|
Глава 2
В 1999 г. российская банковская система из острой фазы кризиса, как нам представляется, перешла в фазу стабилизации. В этот период в банковской системе произошли не только количественные, но и некоторые качественные изменения. В данной главе авторы попытались осветить вопросы, касающиеся второй фазы кризиса:
2.1. Адаптация банков к новой макроэкономической ситуации
Условия для банковских операций в 1999 г. складывались под воздействием противоречивых факторов. С одной стороны, продолжали сказываться последствия начальной фазы кризиса 1998 г. (отток средств частных лиц, рост не обслуживаемых заемщиками кредитов, "схлопывание" рынков государственных ценных бумаг и МБК), которые затрудняли извлечение доходов привычными способами. С другой стороны, рост инфляции и нестабильность валютного курса действовали в сторону повышения прибыльности. Финансовая нестабильность - привычная среда для российских банков. В условиях нестабильной макроэкономической обстановки их доходы растут за счет переоценки активов в иностранной валюте и краткосрочных спекуляций на финансовом и прежде всего валютном рынке. Переоценка статей баланса в иностранной валюте действительно превращается в основную статью доходов с началом кризиса. Но она же становится и основной статьей расходов. А значительная часть крупных и средних банков вступила в кризис с превышением обязательств в иностранной валюте над активами, т. е. имела отрицательную величину чистых активов в иностранной валюте по балансовым позициям. Кроме того, чистые обязательства по поставкам иностранной валюты по срочным контрактам нерезидентам к началу 1999 г. превышали совокупный капитал банковской системы.
Если сравнивать ситуации, возникшие после кризисов 1995 и 1998 гг., то степень макроэкономической нестабильности оказалась в ходе текущего кризиса выше (рис. 2.1.1, 2.1.2 и 2.1.3) и в какой-то степени амортизировала ухудшение положения части банков. К тому же между макроэкономическим фоном этих периодов есть существенная разница. В 1995 г. кризис банковского сектора был спровоцирован ужесточением денежной и бюджетной политики. В 1998 г. банковский кризис развивался на фоне общей дестабилизации экономики. В то же время ни по темпам инфляции, ни по динамике курса рубля ситуация не вернулась к первой половине 90-х годов, и доходы от спекулятивных операций уже не могли стать основой процветания банковской системы за счет взимания инфляционного налога. К тому же рынок государственных облигаций был далек от предкризисных объемов, а административные меры Центрального банка ограничивали возможность извлечения доходов из спекулятивных операций на валютном рынке.
Темпы инфляции тоже были не таковы, чтобы обесценить просроченные кредиты и, таким образом, без специальных мер разрешить проблему недействующих кредитов банков (рис. 2.1.4). Но к середине 1999 г. ситуация начала меняться. Нарастание просроченных ссуд прекратилось. В I квартале 1999 г. темпы роста просроченной задолженности оказались ниже темпов роста цен производителей. За II квартал сумма просроченных ссуд у действующих банков уменьшилась на 27%, из которых около половины можно отнести на счет поведения заемщиков. Другую половину обеспечили действия Центрального банка по выводу с рынка банковских услуг крупных неплатежеспособных банков. Если бы банки, лицензии которых были отозваны в этот период [1], продолжали относиться к числу действующих, снижение показателя было бы не таким резким. Таким образом, динамика просроченной задолженности определялась действием комбинации двух факторов - оздоровлением финансов предприятий и мерами, принятыми Центральным банком. Прекращение роста не проведенных платежных поручений клиентов на первых порах происходило исключительно в силу отзыва лицензий. По действующим банкам сумма не проведенных платежных поручений клиентов уменьшилась за II квартал на 29%. Если бы на рынке остались банки, чьи лицензии были отозваны в этот период, то вместо сокращения имел бы место рост на 57%. Разовых административных мер для полного решения проблемы, естественно, было недостаточно, и, как видно на рис. 2.1.5, всплески роста этого показателя наблюдались еще дважды (в III квартале 1999 г. и в I квартале 2000 г.). Тем не менее с лета 1999 г. действует тенденция к локализации этой проблемы в банках с отозванной лицензией независимо от того, действительно это "зависшие" деньги клиентов или схемы уклонения от уплаты налогов. Осенью 1999 г. появляются признаки оживления на рынке МБК. Судя по данным информационного агентства "Московский финансовый Дом", с августа начинается увеличение объемов торговли рублевыми кредитами (рис. 2.1.6). Постепенно увеличиваются объемы торговли государственными ценными бумагами.
Процессы, происходившие в этот период в реальном секторе, на первый взгляд слабо отражались на динамике показателей банковского сектора. Как видно на рис. 2.1.7, изменение промышленного производства, с одной стороны, и активов, ссуд, остатков на счетах клиентов - с другой, связаны слабо. Однако, как мы постараемся показать в заключении, элиминирование влияния девальвации позволяет нарисовать несколько иную картину.
Усиление инфляции способствовало относительно быстрому преодолению кризиса ликвидности. К середине 1999 г. показатель ликвидных активов без учета рублевых ФДО вышел на уровень 18-19% активов, а без учета Сбербанка этот показатель превысил уровень ликвидности активов с учетом ГКО-ОФЗ по состоянию на середину 1998 г. (рис. 2.1.8) [2]. Правда, при этом изменилась структура обязательств. В пассивах банков бульшую долю стали занимать остатки на расчетных и текущих счетах клиентов, соответственно увеличив наиболее краткосрочную часть обязательств. Поэтому другой показатель ликвидности - коэффициент покрытия обязательств до востребования ликвидными активами - рос не такими быстрыми темпами, и докризисный уровень был восстановлен только по состоянию на конец 1999 г. (рис. 2.1.9), а в 2000 г. его уровень вновь несколько снизился.
Восстановление ликвидности было достигнуто за счет увеличения доли активов, размещаемых банками в пределах банковского сектора и, в значительной степени, за пределами страны. Обратная сторона этого процесса - снижение доли кредитов небанковскому сектору. Начнем с первого аспекта.
Таким образом, банковские кризисы 1998 и 1995 гг. принципиально разные, в том числе за счет разного макроэкономического фона, на котором они развивались. Доходы от спекулятивных операций хотя и имели место и после августа 1998 г., Центральный банк ограничивал возможности их извлечения. Банковский сектор оживился уже к середине 1999 г. К этому времени был преодолен кризис ликвидности, в первую очередь благодаря инфляции. В период стабилизации доля суммарных активов банков, размещаемых в банковском секторе, увеличивалась, в то время как имело место снижение доли кредитов небанковскому сектору.
