год 2010-й - более 30.000.000 обращений

То патологическое состояние и деструктивные тенденции, в которых к началу XXI века оказалась вся постсоюзная, если угодно, евроазиатская, метакультура, в том числе и прежде всего Россия (хотя и не только), я называю деконструкцией. Дабы, кстати, уже в первом же обозначении отмежеваться от явно искажающих дело ходовых метафор ("реформы", "реставрация", "модернизация", "переходность", "трансформация", "культурный транзит" и пр.) Особо забавна "революция". Ибо все три десятка "революций" по главной сути это лишь либеральные сепарации из "соцлагеря" в "каплагерь", западную мировую систему, эвфемично именуемую "международным сообществом". Все они проходили при непременном активном западном "наблюдении" и по удивительно одной и той же схеме: "духовное" руководство диссидентов и ренегатов, возбужденная молодежь и по обычаю вечно недовольная "творческая" интеллигенция, наконец, абсолютно один и тот же ударный, "авангардный класс" шпаны. Причем, посредством фактически захваченных либералами (по классификации "ЭГ" - либерморами) СМИ (подчас и при "государственных" юридических фикциях) вся эта публика, на случай отклонений от западных предписаний, постоянно держится на стреме, а в Белоруссии в боевой готовности.

Деконструкция суть неустойчивое состояние и весьма сложный, многомерный процесс, включающий и распад, и разложение "всех сторон общественной жизни", и на всех микро-, мезо-, и макроуровнях социального бытия, и диссипативное поглощение "средой", и т.д.. Соответственно в статье делается попытка хотя бы в сверхчерновом виде изобразить аттракторы (возможные объективные траектории) неизбежного прекращения (т.е. зреющей бифуркации) деконструкции.

Вводные соображения

Первое. Если отвлечься от уймы по сути маргинальных, сектантских, архаичных и пр. идейных течений, то сейчас, по крайней мере в российском контексте, реальны только две интеллектуальные махины. Это либерализм (либерморство) и ортодоксия. Во всяком случае в расколовшемся научном клире. Так сказать, победно помпезные "экономические совещания" и потускневшие университетские "социалистические" ассамблеи. А именно этот клир, а не какие-то там "власти всех ветвей" является незримым идейным закоперщиком всего навороченного, происходящего и зреющего. Общественная практика во всех ее как благих, так и дурных поворотах, была и остается, конечно, впереди, но с некой исторической поры "провоцирует" и обеспечивает ее, а в итоге и идейно-семантически организует политику именно мало кем видимый научный клир. Конечно, непосредственно властный, партийно-политический каркас формируется типом общества (культуры), производственной властью, расстановкой сил, внешними обстоятельствами, разными массовыми настроениями и мировосприятиями, но интеллектуальное обеспечение за научным клиром. Кстати, ассоциируемый со средневековьем термин "клир" в соотнесении с двумя исполинскими догматиками уже входит в социологический оборот, как ни странно, особо в соотнесении с сакрализованными "принципами либерализма". В несколько более вежливых выражениях этот клир сильные аналитики характеризуют как корпоративную научную структуру – И.Валлерстайн, Х.Аренд, А.Турен. Структуру, с точки зрения проблем современного мира, все более бессмысленную (хотя и жестко апологетичную), но исключительно крепкую, на рефлексии не способную. А по М.Фуко так еще стоит лишь чуть прикоснуться к этой структуре, как тут же безвылазно увязнешь в ее же устаревшей семантике.

Причем, я чаще специально говорю об ортодоксах, а не о "марксизме-ленинизме". Это чтоб не связывать с произошедшим имена двух величайших людей, теоретика (Маркс) и политика (Ленин). А то ведь придется и крах системы считать увязанным с Марксом и Лениным. А они имели такое же отношение к банкротству плановой формы производства, как, к примеру, ранние античные язычники или первоначальные христиане к краху, соответственно, рабства и феодализма. Ни малейшего.

Конечно, либералы еще более ортодоксальны и, очень мягко говоря, попроще ортодоксов. Но тут уж лишь терминологические неудобства.

Второе. В июне 1991 года я писал, что заблудшему народу еще предстоит довольно крепко обжечься об обнищающие, голодоморные, криминальные, террористические, сепаратистские и пр. рыночные последствия, чтобы начать приходить в себя. При тогдашней, как помнится, "Новоогаревской" шумихе, намекал я и на распад Союза, Югославии, последствия карабахских событий (хотя, признаться, распад "Чехословацкой империи", Молдовы, Грузии не "предусмотрел"). Тут еще дело в том, что самого реального, так сказать, эмпирического социального "материала" процесса деконструкции было еще слишком мало, чтоб начать с этим разбираться более обстоятельно. Хотя даже и не это главное.

Дело в том, что процессы всякого рода деструкций вообще еще очень плохо изучены. Относительно известны, например, классические (а теперь и "неклассические", финансовые) капиталистические кризисы. Но они внутрисистемны и вообще совсем не сравнимы с сокрушительным распадом и разложением самого бытия "на шестой части суши". Идеи "анормальности" в общественных процессах выдвинул Э.Дюркгейм, но они рыхловаты. Теория социальной аномии Р.Мертона слишком психологизирована. В социологии известны также "организационные патологии", но по малости предмета здесь никак не подходят. В общем вопросы теоретически не паханы. А уж с "пределами" таких саморазваливающихся состояний – и вовсе темный лес. Если, как говорится, "пределы роста" (Д.Медоуз) еще как-то обсчитать можно, то "пределы саморазложения" даже только качественно понять задачка аховая. Непосильная даже ордодоксии "марксизма-ленинизма", оказавшемуся по своему, некогда наисильнейшему, но затем исчерпанному интеллектуальному потенциалу под невеселый финал способным разродиться лишь "развитым социализмом". Так что удалось бы лишь хоть вопрос поставить.

Вот с самой элементарной фактуры и начнем. Причем, и в эндогенном ("внутреннем"), и в экзогенном ("международном") срезах, и в мировом контексте. Но сверхкратко.

Простейшая дообвальная фактура и крах ортодоксии

Социализм продемонстрировал беспрецедентный для всей истории рывок развития едва ли не во всех областях жизни. Пройдя форсированный, героико-трагический путь, в итоге по продолжительности жизни (при кошмарных-то заделах!) к 60-м годам почти вышли на уровень наиболее успешных неометрополий западной системы; в благосостоянии от них несколько отставали (много опережая среднемировой уровень). А, например, по КМГ (комплексная мощь государства, а это и международный авторитет страны) СССР опережал США в полтора раза. А в общем, если чуть перефразировать слова У.Черчилля, рванул от сохи до космоса.

