год 2010-й - более 30.000.000 обращений

Осознание необходимости реформ еще не означает, что власть на самом деле готова проводить реформы. Главным являются не слова и лозунги, а характер и цели реформ. Если верить официальным заявлениям властей, а также стоящим за ними средствам массовой информации, то мы уже живем в рыночной экономике. В сознание людей вдалбливается мысль, что иного не дано, что другой альтернативы нынешнему курсу нет. Всякое отклонение от него трактуется как сдача позиций, отказ от рынка. Но разителен контраст между лозунгами и заявлениями и убогой действительностью.

Страна вошла в реформы с высоко поднятым знаменем, на котором было начертано: демократизация власти, либерализация экономики, гуманизация общественных отношений. За это люди готовы были платить. И заплатили, не постояв, как всегда, за ценой. Но в результате на стенах нашего "общего дома" горят другие письмена: инфляция, стагнация, деградация, а теперь уже и война. Итоги выбранного курса реформ оказались для народа плачевными.

Инфляция разъедает экономику, катастрофически падает производство, останавливаются предприятия, капитальные вложения сократились более чем в два раза. На наших глазах происходит резкое расслоение населения по уровню дохода, обнищание больших его групп достигает недопустимых масштабов. И это не какие-то там "марги-налы", бесполезные для общества люди, а ценнейшие кадры, опора и надежда его возрождения: учащаяся молодежь, работники науки, культуры, образования, медицины, высококвалифицированные инженеры и специалисты. Система социальных гарантий и социального обеспечения оказалась серьезно подорванной.

Ухудшение социально-экономических условий жизни повлекло за собой и обострение демографической ситуации - отрицательный естественный прирост населения. Снижение рождаемости происходит на фоне резкого ухудшения здоровья и повышения смертности, особенно у мужчин в трудоспособных возрастных группах.

Что особенно беспокоит, так это недопустимое падение нравственности, стремительная переоценка ценностей в обществе. Прямым следствием падения достоинства и нравственности среди российских граждан является дискредитация науки, образования, директорского корпуса государственных предприятий, армии, работников правоохранительных органов, всего того, что связано с понятием российской государственности. Вспышка коррупции, взяточничества, криминальности, анархии в управлении породили апатию и неверие в любую политику.

Все эти явления крайне опасны для России. Они ведут к социальной напряженности, порождают убеждения в ошибочности курса преобразований, противопоставляют одни слои населения, одни регионы страны другим, расшатывают власть, криминализируют экономику, делают ее взрывоопасной.

Теперь даже в среде реформаторов начинают понимать пагубность проводимого курса и необходимость внесения в него существенных корректировок.

Надо прямо сказать, что страна в таком состоянии шатания и разброда - не лучший объект для проведения реформ. Для того чтобы начинать подлинные реформы, нужна объединяющая, консолидирующая идея. Это прекрасно понимали руководители послевоенной Западной Германии и Японии. Преодоление остатков тоталитаризма под лозунгами денацификации и демилитаризации не заслоняло перед ними главную цель - переключение исторически выработанной готовности населения этих стран работать на общие цели, на построение современной социально ориентированной экономики.

Социально ориентированный характер реформ в тех же странах проявился буквально сразу. Едва ли кто-нибудь станет отрицать, что одним из первых и наиболее громких результатов этих реформ стал не стремительный рост, а сокращение безработицы, не падение, а увеличение доходов. Социально ориентированный характер реформ в этих странах имел огромное консолидирующее влияние. Собственно, он и предопределил быстрый рост не только благосостояния людей, но и возрождение политического влияния этих стран на мировой арене.

Но для этого нужна подлинно демократическая власть, заинтересованная в подобном ходе событий, способная осуществлять политику, ориентированную не на экономические выгоды каких-либо групп, кланов, элит, а на интересы общества в целом, по крайней мере на большую созидательную его часть. Это должна быть власть, опирающаяся на волю народа.

У нас же все было иначе. Загнившие верхи недемократического государства возглавили его "рыночную перестройку", обеспечивая себе вместе с далеко не лучшими слоями хозяйственников позиции у кормила власти и источников материального обогащения. Главным для них была не реформа, а власть. В результате возникали постоянные "провалы управления", торпедировавшие здоровые элементы планового хозяйства. В последующем формирование созидательной рыночной саморегуляции стало подменяться хищническим, криминальным беспределом. С этой точки зрения проводимые под флагом реформ преобразования в экономике и обществе - как раз именно то, что нужно было власти: не дать своим противникам шансов перехватить у них рычаги управления. И так будет продолжаться до тех пор, пока не решится вопрос о власти по существу.