2.2. Рост средств, размещенных банками в банковском секторе
В данном разделе рассмотрены вопросы, связанные с ростом доли размещения средств в банковском секторе в активах банков в период кризиса. Интерес представляют как межстрановые сравнения накануне кризиса (см. вставку 2.1), так и динамика доли средств банков в банковском секторе в период кризиса.
Вставка 2.1. Активы, размещенные в банковском секторе в различных странах
Если сравнить долю активов, приходившуюся на корсчета и межбанковские депозиты, в российских банках и банках стран ОЭСР, российский уровень накануне кризиса выглядит весьма скромно (см. рис. 2.2.1), однако с учетом средств, которые российские банки держали в Центральном банке, картина заметно меняется. Выделить собственно средства, приходящиеся на счета в центральных банках, не представлялось возможным, поэтому на рисунке приведена сумма средств, приходившихся в банковских системах различных стран ОЭСР на активы, размещенные в других банках, центральных банках своих стран и средства в кассах банков. По этому показателю российские банки накануне кризиса были ближе к среднему уровню. Кризис спровоцировал значительное увеличение этого показателя в российских банках, и к концу 1999 г. они догнали французские, традиционно имеющие один из самых высоких показателей среди стран с развитой банковской системой.
Доля средств, размещенных в банковском секторе, была накануне кризиса важным индикатором финансового положения банка, а способность увеличить эту долю, в свою очередь, оказала заметное влияние на судьбу банка в течение кризиса. На 1 августа 1998 г. средний уровень активов, размещенных банками в банковском секторе (включая Центральный банк), составлял 21,5% (25% без Сбербанка), бульшая часть приходилась на рублевые инструменты (62% размещенных средств). Если исключить средства банков, размещенные в Центральном банке, то показатель снижается на 44% - до 12% (до 15% - без учета Сбербанка). На долю корсчетов и депозитов в банках приходилось примерно 10,5% активов, остальные 1,5% приходились на ценные бумаги банков.
Нарастание доли средств, размещенных в банковском секторе, происходило с IV квартала 1998 г. до конца I квартала 2000 г. (рис. 2.2.2). При этом особенно заметно перераспределение активов происходило в течение IV квартала 1998 г. и II квартала 1999 г., когда в процентах к активам средства, размещенные в банковском секторе, повышались соответственно на 6,8 и 6,7 процентного пункта. Но у этих периодов есть важные отличия. В IV квартале 1998 г. рост доли средств, размещенных в банковском секторе, происходил прежде всего за счет увеличения активов в иностранной валюте, в том числе не в последнюю очередь в силу оттока средств в зарубежные банки (на фоне сокращения общей суммы активов в долларовом выражении средства, размещенные российскими банками без учета Сбербанка в банках-нерезидентах, увеличились в этот период в долларовом выражении на 18%).
Во II квартале 1999 г. скачок доли средств, размещенных в банковском секторе, произошел в основном за счет рублевой части активов, доля которой увеличилась с 12,2% до 17,2% активов. В IV квартале 1998 г., в период сжатия активов банковской системы в постоянных ценах, рост доли средств, размещенных в банковском секторе, происходил в более благополучных банках и в основном в иностранной валюте. В первой половине 1999 г., когда активы банковской системы росли и в постоянных ценах, и в долларовом выражении, увеличение доли средств, размещенных в банковском секторе, происходило преимущественно в банках с более высоким, чем в среднем, удельным весом обязательств перед нерезидентами и с большими убытками. Вследствие этого они менее капитализированы и имели отрицательную величину чистых валютных активов при падающем курсе рубля. В то же время та часть банков, доля средств в банковском секторе в которой сокращалась в первой половине 1999 г., при более высоком отношении капитала к активам имела более высокий процент не проведенных клиентских поручений и просроченных кредитов. Сравнение финансовых показателей двух частей выборки - той, в которой доля активов, размещенных в банковском секторе, увеличивалась, и той, в которой роста этого показателя не наблюдалось, позволяет сделать вывод, что показатель доли средств, размещенных в банковском секторе, перестал в этот период быть индикатором финансового состояния банков (подробнее см. приложение 2.2). А рост ликвидных активов имел своим следствием не только относительное сокращение кредитных портфелей банков, но в какой-то степени способствовал декапитализации банковской системы. Являясь менее рискованными, активы, размещаемые в банковском секторе, требуют относительно меньше капитала для соблюдения банком нормативов достаточности капитала, чем кредитование реального сектора. Соответственно банк может идти на значительное увеличение активов, не заботясь об адекватном наращивании капитала.
После середины 1999 г. темп роста активов, размещенных в банковском секторе, замедляется, а во II и III кварталах 2000 г. этот показатель начинает возвращаться к уровню конца 1999 г., когда он достиг 44,4% без учета Сбербанка. Но устойчивой назвать эту тенденцию пока оснований недостаточно. При уменьшении суммарного показателя доли активов, размещенных в банковском секторе, продолжился рост доли активов, приходящихся на средства, размещаемые банками в Центральном банке. С 9,6% на начало 2000 г. они выросли к октябрю до 13,9% в основном за счет депозитов, размещаемых в Центральном банке Сбербанком.
Таким образом, доля средств банков, размещенных в банковском секторе, накануне кризиса в России была средней по сравнению с аналогичными показателями в других странах. Кризис привел к росту доли средств в банковском секторе, причем имели место два всплеска: в IV квартале 1998 г. и во II квартале 1999 г. Но всплески эти были вызваны разными причинами. Первый был связан с увеличением активов в иностранной валюте. Второй произошел за счет рублевых активов в убыточных банках с большим удельным весом обязательств перед нерезидентами. Показатель доли средств, размещенных в банковском секторе в период стабилизации, перестал быть индикатором финансового состояния банков.
2.3. Рост активов на фоне стагнации капитала
В разделе рассмотрены темпы роста активов и проблемы рекапитализации, возникшие в ходе кризиса, текущая валютная позиция банков, а также структура кредитного портфеля.
Суммарные активы банковской системы в 1999-2000 гг. росли как в текущих, так и в постоянных ценах. Как видно на рис. 2.3.1, рост активов действующих банков в постоянных ценах составил за 1999 г. около 12%, в 2000 г. темпы роста активов оказались еще выше - 20% за первые три квартала, и к концу III квартала суммарные активы российских банков, действующих на соответствующую дату, вернулись в постоянных ценах к докризисному уровню.
В отличие от периода, предшествовавшего кризису, темпы роста региональных банков в среднем оказались намного выше, чем московских. В 1999 г. соотношение темпов роста активов в постоянных ценах составило 38% по региональным банкам против 0,4% по московским и 17% у Сбербанка. За три квартала 2000 г. темп роста активов составил 41%, 17% и 25% соответственно. За счет чего обеспечивался и насколько здоровым был этот рост? Очевидно, что основным фактором роста ресурсной базы стали средства юридических лиц.
