год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Я не вижу греха в том, чтобы государство за долги перед бюджетом национализировало неплательщиков, чтобы передать эти компании эффективным собственникам

Вопрос читателя:

Что думает мой депутат о снятии Таля, как будет теперь развиваться законодательство о банкротстве, сменится ли политика? Сейчас много говорят о переделе собственности с помощью банкротства, но 70% заявлений на банкротства предприятий подано в 2000-ном году госорганами. Или это и есть передел? Куда приткнут ФСФО?

ФСФО действительно ключевой орган проведения экономической политики, который играет не меньшую роль, чем Минфин и Мингосимущество, которое перестало быть ключевым органом, поскольку приватизационные процессы уже позади.

Действительно, сейчас имеется очень много исков о банкротстве. Законодательство о банкротстве противоречиво, есть белые пятна, что дает основания арбитражным судам по одним и тем же вопросам принимать прямо противоположные решения. Собственно, это и позволяет использовать механизм банкротства как механизм передела собственности.

По многим действующим законодательным и прочим нормам почти любое предприятие в России может быть обанкрочено. Это дело техники - организовать миноритарных акционеров или мажоритарных акционеров, или поведение государства таким образом, чтобы через механизм банкротства либо национализировать, либо перераспределить собственность в пользу тех или иных новых собственников. Либо этот инструмент действительно станет инструментом передела, в том числе стихийного и неконтролируемого, либо это станет переделом под контролем государства. Я, например, не вижу греха в том, чтобы государство за долги перед бюджетом, перед пенсионным фондом национализировало частично те компании, которые устойчиво не платят, с тем, чтобы их вновь вывести на приватизацию и передать эти предприятия другим собственникам, которые смогут более эффективно ими управлять.

Такая дубина государством, безусловно, должна использоваться, в частности и для расплаты по внешним долгам. У нас многие предприятия привлекали кредиты под гарантии правительства. Возвратность этих кредитов 5-10%, и государство просто обязано у таких злостных должников по внешним займам, возврат которых оно гарантировало и платит сейчас вместо компаний, соответствующую долю акций национализировать и предложить тем же кредиторам. Вот это и будет конверсия долгов в собственность, причем такая, что никто не скажет, будто мы здесь распродаем отечество.

На новом руководстве ФСФО лежит большая ответственность. Я, честно говоря, абсолютно не знаю нового руководителя, ее прошлое не позволяет делать серьезные оценки, поскольку она была заместителем руководителя департамента Минфина. Хотя она занималась судебными исками от имени Минфина, а это дает основания полагать, что, поскольку иски в основном были связаны с задолженностью перед бюджетом, то именно это направление может стать одним из основных в деятельности ФСФО. То есть ФСФО будет банкротить и частично национализировать те компании, которые устойчиво должны бюджету, с тем, чтобы затем их направлять на приватизацию. Такой передел собственности я бы приветствовал. Во всяком случае, по внешним признакам, если иметь в виду background нового руководителя ФСФО, просматривается это направление работы.

Второе направление, это закрытие дыр в законодательстве и четкое регулирование механизма банкротства, в том числе, и банкротства кредитных организаций, таким образом, чтобы щели в законодательстве не использовались недобросовестными игроками с целью перераспределения собственности, когда такое перераспределение очевидно не приведет к более эффективному управлению в интересах российской экономики. Это направление должно сейчас активизироваться.

К сожалению, соответствующие поправки в закон уже 2-3 года обсуждаются в Думе, и правительство здесь часто меняет свою позицию. По многим вопросам оно еще не определилось. Хотелось бы, чтобы буквально в ближайшие месяцы здесь четко была зафиксирована позиция властей, Думы, правительства, и президента.