год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Нахли Шарбель Жержи — аспирант кафедры экономической теории и проблем рынка Института современных знаний

Внешнеэкономическая политика любого государства формируется как под воздействием внутренних факторов, связанных с экономической и политической ситуацией в стране, так и под воздействием внешних факторов, определяемых общими тенденциями мирового хозяйства, региональными процессами, экономическими и политическими процессами в соседних странах. Степень воздействия внешних, международных факторов на формирование внешнеэкономической политики существенно отличалась в различные исторические периоды и в настоящее время характеризуется некоторыми новыми тенденциями и признаками. Так, известно, что с момента окончания Второй мировой войны экономические, финансовые и валютные отношения между странами постоянно развивались, создавая при этом все более и более тесное переплетение взаимозависимостей. То, что происходит в одних странах, влияет на экономические результаты других, успехи и неудачи политики, проводимой одними странами, частично зависят от положения и действий других.

Финансовый кризис, разразившийся осенью 1997 г. в Юго-Восточной Азии, в значительной степени оказал негативное влияние на развивающиеся рынки России и Бразилии, однако не оказал заметного воздействия на состояние дел в реальной экономике большинства развитых стран, располагающих значительными ресурсами. Чрезмерная зависимость России от экспорта энергоносителей и внешних источников финансирования в условиях снижения мировых цен на нефть сделала экономику России слишком уязвимой перед мировым финансовым кризисом и затруднила структурную перестройку экономики.

Опыт последних лет показал, что даже США вынуждены все больше считаться с международной конъюнктурой при определении своей экономической политики. Международная обстановка, оказывается, может существенно влиять на состояние и перспективы развития экономики этой богатой и развитой страны. Если до 1980 г. дебаты по экономической политике шли вокруг антимонопольной политики, методов регулирования, проблем безработицы, налогов, а внешняя торговля, казалось, отошла на второй план, то с 1980 г. разрыв между экспортом и импортом превратился в одну из главных экономических проблем США. Если внешнеэкономическая сфера стала ключевой для США, то для других стран она приобрела еще большее значение. Ведь США в связи с размером экономики и разнообразием ресурсов сегодня меньше зависят от внешней торговли, чем любая другая страна. Так, доля экспорта в национальном доходе Нидерландов в 90-е гг. составляет более 70 %, Германии и Южной Кореи — 40 %1. Те же страны, которые смогли сохранить в значительной степени экономическую независимость, расплачиваются своим слабым развитием.

После окончания Второй мировой войны усиление взаимозависимостей явилось результатом быстрого расширения торгового обмена, развития международного финансирования, возникновения проблем задолженности и увеличения мобильности капитала и рабочей силы. Потрясения мировой экономики середины 70-х гг. ускорили этот процесс и одновременно выявили ряд новых взаимозависимостей.

Среди новых тенденций мирового хозяйства обращают на себя внимание высокие темпы роста мировой торговли, увязывающие все страны в единый мировой рынок и создающие возможности для увеличения темпов роста мировой экономики. Известно, что в конце ХIX—начале ХХ в. мировая торговля развивалась в среднем по 3,5 % в год и за 33 года ее объем увеличился фактически в 3 раза2. Это развитие, приостановленное на время Первой мировой войны, возобновилось после ее окончания, однако было снова прервано кризисом 30-х гг. и Второй мировой войной. С 1947 по 1973 г. объем мирового экспорта ежегодно увеличивался на 6 %. Первый нефтяной шок остановил на время этот рост, однако с 1984 г. подъем возобновился, и с 1983 по 1987 г. темпы роста объема мирового экспорта в среднем составили 4 % в год, а в 1988 и 1990 гг. прирост составил 8,5 % и 7 % соответственно3. Достаточно быстро развивалась торговля услугами. Доля услуг и чистых трансфертов в текущих платежах увеличилась с 28 % накануне первого нефтяного шока до 40 % в 1982 г. и впоследствии стабилизировалась на этом уровне4.