Однако, с первыми признаками начала НТР ("постиндустриализации", "информатизации" и пр. – как угодно) в чисто эндогенном развитии система начала стопориться. Как образно уже давно говорил даже далекий от социальных дел П.Л.Капица, "могучая плановая система" в смысле новшеств обнаружила "лень заводов". В фазе репродуктивного индустриализма с этой "ленью" система управления еще как-то могла справляться, особо в "замкнутой" и по роду дела дисциплинированной и ответственной оборонке. Но с началом НТР, когда творчество, новации становились самой сутью всего производства, возможности системы кончились, если не сказать, скончались. Заодно не научно-технически, а именно социально, проморгали массовую компьютеризацию.

Эта "плановая система" была с обобществленными (даже с известным перегибом в мелкопроизводственном секторе) средствами производства, но с утвердившейся доминирующей группо-иерархической собственностью на уже исторически новый объект обстоятельств производства, технологии. Эти технологии суть не просто технологии в инженерном смысле, а специализированные и адресно связные механизмом не обмена, а соисполнения функций, в знаковой статусной форме (коллективов и лиц) и в управленческой форме отраслевой иерархии, но "непроницаемые" ячеистые процессы производства. Эта собственность (ростки которой, кстати, появились уже с "казенными" заводами времен Петра) технологизировала все производство, т.е. резко нерыночно специализировала предприятия в системе жестких адресных связей, но и с высокой технологической неоднородностью (от высочайших до полукустарных, но в сети также вписанных). В субъектной форме выражения это был примат ("гегемон") "трудовых коллективов", но все же от анархического разноса еще большевиками управленческой иерархией заблокированный (универсальный символ "товарищ" имел другой, более глубокий социальный смысл). Групповая ("анонимная") основа собственности на технологии имела неоспоримые социальные достоинства, но и производственно была крайне инертной, людей нивелирующей, к новациям не склонной ("не высовывайся"). Как следствие и управленческая иерархия (пресловутая "бюрократия"), по довольно скромным привилегиям статусно четко ранжированная, а в смысле произвола жестко контролируемая, имела низкую вертикальную мобильность. Что тоже противоречит объективной динамике современного производства.

Впрочем, все это газетные словечки. Ибо объяснить собственность, не впадая в юридические иллюзии, безупречно писал Маркс, значит дать описание всей системы данных отношений. Что в свое время Маркс, в отношении "вульгарного капитализма" прошлого века, и сделал в томах "Капитала".

Тем не менее, дело шло к объективной необходимости революционного преобразования системы, прорыва уже к постплановой форме (обобществление технологий, как следствие и вкупе с восходящими переменами "всех сторон общественной жизни", в политических институтах, во внешних связях и пр.). Но наука "не догадалась". "Плановая форма" рассматривалась как окончательная, далее вечно совершенствующаяся. Преходящность, историчность системы не могла даже в принципе мыслиться (как, по сути, и сейчас). Сам вопрос о природе этой формы (а следовательно и о ее восходящем преодолении), в одиночестве писал в 1986 году Н.А.Цаголов, в науке не был даже поставлен. А от такой "постановки" до самого научного решения еще не один десяток лет нужен. Потому все, еще не очень зримо, неумолимо шло к провалу.

Можно сказать, в прямом сочетании и эндогенного, и экзогенного картина была такова:

Строки с "оборудованием" (всего за пятнадцать лет, так сказать, "сальдо" перевернулось из +1,5 в -2,5) приоткрывают главное: система антиновационна. Можно объяснить это мощным ростом экспорта энергоносителей. Но и в таковом случае, так сказать, в век НТР очевидна сырьевизация производства. Причем, не просто естественная (так сказать, по геологическим причинам), а структурная и во внешнем контексте регрессивная ("придаточная").

Второй факт по части создания новой техники: 1976-1980 (в среднем за год) – 2292, 1980-1985 (в среднем за год) – 1992, 1986 – 1717, 1987 – 1364, 1988 –1131 и т.д. За десяток с небольшим лет падение вдвое. Процесс, так сказать, прямо противоположный росту динамизма современного производства.

Третий факт, тоже чисто эндогенный. Превышение рождаемости над смертностью, с пиком примерно 16 процентов в середине 50-х годов, начало резко падать примерно с 1960 года, в 70-е года несколько стабилизировалось, затем опять пошло вниз до нуля в 1991 году, а далее в минус. Можно, отчасти, это объяснять демографическими волнами или урбанизацией. Однако, характер кривой падений на "волны" не очень похож, а пик урбанизации приходился на 30-40-е годы. А тогда, несмотря на кровавые сталинистские репрессии и войну, рождаемость была высокой. Так что основные причины изучены плохо, но опять же системны, причем, в факторе, в отличие, скажем, от Европы, исключительно важном для "малонаселенной" России.

Наконец, четвертый факт, чисто экзогенный. Великий и благороднейший лозунг "пролетарского интернационализма", органически вытекавший из марксистского понимания развития, в самих реалиях в XIX веке некоторые основания вполне имел. "Правда коммунизма", писал даже далекий от марксизма В.С.Соловьев, в интернационализме. Но его "пролетарский" вариант по историческим меркам оказался кратковременной вспышкой (хотя в пределах соцстран до краха он институционально удерживался). Последний импульс интернационализм (этого типа) обнаружил себя в гражданской войне в Испании, в борьбе с набиравшей силу крайней (расистской) формой западной системы – фашизмом. В 1943 году распускается Коминтерн (во время войны связующий, антикапиталистический стержень пропаганды смысл утратил).

Затем еще создается уже аморфный Коминформ (1947), роспуск которого в 1956 году фиксирует уже окончательное исчезновение международного коммунистического движения. Без некоего всечеловеческого интернационализма человечество не выживет, но просуществовав около ста лет, великая идея натолкнулась на куда более суровые реалии современного мира. Реалии, не предвиденные даже величайшим за всю историю социального познания учением, классическим марксизмом. Распад "соцлагеря", СССР это еще более подтвердил.

Конечно, краху системы сопутствовала и истощающая гонка вооружений в доминантно биполярном противостоянии, к тому же при явном неравенстве в соотношении сил, и нередкая дурь в политике, и убогая пропаганда действительных успехов, и мощный удар по системе конфликтом СССР-КНР, и вполне действительные "агенты влияния" (хотя бы как всегда по натуре кликушеская диссидентура), и эффектная ("инстинктивная", почти зоологическая или, как говорят социологи, примордиальная) западная пропаганда, и ренегатство, и пр. Но все же главное – прозеванный наукой эндогенный (говоря в известных терминах, нежданный "формационный") кризис, обернувшийся "демонстрационным эффектом", так сказать, колготок, западных стран. Славной наукой кризис этот так до сих пор и не понят, хотя его самые глубокие корни остаются теми же.