Успешные реформы предполагают не просто решенность вопроса о власти, а институциональную решенность, то есть превращение власти в нормально действующий структурный механизм общества, обеспечивающий бесперебойную последовательную смену администраций в соответствии с волей избирателей и защищающий общество от поползновений очередной администрации монополизировать власть.

Без развитых механизмов государственного и общественного контроля за властью современное рыночное хозяйство эффективно функционировать просто не может.

Значение таких механизмов контроля становится очевидным, если сравнить действие рыночных отношений, например, в Латинской Америке или на африканском континенте и в развитых странах Запада. Во всех этих странах действует в принципе одна и та же система производственных отношений. Результаты, однако, разные. Для первых обычными явлениями становятся подкуп государственных чиновников, шантаж, применение насилия, а в некоторых случаях и государственный переворот, борьба за власть, за ее удержание.

Для вторых определяющей линией является резкое ограничение возможностей для государственных чиновников и законодателей использовать власть в своих корыстных целях, хотя отдельные рецидивы властного эгоизма проявляются и там.

Указанное ограничение оказывается возможным благодаря институтам государственного и общественного контроля за предпринимательской деятельностью, пресекающим недобросовестную конкуренцию и защищающим права потребителя. Не менее развита в этих странах система контроля за властью на всех ее уровнях, начиная от президента страны и кончая руководством отдельного штата или фирмы. Развитие системы таких институтов является основой высокой этики хозяйственных отношений в общественной среде, выступающей гарантом уважения к чужой собственности точно так же, как к своей. Конечно, нельзя идеализировать то, как складываются и реализуются механизмы согласования интересов в современной западной экономике. Там тоже, как известно, хватает криминала и других негативных факторов общественного развития. Но в данном контексте важно подчеркнуть общую тенденцию: западная демократия, при всех ее крупных недостатках, делает быстрые шаги в направлении создания публичной власти, снимающей перегородки между ней и народом, делающей ее более "прозрачной", ставящей ее под общественный контроль. Властные структуры при принятии того или иного крупного решения вольно или невольно вынуждены взвешивать, как на это решение отзовутся различные слои общества. И это не случайно, поскольку работа чиновника находится под постоянным государственным и общественным контролем. Он, может быть, и рад был бы поступить иначе, если бы не опасался потери своего властного статуса. Риск наказания и морального осуждения в данном случае слишком велик, чтобы общественный деятель мог позволить себе не считаться с этим.

Как Россия далека от всего этого! Главной помехой на пути эффективных реформ оказалась именно власть. Она продолжает играть в реформы, поскольку это помогает ей удержаться. С этой точки зрения, можно ожидать еще достаточно длительного периода продолжения реформ в России. Во всяком случае, нынешняя волна реформ - далеко не последняя, тем более не решающая. И весь этот разброд и околореформенное шатание будут идти до тех пор, пока не будет окончательно решен вопрос о власти. Вот тогда только по делу уже можно будет говорить о реформе, обсуждать ее реальные цели и задачи.

В связи с этим не будет большим преувеличением сказать, что вопрос о власти должен предшествовать вопросу о характере реформ в России. Пока же мы запрягаем реформы впереди власти. Реформы должны начинаться с решения вопроса о власти. Главное, чтобы это была настоящая, демократическая власть, заинтересованная и способная проводить прогрессивные реформы, власть, пользующаяся доверием и поддержкой народа. А это такая власть, которая способна обеспечить:

- открытость любой достоверной информации о положении дел в экономике и обществе;

- рациональную дозировку темпов перемен, ненасильственное обновление социально-хозяйственных укладов;

- удержание в рамках допустимых законодательно установленных границ спада производства, снижения жизненного уровня и т.д. - если не были предложены или не найдены меры, позволяющие полностью избежать этих негативных явлений;

- примат общественных интересов над личным или групповым.

Открытое посягательство на общественный интерес со стороны личного или частного всегда считалось преступлением в любом цивилизованном обществе. Частное обогащение в обстановке общественного разорения порицалось везде.