Интенсивность внешнеторговых связей значительно различается по странам. За 1993—1997 гг. средний прирост экспорта в неизменных ценах в Канаде был равен 11 %, в Италии — 9 %, в США — 7 %, в Великобритании — 6 %. Усиливается экспортная экспансия со стороны новых индустриальных стран, тем не менее 2/3 международной торговли приходится на развитые страны. Около 80 % экспорта промышленно развитых стран предназначается для других промышленно развитых стран. На долю же взаимной торговли развивающихся стран приходится лишь четверть их экспорта. ЕС является основным действующим лицом взаимного международного обмена. Внутри ЕС осуществляется значительная часть мировой торговли (16 %).

Динамика мировых цен в целом менялась в пользу промышленно развитых стран, что способствовало сохранению там стабильной ситуации в основных секторах экономики. Для экспортеров сырьевых товаров ситуация была малоблагоприятна, что сказалось и на ситуации в России. Мировая цена на нефть после некоторого укрепления в 1995 и 1996 гг. заметно понизилась. На 1 января 1998 г. цены по разовым сделкам на нефть в Западной Европе были ниже, чем в начале 1997 г. в среднем на 25 %. На среднегодовом уровне снижение составило 8 %5.

Международный обмен товарами все больше становился одной из основных движущих сил экономического роста. Проведенные Мировым банком исследования результатов экономического роста 40 развивающихся стран, сгруппированных по их торговой ориентации, подтверждают существование тесной связи между экономическим ростом и развитием внешней торговли. Известно, что Гонконгу, Тайваню, Республике Корея (Южная Корея) понадобился довольно короткий промежуток времени, чтобы превратиться из беднейших колоний в индустриальные страны с одним из самых высоких в мире уровней жизни. Отличительной чертой экономики Японии и азиатских новых индустриальных стран (НИС) как раз и была значительная роль внешней торговли в формировании их национального благосостояния, их внешнеэкономическая активность. Регулирование внешней торговли здесь выступило важнейшей составной частью государственной стратегии экономического развитая. Так, в странах Азиатско-Тихоокеанского региона рост ВВП составил 5—6 % в год, а рост внешней торговли 9—10 % в год6.

Тенденцию зависимости экономического роста от развития внешней торговли подтверждает и опыт постсоциалистических стран Восточной Европы и прибалтийских стран. Наибольших успехов достигли те из них, которые последовательно проводили политику либерализации внешней торговли. В странах с более открытым торговым режимом наблюдалось менее резкое сокращение экспорта и более быстрое его восстановление, чем в других государствах, что существенно повлияло на общий рост производства. Иная картина наблюдается во многих странах СНГ, где долгое время не могут избавиться от государственной системы торговли и жесткого регулирования экспорта. В результате объем экспорта в страны ОЭСР и его роль в общем росте остаются незначительными.

Как показал анализ, проведенный экспертами Всемирного банка, странам, достигшим больших успехов в либерализации экономики и создании открытого внешнеэкономического режима, удалось за 4—5 лет переориентировать свой экспорт на мировые рынки, особенно на рынки стран ОЭСР, что явилось важным фактором их экономического роста. С другой стороны, медленная и непоследовательная либерализация внешней торговли в странах СНГ не привела к заметным положительным сдвигам в экономике, и в результате усилилось давление на правительства этих стран со стороны разного рода лоббирующих структур в пользу усиления протекционистской направленности внешнеторговой политики.

Усиление зависимости мировой экономики от развития международного обмена особенно касается индустриально развитых стран, которые осуществляют основную часть международного обмена, а также стран, активно включающихся в международное хозяйство. При этом страны Западной Европы зависят от внешней торговли больше, чем США и Япония.