Итак, крах и системы, и ортодоксии несомненная историческая реальность. Ортодоксы, особо из числа несгибаемых, с этим ни в коем случае не согласятся. Они будут приводить сколько угодно "опровергающих" оговорок. Так уж устроены "защитные пояса" любой солидной догматики. Но и не для них пишется.

Кстати, для таких огромных, социально мировоззренческих систем (как в данном случае либерализм или ортодоксия) любые отдельные "идеи" совершенно пустой звук. Как критические они легко отбриваются – "неверные". А как "оправдывающие" они даже схоластически лишь укрепляют эти системы, компенсируя научные огрехи так называемыми поправками ad hoc (для данного случая). Как это ярко было, например, с бесконечно утончающимися эпициклами в системе Птолемея. Что делает их еще более логическими неопровержимыми. Соответственно восходящее преодоление такой сильнейшей системы как ортодоксия возможно лишь историческим путем и еще более высокой и мощной идейной системой (также как некогда марксизм преодолевал либерализм, либерализм – средневековую схоластику и пр.).

Произошедшую же в одночасье смену доминанты ортодоксии на либерализм, как мы ниже увидим, ни по одному признаку восходящим не назовешь.

Итак, и если отвлечься от некогда влиятельного, но теперь уже просто несерьезного утопического компонента, в научном отношении ортодоксия превратилась в глухое консервативное мировидение. Во всей, повторюсь, своей идейно-понятийной громадности. Но, кстати, уже потому, что сейчас все и вся хоть как-то держится именно на таящих советских заделах, ортодоксия еще сохраняет и вполне весомые материальные корни.

Теперь столь же кратко обратимся к нынешнему состоянию. Но сперва об "интеллектуальном" содержании самой полосы, начавшегося еще в "эпоху" горбачевизма (а в научных кулуарах и до нее). Эту полосу уже призабыли. Дело прошлое. Но с научной точки зрения она очень интересна и весьма актуальна по сей день.

Чудовищный либерализационный поток примитивизма и лжи

Когда с началом НТР система в гонке культур уже окончательно скисала, либералы ( диберморы, дем-оратели, реформанты - "ЭГ") сперва про "Иного не дано" проворковали. Затем "процесс пошел". В итоге, взяв верх над ортодоксами, они уже почти открытым текстом громогласно провозгласили центральный пункт либерализма - "переход к рынку" (это чтоб еще слово "капитализм" вслух особо часто не склонять). Однако, вернемся чуть назад.

Отвлечемся от самого заблудшего народа, опьяненного колготками и цветными флакончиками западных витрин. (как объяснял, после визита в США, новые высокие идеалы восхищенный Б.Н.Ельцин – "тысячи баночек и коробочек"). Этот высокий и проникновенный идеал лег на сердца широких масс. Оставим в стороне и "новый" утопический компонент, вплоть до дебильного фарса "500 дней". Задержимся только на, с позволенья сказать, научном содержании тогдашней полосы. Не будем и систематизировать, особо копаться с хронологией, ибо беспрецедентная нечистоплотность была все пронизывающей.

Но сперва один уникальный позитивный момент. Коротенький, правда. Многими принято считать, что массы к науке глуховаты. Но годы советской власти эту ситуацию заметно изменили. Этот авторитет науки (даже социальная имеется в виду) все мы ярко и исторически совершенно беспрецедентно наблюдали, особенно в началах "перестройки", когда в радикальном отличии от всех предшествующих форм идеологических процессов, вдруг обнаружилась политическая популярность ученых, превзошедшая популярность звезд экрана. Где и когда в истории было хоть мало-мальски что-то подобное?

Вспомните, как запестрело: Г.Попов, Ю.Афанасьев, И.Фролов, А.Нуйкин, Л.Баткин, А.Сахаров, Ф.Бурлацкий, Л.Абалкин, А.Аганбегян, Т.Заславская, А.Бовин, Н.Моисеев, Ю.Левада, Е.Гайдар, Г.Явлинский, О.Лацис, А.Собчак, О.Богомолов, А.Бутенко, В.Шейнис, Ю.Корякин, Г.Лисичкин, Н.Петраков, Б.Мееровский, А.Мигранян, В.Селюнин, А.Н.Яковлев, С.Алексеев, Р.Медведев, А.Ципко, Г.Шахназаров, Н.Шмелев, С.Шаталин, П.Бунич, В.Медведев, Е.Ясин, и др. Ничего подобного никогда и нигде не бывало. Во всех культурах и во всей истории.

Но, оказалось, что сказать им дельного было совершенно нечего. Авторитет социальной науки теперь, видимо, надолго подорван. Политический "имидж", как говорят социологи, быстро становился балаганным. Взошли новые звезды, артисты, политики и журналисты, политологи, сексологи, "фольк-социологи" и астрологи, олигархи, отцы церкви и даже покойные монархи. Вперед, к донаучному "постиндустриализму", как говорится.

Прежде всего, сперва, как говаривал Й.Шумпетер, памфлетистски, львиная доля всех ученых писаний, философских, социологических, в т.ч., конечно, экономических, политологических и всех прочих стала не просто либеральна, а на сто процентов импортна. Иначе говоря, возобладавшее либеральное (либерморское) мировоззрение, оставаясь (как и ортодоксия) громоздкой конструкцией, но в нашей конкретной ситуации сначала вообще выражалось всего двумя словами - КАК ТАМ. Так сказать, без всякого напряжения собственных извилин. До осовременивших "ветхозаветное" смитианство либеральных "библий" П.Самуэльсона, В.Нордхауса, К.Макконела, С.Брю и пр., как, кстати, для тамошних реалий вполне сносных хозяйственных апологий, еще не добрались. Лишь потом стали начитываться и переписывать из "экономиксов". Потому всю теперешнюю армию доминирующих аналитиков и консультантов можно смело назвать "выпускниками" МВФ.