Доля остатков на расчетных счетах юридических лиц повысилась и у московских, и у региональных банков. Но если у столичных - на 2,7 процентного пункта, то у региональных - на 5,3, достигнув 34% общей суммы активов. Кроме того, росли депозиты юридических лиц. Уже к концу 1998 г. их доля в ресурсной базе банков оказалась выше, чем аналогичный показатель частных лиц. Причем такое положение наблюдается как у московских, так и у региональных банков. Если на середину 1998 г. показатель суммы вкладов физических лиц у действовавших тогда банков превышал сумму вкладов юридических лиц примерно вдвое, то к концу 1998 г. ситуация кардинально изменилась. Расчеты показывают, что на начало 1999 г. депозиты юридических лиц превысили сумму депозитов частных лиц на 36%. В 1999 г. тенденция опережающего роста депозитов юридических лиц по сравнению с депозитами частных лиц продолжала действовать, и к концу года разрыв достиг 90% (по всем банкам без Сбербанка), а доля вкладов частных лиц в пассивах банков, упав в начальной фазе кризиса с 10% до 6%, продолжала оставаться на этом уровне в течение 1999 и 2000 гг.
У региональных банков рост остатков на расчетных счетах юридических лиц обеспечил примерно 36% роста активов с начала 1999 г. по конец III квартала 2000 г., депозиты юридических лиц - 27%, а вклад депозитов частных лиц - всего 7%. У столичных банков аналогичные показатели составили 30%, 11% и 5% соответственно. Банки со 100%-ным иностранным капиталом смогли значительно повысить свою роль в обслуживании корпоративных клиентов. Если накануне кризиса на их долю приходилось менее 7% остатков средств на расчетных счетах клиентов в иностранной валюте, то к концу III квартала 2000 г. их доля выросла до 16%, в том числе по негосударственным предприятиям и организациям приблизилась к 20%.
В отличие от начальной фазы кризиса, когда рост активов в текущих ценах у банков, проводивших операции в иностранной валюте, в существенной степени обеспечивался переоценкой валютных статей, в 1999-2000 гг. значение этого фактора роста активов упало. Как видно на рис. 2.3.2, повышение доли активов в иностранной валюте прекращается даже раньше, чем замедляется темп обесценения рубля относительно доллара. В то же время переоценка валютных статей остается важным источником доходов банков. Значительная их часть продолжает проводить привычную политику, направленную на обеспечение положительного сальдо активов и обязательств в иностранной валюте, и, таким образом, извлекать доход из обесценения рубля. В итоге дедолларизация обязательств протекала опережающими темпами, а банки продолжали наращивать чистые активы в иностранной валюте (рис. 2.3.3).
Чистые активы в иностранной валюте колеблются с середины 1999 г. на уровне 3-4% активов (см. рис. 2.3.3), что по отношению к капиталу соответствует, в зависимости от даты, 35-51% (рис. 2.3.4). Таким образом, валютная политика, проводимая банками, осталась по сути столь же рискованной, что и до кризиса. Если до августа 1998 г. банки полагались на прочность валютного коридора, то в 2000 г. ставка, очевидно, была сделана на правительственный курс по недопущению укрепления рубля в целях поддержания конкурентоспособности отечественных производителей и курс Центрального банка на наращивание золотовалютных резервов. И банки должны быть признательны властям за последовательное проведение такой политики. Укрепление рубля привело бы в банковской системе к эффекту, аналогичному имевшему место весной - летом 1995 г. Возможно, это одна из причин практически полного отсутствия голосов в пользу либерализации валютного рынка со стороны банковского сообщества. В краткосрочном аспекте за такую политику расплачиваются потребители, а в более долгосрочном будут платить и производители, и банки, поскольку бесконечно создавать для них тепличные условия правительство все же не сможет, а благоприятный момент для реформирования оказался упущен.
Хотя общий уровень валютизации у региональных банков остается ниже, чем у московских, в 1999 г. доля активов в иностранной валюте у них немного повысилась (с 34,5% до 37%), тогда как у московских банков она снизилась с 68% до 57%. Такая нетипичная для докризисного банковского ландшафта динамика создавалась активным размещением региональными банками своих активов за пределами страны. За 1999 г. доля иностранных активов в балансах региональных банков почти удвоилась, поднявшись с 10% до 21%. У московских банков этот показатель остался выше, чем у региональных (30% на конец 1999 г.), но разрыв из трехкратного стал менее чем двукратным.
Такая политика размещения активов, разумеется, практиковалась довольно узким кругом банков, но факт остается фактом: девальвация рубля привела к повышению доли иностранных активов по отношению к общей величине активов банков, и заметного снижения этой доли в 1999 и 2000 гг. не произошло (рис. 2.3.5). При этом если накануне кризиса на долю банков со 100%-ным иностранным капиталом приходилось 3,4% общей суммы активов в иностранной валюте, размещенных российскими банками за рубежом, то к концу III квартала 2000 г. их вклад повысился до 14%, и примерно в той же пропорции повысился вес региональных банков (рис. 2.3.6). Повышение доли банков со 100%-ным иностранным капиталом, очевидно, происходило вследствие резкого уменьшения объемов фондового рынка, на операции на котором большинство из них было ориентировано. Величина активов, размещаемых за рубежом остальными банками, в период посткризисной стабилизации в значительной степени зависит от привлекаемых ими средств предприятий в иностранной валюте и прежде всего временно свободных средств предприятий и организаций в иностранной валюте. Это предположение подтверждается результатами проведенного регрессионного анализа (см. приложение 2.3). В начальной фазе кризиса, осенью 1998 г., срочные депозиты и остатки на расчетных счетах юридических лиц в иностранной валюте лишь в очень небольшой степени определяли долю активов, размещаемых банками за рубежом (R2 составлял менее 9%). Затем объясняющая способность этих факторов заметно улучшается. К концу 1999 г. значение R2 повышается до 21%, а к концу III квартала 2000 г. - до 24%.
Иностранные активы российских банков в долларовом выражении достигли минимума в октябре 1998 г., а к концу февраля 2001 г. превысили этот уровень в два раза. В сочетании с девальвационным эффектом, выразившемся в автоматическом повышении удельного веса валютной составляющей банковских балансов, такая динамика иностранных активов привела к тому, что в общей величине активов российских банков иностранные активы сегодня играют гораздо бульшую роль, чем до кризиса. Доля иностранных активов в общей сумме активов российских банков выросла с 9,4% на середину 1998 г. до 26,5% на 1 марта 2000 г. (см. рис. 2.3.5) [3].