Ускоренный рост международной торговли способствовал не только внешнеторговой взаимозависимости, но и развитию финансовой взаимозависимости (поскольку часть продаж финансируется при помощи кредита). При этом наблюдалась несбалансированность обмена товарами и услугами, что порождало для развитых стран положительное и отрицательное сальдо, которое значительно увеличилось в результате нефтяных шоков и последовавшей за ними дестабилизации. Чтобы обеспечить всеобщую сбалансированность внешних платежей, необходим был приток компенсационного финансирования. Несбалансированность платежей способствовала развитию еврорынков, определенной "открытости" финансовых рынков ведущих промышленно развитых стран, автономному движению капиталов.

Многократно увеличившиеся межстрановые денежные потоки переполнили каналы международной финансовой сферы. Их направление может меняться в зависимости от динамики курсов валют, изменения стоимости корпоративных, государственных, муниципальных ценных бумаг и других денежных инструментов. Интенсивное расширение международных рынков капиталов имеет две стороны.

С одной стороны, обеспечивается финансирование внешнего обмена и инвестиций. Для любого проекта в любой точке мира можно достаточно быстро получить необходимые денежные средства при условии, что проект отвечает определенному набору требований. С другой стороны, относительный "переизбыток" финансовых ресурсов усиливает спекулятивный, краткосрочный фактор, определяющий движение "горячих денег", вероятность периодических кризисов ликвидности, к которым можно отнести и неурядицы в Юго-Восточной Азии. Эти страны, по существу, стали заложниками собственного "бума" в экономике.

Международный обмен по своей внутренней природе не обязательно является сбалансированным, что бывает вызвано причинами структурного, конъюнктурного и случайного характера. Если несбалансированность вызвана случайными обстоятельствами, то она финансируется за счет собственных валютных резервов, т. е. за счет казначейства страны, если же она имеет ярко выраженный структурный характер, то должна финансироваться за счет частных инвестиций, т. е. трансферта имущества. В обоих случаях несбалансированность может финансироваться за счет кратко-, средне- и долгосрочных кредитов, если страна, имеющая дефицит, представляется платежеспособной.

На протяжении двух-трех десятилетий после Второй мировой войны несбалансированность текущих платежей была постоянной. Сначала она была связана с восстановлением экономики и характеризовалась дефицитом у европейских стран и активом американского платежного баланса. В 60—70-х гг. ХХ в. наблюдался дефицит американского платежного баланса, связанный с войной во Вьетнаме и "перегревом" экономики США, и, соответственно, положительное сальдо платежных балансов в Европе. В течение же всего послевоенного периода в большинстве развивающихся стран наблюдались структурные дефициты платежные балансов. Однако до 70-х гг. несбалансированность характеризовалась скромными размерами, несмотря на то, что время от времени она приводила к кризисам неплатежеспособности в отдельных странах (во Франции в 1957 г., в Аргентине и Индонезии в конце 60-х, в Заире и Чили — в начале 70-х гг.).

Расширение международных финансовых отношений само по себе не является источником проблем, которые могут возникнуть в том случае, если причины структурного характера приведут к чрезмерному накоплению долгов и кредитов, что повлияет на платежеспособность некоторых стран и породит зависимость от заграницы. Такая ситуация возникла уже в 80-е гг. в связи с нефтяными шоками. В 80-е гг. усилился дефицит американского платежного баланса и увеличился актив в ФРГ, Японии и НИС. Ежегодное ухудшение положения сделало неизбежным превращение стран с дефицитом платежного баланса в должников, а стран с положительным сальдо — в кредиторов, так как валютные резервы не могли в достаточной мере амортизировать такие резкие изменения. Данный процесс сопровождался значительным увеличением потоков долговых и кредитных обязательств между странами с положительным и отрицательным сальдо, циркулирующих либо непосредственно, либо по каналам международных банков. Таким образом, сформировались три последовательных потока задолженности: два первых касались большинства стран — импортеров нефти, в особенности развивающихся стран, а третий — США. В первых двух случаях в качестве кредиторов выступили страны — экспортеры нефти, в третьем — ведущие промышленно развитые страны с положительным сальдо платежного баланса, преимущественно Япония и ФРГ. Под воздействием растущего взаимопроникновения национальных хозяйств и интернационализации банковской деятельности сильно возросло также автономное движение капиталов, особенно в связи с рождением "еврорынка".