Принцип "как там" бывает и не плох. Но вот только "не всегда". И, что не менее существенно, "не везде". Но утверждение либерализма шло (и продолжается) все также без намека на изучение действительного и сложнейшего паттерна или состава производства (как генерализованно понимаемых производительных сил с учетом этнографии, нациостроения, демографии, географии, пространства, климата, расселения, специализации, производственного аппарата, сетей, внешних давлений и притяжений, и пр.). Это и была, пожалуй, САМАЯ БОЛЬШАЯ ЛОЖЬ нашей родной науки – рванули "как там" из невесть чего. Между прочим, только в этом году (!) я прочем у социологов (И.П.Яковлев) о необходимости начать изучать "элементную базу" российского общества. Фантастика! Для экономистов и вопроса такого не было! "Как там" и все тут! Гиперфантастика! Это вроде как в школьных задачах типа "из пункта А в пункт Б …" "пункт Б" уже пригрезился, а до понимания существования "пункта А" мысль еще не дотянула.

Но все же для широкой публики, чтоб придать лжи видимость правдоподобия, надо было как-то квазиидентифицировать то из чего ("пункт А"), будем делать как там ("пункт Б"). Потому, начиная с иезуитской, а по сути бессмысленной, "административно-командной системы" Г.Х.Попова наука выплеснула еще примерно три десятка чисто инвективных ярлыков, бесконечно далеких от сути действительной системы производства. Иные даже плановую систему с феодализмом сравнивали, не видя за сходством формальной управленческой "геометрии" принципиального (даже на две исторические ступени) различия между территориальной и не имеющей никаких внутренних территориальных границ доминирующей технологизированной отраслевой иерархией.

Далее высыпался каскад ВРАНЬЯ: "деидеологизация" (что означает обессмысливание), "десоветизация" (что во всяком случае в провинциях обозначило быстрый переход власти к "братве"), "деполитизация", "департизация" и "разгосударствление" (что суть обезглавливание), возрождение (что суть, так сказать, некрофильное вытаскивание всей и вся архаики от государственной символики до массы давно отживших институтов) и т.д. И это не говоря об общем мазохистском духе той "эпохи". Заметим, что в ставшем на путь применения рыночных методов Китае ни одного из упомянутых "порывов" не было и в намеках.

Затем стали глаголить о строительстве "гражданского общества" и "правового государство". Опять сплошная ЛОЖЬ. "Гражданское общество" даже уже по Т.Гоббсу возникает с преодолением первобытности, а его пара - "государство", даже самое кровожадное, является по определению правовым, легитимным институтом. Институтом, даже еще в самой примитивной форме, как бы сказал Г.В.Плеханов, уже запрещающим делать из друг дружки жаркое в таком уже как никак, но постлюдоедском гражданском обществе.

Или возьмем "приватизацию". В относительно строгом смысле практики капиталистической системы это, как правило, конкурсная, продажа государством частным лицам производственных объектов примерно по их рыночной стоимости. Но дело даже не в незаконности приватизации – в крутых поворотах политика может быть выше любого права. А в том, что заметных накоплений у частных лиц не существовало, кредиты потому могли быть только насквозь "блатными" (гигантская коррупция, мгновенно развращающая обе стороны, гарантирована), никакой рыночной стоимости основных фондов в принципе не было (в строгом смысле ее нет и сейчас). Так что по всем признакам никакой приватизации собственно и не было, а были просто расхват общенародного добра. Как и огромный инфляционный доход население ограбил, но сполна прошел мимо государства, и даже производства. Тотальный грабеж. Причем, до того самоконтролируемая и удерживаемая КПСС в рамках статусов безобидная "бюрократия", получив дозволение, тоже, конечно, приняла участие в грабеже.

Ну ладно, расхватали. Теперь засучим рукава по "рыночным принципам". Накоси – выкуси. Хватать – не делать. Потому в целом и спрашивается, каким может быть производство, если на всей "шестой части суши" в мгновенье ока по большей части владеть им стали, пусть даже иногда талантливые, но по нутру своему легитимированные воры, так сказать, буквально "в законе". Эту не эпатаж, читатель, а очень серьезно. Вникните сами, каким может быть, за малым исключением малых же форм, "собственное дело" миллионов либеральных парвеню, ежели их, как говорят социологи, габитус (настрой мысли и действия) исключительно "прихватизационный". Как примерно бывало в стародавние времена: варварские племена с непревзойденным искусством захватывали целые государства и прекрасные города. Но далее, по складу "мысли", просто не знали, а что же с ними делать, и за ненадобностью …разрушали.

Когда же "эффекты" приватизации обозначились, то весь букет безобразий стали объяснять неизбежными издержками "первоначального накопления". Даже сам мастер афоризмов В.Черномырдин так растолковывал. Но это опять ЛОЖЬ. Этого "накопления", с его тяжкой трудовой аскезой, не было даже в отдаленных намеках. Прямо наоборот, "накопители" стимулировали на западе быстрый рост производство дорогих автомобилей и, так сказать коттеджного капитального строительства. И еще банковских активов. Уже не "как там", а прямо "там".

К этому добавился ЛЖИВЫЙ тезис о российском "имперстве", в стране, в которой, отчасти кроме Белоруссии и Азербайджана, основным донором (причем, и культурным, и научным и пр.) была именно Россия. В функции внутреннего мира "империей" можно назвать уже дуально-родовую организацию, а в реальном житейском подтексте негативного значения СССР "империей" никогда не был.

А какова была громогласная, особо в период дипломатического творчества Э.Шеварднадзе и А.Козырева, ангелизация запада. Это они еще горбачевским научным "деидеологизаторам" внимали. Эта ЛОЖЬ, в слегка смягченным виде, сохраняется и сейчас. Запад "помогать" будет, но только и только так, в том и столько, чтоб Россия никогда не поднялась на ноги, не стала ему конкурентом. Кстати, абсолютно любые односторонние инвестиции (если они вообще пойдут) ведут только к технологическому отставанию инвестируемых. Так что все это было, спрашивается, как не чудовищная ЛОЖЬ, даже безразлично, осознанная или по невежеству.

Ну, а уж "полный хозрасчет", "три С" на огромном, неоднородном, холодном, технологизированном, специализированно адресно связанном (от Мурманска до Владивостока) пространстве это и не знаю как прилично назвать. ЛОЖЬ высшего разряда. Доказывать невежество невежеству бессмысленно. Но все же приведу два момента.