Рост иностранных активов сопровождался сокращением обязательств перед нерезидентами, и с начала 1999 г. чистые иностранные активы приобрели положительное значение. Таким образом, менее чем через год после начала кризиса развитие операций российских банков с нерезидентами привело к тому, что валютная позиция банковской системы по иностранным операциям перестала быть фактором давления на золотовалютные резервы страны (рис. 2.3.7), а к декабрю 1999 г. чистые иностранные активы коммерческих банков достигли величины, близкой к 60% золотовалютных резервов России. Весь 1999 г. иностранные активы банков по темпам роста опережали накопление резервов Центрального банка. Но в 2000 г. банки безнадежно отстали. Валюты в страну стало поступать больше, чем они размещали активов за рубежом, и отношение чистых иностранных активов коммерческих банков к золотовалютным резервам Центрального банка начало снижаться. В такой ситуации картину омрачает только одно обстоятельство - обязательства банков по срочным операциям в иностранной валюте. Информация о размере этих обязательств продолжает носить оценочный характер, а урегулирование позиций по-прежнему остается делом самих банков. Хотя трудно не согласиться с мнением, высказанным журналом "Euromoney" еще в середине 1999 г. в статье об итогах аудита 18 российских банков по западным стандартам, что реформа банковской системы России не может начаться до урегулирования вопроса срочных валютных контрактов [4]. Оценки объема обязательств российских банков по форвардным контрактам с нерезидентами колеблются от 3 до 8 млрд долл. Чистые же иностранные активы российских банков по балансовым позициям на 1 декабря 2000 г. составляли 8,3 млрд долл. При этом следует учесть, что отношение арбитражных судов к этим сделкам может измениться. В июле 1999 г. арбитражный суд при Торгово-промышленной палате создал прецедент, отказавшись признать форвардный контракт сделкой "пари", как это бывало ранее в большинстве подобных случаев [5]. В начале 2001 г. Центральный банк проявил намерение изменить отношение к этому вопросу и обратиться в Высший арбитражный суд с предложением признать соответствующими законодательству валютные форвардные контракты.
В отличие от проблем с ликвидностью другое проявление кризиса - сокращение кредитования нефинансового сектора экономики - преодолеть ни в 1999 г., ни в 2000 г. банковской системе не удалось. Доля ссуд НБС в процентах к активам особенно резко снизилась у региональных банков - с 46% на 1 августа 1998 г. до 34% к концу 1999 г. В 2000 г. эта тенденция сохранилась, хотя интенсивность процесса упала - к концу III квартала доля ссуд в активах региональных банков сократилась до 33%. В абсолютном выражении сокращение ссудного портфеля пришлось на острую фазу кризиса - за пять месяцев, с 1 августа по конец 1998 г., оно составило 28%. В 1999 г. наблюдался незначительный рост - 3%, за три квартала 2000 г. увеличение составило уже 39%. При этом заметно изменилась валютная структура кредитования в направлении восстановления докризисных соотношений. До кризиса доля ссуд в рублях составляла в региональных банках в среднем 79%, к концу 1998 г. она упала до 55%, но затем поднялась до 77% к 1 октября 2000 г. У московских банков, в силу большей валютизированности кредитного портфеля накануне кризиса, начало сокращения доли ссуд в активах пришлось на 1999 г. С конца 1998 г. по конец 1999 г. этот показатель упал с 47% до 39%, а за три квартала 2000 г. - еще на 3 процентных пункта. Но в отличие от 1999 г., когда в постоянных ценах размер ссудного портфеля столичных банков сокращался, в 2000 г. наблюдался некоторый рост (на 8% за три квартала). Как и у региональных банков, расширение портфеля происходило за счет рублевых кредитов, доля которых выросла с 23% на конец 1998 г. до 46% на 1 октября 2000 г.
Структура кредитного портфеля по контрагентам не претерпела существенных изменений. Несколько повысилась доля кредитов, предоставленных предприятиям и организациям (с 85% на 1 августа 1998 г. до 92% на 1 октября 2000 г., в том числе резидентам - с 77% до 86%). Наиболее заметное изменение - снижение кредитования государства. В начале кризиса падение доли ссуд бюджетам и внебюджетным фондам было обусловлено валютной структурой этих кредитов - почти 90% составляли кредиты, выданные в рублях, соответственно инфляция приводила к снижению доли этих кредитов в активах. Параллельно у банков появились проблемы с возвращением этих кредитов. Испытывая финансовые трудности, субфедеральные власти далеко не всегда пунктуально выполняли свои обязательства по банковским кредитам. Довольно часто, если судить по сообщениям СМИ, отношения приходилось выяснять в суде. В 1999 г. в условиях общего улучшения состояния государственных финансов, ситуация с возвратом ранее полученных кредитов, по крайней мере в ряде регионов стала менее напряженной, но одновременно снизилась и потребность в финансировании дефицитов региональных бюджетов за счет банковских кредитов. В итоге к концу III квартала 2000 г. доля ссуд, предоставленных банками расширенному правительству, упала с 8% до 2,5% (см. рис. 1.2.1.1.1 и 2.3.8). Ссуды нерезидентам в острой фазе кризиса росли темпами, опережающими темпы роста активов, и их доля в кредитном портфеле выросла с 7% до 12% к концу I квартала 1999 г. Но затем их доля начала снижаться, и к середине 2000 г. упала до 6%. Доля ссуд частным лицам изменялась в направлении, противоположном движению ссуд нерезидентам: с началом кризиса этот показатель начал снижаться, опустившись к концу 1998 г. с 7% до 5%, в 1999 и 2000 гг. наблюдалась общая тенденция к его повышению, но на докризисный уровень он все же еще не вернулся.
Структура ссудного портфеля по срокам претерпела весьма интересные изменения. К концу 2000 г. доля наиболее коротких кредитов НБС, сроком до трех месяцев, оставалась намного выше, чем до кризиса (16% против 9%, рис. 2.3.9). При этом доля наиболее длинных кредитов, сроком более года, не только не упала, но даже несколько повысилась по сравнению с докризисным уровнем (с 36% до 37%, а без учета Сбербанка - с 35% до 39%). Сократилась же доля самого популярного до кризиса диапазона от 6 до 12 месяцев. Доля предприятий, которые банки квалифицируют как занимающихся коммерческой деятельностью, в кредитах на срок более года составляет 71% (по сравнению с 68% перед кризисом). Этот показатель представляется наиболее адекватным индикатором кредитов, предоставляемых банками на инвестиционные цели. В валютной структуре этих кредитов доля кредитов в рублях намного ниже, чем в целом по непросроченным ссудам (39% против 59% по состоянию на 1 октября 2000 г.). Такое соотношение, как представляется, позволяет говорить о том, что у банков велики опасения девальвации рубля в среднесрочной перспективе. Как следствие - у предприятий, работающих только на внутренний рынок, хуже доступ к относительно долгосрочным кредитным ресурсам.