После первого и второго нефтяных шоков появилась серьезная проблема задолженности развивающихся стран, не имеющих нефти. В конце 1987 г., согласно МВФ, внешний долг развивающихся стран приблизился к 1200 млн дол. (без учета нефтедобывающих стран Среднего Востока). Этот кризис усугубился вследствие реакции ведущих промышленно развитых стран на второй нефтяной шок. В целях борьбы с инфляцией они стали проводить ограничительную денежную политику и повышение процентных ставок, что существенно увеличило бремя долга. В результате замедления экономического роста сократились объем и стоимость экспорта сырья из большинства развивающихся стран, соответственно уменьшив их экспортные поступления. Одна только средне- и долгосрочная задолженность превышала их суммарный двухлетний экспорт. Выплата процентов сама по себе составляла 22 % годового объема экспорта товаров и услуг7. Начиная с 1982—1983 гг. большинство этих стран не были в состоянии отвечать по своим обязательствам. Международное сообщество вынуждено было искать решения в форме соглашений о переносе сроков погашения долга. Эти соглашения сопровождались рекомендациями по пересмотру экономической политики заинтересованных стран в сторону ее ужесточения. По существу, это было довольно жесткое давление на экономическую политику определенных государств, поскольку предложенный частичный пересмотр долгов мог пошатнуть положение некоторых крупных международных банков.

Действительно, в условиях интернационализации банковской деятельности все крупные банки связаны друг с другом многочисленными взаимными обязательствами, и, следовательно, неплатежеспособность какой-либо страны, вызвав ослабление одного из банков, могла оказать воздействие на всю международную финансовую систему.

Таким образом, финансовая взаимозависимость выливается в серьезную проблему, а действия международного сообщества по решению этих проблем, в сущности, способствуют укреплению международного сотрудничества и оказывают существенное влияние на внешнеэкономическую политику отдельных государств. Усиление экономической зависимости коснулось и крупных промышленно развитых стран в связи с большой несбалансированностью платежей. Так, в течение 5 лет, с 1981 по 1986 г. США прошли путь от положительного сальдо к дефициту в 3,3 % их ВВП. В то же время Япония эволюционировала от "почти равновесия" к положительному сальдо более чем в 3 % своего ВВП, а ФРГ — от дефицита в 0,5 % к активу платежного баланса более чем в 2 % ВВП8.

Появление большой несбалансированности текущих платежей среди развитых стран приводит к изменению исторически сложившегося положения этих крупных стран, что вкупе с другими обстоятельствами может существенно изменить международную ситуацию на мировом финансовом рынке и усилить вероятность появления новых финансовых проблем для отдельных стран.

Дело в том, что по достижении определенного уровня задолженности возможность прибегать к новым займам на рынках оказывается существенно ограниченной и финансирование растущего дефицита может осуществляться не иначе как посредством открытого вмешательства стран-партнеров или международных организаций. Рано или поздно такое финансирование увязывается с условиями урегулирования платежного баланса, затрагивающими выбор экономической политики. Так, в связи со значительным увеличением своего внешнего дефицита Франция вынуждена была в 1983 г. пересмотреть свою экономическую политику, чтобы не подняться до такого размера задолженности, выше которого для обеспечения финансирования экономики ей пришлось бы согласиться на обсуждение своей экономической политики на европейском или еще более широком международном уровне. Проводимая с тех пор политика ограничений позволила Франции существенно сократить свою внешнюю задолженность и устранить этот риск.

Сильная зависимость от функционирования системы международных финансовых отношений проявляется и в банковской задолженности. Известно, что некоторые западноевропейские банки активно участвовали в финансировании развивающихся стран и стран Восточной Европы в 70—80-е гг. Кризис задолженности, разразившийся сейчас в мире, существенно коснулся и западных банков, которые ищут возможность урегулировать эту проблему.