Обратимся к самому Дж.М.Кейнсу, посетившему в 20-е годы Советскую Россию. Кейнс экономист до мозга костей. Потому и суть дела он понимает узковато. Но в данном контексте весьма интересно он поневоле проговорился. "Любовь к деньгам" он понимал как "отвратительную болезнь, одну из тех полупреступных, полупатологических склонностей, в которых с дрожью приходится признаваться специалистам по душевным заболеваниям". Корифею от экономнауки в голову не приходило, что подобная "любовь" не столько от склонностей произрастает, сколько и прежде всего от отношений. Но далее он проговаривается любопытно: в Советской России то, что было преступным духовно, стало таким с точки зрения юридической, и с позиций общественной морали. Ну, ладно, что для экономиста все неэкономические производственные субстанции попадают в "юридическое", "духовно-душевное", "моральное". Но гомологически Кейнс проинтуировал верно. Почти по Э.Дюркгейму (в восходящем развитии ранее не считавшееся преступным становится преступным).

В плановых системах, за пределами некоторых подконтрольных ниш, вполне нормальная для капитализма прибыль, купля для продажи (спекуляция), рента, процент, фиктивный капитал - преступны, а потому уже сняты общественными институтами ("государством"). Точно также как, к примеру, с рабством - кровнородственная резня, с феодализмом - рабство, с капитализмом - прикрепленность производства и людей к местности. Причем, право в этих областях (снятых) становится уже крайне упрощенным. Образно говоря, по словам здесь более компетентного, нежели экономисты, М.Зощенко, раньше право четко различало, скажем, сломанный в дискуссии палец, выбитый зуб, выколотый глаз, оторванное ухо, проткнутый живот, вывихнутую ногу и пр., позже все это стало одним увечьем. Соответственно при реанимациях былых отношений право оказывается уже совершенно беспомощным. Так сказать, нравы провалились назад в капитализм, а легитимирующего эти нравы права уже давно нет (а ведь это огромный институт). Соответственно и весь деморыночный разворот даже не просто политически, а исторически преступен.

Это и проявляется в обвальной криминализации общества, даже в странах с высокой однородностью производства, в ГДР, Венгрии, Чехии. А Польша так и вовсе в ООН за помощью обращалась. И второй момент еще раз про "полный хозрасчет".

Не будем здесь вдаваться в старинный спор: В.Парето, Э.Байрон, О.Ланге, Ф.Тэйлор, Й.Шумпетер утверждали, что при социализме возможен экономический расчет, а Ф.Хайек, Л.Роббинс, Л.Мизес, Г.Пирсон считали, что невозможен. Но те и другие, хоть и в разных направлениях, крепко-накрепко сидят в экономических шорах, создающих здесь просто совершенно дурацкую ситуацию.

"Полный хозрасчет", например, это неуклюже-дурное выражение осмысленного хозяйственного ("рационального" в замеченном, но так и не проясненном смысле М.Вебера) поведения, которого в равной мере придерживаются вождь племени Мумбу-Юмбу; владелец латифундии; крепостной и феодалы; рабочие и капиталист; исполнители, начальник цеха, директор, начальник главка и т.д. Но вот в этих разных формах и "полные хозрасчеты" как типологии хозяйственного анализа и рационального (в тривиальном значении осмысленности и заинтересованности) поведения оказываются, прямо скажем, довольно разными. Шеф, скажем, племени, в случае безнадежной голодухи, как свидетельствовал Ч.Дарвин, может даже счесть хозяйственно целесообразным дать добро на съедение старухи. На это хозяйственники следующих форм производства уже едва ли решатся. Но в снятом виде тот же самый антропорасчет у них как аспект неумолимо есть (учет половозрастного, "умственно-телесного" состава работников, трудоспособности, больных, женских отпусков, отдыха, детских дел, семейных и родственных беспокойств каждого человека и пр.). Так что опять все дело в типологии, доминировании разных "расчетов" в "полных хозрасчетах".

То что в отраслевой (линейной, плановой) форме производства капиталистический (то есть по сути как раз экономический) расчет доминантно уже невозможен (рынка практически нет, уволить трудновато, ставки статусно фиксированы как и цены, задания сваливаются) это факт. Но то, что руководство, аппараты, в т.ч. бухгалтерии, всех без исключения уровней, грубо говоря, только и заняты расчетом - еще более несомненный факт. По Мизесу при социализме экономический расчет невозможен из-за "единой воли центрального органа".

Конечно, невозможен как "суверенно" капиталистический, одноплоскостной, действительно экономический, а как доминантный - "прибыльный". Но к примеру, инженерная организация работает с "единой волей", скажем, главного конструктора. Так чем же заняты все работники? Какими-то расчетами, но невозможными с "единой волей"? А может это попросту другой тип расчетов?

Так вот, доминирующей основой этого расчета является уже не сфера антропонимики, трудонимики, топонимики, товаронимики (деньги и пр.), хотя все они и никуда не исчезли, а уже сфера технонимики (опять же экономистами ЛЖИВО именуемой "натуральностью"). Даже западные экономисты точно пишут, что помимо ценовых сигналов существуют и неценовые, например, техническая информация или сигналы внутри сотрудничающих предприятий (Л.Тэйлор, А.Этциони и др.). Но то, что при капитализме внутрифирменно (технорасчет), в линейной форме - уже общественный процесс. Этот расчет, действительно, зашел в свой предел, требовал восхождения к более глубокому и широкому (скажем, научному, в т.ч. социальному, экологическому, гуманитарному и пр.), но все равно это более сложный и высокий, чем экономический ("бухгалтерский") расчет. Отсюда, кстати, хорошо известная "инженерность" значительной части пресловутой "номенклатуры".

Приведем простой пример.

Во время визита В.В.Путина в Казахстан по ТВ мелькнуло сообщение про восстановление связей по части Экибастуза. Уголь высоко зольный, но зато открытым способом добывается. Даже при еще советской мощности разрезов угля для электростанций, особенно уральских, сполна хватит лет на сто. Так вот при заключении соглашения, чтоб, страшно и подумать, в плановых связях не попрекнули, А.Б.Чубайс в своем кратком тезисе настойчиво подчеркнул, что все это делается на "рыночных принципах". Что, однако, при этом имеется в виду - не очень понятно.

Затраты тщательно считать? Так их и в "затратной экономике" считали. Если мужи работали над тем, как лучше наследие карбона на бортах брахисинклинали в пылевидном сжигании использовать, девочки в бухгалтериях как раз затраты аккуратно вычисляли. Опять же, иначе говоря, в хозяйственной жизни доминировал уже не "экономрасчет", а "технорасчет", но снятый "экономрасчет", в частности, в виде кассового баланса, соблюдался четко. А сейчас именно этой бухгалтерской работой, сместив инженерных мужей и вытеснив девочек, увлеклись обширные предпринимательские и банковские круги, всякие олигархи. Но, в смысле вычислений, это, как говорится, дело вкуса и своеобразного интеллекта. Точнее эконом вычисления не стали. Скорей даже наоборот, некоторая небрежность появилась. Иной раз погрешности "экономрасчета" в миллиард никого не удивляют: высокие арбитражи, суды и палаты годами не могут разобраться - то ли сперли такой миллиард, то ли его вообще не было, то ли было десять миллиардов. А у девочек и промашка с копейкой угрожала снижением премии.