Проблема посткризисной рекапитализации имеет несколько аспектов. Самый простой способ оценить средства, необходимые для восстановления капитальной базы банковской системы, - это измерить убытки, понесенные банковской системой за время кризиса. За период с 1998 г. до середины 2000 г. они составили 48,6 млрд руб., соответственно эту сумму можно рассматривать как минимально необходимую для восстановления докризисного состояния. Балансовый капитал действующих банков в текущих ценах падал только до конца III квартала 1998 г. С тех пор и до конца III квартала 2000 г. он вырос на 164 млрд руб., но за это время рубль значительно обесценился, и в постоянных ценах совокупный капитал банковской системы еще не вернулся к докризисной величине, оставаясь по состоянию на 1 октября 2000 г. на 28% ниже предкризисной величины (см. рис. 2.3.10) [6].
Другой используемый подход - это отношение капитала к ВВП. До кризиса, по состоянию на конец 1997 г., отношение балансового капитала российских банков составляло примерно 5% ВВП, к концу 1998 г. оно упало до 4,1%. К концу 1999 г. показатель еще не вернулся к докризисному уровню, составив 4,7% (рис. 2.3.11), а к концу 2000 г. вновь опустился практически до кризисного уровня, составив 4,2%. К заметному изменению места России по этому показателю относительно других стран кризис не привел. К тому же на конкретную дату этот показатель отражает не только и не столько состояние банковской системы, сколько соотношение между банковским и другими секторами экономики в той или иной стране.
В динамическом аспекте - поддержания достаточности капитала - положение также не позволяет сделать вывод о полном преодолении последствий банковского кризиса. Отношение капитала действующих банков к активам к концу III квартала 2000 г. оставалось ниже, чем до кризиса, - 13% против 19% по балансовому капиталу (см. табл. 1 приложения 2.1) и 12% против 17% по регулятивному, причем в течение 1999 г. наибольший рост приходился на IV квартал и обусловлен показателями Внешторгбанка, уставный капитал которого был увеличен с 8 до 22 млрд руб. В 2000 г. заметного ускорения роста капитала не произошло. Правда, с учетом структуры активов, банкам не составляет большого труда выполнять установленные Центральным банком нормативы достаточности капитала. Число действующих банков с отрицательным регулятивным капиталом сократилось до двух десятков, часть из которых санировалась АРКО, а еще несколько потеряли лицензии до конца 2000 г. Таким образом, более остро перед банковской системой стоит проблема увеличения абсолютных размеров капиталов. Более 500 банков на конец 2000 г. не имели капитала в 1 млн ЕВРО и недотягивали, таким образом, до минимального значения, установленного Центральным банком для открытия нового банка.
Положительный поток доходов действующих банков, как видно на рис. 2.3.12 и 2.3.13, восстановился с IV квартала 1999 г. (со II квартала 2000 г., если не учитывать Сбербанк). Параллельно снизилась дифференциация банков по показателю отношения прибыли банка к активам (ROA) в зависимости от размеров активов. Как видно на рис. 2.3.14, накануне кризиса показатель ROA в годовом исчислении колебался в пределах от -0,2% до 1%, а убытки концентрировались в группе мелких и мельчайших кредитных организаций. К концу 1999 г. число убыточных банков по сравнению с серединой 1998 г. сократилось (из числа банков, не потерявших лицензию на конец 1999 г.). Но радикально изменился вес убыточных банков. По результатам 1999 г. убыточными оказались группы крупнейших банков (рис. 2.3.15), а наиболее высокий уровень ROA - в банках за пределами первых 500 по величине активов. Показатель ROA колебался по группам, сформированным в зависимости от размера активов на конец 1999 г., от -4,7% до 3,5%.
Значительная часть доходов, полученная банками после начала кризиса, имела неустойчивую природу и связана не с эффективностью банковского бизнеса как такового, а с внешними по отношению к нему обстоятельствами, влияние которых будет тем меньше, чем больше стабилизируется макроэкономический фон. Собственно, это видно уже по результатам 1999 г. Если во второй половине 1998 г. переоценка средств в иностранной валюте принесла действовавшим банкам без учета Сбербанка чистый доход в размере 4,7% активов (в пересчете на год), а ее вклад в валовой операционный доход был близок к 100%, то за 1999 г. в результате переоценки средств в иностранной валюте банки получили чистый доход, эквивалентный 0,7% их активов на конец года, что обеспечило им 10% валового операционного дохода [7], в первой половине 2000 г. произошло дальнейшее снижение чистых доходов от переоценки средств в иностранной валюте - до 0,3% активов и 4,5% валового операционного дохода (за первую половину 1998 г. переоценка средств в иностранной валюте не принесла банкам чистого дохода).
В структуре и финансовых доходов, и финансовых расходов по сравнению с докризисным периодом упала их процентная часть. Снижение доли процентных расходов не в последнюю очередь связано со сдвигом в структуре депозитов: вклады юридических лиц обходятся банкам намного дешевле. Если разделить выплаченные банками проценты по вкладам предприятий и организаций на сумму этих вкладов, то окажется, что цена привлечения средств предприятий и организаций составляла в 1999 - первой половине 2000 г. 8 коп. на рубль привлеченных средств в год. Аналогичный показатель по депозитам частных лиц составлял 46 коп. в 1999 г. и 43 коп. в первой половине 2000 г. Сравнение цены привлечения средств юридических лиц на срок в первой половине 1998 г. и в течение 1999-2000 гг. позволяет выяснить, что последние значительно ниже стали ценить свои временно свободные средства. В первой половине 1998 г. 1 рубль на срочном вкладе юридических лиц обходился банкам в 15 коп. (все данные - без учета Сбербанка). Таким образом, банки смогли эффективно уловить рост предложения денег в небанковском секторе.
Первую половину 2000 г. действующие банки закончили с прибылью - их показатель ROA составил 0,5%, а убытки сконцентрировались во второй по размеру активов группе (рис. 2.3.16). Показатель ROA в годовом исчислении колебался по группам от -2,0% до 2,1%, причем показатели групп за пределами первых двух оказались очень близкими - 2,0-2,1%. Таким образом, по результатам первой половины 2000 г. амплитуда колебаний групповых показателей ROA снизилась, а мелкие банки начали терять преимущества, которые им давала нестабильная макроэкономическая среда. Довольно значительное влияние на совокупный показатель ROA продолжают оказывать убытки банков, санируемых АРКО. Если исключить их, а также Сбербанк, то совокупный результат оставшихся повышается до 1%, а в годовом выражении - до 2%.