Интернационализация банковского дела ослабила национальные механизмы защиты от банковского краха и в то же время усилила потребность в эффективных способах обеспечения безопасности. Высокий уровень межбанковских депозитов обусловил то, что проблемы, встающие перед отдельным банком, легко распространяются и быстро передаются банкам, с которыми он предполагает вести бизнес. Посредством этого волнообразного эффекта локальные нарушения равновесия предположительно могут вызвать банковскую панику глобального масштаба.

В 1974 г. в результате потерь иностранной валюты произошло крушение ряда банков, в число которых вошли американский "Франклин Нэшнл Банк" и немецкий "Банкхауз И. Д. Гершгатт". Банкротства привели в трепет международные валютные рынки, и объем международного кредитования резко сократился.

В ответ на банковский кризис 1974 г. главы центральных банков одиннадцати промышленно развитых стран сформировали группу, получившую название Базельского комитета, в задачу которого входило обеспечение "более скоординированного надзора, осуществляемого национальными властями за международной банковской системой...". Наряду с соглашением 1975 г. (названным Конкордатом), распределявшим обязанности по контролю за деятельностью многонациональных банковских организаций между учреждениями их и принимающими их на своей территории странами, в 1988 г. было принято решение установить общие нормы оценки достаточности размера капитала (8 % от суммы своих неликвидных активов)9.

Усилившаяся в последние десятилетия мобильность факторов производства — рабочей силы и капитала — также выступает фактором роста экономических, институциональных и социальных взаимозависимостей. Известно, что в последние тридцать лет значительно усилился процесс легального и подпольного перемещения рабочей силы в международном масштабе, в особенности между развивающимися и промышленно развитыми странами. В конце 70-х гг. в Западной Европе миграционные потоки существенно замедлились вследствие безработицы и повсеместного перехода к политике ограничений. Но миграция продолжается в США, куда в 1980—1985 гг. ежегодно, согласно официальным данным, въезжало в среднем около 560 000 иммигрантов, в то время как число нелегально проникающих на территорию страны оценивалось в 50 000 в год.

Статус иммигрантов зачастую предполагает наличие соглашений или по меньшей мере каких-то договоренностей между различными заинтересованными государствами. Вместе с тем иностранные рабочие являются для страны, которая их принимает, потенциальным источником проблем в отношении включения их в национальное сообщество, компенсации различных социальных расходов и переводов. Миграция рабочей силы порождает международное движение денежных средств. Согласно данным МВФ, в 70—80-е гг. переводы денежных средств рабочими увеличивались в мировом масштабе темпами по 26,5% в год, их сумма возросла с 3 до 24 млрд дол. Соответствующие поступления составляли существенную часть ресурсов некоторых развивающихся стран.

В последние десятилетия в качестве альтернативы международной трудовой миграции рассматриваются прямые зарубежные инвестиции. Предпочтение прямым зарубежным инвестициям отдается по ряду причин. Так, переводы, посылаемые эмигрантами, расходуются преимущественно на товары зарубежного производства, что увеличивает зависимость страны от импорта потребительских товаров. Прямые же зарубежные инвестиции, например, в строительство, способствуют созданию новых рабочих мест задолго до начала выпуска продукции. На фазе же непосредственного производства товаров, предназначающихся главным образом на экспорт, с одной стороны, создаются новые рабочие места, с другой — косвенно стимулируется рост занятости населения как путем развития других отраслей производства и услуг, так и вследствие развития отраслей, производящих потребительские товары, предназначенные для рабочих, занятых на иностранных предприятиях.

В регулировании миграционных потоков можно заметить определенные закономерности и тенденции, характеризующие взаимовлияние национальных миграционных политик. Как правило, система государственных мер по регулированию иммиграции включает: законодательство о юридическом, политическом и профессиональном статусе иммигрантов; институциональные службы по иммиграции рабочей силы; межгосударственные соглашения по иммиграции рабочей силы. Мировым сообществом уже выработаны определенные организационные системы внешней трудовой миграции, из которых можно выделить некоторые рациональные элементы. Это прежде всего меры, направленные на защиту интересов трудящихся-мигрантов; меры, направленные на защиту государственных интересов стран — экспортеров рабочей силы; меры, направленные на взаимную защиту стран — импортеров и экспортеров рабочей силы.