Может тогда Чубайсом имеются в виду рыночное посредничество между, так сказать, разрезом и топкой? Так его абсолютный паразитизм (именно в технологических цепях) даже либерморами уже признается. Теперь вообще никто не знает как избавляться от этой расплодившейся по всей стране многомиллионной и только лишь плотно кушающей армии. При нынешних законах это и невозможно. Покуда все эти конторы истребят друг дружку по рыночным и уголовным правилам (повторю – именно как паразитические формы над технологическими связями), много качественных продуктов утечет… ни за что ни про что. И еще, в порядке инвестиций, долларов в закордонные теплые места и банки.

Может тогда под "рыночными принципами" Чубайс акционерные формы имеет в виду? Так даже и западным либеральным теоретикам, не из самых последних, конечно, хорошо известно, что это буффонада. Даже скучные былые "партхозактивы" получше помогали делу, нежели "собрания акционеров". А акции трудового люда это либо дурная форма "тринадцатой зарплаты", либо, куда почаще, хитрая прикрышка бешеных самозарплат шефских контингентов и их нескончаемых разборок по этому же поводу, либо, наконец и пореже, форма закрытия "успехов" локального монополизма "трудовых коллективов". На водочных заводах, к примеру, "акционированные трудящиеся" не за справедливость в рыночных условиях борются, а за сохранение формы воровства разведенного спирта, но в "цивилизованном" виде разливочного труда и зарплат, многократно превышающих профессорские. Акционирование в наших условиях это не столько аккумуляция средств, сколько внедрение во все производства тотализатора, с участием сговаривающихся с наездниками чиновников и забугорных проходимцев. Так сказать, одни, уже вяловато, но хоть что-то жнут и куют, а вокруг толпа лишь делающих ставки. И стригущих купоны. Кстати, поговаривают, что в смысле обеспечения собственного инвестирования слаба банковская система. Скорей, наоборот, "сильна" она не в меру (по числу банков). Сполна хватило бы и дюжины во главе с Центробанком и Сбербанком с сетью отделений, ну и еще с несколькими филиалами приличных закордонных (на жестких правилах, но и с их неизбывным интересом "извлечения" и гарантированной репатриацией "извлеченного).. Причем, симметрично, чтоб и наши там с "извлечением" тоже пошевеливались. Да и не в банковской системе дело вовсе, а в том, что деньги движутся совсем по другим законам "воровского производства": по путям массового черного нала, "прокруток", оффшорных ходов, утечек и под подушками. Доверие народа к властям по этой части никогда не появится только от твердости сносного процента, стабильности курсов. Это возможно лишь с ликвидацией "игровых" суррогатов и всех и всяких "прокруток".

Но опять же в "ельцинской конституции" это никак не предусмотрено. Покуда же одним "крутить" дозволено, то и народ будет действовать также. На свой манер. Так сказать, увестиционный – где и чего удастся тоже увести. "Равноправие всех форм" в конституции четко прописана. Если одни, скажем, алюминий составами (для своей семьи) вывозят, то другие его с высоковольток срезают (тоже, кстати, для семьи).

А может тогда свободную торговлишку "конечным продуктом" (электроэнергией) Чубайс имеет в виду? Ну что ж, "вовне" это нормально; но только ежели "внутри" по техническим расчетам хватает. А "свободная торговлишка" "внутри" это уже нонсенс. Цены, к примеру, по части работы любых естественных монополий кем-кем, но уж только не самими этими хозяйствующими субъектами на "свободном рынке" определяются. Испокон веку. Чтоб, так сказать, поменьше "соляных бунтов" было. А теперь еще нефтяных, газовых, транспортных, электрических и пр. А если "прибыль плановая", то причем здесь "рыночные принципы"? Разве что опять лишь паразитические денежно-акционарные игры, но теперь уже над все также диспетчерски регулируемыми потоками. Нет спору, что деньги считать надо, но, спрашивается, кто должен доминировать в регулировании напряжений, частот и пр. в потоках, как говорится, между генераторами и нагрузками. Бухгалтера? Американцы как-то крупно накололись здесь с рыночными принципами, но сохранив и что-то частное, в управлении перешли именно на советскую систему. Чубайс как-то заявил, что РАО "ЕЭС" оставалась последним нерыночным сектором российской экономики. Но не потому ли и падение производства электроэнергии было много меньше, чем во всей промышленности? Реконструкции требуют и энергетика, и само энергопотребление, и методы инвестирования и пр. Но опять свет клином – "как там"? Ежели так, то задумайтесь хотя бы о функциях своего серого вещества. Впрочем, многое здесь, надо полагать, Чубайс понимает. Потому и про "рыночные принципы", в данном случае, настойчиво помянул, чтоб либеральные однопартийцы чего не подумали. Да и надо – не надо, "процесс идет".

Это мы простой пример с естественной монополией привели. А такую монополию паразитизмом нарастить можно, но в силу высокой технологической жесткости и относительной простоты процессов все ж изуродовать можно, но трудно. Так каково же тогда объем возникших паразитических контор, паразитических посредников, паразитической "акционерной" возни и пр. надстроился над остальным производством со сложнейшими технологическими сетями, продолжая его уродовать, рвать, удорожать, а сложное, задельное и высокое за "прибыльной" ненадобностью уничтожать? Причем, в масштабах от цехов, до отраслей, структуры которых (за пределами мелкопроизводственного сектора) уродуются, стареют, но как были, так и остаются принципиально нерыночными, а примерно такими же как упомянутая связь разреза с топкой.

Все из солидного, что в стране еще кое-как делается и строится, осуществляется советскими методами. Это и поредевшие стройки, и средмаш, и общемаш, и вообще оборонка (а ведь ее сети огромны), и еще живые колхозы-совхозы, и Газпром, и МПС, даже разбитый на грызущиеся "главки" нефтепром. Разве что "методами" дико изуродованными и еще с паразитическими, скрытными ("коммерческая тайна") и гигантскими по объемам, так сказать, "трансакционными издержками", а равно с бешеными "накладными расходами" по части шефских и посредующих контингентов.