Сравнение показателя ROA этих банков за первую половину 2000 г. с аналогичным показателем за первое полугодие 1998 г. показывает, что в 2000 г. эффективность этой части банковской системы оказалась выше, поднявшись с уровня 0,5%. Чтобы получить ответ на вопрос о причинах изменения показателя ROA, рассмотрим более подробно структуру доходов и расходов банков [8] за эти два периода.
Таким образом, суммарные активы российских банков в постоянных ценах вернулись на докризисный уровень в III квартале 2000 г. Основным ресурсом роста активов в первой фазе кризиса была переоценка валютных статей, во второй - средства юридических лиц. Валютная политика банков в настоящий момент так же рискованна, как и до кризиса, но в фазе стабилизации эта политика базируется на гипотезе, что правительство не допустит сколько-нибудь значительного укрепления курса рубля. Иностранные активы в активах банков в настоящий момент играют более важную роль, чем до кризиса. Сокращение кредитования НБС ни в 1999, ни в 2000 г. преодолеть не удалось, особенно снизилось кредитование региональными банками. В структуре кредитного портфеля наряду с его уменьшением повысилась доля кредитов предприятиям на фоне снижения кредитования государства.
Процесс посткризисной рекапитализации пока нельзя считать завершенным, так как совокупный капитал банков еще не вернулся на докризисный уровень, также как и отношение капитала к ВВП. Прибыль банков, полученная на первом этапе кризиса, носила неустойчивый характер и, как правило, была связана с внешними по отношению к кредитной организации обстоятельствами. И уже в 2000 г. небольшие банки стали терять преимущества, которые им давала нестабильная макроэкономическая ситуация.
2.4. Структура доходов и расходов банков перед кризисом и в период стабилизации
Валовой операционный доход (сумма чистого процентного и непроцентного дохода), полученный банками за эти два периода, оказался одинаковым - 6,8% активов (здесь и далее - в годовом исчислении). Практически не изменился и такой показатель, как процентные доходы по ценным бумагам (1,1% активов). Практически полностью доходы по ценным бумагам были получены за счет портфеля долговых обязательств федерального правительства. Но общая величина процентных доходов, как видно на рис. 2.4.1, упала с 11,6% до 8,3%. Одна из причин хорошо известна - уменьшение той части портфеля активов, которую банки направляют на кредитование реального сектора. В противоположном направлении действовал фактор процентных ставок. Уровень номинальных ставок в первой половине 2000 г. по кредитам от шесть месяцев до года оказался ниже, чем в первой половине 1998 г. (30% и 36% соответственно). Но при этом банки получали проценты по кредитам, выданным в том числе в более ранние периоды, а во второй половине 1997 г. уровень ставок был существенно ниже аналогичного периода 1999 г. (рис. 2.4.2). Но разница в уровне кредитных ставок, очевидно, недостаточна, чтобы перекрыть снижение доли ссуд в активах, которое по рассматриваемым банкам составило 7-9 процентных пунктов (доля ссуд небанковскому сектору уменьшилась с 40-42% активов в первой половине 1998 г. до 33-35% в первой половине 2000 г.). Процентные доходы по ссудам небанковскому сектору упали с 7,2% до 4,8% активов. Другая причина падения процентных доходов - снижение доходов по векселям. Если в первой половине 1998 г. векселя принесли банкам доход, эквивалентный 1,5% активов, то за первую половину текущего года - только 0,7%. Основное падение пришлось на векселя предприятий небанковского сектора (с 0,9% до 0,5%).
Рост доли активов, размещенных в банковском секторе, наблюдавшийся после начала кризиса, не сопровождался аналогичным ростом доходов по этим операциям, отражаемым в виде процентного дохода. Если в первой половине 1998 г. доходы по МБК составили 1,6% активов, то в 2000 г. - только 1,5%. При этом произошло перераспределение источников этих доходов: если в 1998 г. 87,5% доходов по МБК было получено от банков-резидентов, то в 2000 г. их доля снизилась до 43%, а 57% составили доходы, полученные от банков-нерезидентов.
Процентные расходы банков в первой половине 2000 г. составили 6,3% активов по сравнению с 8,8% в первой половине 1998 г. (рис. 2.4.3). Особенно заметно упали расходы на выплату процентов по депозитам частных лиц (с 3,6% до 2,3%) и по МБК (с 2,2% до 1,1%). Рост процентных расходов по срочным вкладам предприятий и организаций (с 0,6% до 0,9%) и по векселям (с 1,4% до 1,5%) не скомпенсировал снижение по другим статьям. В итоге чистые процентные доходы банков снизились по сравнению с первой половиной 1998 г. с 2,8% до 2,0% активов.
В таких условиях получить валовой операционный доход, соответствующий уровню первого полугодия 1998 г., банкам позволил более высокий уровень непроцентных доходов, и прежде всего чистый доход от переоценки средств в иностранной валюте. В процентах к активам он составил 1,2%, в то время как в первой половине 1998 г. - 0,1%, а в процентах к валовому операционному доходу - 16,8% против 1,3% (табл. 2.4.1). А вот доля операций с иностранной валютой на финансовых рынках в структуре валового операционного дохода в первой половине 2000 г. оказалась несколько ниже, чем в течение аналогичного периода 1998 г. (сравнить колебания курса рубля к доллару в эти периоды позволяет рис. 2.4.4). Доля доходов от операций с ценными бумагами также упала на 2 процентных пункта, и в целом вклад доходов от операций на финансовых рынках в общую величину чистого финансового дохода снизился с 26,5% до 21,6%.
Более высокий уровень доходов от переоценки средств в иностранной валюте - не единственный фактор, позволивший банкам увеличить ROA в первой половине 2000 г. Кризис способствовал снижению относительной величины административных расходов банков. По сравнению с первым полугодием 1998 г. этот показатель упал с 5% до 3,8% активов. Еще более заметно сокращение административных расходов в общих расходах. Если накануне кризиса они занимали 17,3%, то к середине 2000 г. упали до 5,5%. Сокращение затронуло оплату персонала, амортизационные отчисления, налоги, относимые на расходы, прочие административные расходы.
Таким образом, процентные доходы банков упали в период кризиса из-за сокращения кредитования реального сектора и снижения доходов по векселям. Доходы от активов, размещенных в банковском секторе, не могли восполнить эти потери. Частично падение процентных доходов банки компенсировали за счет сокращения процентных расходов, в первую очередь благодаря уменьшению выплат процентов по депозитам частных лиц и по МБК. Сократились и административные расходы банков по обслуживанию клиентов. Тем не менее чистые процентные доходы банков снизились по сравнению с докризисным периодом. Но в период острой фазы кризиса и на начальной стадии стабилизации банки получали значительный непроцентный доход от переоценки средств в иностранной валюте, что частично компенсировало им потери от сокращения чистых процентных доходов.