Тенденция к либерализации рыночных отношений на международном уровне затронула и иностранные капиталовложения, особенно начиная с 80-х гг. ХХ в., когда постепенно были отменены валютные ограничения в промышленно развитых странах. По мере либерализации финансовых рынков и рынков для иностранных инвестиций западная экономика становилась все более и более интегрированной. Неполная занятость в Европе и отрицательное сальдо платежного баланса США способствовали увеличению подвижности фактора капитала. Ведь иностранные инвестиции одновременно дают приток иностранной валюты, что полезно для платежного баланса, и в перспективе увеличивают количество рабочих мест и экспорт, уменьшают импорт, а также обеспечивают длительный приток краткосрочных и долгосрочных иностранных сбережений, что способствует развитию экономики страны.

В период между окончанием войны и первым нефтяным шоком зарубежные инвестиции в основном осуществлялись американскими предприятиями. Постепенно, в течение 70-х и в особенности в 80-е гг., на смену пришли европейские, а потом японские компании. Если ранее основной поток инвестиций шел в развивающиеся страны, то начиная с 1973 г. положение существенно изменилось. Увеличилась доля развитых стран как приемщиков капитала. Серьезный прием капитала стали осуществлять США, прежде всего из-за потребностей финансирования текущего дефицита американского платежного баланса. Европа также остается зоной, благоприятной для инвестиций. В 80-е гг. на нее приходилось 2/3 притока иностранных инвестиций, в то время как в 1967 г. — только половина. Более половины этого потока составляют инвестиции внутри Европы. В Японию, напротив, попадает очень мало иностранных инвестиций, и с начала 80-х гг. она стала самым крупным инвестором за границей.

Расширение инвестирования за границей неотделимо от интернационализации предприятий, увеличения числа ТНК и укрепления экономической мощи каждой из них. Большая доля прямых иностранных инвестиций по-прежнему сосредоточена в руках небольшого числа компаний. 100 крупнейших (по размерам иностранных активов) ТНК владеют в своих иностранных филиалах активами на сумму в 1,7 трлн дол., контролируя пятую часть глобальных зарубежных активов. В семи из десяти наиболее развитых стран на 25 крупнейших национальных ТНК приходится более половины вывозимых инвестиций10.

Вопрос о допустимом уровне иностранных инвестиций постоянно встает перед всеми странами, прибегающими к внешним заимствованиям. В соответствии с мировой практикой, оптимальная доля иностранных инвестиций не должна превышать 10 % общего объема вложений в экономику, что определяется состоянием мирового рынка капитала, жесткой конкуренцией на нем и пределом кредитной безопасности страны. Широкий процесс глобализации деятельности промышленных корпораций приводит к тому, что нередко стратегия многонациональных фирм в части их зарубежных подразделений довольно быстро становится независимой от национальных условий в их родных странах. Транснационализация мировой экономики вызывает определенную тревогу со стороны национальных государств, перед которыми стоит очень острая проблема выбора внешнеэкономической политики, учитывающей необходимость привлечения ТНК, и, в то же время, необходимость контроля за их деятельностью, чтобы не утратить суверенитета в проведении своей экономической политики.

К этому следует добавить начавшийся процесс интернационализации имущества, который в будущем может получить бурное и непредсказуемое развитие.

Усиление взаимозависимости в области торговли, финансов, повышение мобильности факторов производства делают неизбежной координацию валютной политики.

В течение 15 лет, прошедших после окончания Второй мировой войны, объем валютных рынков оставался достаточно скромным. В связи с необходимостью восстановления своей экономики европейские страны и Япония были вынуждены пойти на огромные капиталовложения, а их экспортные возможности были ограничены. Балансы этих стран по текущим операциям не могли быть активными, и их валютные резервы также были ограничены. Поэтому им приходилось жестко контролировать свои валютные ресурсы: почти повсюду внешние расчеты регулировались административными методами.