Экспорт вооружения, вроде бы, объединили. Так это потребно сделать и по всему "крупнотоварному" производству. Отдельные нефтяные фирмы, к примеру, в наших условиях, не говоря о паутинах паразитических фирмочек, всегда будут "по объективной наклонности" и компрадорскими (цена на энергоносители в "холодной" стране не может быть мировой не замораживая саму страну – значит всегда выгодней за бугор толкать), и дурно-конкурентными в смысле опять же борьбы за нанесения большего ущерба … стране. Ведь давят они не просто конкурентов (частный или корпоративный интерес), а экспортеров (интерес страны). И т.д. Хотя все это, конечно, еще семечки.

Итак, все что мы заполучили, с сугубо научной точки зрения, основано исключительно на невежестве и вранье. И отнюдь не в смысле "нас возвышающего обмана". Еще раз особо повторю – с точки зрения анализа, аргументации все и вся построено на изначальной ЛЖИ.

Простейшая постобвальная фактура и разрушительность либерализма

Несгибаемых ортодоксов сменили несгибаемые либералы с узловым кредо – все наладится "рыночными принципами". А несгибаемы потому, что мировоззрение (прежде всего, социальное имеется в виду) сооружение, как отмечалось, громоздкое. Раз втянувшись, вылезти уже трудно. А все дело в том, что это самое мировоззрение касается буквально "всех сторон общественной жизни". Если уж "либеральные принципы", то это относится к собственности, хозяйственным порядкам, микро- и макроформам, бюджету, финансам, налогам, таможням, всем властям всех ветвей, национальному вопросу, внешним связям, праву, выборам, партстроению, военному строительству, воспитанию, образованию, здравоохранению, СМИ, пенсионному обеспечению, семье. Даже к церкви, теперь пригретой государством и с его благословения ставшей грандиозным внутренним оффшором (Л.Н.Митрохин).

Короче говоря, в качестве уже идеологии все это, по всем статьям, сплошной либерморовский тоталитаризм. И не стоит здесь возмущаться, ибо это свойство всякой солидной идеологии. Более того, в отдельных аспектах либералы вполне правы. Это относится, например, к рациональным нишам мелкопроизводственного сектора ("малый бизнес"), а "вовне" и жестко лицензированного крупного. И еще более того. Либерализм выражает собой беспрецедентное, гигантское заблуждение самих народов. Но раз, кроме "колготок и баночек", народу захотелось и самих порядков либеральных, то с массами приходится считаться. Но … если б четко иметь в виду, что по части "баночек" народ понять можно, но в смысле порядков народные массы крупно ошибаются. В общем, раз уж народ рванул, так сказать, по истории не вперед, а назад, то следовало б обеспечить этот порыв, чтоб уж не очень шибко рвал, вежливо растолковывая, не туда гнем, ребята. Но этого, конечно, нет. Либеральный напор тотален. "Плановый" подтекст нет-нет, но вполне есть (иначе давно все бы рухнуло); но именно подтекст. Публично же, легитимно, все, практически без исключений, указы, решения правительства и пр. властей, думские и федсобровские законы либеральны сполна. В соответствии с конституцией. А поди заикнись вслух про "план", где он, даже пусть в старой форме, железно необходим. Все родные СМИ на весь "цивилизованный" мир белугой взревут Что из всего этого получилось, весь мир знает.

Это, например, подметил в беседе с В.В.Путиным даже великий писатель и одновременно, так сказать, активное "зеркало нашей контрреволюции", А.И.Солженицын. После того как в "приватизации" в одночасье и вполне, как говорится, легитимно разворовали все народнохозяйственное добро, то, вполне естественно, теперь уже, если выразить мысль Солженицына словами известного "исполняющего обязанности царя Ивана Грозного", - воруют все. Кстати, по переданному ТВ во всяком случае, воровской характеристике состояния страны Путин не возразил. Но "воровской" компонент нового строя лишь один компонент реалий.

В общем, даже не говоря о промышленности, селе, образовании, науке, армии, провал во всем. Наметившийся рост суть временный нефтяной "зигзаг удачи" (сказавшийся и в машиностроении, да еще неизвестно в каком) вкупе с "СНС-шутками" обновляемой на западный лад статистики. В высоких технологиях падение иной раз десятикратно и более. Дальнейший распад, верно замечает тот же Солженицын, отнюдь не исключен, лишь пока латентно накапливается. Да и о чем говорить. Около 10 миллионов безработных, нищенство, опозоренная старость, 4 миллиона беспризорных (примерно столько же, сколько после Первой мировой и гражданской войны). А ведь от всего этого уже несколько советских поколений отвыкло начисто. Та же безработица на западе – одно, формально такая же безработица у нас – совсем другое. Медики хотят вопросы здравоохранения ставить уже на Совете безопасности (например, по темпам роста СПИДа мы на первом месте в мире). И вообще невиданное бомжество, подростковая преступность, наркомания, пьянство, проституция и пр. – все это лишь свидетельства будущей преступности. По некоторым оценкам за годы ельцинизма неестественная смерть унесла больше жизней, чем сталинистские репрессии (зато "без расстрелов" – тешит слух либералов-демократиков Н.Сванидзе). Согласитесь, удобный тезис – либерализм хоть полстраны унесет, но "каяться" никому не надо. Мы, дескать, никого не расстреливали, а только от всей души пропагандировали "свободные", саморасстрельные и самострельные порядки.

Так что, говоря о реставрации (капитализма), ортодоксы правы, но только с необходимым уточнением. Как общественный процесс и, как следствие, политическая практика это действительно реставрация. Но вот в результате – совершенно неверно. Не капитализм получается (и не получится), а нечто куда более омерзительное.

Приведу один маленький, но симптоматичный факт. В Суворовское училище был совершенно невиданный конкурс – 80 мальчишек на место! Что это, родители склонились к армейской судьбе ребят? Ничего подобного. Мамы и отцы захотели всеми силами изолировать пацанов от общества (в котором мы живем и уже мало трудимся) в редкостном учреждении, где еще заставляют учиться, заниматься спортом, не допускать пьянства и наркотиков, соблюдать элементарную дисциплину и пр. Во всяком случае большинство Вузов и городских школ (не говоря об "улице") этого уже никак не гарантируют. Таково уж нынешнее общество, "построенное" на либеральной ЛЖИ перевернувшегося клира. Теперь обратимся к некоторым интерпретациям славных перспектив.