2.5. Изменения в структуре рынка банковских услуг
В разделе рассмотрены изменения уровней концентрации на различных сегментах банковских услуг в результате кризиса как на национальном уровне, так и на региональных рынках.
Число действующих кредитных организаций сократилось на 267 банков за два года, при этом средний размер активов оставшихся вернулся к докризисному уровню в постоянных ценах только в I квартале 2000 г., а в долларовом выражении на 1 октября 2000 г. остался ниже на 23% по сравнению с 1 августа 1998 г. (рис. 2.5.1). Кризис не оказал заметного влияния на интенсивность процессов слияний и поглощений. По-прежнему этот способ укрупнения используется банками довольно вяло (подробнее этот аспект будет рассмотрен в главе 3). Так что изменения в уровне концентрации главным образом определялись уходом с рынка ряда крупных банков.
Уровень концентрации по активам не претерпел значительных изменений (табл. 2.5.1), немного снизившись по всем группам за исключением доли 500 банков. При этом состав группы десяти крупнейших банков обновился на 60% (кроме Сбербанка из числа входивших в число лидеров на середину 1998 г. сохранили свои позиции Внешторгбанк, Газпромбанк, а также Межпромбанк). Вплотную к группе десяти крупнейших подобрались Ситибанк Т/О - лидер по размеру активов среди банков со 100%-ным иностранным капиталом, и крупнейший среди региональных банков Башкредитбанк.
Более существенные сдвиги произошли на сегменте ссуд небанковскому сектору. Доля трех лидеров выросла с 28% до 41%, и произошло это исключительно за счет изменения политики размещения активов Сбербанком. Его доля рынка практически удвоилась при незначительном снижении долей банков, занимающих второе и третье места.
Менее значительное повышение уровня концентрации наблюдалось на сегменте расчетно-кассового обслуживания. Показатели концентрации по доле остатков средств на счетах клиентов из НБС формально повысились в пяти из шести групп, но особенно заметно выросла доля трех лидеров - с 25% на середину 1998 г. до 30% на 1 октября 2000 г. Более чем двукратный рост доли Сбербанка сопровождался снижением доли рынка, приходящейся на банки, занимавшие второе и третье места на соответствующие даты (на 4,0 и 1,6 процентного пункта соответственно).
Изменение уровня концентрации на локальных рынках банковских услуг
Кризис усилил процессы концентрации на рынках банковских услуг в регионах. Если в качестве индикатора этих процессов использовать долю трех лидеров на соответствующем сегменте рынка, то выясняется, что к осени 2000 г. регионов, где на долю трех лидеров приходилось менее 50% суммарных активов, осталось всего четыре: Москва и Московская область, Свердловская, Ростовская и Самарская области. Накануне кризиса их насчитывалось пять. При этом в Москве и Московской области (без учета Сбербанка) доля трех крупнейших банков с докризисных времен существенно не изменилась, оставшись на уровне 20% (см. табл. 1 приложения 2.4) при полной смене состава. В Свердловской области доля трех ведущих банков в суммарных активах повысилась с 37% до 41%, при этом состав лидеров обновился на две трети. Из бывших лидеров место в тройке сохранил только Уралпромстройбанк. В Пермской, Тюменской областях и Дагестане уровень концентрации превысил 50%. Особенно резко показатель доли трех банков в суммарных активах вырос в Тюменской области (с 38% до 80%) при минимальных изменениях в составе лидеров (Ханты-Мансийский банк с четвертого места переместился на второе). В двух областях доля трех крупнейших банков снизилась до уровня менее 50% (в Ростовской области показатель упал с 51% до 43%, в Самарской - с 54% до 49%).
Число регионов, где на долю трех лидеров приходилось 100% активов, увеличилось с 8 до 18 (из 75), в том числе в 10 регионах осталось по одному-два местных банка.
По показателю доли ссуд небанковскому сектору регионов, где на долю трех лидеров приходилось менее 50% суммарного кредитного портфеля, за пределами Москвы осталось два - Дагестан и Свердловская область (накануне кризиса их было три - те же и Тюменская область). Одновременно более чем в два раза выросло количество регионов, где на долю трех и менее банков приходится 100% рынка. Если перед кризисом, в середине 1998 г., их было 8, то к 1 октября 2000 г. их число увеличилось до 19 (см. табл. 2 приложения 2.4). В Москве и Московской области суммарная доля трех лидеров тоже несколько увеличилась (с 24% до 27% без учета Сбербанка).
На другом основном сегменте банковских услуг - в сфере расчетно-кассового обслуживания - тенденция к усилению концентрации была менее выраженной. Количество регионов, в которых доля трех лидеров была менее 50% от числа самостоятельных банков региона, за пределами Москвы осталось на уровне четырех. В трех регионах - Дагестане, Свердловской и Самарской областях - показатель остался ниже 50%, в Тюменской области он вырос с 40% до 73%, но одновременно в Ростовской области упал с 64% до 45% (см. табл. 3 приложения 2.4). Число же регионов, где три банка и менее имели 100% рынка, вслед за активами увеличилось с 8 до 18. Естественно, речь идет о той части рынка, которая приходится на местные банки. Оценить долю территориальных подразделений Сбербанка и филиалов иногородних банков не представляется возможным. Уровень концентрации на столичном рынке расчетно-кассового обслуживания, если судить по доле трех лидеров, несколько снизился, несмотря на сокращение общего числа кредитных организаций. Если на середину 1998 г. суммарная доля лидеров (без учета Сбербанка) составляла 25% общей суммы остатков средств на счетах клиентов, то на середину 2000 г. - 23%.
Однако, как и до кризиса, в регионах с более высоким уровнем концентрации на рассматриваемых сегментах средний размер банков - лидеров по активам меньше, чем в регионах с относительно низкой концентрацией. Хотя обратная зависимость между уровнем концентрации и средним размером активов в регионе и не носит устойчивого характера, тем не менее как тенденция она существует и сохранилась в посткризисный период (табл. 2.5.2).
Таким образом, заметного изменения уровня концентрации по активам банков в результате кризиса не произошло. В то же время повысился уровень концентрации по ссудам НБС, в том числе произошло удвоение рынка Сбербанка по сравнению с докризисным уровнем. Также повысилась концентрация в расчетно-кассовом обслуживании, хотя и менее значительно, чем в сфере ссуд НБС. На региональных рынках банковских услуг можно говорить об увеличении уровня концентрации по активам, доли ссуд НБС и незначительном увеличении уровня концентрации в расчетно-кассовом обслуживании.