Конец 50-х гг. знаменует возрождение валютных рынков: произошел возврат к внешней конвертируемости европейских валют, валютные рынки стали развиваться независимо от международной торговли. Сегодня суммарный объем операций на валютных рынках за неделю равен годовому объему мирового экспорта товаров.

Движение капиталов и перевод из одной валюты в другую в 60-х гг. создали проблемы в международных валютных отношениях. В тот период международная валютная система была основана на фиксированных паритетах: каждая страна обязана была обеспечивать стабильность курса своей валюты на рынках, и любая игра на повышение или понижение курса какой-либо из валют делала неизбежным ослабление или ужесточение национальной валютной политики соответствующей страны, что ограничивало ее независимость в проведении экономической политики. Кризис фунта стерлингов в середине 60-х гг., франка в конце 60-х и доллара в начале 70-х гг. заставил ведущие промышленные страны приняться за разработку реформы международной валютной системы.

Сначала предполагалось, что переход ко всеобщему "плаванию" валют вернет национальной валютной политике полную независимость. Но это привело к колоссальным колебаниям курса доллара и показало, что этот путь ошибочен. В таких условиях ведущие промышленные страны вынуждены были приступить к координации своей валютной политики. Это нашло конкретное воплощение в соглашениях, заключенных "Группой семи" в Плаццев в сентябре 1985 г. и в Лувре в феврале 1986 г. Необходимость координации валютной политики определялась новым уровнем интеграции финансовых рынков и свободным движением капитала. Дело в том, что как только капиталы начинают циркулировать свободно, становится трудно стабилизировать курс своей валюты относительно остальных, ибо в системе валютных курсов любое разнонаправленное изменение процентных ставок может вызвать значительные перемещения капиталов с одного рынка на другой, что отразится на уровне ликвидности отдельных стран. Опыт показал, что движение капитала способно приобрести такой размах, что довольно скоро оказывается невозможным обеспечить желаемую стабильность валютных курсов. В таких условиях координация валютной политики ведущих промышленно развитых стран становится необходимостью для обеспечения стабильности валютных рынков. Более того, биржевой крах в октябре 1987г. показал, что координация валютной политики необходима также для обеспечения стабильности рынков акций. Распространение кризиса с одной биржи на другую выявило реальную взаимозависимость рынков акций крупных промышленно развитых стран. Присутствие иностранных инвестиций на каждом национальном рынке имеет дестабилизирующие последствия и в случае негативных ожиданий на биржевых рынках, ибо каждый инвестор имеет обыкновение отступать на свой национальный рынок, который он знает лучше, и ликвидировать свои позиции на иностранных биржах, что может способствовать глобализации кризиса.

Таким образом, усиление финансовой взаимозависимости вызывает необходимость тесной координации валютной политики различных стран, и в особенности политики процентных ставок, что в конечном итоге ведет к необходимости координации всей экономической политики. Уже через 10 лет после подписания Римского договора страны ЕЭС поняли, что дальнейший прогресс общего рынка невозможен без поэтапного создания валютного союза с выдвижением в качестве основной задачи достижения в течение 10 лет стабильности курсов валют членов Сообщества. Реализации этого плана помешали нефтяные кризисы. Однако с 1978 г. строительство основанного на твердых валютных курсах денежно-валютного единства Европы было продолжнено в рамках европейской валютной системы, несмотря на то, что общим правилом всей международной валютной системы стало "плавание валют". Еще более очевидным для европейских стран становился тот факт, что валютный союз невозможен без тесной координации экономической политики. Поэтапное создание экономического и валютного союза остается сегодня одной из главных забот руководящих органов Сообщества.

