была все та же денежная эмиссия, являющаяся государственной монополией. Таким образом, одновременно будет достигнуто два важных результата - с одной стороны, государство освободится от абсурдных платежей и будет сокращен объем государственного внутреннего долга, а с другой, Центральный банк нарастит свой уставный капитал, составляющий сегодня смешную сумму в 3 млрд. рублей.

К сожалению, финансовый разврат 1996-1998 годов, по-видимому, столь исказил мировосприятие наших денежных властей, что они до сих пор относятся к государственным деньгам как к собственным. Сказочно обогатившись на спекуляциях с государственными обязательствами, Центральный банк в лице своего руководства настолько почувствовал себя хозяином переданных ему в распоряжение государством активов, что даже отказался перечислять в бюджет дивиденды от их использования и стал манипулировать валютными резервами государства как своей собственностью. Судя по статьям 80, 81 и 84 проекта федерального бюджета на 2001 год, у руководителей наших финансовых ведомств есть явное желание эту практику продолжить. Первыми двумя из этих статей предлагается предоставить правительству и Центральному банку права бесконтрольной эмиссии государственных обязательств в пределах верхней границы государственного внутреннего долга. За этой внешне безобидной записью кроются новые государственные обязательства на 89 млрд. рублей, которые планируется эмитировать в целях рефинансирования госдолга правительства и неизвестного объема долговых обязательств Центрального банка. Заметим, что именно через подобную "дыру" в бюджетном законодательстве были проведены в свое время решения о сооружении "финансовой пирамиды" ГКО, повлекшей за собой разорение и банкротство государства.

В этом же духе в проект федерального бюджета на 2001 год закладывается и абсурдное решение "предоставить право Правительству Российской Федерации при необходимости регулирования денежного рынка переоформить государственные ценные бумаги, полученные Центральным банком Российской Федерации в ходе новации по государственным ценным бумагам в 1999-2000 годах в сумме до 15 млрд. рублей, в государственные бумаги с выплатой купонного дохода, соответствующего ставкам на организованном рынке ценных бумаг, или досрочно погасить указанные ценные бумаги" (статья 86). Иными словами, в условиях острейшего бюджетного кризиса и неспособности государства выполнять свои обязательства перед населением и обществом из-за недостатка бюджетных средств, предлагается увеличить государственные расходы на обслуживание госдолга в интересах все того же Центрального банка. Обосновывается это тем, что "при благоприятной конъюнктуре мировых сырьевых рынков монетарные власти могут столкнуться с проблемой излишней денежной ликвидности и необходимостью ее стерилизации"(!).

Это обоснование тем более удивительно, что в Федеральной адресной инвестиционной программе на 2001 год признается: "Выход на траекторию устойчивого экономического роста требует значительного увеличения масштабов накопления в ВВП. По оценке, норма должна возрасти не менее, чем в 1,6 - 2,0 раза". Но, вместо того чтобы создавать механизмы привлечения свободных денежных ресурсов в производственные инвестиции, разработчики бюджета предлагают, наоборот, связать их в разорительных для бюджета финансовых спекуляциях. Той же, мягко говоря, странной логике подчинено обоснование эмиссии новых государственных обязательств на сумму 89,2 млрд. рублей: "Расчет построен исходя из предполагаемой емкости рынка, объем денежной ликвидности которого будет увеличен за счет погашения Министерством финансов Российской Федерации государственных ценных бумаг на сумму 83,7 млрд. рублей". То есть планирование новых займов ведется исходя не из объективной необходимости получения дополнительных бюджетных доходов, а из прогнозируемых ресурсов финансового рынка. Таким образом, государственные рыночные займы остаются самоцелью бюджетной политики, а последняя - инструментом обслуживания финансовых спекулянтов.

Выше уже говорилось, что, наряду с усугублением бюджетного кризиса, реализация этих планов будет препятствовать перетоку денег в реальный сектор экономики и провоцировать втягивание государства в сооружение новой "финансовой пирамиды" с риском последующего кризиса финансовой системы. По сути, реализация этих предложений направлена на то, чтобы дать ЦБ и коммерческим банкам, имеющим свободные деньги, еще раз подзаработать за счет бюджета. Тратить на эти цели государственные деньги Минфину и Центральному банку, очевидно, приятнее, чем создавать механизмы привлечения денежных ресурсов в развитие производства, используя для этого государственные гарантии, Банк развития и другие инструменты стимулирования инвестиционной активности.