Как показал анализ ситуации, банковский кризис 1998 г. и кризис МБК в 1995 г. были принципиально разными. Они протекали в совершенно различных макроэкономических условиях. И если кризис 1995 г. был по сути инициирован жесткой денежной и бюджетной политикой, то в 1998 г. банковский кризис уже назревал, а дефолт по ГКО-ОФЗ и последовавшая за ним девальвация национальной валюты лишь подтолкнули к развитию кризисных процессов.
В ходе кризиса динамика просроченной задолженности предприятий определялась двумя основными факторами: оздоровлением финансов предприятий (и, как следствие, возвращением ранее полученных ссуд банкам) и действиями Центрального банка по выводу с рынка неплатежеспособных банков. Инфляция помогла банкам преодолеть кризис ликвидности, однако повторения ситуации начала 90-х годов не произошло, так как административные меры Центрального банка не позволяли извлекать сверхдоходы за счет спекулятивных операций на валютном рынке. В период кризиса наблюдался приток средств на межбанковский рынок. Однако показатель доли средств, размещенных в банковском секторе, к активам в период второй фазы кризиса перестал быть индикатором финансового состояния банков.
Структура кредитного портфеля банков претерпела некоторые изменения. Так, повысилась доля кредитов предприятиям и снизилось кредитование государственных органов. Доля ссуд частным лицам в начале кризиса снизилась, затем повысилась. В период кризиса обострилась проблема банков с капиталом. На сегодняшний день совокупный капитал банков не достиг докризисного уровня, также как и отношение капитала банков к ВВП.
В период кризиса произошло падение процентных доходов и расходов банков. Но падение процентных расходов опережало падение процентных доходов, что привело в итоге к сокращению чистых процентных доходов банков. Эти потери были компенсированы доходом от переоценки средств в иностранной валюте и от сокращения величины административных расходов.
* * *
Динамика целого ряда банковских показателей (просроченных кредитов, активов, доходов и расходов, резервов под кредиты) показывает, что с весны 1999 г. нарастание кризисных явлений в банковском секторе прекратилось, и уже к концу года стали заметны позитивные изменения. Поэтому вопрос государственного вмешательства в функционирование банковского сектора перешел из плоскости срочных мер по его спасению скорее в плоскость реформирования для придания устойчивости развитию, улучшения конкурентной среды, создания страховочных механизмов, если и не предотвращающих банковские кризисы в будущем, то способных снижать их остроту и масштабы. Без этих мер при условии сохранения макроэкономического фона хотя бы на том же "уровне благоприятности", который сложился в 1999-2000 гг., банковский сектор продолжит стихийное преодоление кризиса, но риск нового системного кризиса будет оставаться неоправданно высоким.
Основная проблема, которая при таком развитии событий будет тормозить восстановление устойчивости банковской системы - это отсутствие прозрачных и эффективных процедур возврата денег банкам и банками. Вследствие этого деньги концентрируются внутри банковского сектора и в бумагах центрального правительства. При этом значительная часть средств размещается в банках-нерезидентах, лишь формально оставаясь на балансе российских банков. Таким образом банки страхуются от невозврата кредитов реальным сектором. Потенциальные вкладчики, не будучи уверены в сохранности своих сбережений, тоже не спешат доверить их банкам. Следствие такого положения - сохранение неустойчивого состояния банковской системы ввиду следующих обстоятельств, образующих порочный круг:
- процветает культура взаимного невыполнения обязательств;
- для банков ситуация усугубляется тем, что они мелкие относительно предприятий небанковского сектора;
- банки не имеют рычагов для безусловного возврата ранее выданных кредитов и опасаются выдавать новые кредиты;
- банки не имеют ресурсов для возврата денег кредиторам;
- кредиторы, и прежде всего население, воздерживаются от размещения свободных средств в банках;
- связи банковского и реального секторов остаются слабыми;
- банки не в состоянии выполнять отводимую им роль в финансировании экономического роста.
Соответственно реформы в банковской сфере остаются в повестке дня. Шаги по реструктуризации банковской системы, направленные на преодоление последствий системного кризиса и строительство устойчивой банковской системы, требуют не только финансовых мер. Они предполагают комплексное изменение нормативной базы, регулирующей отношения должников и кредиторов и, что сегодня, может быть, еще более важно, проявление со стороны властей воли к соблюдению установленных правил игры.
Приложения
Приложения к главе в PDF-файле (604 кб)
Примечания
[1] Здесь и далее лишение лицензий Промстройбанка и ряда других крупных банков в середине 1999 г. отнесено при расчетах на II квартал 1999 г.
[2] В период обращения облигаций Банка России фактические показатели ликвидности были несколько выше, но выделить эту составляющую ликвидных активов не представлялось возможным.
[3] Со II квартала 2000 г. рост активов, размещаемых за границей, начал отставать от темпов роста общей величины активов, и их доля в активах опустилась до 21% к 1 декабря 2000 г.
[4] Euromoney Mag. - 1999. - June 10.
[5] Как сообщил 9 июля 1999 г. "Коммерсантъ-Daily", Райффайзенбанк выиграл в арбитражном суде при Торгово-промышленной палате судебные иски по форвардным контрактам к банкам МЕНАТЕП и "СБС-Агро".
[6] Регулятивный капитал также еще не вернулся к докризисному уровню, однако его использование в качестве индикатора капитальной базы в рассматриваемый период не вполне корректно, так как в середине 1999 г. Центральный банк внес существенные коррективы в правила его расчета.
[7] Здесь и далее до конца раздела - расчеты по данным отчетов о прибылях и убытков банков, имевших лицензию на соответствующую дату (в выборке 1554 кредитных организации за первую половину 1998 г., 1394 за вторую половину, 1326 за 1999 г. и 1321 за первую половину 2000 г., Сбербанк исключен).
[8] Доходы и расходы сопоставлены по данным выборки в 1280 банков, в которую включены кредитные организации, действовавшие по состоянию на середину 2000 г., по которым также имелись отчеты о прибыли и убытках за первую половину 1998 г. (без учета Сбербанка и банков под управлением АРКО). Естественно, такой состав банков выборки по результатам первой половины 1998 г. имел показатели, несколько отличные от полной совокупности банков, действовавших на эту дату. Например, показатель ROA по всем действовавшим на середину 1998 г. кредитным организациям составлял 0,3% (0,6% в годовом выражении).
[9] Небольшая часть активов размещается банками за рубежом и в рублях; эта часть в расчет не принималась. Далее по тексту под терминами "иностранные активы" и "средства в банках-нерезидентах" понимаются валютные составляющие этих показателей.
|
Власть