"Группа семи" также пришла к аналогичному заключению. Чтобы избежать разжигания протекционистских соблазнов, было принято решение ограничивать колебания курса доллара на валютном рынке. Однако, для того чтобы как-то стабилизировать рынки, пришлось встать на путь координации экономической политики, что делает вероятным постепенное уменьшение несбалансированности текущих платежей в США, с одной стороны, в Японии и ФРГ — с другой.

Таким образом, структурные экономические изменения, произошедшие в мире в последние 20—30 лет, существенно повлияли на выбор внешнеэкономической политики отдельных государств. Сегодня национальная внешнеэкономическая и экономическая политика в целом не может не ощущать на себе воздействия внешних факторов, связанных с сильной взаимозависимостью государств. Дело в том, что национальная экономическая политика постепенно начинает терять свою эффективность в отношении экономически действующих субъектов, имеющих сегодня возможность функционировать на международном уровне: транснациональные корпорации перемещают свои производственные, финансовые, управленческие звенья, работники перемещают свои сбережения и даже меняют место деятельности и жительства и т. п. Экономическая власть государства как над предприятиями, так и над домохозяйствами начинает ослабевать, отдельные экономические агенты приобретают определенную независимость от своих правительств. Возрастающее влияние экономического либерализма как на Юге, так и на Востоке, возможно, ускорит процесс усиления координации политик как на региональном, так и на глобальном уровне, а возможно, приведет к углублению противостояния между тремя центровыми силами или к появлению других центров.

Из роста взаимозависимости и тенденции к либерализации международных экономических, валютных и финансовых отношений следует извлечь уроки. Эти уроки должны быть направлены на необходимость изменения внешнеэкономической политики, национального законодательства, чтобы обеспечивать равенство условий конкуренции, налаживать координацию экономической и валютной политики на демократической основе. Безусловно, это неизбежно вызовет некоторое ослабление национальных экономических полномочий государства, произойдет сглаживание национальной уникальности. Тем не менее, как показывает опыт, принципы либерализма и экономического сотрудничества приводят к экономическому росту и повышению уровня жизни.

Рассмотренные выше тенденции и закономерности в международных экономических отношениях, касающиеся роста взаимозависимости в области торговых, финансовых и валютных отношений, имеют непосредственное отношение к выработке внешнеэкономической политики Республики Беларусь, других постсоциалистических стран, которые все более активно включаются в мировое хозяйство.

Координация внешнеэкономической политики означает выбор политики на основе сотрудничества, от которого выиграют все. Однако здесь возникает проблема самой координации политики, ведь каждая страна "гуляет сама по себе", максимизируя собственный выигрыш. Для получения наилучшего результата Отечество и Заграница должны вступить в явное соглашение, т. е. скоординировать свой выбор политики. Обе стороны должны взять обязательство отказаться от приносимого очень жесткой политикой выигрыша по принципу "разоряй соседа" и придерживаться соглашения вопреки желанию уклониться. Если Отечество и Заграница смогут сотрудничать, то обе стороны в итоге придут к предпочтительному для каждой из них соотношению, например, инфляции и безработицы.

В действительности координация политики более сложна, так как выбор и результаты очень многочисленны и неопределенны. Эта дополнительная сложность заставляет политиков с меньшей охотой придерживаться соглашений о сотрудничестве и меньше верить в то, что зарубежные партнеры будут вести себя в соответствии с оговоренными условиями.

1 Кругман П., Обстфельд М. Международная политика. М., 1997. С. 2.
2 Пебро М. Международные экономические, валютные и финансовые отношения / Пер. с франц. М., 1990. С. 30.
3 Мировая экономика и международные отношения. № 7. 1998. С. 41.
4 Там же. С. 42.
5 Там же.
6 Винод Т., Нэш Д. Внешнеторговая политика: опыт реформ. М.: ИНФРА, 1996. С. 108.
7 Пебро М. Указ. соч. С. 43.
8 Там же. С. 44.
9 Кругман П., Обстфельд М. Международная экономика. С. 658.
10 Российский экономический журнал. № 4. 1998. С. 96.