Наш собственный и зарубежный опыт учит осторожному обращению с эмиссией государственных обязательств. Если их доходность превышает темпы экономического роста, то отдавать долги придется либо ценой сокращения будущих расходов бюджета, либо путем сооружения финансовой пирамиды, чреватой неизбежным банкротством государства по своим обязательствам. Мы уже получили и то, и другое. Кроме того, очевидно, что если доходность безрисковых государственных обязательств превышает среднюю норму рентабельности в производственной сфере, то их эмиссия создает труднопреодолимый барьер на пути привлечения производственных инвестиций, так как кредиты предприятиям в большинстве отраслей реального сектора оказываются менее привлекательными для инвесторов, чем приобретение государственных обязательств. Мы это тоже, как говорится, прошли: рост объема государственных заимствований в 1995-1996 годах сопровождался эквивалентным сокращением производственных инвестиций.

Из этого следует, что доходность государственных обязательств по условиям макроэкономического прогноза на будущий год не должна превышать 10-15% годовых. Эмиссия облигаций с бо_льшей доходностью будет сопровождаться указанными выше негативными последствиями. Даже куда более благополучные страны после финансового кризиса не рискуют занимать деньги на рынке под более высокий процент, прибегая при необходимости к нерыночным займам. В частности, Япония и другие страны Юго-Восточной Азии широко использовали эту практику для преодоления финансового кризиса 1998 года.

В принципе нерыночные займы, предусматривающие денежную эмиссию для финансирования бюджетного дефицита, широко применяются в практике многих развитых государств. Систематически к крупномасштабному эмиссионному финансированию инвестиционных программ развития прибегают Китай, Индия, многие другие страны, испытывающие недостаток внутренних сбережений для поддержания требуемого уровня инвестиционной активности. По своим последствиям денежная эмиссия для финансирования бюджетного дефицита или контролируемых государством инвестиционных программ если чем и отличается от широко практикуемой сегодня Банком России эмиссии денег для рефинансирования коммерческих банков под спекулятивные операции, то своим меньшим инфляционным эффектом. Последний определяется скоростью обращения денег: проходя через инвестиционные программы они, оборачиваются в среднем не более 1-2 раз в год, в то время как в финансовых спекуляциях скорость оборота денег в десятки раз выше.

Вместо денежной эмиссии на рефинансирование коммерческих банков, использующих полученные денежные средства преимущественно на расширение финансовых спекуляций, экономически более оправданным и инфляционно менее опасным является их привлечение на формирование и кредитование государственных институтов развития и государственные инвестиции, в том числе и в форме нерыночных государственных займов. Однако в прогнозе правительства отсутствуют какие-либо обоснования отказа от использования нерыночных займов и фактической передачи в распоряжение Центрального банка всех доходов от денежной эмиссии. А эти доходы перераспределяются в пользу частных банков путем кредитования Центральным банком их операций с государственными обязательствами. Именно этим объясняются необходимость обеспечения первичного профицита федерального бюджета на уровне 243 млрд. рублей, или 3,1% ВВП, и чрезмерные платежи по государственному долгу при недофинансировании бюджетных обязательств практически по всем статьям социально-экономической сферы.

Привлечение нерыночных займов только для рефинансирования внутренних обязательств правительства сократило бы первичный профицит бюджета на 83,7 млрд. рублей при сохранении общей его сбалансированности. При устойчивой тенденции роста валютных резервов оправданно также привлечение кредитов Центрального банка для погашения внешнего долга, что позволило бы уменьшить первичный профицит бюджета еще на 156 млрд.руб. Полученные таким образом средства могли бы быть направлены на финансирование научных исследований, государственных инвестиций, целевых программ реализации приоритетных направлений социально-экономического развития страны, стимулирование НТП и другие задачи поддержки экономического роста.

Сегодня становится ясной бессмысленность и вредность требования поддержания колоссального первичного профицита бюджета. Более того, в условиях оживления экономики, задыхающейся от недостатка платежеспособного спроса обнищавшего населения и угрозы прекращения экономического роста из-за острой нехватки инвестиций, очевидна необходимость гибкого управления денежным предложением.