Интерпретации ортодоксов и либералов, а также новая схема Н.Е.Покровского

Так вот, ортодоксы полагают, что капитализируемая Россия вползает в западную "мир-систему", даже на ее обочину. Примерно так оно и есть. Но поскольку ее производственный (в самом широком смысле) паттерн иной, то она продолжает деградировать, разлагаться, пока латентно разваливаться и т.д. Соответственно, дело кончится или катастрофой, или неким возвратом к плановой форме, конечно, с кое-какими рыночными добавками. Возможность единственно спасительного уже постпланового прорыва (обобществление технологий), тенденция которого под закат "застоя" уже намечалась, но сейчас почти не просматриваются, для ортодоксов абсолютно немыслима.

Для либералов-либерморов все и того проще. Сначала с капитализацией получился полный кошмар, но далее пойдет уже вписание в лоно "западных цивилизаций". "Как там", одним словом, будет. В крайнем случае с некоторой "российской спецификой" В этом чисто либеральном русле типичен прогноз в "передовице" журнала "Вопросы экономики", 2000, № 10 (Колодко Г. "Глобализация и сближение уровней экономического развития: от спада к росту в странах с переходной экономикой"). В относительно "шустром" варианте душевой ВВП России достигает нынешнего европейского через 40 лет. (В худших вариантах может и несколько столетий потребоваться). Особо умиляет "интеллектуальная экономическая широта" экстраполяционной "методологии" – ничего про перемены структур производства, экспорта-импорта, населения, его количества и качества, миграции, расселение, здоровье, семью, образованность, науку, технологии, мощь государства и его место в мире и т.д. В общем, как А.Илларионов с МВФ считать перспективы рекомендуют. Экономические неопифагорейцы.

Причем, эта дикая ущербность либерализма на наших нивах как раз с точки зрения запада редкостно последовательна и прагматична. Лучшего способа окончательно завалить Россию просто нет. Как случайно проговорился сам К.Поппер – "демократическая интервенция". Ну, не блеск, - без танков, своими руками.

Совершенно новую и весьма сильную концепцию перспектив предложил наш известный социолог Н.Е.Покровский "Российское общество в контексте американизации" ("Социс, 2000, № 6). Сам Покровский называет эту концепцию "принципиальной схемой" или "еще не выдвигавшимся тезисом". Я эту "схему" в принципе не разделяю, но по ряду отдельных идей, да и по самому ее контрасту на фоне других, считаю интересной и полезной.

Краткая ее суть в следующем. От не во всем бесспорных, но весьма интересных теоретических выкладок мы здесь отвлекаемся. Ведущим процессом современности, по Покровскому, является глобализация, "то есть экстенсивное и однонаправленное расширение всемирных ("глобальных") интеграционных процессов, прежде всего в области геополитики, мировой экономики, культуры (СМИ), экологии и др.". Американизация при этом представляет собой конкретизацию глобализации с включенными элементами американской национальной культуры. Здесь заметим, что наши либералы, частенько вызывающе открещивающиеся от американизации, в действительности являются чистой воды американизаторами. Затем рассматриваются некоторые параметры и культурные матрицы этого процесса.

Не забывает Покровский довольно детальных описаний всех неприглядностей, возникающих при этом на российских нивах. Речь идет о деструкциях во всех институтах, повсеместной аномии (дисперсии ценностного поля), теневой (по сути криминальной и полукриминальной…) экономике как ведущем укладе, проникающем во все клетки общественного организма, политике, как неуправляемом процессе, замешанном на экономическом интересе и крови, манипулятивной и театрализованной демократии, реанимации докультурных феноменов, коммерциализации (не просто образования), а самих знаний, так сказать, не лучших перемен в труде и т.д. Зря, конечно, Покровский не упоминает о безработице, преступности, здоровье, подростковой ситуации, положении в науке, латентных тенденций дальнейшего распада, асимметрий миграции и т.д. Но и понятно почему.

Центральный пункт его логики состоит в сильном вопросе: почему, когда "вопиет все" нет апокалипсиса, политического кризиса не предвидится, конструкция устойчива, окончательный распад не происходит, а вырастает некая новая реальность, даже несущая в себе скрытный консенсус?

Исходя из всего этого Покровский и формулирует свой, действительно новый ("никем не выдвигавшийся") тезис: "Россия предстает не как отсталая и почти "варварская" периферия высококультурного Запада, а как культурная область, предвосхищающая развитие глобальных тенденций, сколь бы настораживающими они не были". Иначе говоря, в деконструкции Россия опять "впереди планеты всей", в т.ч. и в отношении перспектив пока стабильного Запада.

Итак, схема интересна и довольно убедительна. Но и не совсем. Во всяком развитии неотвратимы "перерывы постепенности", скачки, бифуркации, провалы или прорывы (революционные процессы попросту). Так что нынешнюю "стабильность" деконструкции мы понимаем ближе к смыслу Н.С.Розова ("зловещая"), хотя все же и с некоторыми шансами прорыва. В связи с этим многие уже давно пишут, что рано или поздно нас ждет некоторый "мобилизационный вариант". Для этого еще должен сложиться целый комплекс внутренних и внешних, политических, культурных, производственных, настроенческих, организационных и т.д. обстоятельств, т.е. деконструкция дойти до некоторых пределов. И еще, как я уже писал, обязательными окажутся "стимулирующие" сполохи (какие-то крутые кризисы, бунты, войны, явные распады и пр.). Иначе говоря, обязательно должен клюнуть жареный петух.

Когда начнет клевать жареный петух…

А вообще-то, по причине полной бессмысленности нынешних газетных писаний, надоело до чертиков. Отвечу косвенно. Когда бы, куда бы и как бы петух не клюнул, если научный клир еще не будет хотя бы частично секуляризован (так сказать, "отделен от государства") уже новым, революционным идейным течением, ничего хорошего не будет. Все нынешнее партстроение, вне всякой зависимости от названий партий, представляет собой смесь консерватизма (ортодоксии), регрессизма (либерализм) и вообще безидейщины. Увы, но до сих пор мало кто понимает, что всякие "манифесты", "программы" и пр. без теоретических махин, уже постмарксистски вскрывающих многомернейшие структуры, процессы и тенденции всего современного мира – не более чем прокламации.

Пока же (об этом я тоже уже писал в статье с веселым названием "Оксицитронеллальдиметиленацеталь") научный поиск находится в весьма ранней фазе. Как удачно заметил философ С.А.Экштут, сейчас лишь начал бродить призрак нового историософского дискурса. Образно говоря, это нечто вроде "предисловий" к "Капиталу", но уже радикально новых. Потому пока остается лишь надеяться, что жареный петух торопиться не будет.